К реконструкции "основного мифа матриархата".

"До наших дней о праздниках в честь Богини напоминают такие события, как Майский день, праздник «возвращения весны», в ходе которого девушки, убранные цветами (символ силы плодородия Матери-Земли), водят хороводы вокруг Майского шеста – фаллического символа, воплощения мальчика-царя/жертвенного любовника рощи (Таммуза, Аттиса, Адониса, Вирбия), убитого так, как срубают дерево", - сообщает Розалинда Майлз ("Who Cooked the Last Supper: The Women’s History of the World").

И тут я вспомнил про пещерную роспись из муниципалитета Когуль близ Лериды в Каталонии, где мы видим, как девять женщин с тяжёлыми отвисшими грудями, в одних лишь шапках и колоколообразных юбках, исполняют ритуальный танец вокруг маленькой мужской фигурки с непропорционально крупным пенисом. 

«Дамы из Льейды»

"«Семичный обряд» кумления состоял в том, что «в четверг накануне Троицы девушки гурьбой шли в лес, выбирали молодую берёзку и «заламывали» её, то есть надламывали вершинку и украшали её венком. Вокруг украшенного деревца водили хоровод", - сообщает Википедия. - "Выбрав за селом (в лесу, вблизи от ржаного поля, у воды) подходящую молоденькую берёзку, девушки украшали её каждая своей лентой, платками, бусами, полевыми цветами. Со срубленной (заломленой) и украшенной берёзкой молодёжь ходила по селу, устанавливала на месте игрищ, водила хороводы, а затем несла к реке и бросала в воду: «Срубим берёзку, нарядим цветочками, принесём в деревню, крутимся хороводом с песнями. Хороводы кончили — берёзку в реку забросим». В Тобольской губернии наряженную в женское платье берёзку «водили в гости», то есть вносили в каждый дом, символически угощали, а вечером, собравшись в одной избе, «отпевали», после чего шли топить её к реке".

К этому можно ещё добавить, что Семик считался девичьим праздником, а молоденькая берёзка, которую «заламывали» и топили, соотносится с Аттисом и мальчиком из пещерной росписи в испанской Каталонии. 

Похоже на то, что здесь мы имеем дело с "основным мифом матриархата". 

В отличие от Джеймса Д. Фрэзера и его последовательниц-феминисток, я бы не спешил связывать эти женские ритуалы с ритуальными убийствами «царственных супругов» [1]. Об этом нигде нет никаких достоверных сведений. Одни лишь догадки. Известно лишь о самооскоплениях галлов Кибелы, о том, как оскопившийся галл бросал свой отрезанный член в окно или дверь какой-нибудь девы, и та должна была, в ответ на такой "подарок", поделиться с ним своей женской одеждой (по описанию В. В. Розанова). Галл бросал свой член, девки бросали наряженную в женское платье берёзку... Что-то в этом есть... Здесь надо бы вспомнить и про Осириса египетского. Исида, его сестра, нашла и соединила вместе все разрубленные части его тела, за исключением фаллоса, который съели рыбы в Ниле. Также необходимо вспомнить и про Аттиса: "Аттис умирает, истекая кровью, под сосной или ёлкой, и, после смерти, сам превращается в вечнозелёное, райское Дерево Жизни. Каждый год, 15 марта, после погребения Аттиса, срубают сосну или ёлку в лесу, украшают её венками фиалок – «Аттисовой крови», обвивают пёстрыми повязками, прикрепляют к веткам, посередине её или на самом верху, восковое изваяньице бога и дендрофоры, «древоносцы», несут священное дерево, в торжественном шествии, по улицам Вечного Города, Рима (Hepding, 133, 150)".

--------------------------------------------------------------------

[1] "Богиня Анаит из Ниневии ежегодно требовала себе в любовники/жертвы прекраснейшего из юношей: одетый в красное, с лабрисом богини на поясе, увешанный золотыми украшениями и умащённый благовониями, проводил он день и ночь в оргии со жрицами богини под пурпурным балдахином, на глазах у всего народа – а затем ложился на кровать из самой драгоценной древесины, вокруг него воскуряли благовония, укрывали его покрывалом, расшитым золотом, и поджигали. «Мать забирает его к себе!» – пели почитатели богини" (Helen Diner, Mothers and Amazons: The First Feminine History of Culture (1932), с. 15.)

Связаны ли таврокатапсии с эпифаниями богини?

М. Ф. Альбедиль в своей монографии "Протоиндийская цивилизация. Очерки культуры" приводит описание интересного экземляра протоиндийского изобразительного материала.

Он касается сцены, изображающей богиню с кольцом на одностороннем оттиске. Полное формальное описание сцены дано Ю. В. Кнорозовым:

«Слева дерево, ствол до кроны толстый, внизу неровная платформа, верхушка изогнута влево, крона начинается с середины ствола, ветви идут почти горизонтально (кроме вершины, где они направлены вверх под углом 45°), листья показаны штрихами вверх и вниз от ветки под углом 45°. Справа вделан в платформу столб (толщина которого равна толщине ствола). На верхушке - рога быка (судя по развалу) и ветка, загнутая влево (детали неясны, возможно, показаны листья). Слева под рогом короткая двойная (женская) коса... Справа на рог надето большое „кольцо“, возможно, украшение, принесённое в дар богине. Справа от столба стоит в профиль головой вправо бык... Над быком почти горизонтально, с наклоном влево, обнажённая богиня с короткой двойной (женской) косой, перелетающая через быка. Правая нога вытянута, левая опущена вниз, слегка согнута в колене и почти касается спины быка. Голова, спина и правая нога вытянуты в одну линию. Правая рука вытянута над спиной. Левая рука согнута в локте под прямым углом и направлена наклонно влево и вниз, почти касаясь „кольца". Сцена в целом, несомненно, изображает посещение богиней своего святилища по случаю принесения ей в дар (драгоценного?) „кольца"».

"Изображённое в сцене слева дерево, окружённое платформой, не может вызывать никаких недоумений: это типичное архаическое святилище. Классиками этнологии давно показана интерпретация обрядов, совершаемых при священном дереве, как сакрального брака. У нас нет оснований усматривать в протоиндийском мотиве «богиня—дерево» иную семантику, отличную от этого устойчивого стереотипа", - комментирует М. Ф. Альбедиль.

Священный брак? — Может быть. Во всяком случае, здесь присутствует бык, консорт богини, и кольцо (обручальное?) к тому же... Однако меня удивляет иное. Я поражён сходством этой индо-хараппской сцены с крито-минойскими мотивами.

Минойская гемма

 

Прорисовка перстня, Тера, Эгеида

Самый древний идол Ашеры.

Алиса Гаджиева сообщает, что "в Израиле нашли самый древний идол богини плодородия" (Источник).  

"Археологи раскопали недалеко от Эйлата кладбище, возраст которого — не менее 7500 лет. Место, которое изначально считали просто кладбищем, скорее всего, было также древним святилищем. Археологи изучили 11 простых могил и 20 тумулусных гробниц — так называют захоронения в виде кургана с погребальной камерой.

Остатки гробниц VI-V тысячелетий до нашей эры / ©Uzi Avner

Кладбище использовали более тысячи лет, в VI-V тысячелетиях до нашей эры (примерно 5450-4250 годы до нашей эры). Радиоуглеродное датирование провели по найденным на нём остаткам древесного угля.

По мнению учёных, простые могилы представляют собой первоначальное захоронение, а после того, как тела разлагались в них, кости помещали в тумулусы вместе с погребальным инвентарем. Осмотр останков показал, что так поступали со всеми членами общины старше пяти лет.

К востоку от основной части могил и гробниц нашли две площадки, вымощенные камнями. В центре одной из них находились остатки ствола можжевелового дерева. Сохранившаяся длина деревянного идола невелика — примерно 30 сантиметров. Вокруг Эйлата можжевельник не растёт: вероятно, ствол был принесён на это место с гор, расположенных на территории современной Иордании.

Это не первая находка остатков ствола можжевельника в местах, имеющих явно культовое назначение. Известно, что можжевельник — один из символов богини плодородия Ашеры.

Этот кусок ствола можжевелового дерева археологи интерпретировали как идола богини / ©Uzi Avner

Знак древа или знак зерна?

В продолжение записей "Загадочный знак", "В круге вечного возвращения" и ""Загадочный знак" обретает смысл".

Автор блога Old European Culture в своей записи "Sabi Abyad venus" приводит изображения статуэтки из деревни раннего халафа в Саби-Абьяде, Северная Сирия, которая датируется 7 тысячелетием до нашей эры...

и считает, что она "изображает Мать-Землю, превращающуюся в Мать зерна".

Хм... А как, в таком случае, объяснить верхнепалеолитическую статуэтку женщины с таким же знаком на бедре? (См.: В круге вечного возвращения.) Ведь в эпоху верхнего палеолита, вплоть до "неолитической революции" на Ближнем Востоке, люди не обращали внимание на зерно. 

В моём понимании, этот символ означает ветвящееся древо материнского рода. И ещё его можно понимать как знак вечного возвращения, перерождения, реинкарнации. Как дерево даёт новые побеги, новые ветви, так и человеческий род продолжается из поколения в поколение [1]. Ну и, кроме того, символика дерева имеет космологические коннотации ("Мировое древо") и очень мощную морально-этическую смысловую нагрузку (дерево как образ и образец самопожертвования).

