СССР в ретроспективе.

"Советский Союз — страна победившего начальства.

Уничтожение частника (капиталиста, кулака, буржуа) это отмена завоеваний эпохи просвещения и всех буржуазных революций с реформациями вместе взятых. В отсутствие этих враждебных элементов, русский человек (вернее некоторая его часть, определённо не лучшая) смог воплотить свою вековечную мечту об идеальном, ничем (даже и попами!) не ограниченном начальствовании. Воплощённая мечта привела к закономерному краху. Начальник не умеет производить ничего кроме начальствования: ему нужно кого-то стричь. Но с советского человека состричь, кроме его цепей, нечего.

Временный откат к капитализму позволил государству нарастить некоторое количество жира, которое вновь обустроившееся на должностях начальство может вновь проедать, потихоньку забирая все доступные активы под контроль — свой и приближённых лиц.

Однако новый цикл неизбежен.
Потому что начальник не умеет производить и никогда не научится" (Источник).

Получается, что горбачёвская "перестройка" была ни чем иным, как НЭП 2.0. Как известно, НЭП 1.0 завершился сталинским "раскулачиванием". Интересно, чем закончится НЭП 2.0? 

В продолжение темы см.: Бюрократия как "инобытие" дворянства.

Ещё раз о советском "матриархате".

"До коллективизации о социальном благополучии семьи заботился большак (старший в доме, в семье, — Forbes Woman). Он был членом деревенского схода. Сход отвечал перед государством за сбор налогов, занимался перераспределением земли, определял, кто пойдёт служить в армию и пр. Процветание деревенской общины зависело от разумного и компетентного поведения большаков", - верно говорит автор статьи "Женщины русской деревни: жертвы патриархального уклада или образец силы?".

После революции 1917 года деревенская община была разрушена и на деревне появились сельские советы - представительные органы КПСС, форма "диктатуры пролетариата". В результате гражданской войны, двух голодоморов 1921 и 1933 годов, сталинских репрессий и особенно потерь во второй мировой войне в стране образовался демографический перекос в сторону преобладания женского пола.

"Из-за того что мужчины уезжали из деревень (уезжали сыновья раскулаченных отцов, уходили по призыву в армию и не возвращались в деревню по окончании службы, отправлялись учиться в город и т.д.), с 1930-х годов женщины в сельскохозяйственном секторе стали преобладать".

Кто сильнее: африканские колдуны или советские коммунисты?

В приснопамятном СССРе художники, с санкции соответствующих органов, рисовали и публиковали множество плакатов против пьянства.

Алкоголизм признавался одной из проблем, которая мешала нормальному существованию советского общества. И, тем не менее, советская власть "не шмогла" преодолеть пьянство.

Хотя, казалось бы, — чего же проще?! Советское государство обладало монополией на изготовление и продажу спиртных напитков. Закройте, к чёртовой матери, все ликёро-водочные заводы, прекратите торговлю "зелёным змием", - и все дела! 

В архаичных обществах существует такое понятие как "табу" [1]. Если, к примеру, в африканском обществе колдун сказал не есть или не пить какую-либо дрянь, то уж будьте уверены - никто не нарушит запрет.

Выходит, что советские партейные "жрецы" и в подмётки не годились африканским жрецам. Ибо  их "заклинания" о вреде алкоголизма никто не слушал и не соблюдал.

------------------------------------------------------------------------

[1] Один из примеров табу. 

"Известный немецкий учёный и путешественник Б.Гржемек передавал историю, услышанную от одного из офицеров, служивших во французской колонии Берег Слоновой Кости: "Недалеко от городка... была небольшая, издали очень красивая роща. В один из дней офицер решил прогуляться туда, но был остановлен своим помощником-африканцем. “Бога ради, не ходите в этот лес! Ни один белый не имеет права посещать его... и я не могу поручиться, что, войдя в этот лесок, вы не схлопочете ядовитую стрелу или через пару дней не умрёте от какой-нибудь загадочной болезни. Лес этот -- табу! Африканцы утверждают, что в нём живут боги”.

Оказалось, что это табу ранее проявляло своё действие. На опушке леса виднелись обгоревшие развалины фабрики, построенной там пред принимателем-бельгийцем. Он получил или купил землю у колониальных властей, но, согласно верованиям жившего в этих местах народа бауле, земля принадлежала одному из местных божеств. Жрецы сначала предложили бельгийцу принести в жертву вола, но белый отказался. Он считал, что земля и так принадлежит ему. Вскоре он внезапно умер при загадочных обстоятельствах, а вслед за ним умерли его младший брат и сын. В семье бельгийца остались только женщины. Они конечно, поспешили вернуться домой в Европу. Вскоре здание фабрики сгорело дотла" (Источник).

 

Матрилокальность в современной России.

