Образ царицы Тамары в фольклоре.

Ю. Ю. Карпов в статье "Царица Тамара: реалии и образ в фольклоре" говорит, что "царицу Грузии Тамару знал и знает едва ли не весь Кавказ. С её именем связывают один из лучших периодов в жизни Грузии (годы правления: 1156-1184), когда страна обрела преобладающее политическое значение во всей Малой Азии, когда достигла новых высот литература и искусство, получили развитие нравственные основы общества". Равно и среди населения соседних с Грузией земель Тамара осталась в памяти в первую очередь просветительницей. «Как в Осетии, так и во всей горной полосе Чечни “эльгыцы” (святилища. — Ю. К.) построены, говорят ... во времена Тамары ... До Тамары чеченцы не знали ни Бога, ни “ццу” (божеств. — Ю. К.) и жили как животные в потёмках...» (Далгат В. Первобытная религия чеченцев // Терек, сб. 1893. Вып. 3. С. 91-92.).

Как видно, женщина, оказавшись на царском троне, не посрамила женский пол. Она проявила столь высокие человеческие качества, которые присущи далеко не каждому мужчине. Поэтому неудивительно, что эта женщина-правитель оказалась в неувядающем ореоле славы.

Грузины всячески превозносили добродетели и очарование Тамары. Одним из ярких выразителей общественного мнения был современник Тамары, автор знаменитой поэмы «Витязь в тигровой шкуре» Шота Руставели. Согласно преданию, именно слова Шота: «Льва щенки равны друг другу, / Будь то львёнок или львица», произнесённые в ответ на вопрос о способности женщины править государством «узаконили право женщин на престол». По оценке Н. Я. Марра, поэма «Витязь в тигровой шкуре» была написана «для забавы царицы Тамар», ей — «прекрасной даме», она и посвящалась. Основной идеей произведения Н. Я. Марр считал культ женщины, аналогичный тому, что наблюдался в христианской Европе. 

Наиболее величественные черты образ Тамары приобрёл среди грузин-горцев. Согласно свидетельству Д. 3. Бакрадзе, исследователя середины XlX в., Тамара была единственной из числа всех грузинских царей, кому нашлось место, причём почетное место, в народных сказаниях сванов. Тамара, якобы, особенно любила Сванетию и часто проводила в ней время, строила там церкви и снабжала их богатыми иконами. «Она знаменитейшая из жён после Божьей Матери... Царица Тамара бессмертна: местопребывание её —  подземелье в Ушкули (сельское общество в Верх. Сванетии — Ю. К.), под церковью Божьей Матери, где она сидит в кувшине, держа в руке свечу». <...> «Царица Тамара подобна Божией Матери. Голова её увенчана золотою диадемою; в ушах висят бриллиантовые серьги, на шее надето ожерелье из драгоценных камней зелёного и красного цветов. Вся она облачена в светоцосные ризы, сияет как Божия Матерь», - передаёт автор статьи слова народной песни, которая с незапамятных времён поётся во всей Сванетии.

Православный образ благоверной царицы Тамары. Источник картинки

О власти женщин в Сахаре.

"В доколониальный период женщины играли важную роль в политической истории Западной Судана и прилегающих к нему районов Сахары. Арабские средневековые источники свидетельствуют о том, что существовало два основных типа участия женщин в управлении раннегосударственными и безгосударственными (племенными) образованиями. С одной стороны, женщины, обычно жёны, дочери и особенно сёстры правителей или представительницы возрастных групп, играющих ту же роль по отношению к молодым мужчинам-воинам, могли активно участвовать в общественной жизни в качестве советников. В фольклоре этот тип представлен фигурой Зарин у хауса. Позднее ту же роль играла Нана Асмау в период становления империи Сокото при Усмане дан Фодио и Мухаммаду Белло, т. е. при её отце и брате правителях. С другой стороны, женщины могли и не ограничиваться ролью советников. Они и сами нередко действовали в качестве правительниц и военных вождей. В фольклоре примером такого участия женщин в управлении обществом может служить Амина, правительница Заззау в странах Хауса. Этот тип авторитета женщин, вызывавший у европейцев при первом знакомстве ощущение «матриархата», очень часто упоминается во внешних, почти исключительно арабских, средневековых источниках по истории народов Западного Судана и Сахары. К недостаткам такого рода описаний относятся обилие в них ближневосточных фольклорных мотивов. О власти женщин гораздо нагляднее свидетельствует сохранившаяся до наших дней западносуданская и сахарская эпиграфика. Так, например, среди немногих обнаруженных до сих пор арабских надписей на могилах вблизи городища древнего Гао (Каукау) есть и указывающие на захоронение «цариц». Женщины-советники хорошо известны не только по современному западноафриканскому и сахарскому фольклору. Благодаря свидетельству великого магрибского путешественника Ибн Баттуты, мы знаем о случае, когда женщина-советник вмешалась в управление древним Мали, фактически способствуя дворцовому перевороту. Когда же переворот не удался, «раскаявшаяся» советница вернулась к своим прежним обязанностям, поскольку правитель «простил» её".

Так пишут Н. А. Добронравин и Ю. В. Пригорицкая в статье "Авторитет и власть женщин в Западном Судане и Сахаре" и приводят несколько примеров участия женщин в управлении: