Из статьи С. А. Яценко "Женщины-воительницы ранних кочевников в больших и малых некрополях (к анализу планиграфии и уточнению статуса)":
"Древние авторы сообщают нам немало важного о женщинах-воительницах у кочевников. Для язаматов / иксаматов и, видимо, соседних сираков I в. н. э. мы имеем детальные реалистические описания подготовки женщин с подросткового возраста к коллективным охотам и иногда – войнам, а также особенностей их оружия (Pomp. Melae. De Chorogr. I, 21, 5 и 114; III, 4, 35). Сохранились сведения об исторических личностях – могучих воительницах, не уступавших мужчинам в силе и боевых подвигах (Diod., Syc. II, 44–46; Pomp. Trogus., Hist. Philip. II, 1, 4; Arrian, Anab. VII, 13, 2–6; Сtesias. Persika, fr.). Женщин-воительниц сарматов на Дунае в 275 г. их врагам-римлянам не удавалось отличить от мужчин ни по поведению, ни по внешнему виду (SHA. Avrelian, 22). В архаичных сказаниях нартовского эпоса осетин – наследников сарматов – изредка упоминаются специальные отряды женщин-воинов [Калоев 1959], но они, вероятно, существовали и у древних савроматов (Herod., Hist., IV, 116)".
..................................
"Обратимся к материалам центральной части обширного сарматского некрополя, расположенного у устья Дона, на левом берегу, Высочино I, II, V с 58 курганами [Беспалый, Лукьяшко 2008; Яценко 2016а, 317–319, рис. 3), относящимися к среднесарматской и ранней стадии позднесарматской культуры (рис. 7, 1). Увы, лишь для части умерших достоверно определялся пол. Однако несомненно, что для каждого периода этого преимущественно элитного могильника женские курганы резко преобладали над мужскими и детскими. Это нетипично для многих синхронных позднесарматских некрополей, где преобладали мужчины (см., например: [Балабанова 2000]). В позднесарматское время ядро некрополя составляли четыре кургана аристократии (три из них – женские), причём каждый из них имел своеобразный тип могильного сооружения (!). Ограблен был лишь самый восточный женский курган (к. 12, группа II) (рис. 7, 2). Особенно интересны две женщины-воина (к. 10, группа I; к. 18, группа V) с парадным костюмом, включающим платье с глубокими, богато декорированными разрезами [Яценко 2015а; 2018а, рис. 4, 6–7]. С каждой из них связаны по два соседних кургана рядовых родственников или клиентов (взрослого и ребёнка). Наиболее высокий ранг в этом некрополе можно предполагать у женщины из кургана 10: во время поминок по ней на кургане были разбиты около 30 амфор с вином, с ней поместили три разных вида клинкового оружия (ср. то же на женской поминальной статуе III–I вв. до н. э. у храма Кызылуийк на северо-западе плато Устюрт в Западном Казахстане [Яценко 2018а, рис. 4, 1б; 2018б, 156, рис. 1, 2) и у мужчин на синхронных сарматских-угорских изображениях клада из Сапогово [Яценко 2000, рис. 3: 2]. Несколько уступала ей, вероятно, женщина из кургана 18, но она имела статусное оружие – топор, а также платье из шёлка (?), украшенное узором из золотых нитей, золотые аппликации на платье и головном уборе и множество дорогих импортных изделий. Как и в скифских Рядовых Могилах, фактически именно женщины-воины занимали центральное и почётное место в композиции некрополя".
........................................
"В целом для сарматских женщин разных культур обычным оружием в могилах были связка стрел (Pomp. Mela, III, 34–35) и реже – 1–2 боевых ножа. Другое обычное оружие – лассо (Pomp. Mela. I, 114) в могилах не сохранилось. В низовьях Дона во II–I вв. до н. э. преобладали короткие мечи [Глебов, Толочко 2016, 55–58, рис. 1]16. Мечи у ранних кочевниц не упоминаются античными авторами, т. к. они, вероятно, в скифское время чаще использовались периферийными группами (Pseudo-Hippocrates, Aer. 24), а у сарматов (Pomp. Mela, III, 34–35) – особо отличившимися воительницами. Более редкими и престижными были в I – середине III вв. н. э. топоры различных типов. Топоры были у сарматской знати во многих ситуациях своеобразными атрибутами власти [Хазанов 1971, 51], и сегодня известно не менее 10 женских могил с ними (рис. 11) (ср. о их ритуальной функции: [Шевченко 2018, 229]). Этот вывод подтверждается и тем, что у знатных женщин каменные боевые топоры-молоты эпохи бронзы использовались как особые скипетры, а их фрагменты – как могущественные амулеты [Яценко 2007, 60–61; 2008, 119–121]".
.......................................
"В целом в мире ранних кочевников Евразии скопления некрополей, где за короткое время были похоронены несколько женщин с оружием, обнаружены по одному, относительно небольшому району лишь в геродотовой Скифии (низовья Днепра, IV в. до н. э.) и в Сарматии (низовья Дона, I в. до н. э. – середина III в. н. э.). Здесь, в ключевых зонах Скифии и Сарматии, с их наилучшими пастбищами, обилием опасных врагов и наличием городских центров – сосредоточия торговли, женщин с оружием выявлено заметно больше. Толкование хронологических рамок бытования таких могильников тоже не составляет большой проблемы. В IV в. до н. э. возрастает число женщин с оружием в связи с дезинтеграцией Скифии, а у сарматов начала – середины I в. н. э. и 2-й половины II в. н. э. – из-за двух волн миграции из Центральной Азии. В восточных же регионах степи могил воительниц почти не выявлено. Показательны крупные сакские некрополи Южного и Юго-Восточного Казахстана, особенно – хорошо изученный некрополь Каратума [Байпаков, Воякин, Захаров 2016], где воительниц не обнаружено вовсе.
С большой долей вероятности в тех племенных группах ранних кочевников, которые бывали часто втянуты в серьёзные конфликты на лучших пастбищах и с высокой плотностью кочевого населения, все здоровые женщины со времени достижения брачного возраста (то есть после 12 лет) [1] могли получать военную подготовку, вроде описанной Геродотом для савроматов и Помпонием Мелой – для язаматов / иксаматов, в том числе – во время коллективных охот и небольших военных столкновений. У кочевников недавнего прошлого и без того каждая женщина была наездницей и обычно умела себя защитить. Однако необходимость мобилизации женщин даже в зонах частых и серьёзных конфликтов, видимо, возникала редко, и в сражениях участвовали не все. Трупы большинства погибших на войне женщин оставались на месте сражений и, видимо, поэтому на клановых кладбищах встречены в небольшом количестве.
Интересно, что женщины с оружием в могилах имеют чаще возраст старше 25–30 лет, то есть уже после долгих лет замужества (брачный возраст традиционно – с 12 лет!) и рождения многих детей (и подчас хоронились вместе с ними из-за эпидемий и голодовок). Напротив, в более раннем возрасте (именно тогда, когда они наиболее успешно могли выполнять свою общественную функцию защитниц) оружие с ними обычно не клали. Вероятно, помещение оружия в могилу было связано с двумя факторами: (1) с особыми личными военными заслугами в прежние годы и (2) со статусом семьи (или мужа) на момент смерти женщины".
Иллюстрации:
Перед нами ещё одно истолкование феномена скифо-сарматских "амазонок": они, дескать, имели место быть на "фронтире" древнегреческой колонизации в Северном Причерноморье, в низовьях Днепра и Дона, там где Великая Степь контактировала с греками, где велась торговля и где, следовательно, аккумулировалось богатство. А где люди жили победнее, - например, в сакских степях за Аральским морем, - там и не было никаких "амазонок". В общем, "люди гибнут за металл, сатана там правит бал", и в этом сатанинском кордебалете принимают участие женщины-"амазонки".
---------------------------------------------------------------------
[1] Брачный возраст для девочек в 12 лет (появление месячных и достижение важного священного числа лет) ещё недавно считался нормальным во многих районах планеты. Показательно, что у ряда наиболее воинственных кочевых народов и мальчиков брали в первый набег именно в 12 лет [Ботяков 2002, 56–57].
Комментариев нет:
Отправить комментарий