Светлана Адоньева в статье "Материнский род у колыбели: матрилокальность в современной России" говорит, что "советский уклад, правовые нормы и идеология обеспечили сдвиг в социальной системе родства, в частности в нормах филиации: от патрилокальности к матрилокальности. Если до революции ребёнок приходил в род отца, то к 1970-м годам у его колыбели стоит род матери. Решение о появлении младенца в 1950-1980 годы советские молодые женщины принимали, опираясь на мнение своей семьи, и особенно - матери. Это происходило ещё и потому, что они расчитывали на поддержку матерей в заботе о ребёнке много больше, чем на поддержку отца ребёнка и его родительской семьи".

С. Адоньева объясняет переход от патриархата к матриархату в СССР тем, что советский мужчина был "пролетарием", то есть нищим и бесправным "винтиком" государственного механизма.

"Первыми декретами советской власти были декреты об отмене собственности и декреты о семье. Было провозглашено освобождение от патриархальности. "Первичными ячейками" нового общества были объявлены коллективы. Началось глобальное изменение социального порядка и в том числе порядка семьи. Во-первых, общество перестало быть патрилокальным по закону. Как было указано в декрете, "запись о рождении ребёнка составляется тем же отделом браков и рождений по месту пребывания матери". Во-вторых, инициатива брака, прежде исходившая от семьи жениха и определявшаяся интересами родительских семей и всего сообщества, теперь перемещалась в руки будущей жены. С того времени и до сегодняшнего дня брак считается совершаемым в интересах женщины и её детей (см. статью 38 современной Конституции России). В-третьих, советская власть объявила брачный выбор свободным от родительской воли, тем самым отменялся воспроизводимый посредством брака порядок подчинения младших старшим и основанный на нём порядок наследования. Отмена частной собственности привела к уничтожению материальной основы института семьи".  

Интеллигентская семейная модель в раннем СССР.

Чрезвычайно интересное наблюдение над российско-советской интеллигенцией высказывает Р.С. Черепанова в статье "Материнство и отцовство в системе ценностей отечественной интеллигенции". 

"Для русского интеллигента, - говорит она, - семья означает увеличение материальных расходов и затрат времени, отрываемого от творчества, поэтому ценность семьи (в отличие от ценности дружбы, любви, родства душ) в интеллигентском этосе невысока. Кроме того, поскольку свобода и самовыражение личности находятся в этой системе ценностей на первом месте, семьи интеллигентов довольно непрочны".

И вот, в интеллигентской среде возникает семейная модель, которая "опирается на радикальный и поверхностный вариант просветительства (на «полупросвещение», по известному выражению Пушкина). Мы найдём её у Радищева и Герцена, у Толстого и Чернышевского, у Ленина с его специфической интерпретацией коммунизма [1]. С позиций этого вульгаризированного просветительства, идеальный ребёнок – это сирота, а главный принцип его воспитания – свобода (включая её последствия, в том числе и негативные). Коммуна Макаренко вырастает на этой почве не случайным экспериментом, а закономерным продолжением просветительских проектов по выведению идеального человечества. Любая семья с этой точки зрения ограничивает свободу личности, поэтому в ходе общественного прогресса так или иначе должна исчезнуть".

Интересно получается: если "бытие определяет сознание", то и специфический интеллигентский быт определяет особую семейную модель, в которой всяк сам по себе. И затем эта специфически интеллигентская модель распространяется, в качестве социального эксперимента, на всю советскую Россию.

Автор статьи "Про советский детский сад" пишет:

"И в ноябре 1917 года принят закон, “Декларация по дошкольному воспитанию”. Он гарантировал малышу право на образование и воспитание, а его родителям был порукой в том, что им за это не придётся отдавать ни копейки. Уже в 1918 году на одном из педагогических факультетов появляется дошкольное отделение. С 1919 года вопрос о создании “сети дошкольных учреждений: яслей, садов, очагов и т.п., в целях улучшения общественного воспитания и раскрепощения женщины” ставится ребром. С лёгкой руки Ильича эти заведения именуются “ростками коммунизма”: тем самым вождь отметил их немалую роль в построении идеального государства. С раскрепощением женщины всё понятно: отныне “Товарищ мама” имела полное право вкалывать за станком от рассвета до заката (а то и внеурочно), но при этом получала абсолютно все права и свободы для реализации себя, любимой, как личности. Во внерабочее время, разумеется. Равная мужчине, добытчица — не жизнь, а малина. С этим вроде понятно, а вот фраза “общественное воспитание” имеет гораздо более глубокий смысл, чем кажется на первый взгляд. Во-первых, она переводит разного рода гувернанток и нянечек в класс буржуазии, тем самым клеймя их позором — это ведь не общественное, а индивидуальное воспитание! А во-вторых, отныне подрастающее поколение с младых ногтей впитывало социалистические идеи, училось ходить строем, кушать — что и все, одевать — что и все, и мыслить в строгом соответствии с установленным регламентом".

Первый пионерский парад. Москва, СССР, июнь 1924 года.

------------------------------------------------------------------------------

[1] См.: Пустарнаков В.Ф. Философия Просвещения России и во Франции: опыт сравнительного анализа. М., 2002. 341 с. 

Третий Рим в зеркальном отражении Первого Рима.

"Древнеримские женщины эпохи Империи могли себе позволить довольно много по сравнению с предыдущим периодом истории. Например, иметь собственное имущество и денежные средства, а также агитировать за кандидатов на выборах. На стенах Помпей сохранилось немало надписей, где женщины рекомендуют соседям, за кого стоит голосовать" (Источник).

Здесь само собой напрашивается сравнение древнеримских женщин эпохи Империи с советскими женщинами. Ни для кого не секрет, что в СССР женщины чувствовали себя гораздо более свободными и независимыми, чем в царской России, в связи с чем говорят даже о "советском матриархате".

На самом деле, конечно, никакого матриархата в СССР не было. Как, впрочем, не было и патриархата, в традиционном понимании этого слова. А что же было? Было гипертрофированное развитие государственности. Россия и при царях представляла собой «чу́дище о́бло, озо́рно, огро́мно, стозе́вно и ла́яй», а при Сталине это "чудище" стало ещё более огромным. Все мужчины в СССР стали "винтиками" государственного механизма, и поэтому все разговоры о патриархальности утратили свой смысл: какой же ты - "патриарх", если ты не можешь ни бзднуть, ни пёрнуть "без санкции соответствующих органов"?! Очевидно, и в древнем Риме эпохи Империи наблюдалась схожая картина: чем больше "государства", тем меньше "патриархии". Исконный же, "кондовый" патриархат, как мы знаем, существовал у римлян времён Республики, когда гордый патриций чувствовал себя царём и богом над своими домочадцами. Нечто подобное мы наблюдаем и в культовом фильме "Жила-была одна баба" (по мнению историка Давида Фельдмана, показанные в фильме события имеют документальную основу), - там глава тамбовского крестьянского семейства ведёт себя как древнеримский патриарх.

Так вот, советская власть устранила этот самодержавный патриархат. Однако ошибаются те, которые полагают, что вместо патриархата в СССР появился матриархат. Нет, всё было совсем иначе: вместо миллионов мужиков-"патриархов" в СССР встал во весь рост один Патриарх (с большой буквы). Ну, и этот Патриарх, скажем так, немного "приморил" мужичков. Ситуация стала схожей с порядками среди обезьян, где "альфа"-самец доминирует над всеми самцами в стаде и выступает защитником самок, которые могут обратиться к нему, если кто-то из самцов покушается на их сексуальную неприкосновенность.   

Раиса Максимовна как жена Чингачгука.

Сегодня утром я прочитал про Раису Максимовну Горбачёву:

"В детстве Раи Титаренко не было ничего, что могло бы предсказать её будущий взлёт. Ее отёц, Максим Андреевич, родом из Чернигова, всю жизнь проработал на строительстве железных дорог. Одна из веток проходила через алтайское село Веселоярск. Тут он влюбился в местную девушку, Сашу, женился на ней… Саша – Александра Петровна – была из крестьян; до конца своей жизни оставалась неграмотной – в крестьянских семьях не было принято учить дочерей. Её отца в начале тридцатых раскулачили, а затем посадили по обвинению в троцкизме. Ни Саша, ни её отец так и не поняли, кто такой Троцкий и что такое троцкизм. Его жена умерла от горя и голода, оставив четверых детей…".

"Вот где "корни" перестройки!", - подумалось мне.

Раиса Максимовна в молодости

Советские цензоры на защите светлого царского образа.

В знаменитом фильме "Иван Васильевич меняет профессию" советские госцензоры вырезали ряд сцен.

Видите ли, цензорам не понравился образ царя в комедийном ключе. Советским цензорам, Карл! Идейным наследникам тех коммунистов, которые в 1918 году без суда и следствия расстреляли царя Николая II и всю его семью. Это говорит о том, как сильно изменилась советская власть в СССР всего за несколько десятилетий: от лозунгов "Долой монархию!" до защиты от поругания светлого царского образа. В насмешках над царями советские цензоры усмотрели насмешки над генсеками, тем самым косвенно подтвердив их незаметное перерождение в "красных царей". Можно сказать, что в СССР ко времени брежневского "застоя" революционный дух полностью "выветрился" и обнажил неизменный со времён рюриковичей и ордынских ханов царский "постамент", на котором держится вся государственность. Весьма показательно, что советская госцензура связала благополучие режима с незыблемостью этого тысячелетноего патриархального "постамента".

У памятника Александру III, Ленинград, 1924 год.