Автор блога Old European Culture, в качестве подтверждения истинности своего истолкования, приводит иллюстрацию женщин из Алиабада (иранский Курдистан), стоящих у бункера с зерном, взятую из "Home is where we keep our food: The origins of agriculture and Late Pre-Pottery Neolithic food storage".

Насколько я понимаю, на сосуде сделан охранительный орнамент, - иного смысла в изготовлении трудоёмкой лепнины я не вижу. Но кто же охраняет зерно? 

О "кедешах" Астарты (2).

С.С. Кочергин в статье "АШЕРА, КЕДЕШИ И ПРЕДСТАВЛЕНИЯ О «СВЯТОСТИ» У ДРЕВНИХ ЕВРЕЕВ В ДОПЛЕННЫЙ ПЕРИОД" говорит, что "евреи до Моисея поклонялись некоему божеству в виде тельца (Эл, Баал/Сутех/Адад)". Однако мы знаем, что бычок является консортом Богини. Поэтому вполне естественно, что далее автор переходит к репрезентациям этой самой Богине в форме ашер. "Внешне это деревянный резной идол, популярный в народе и установленный, в том числе, в иерусалимском храме при Манассии (4 Цар. 21:7). При Соломоне (960-е – ок. 930 до н.э) культ Ашеры (Астарты) был общегосударственным. Ранние пророки относились к ашеризму с терпением (3 Цар. 18:19–40 убиты были только пророки Ваала). Но культ неоднократно преследовался яхвистами (Суд. 6:25–32; 3 Цар. 11:29–34, 18; 4 Цар. 18:4) и был сильно потеснён Иосией в VII в. до н.э. (4 Цар. 23:4–20)".

"В [библейском] тексте в связи с Ашерой употребляются производные qdš: «…и разрушил домы блудилищные (qādēš), которые были при храме Господнем, где женщины ткали одежды для Астарты…» (4 Цар. 23:7)".

Ага, здесь С.С. Кочергин касается очень интересного вопроса о кедешах Астарты. Я недавно уже писал на эту тему (см.: О "кедешах" Астарты).  И приводил мнение Сергея Петрова, автора книги "Вот б-ги твои, Израиль", который однозначно считает кедешей проститутками. С. С. Кочергин так не думает. Он пишет:

"В функцию этих «блудниц» и «блудников» («кедешей») входило что-то, связанное с культом плодородия, отсылающим к Ашере (может быть это были её слуги-жрецы, а по аналогии с аккадскими qadištu речь может идти о помощи в родах, помощи бездетным женщинам, желающим зачать ребёнка, участии в обрядах культа плодородия), а также надзор за женщинами, изготовлявшими в храме одежду для идолов.

Ветхий Завет упоминает и «блудниц» zānâh (например, Быт. 34:31; Лев. 19:29; 21:9; 1 Пар. 5:25; Втор. 23:18), совершающих в традиционном понимании грех против целомудрия, однако метафорически в подавляющем большинстве случаев по тексту это грех идолопоклонства (Чис. 15:39; Втор. 31:16; Суд. 2:17, 8:33; Иез. 16; 23; Ис. 23:15–16; 1:21)18, поскольку Яхве есть «супруг избранного им народа». Но вывод о том, что термин zānâh обозначает «проститутку», а qedēšâ – синоним, неоднозначен. Даже в таких сюжетах, как о помощи Раав (Нав. 2:6; 6:16, 21, 24), о мести сыновей Иакова жителям Сихема (Быт. 34), или о неопытном юноше и блуднице (Притч. 7:6–23), экзегеза может быть различной. Думается, можно предположить и то, что zānâh был отражающим определённые стороны qedēšâ термином, который в свою очередь обозначал женщину с неясной религиозно-социальной ролью, вероятно, с отдельными функциями сексуального содержания, возможно, жрицу или иной персонал неяхвистского культа, хотя всё же присутствует некая привязанность qedēšâ мысли блуда. При, возможно, ошибочном понимании zānâh понятия часто смешивались ещё со времен Септуагинты, давшей возможность видеть в «кедешах» иеродул, которыми, как отмечалось учёными, они стали с руки Д. Фрэзера, сделавшего проституток священными. Некие действия сексуального характера могли совершаться «кедешами», например, эротические танцы и пение. При этом заметим, что термин мужского рода qādēš и вовсе не обнаруживает сколько-нибудь близких связей с блудом как проституцией. Для адептов яхвизма всё это было неприемлемо, и они легко ставили в один ряд zānâh и qādēš/qedēšâ, видя в обоих понятиях грех «блудодейства», как сексуального, так и идолопоклоннического, а также конкуренцию священникам-левитам.

У пророка Осии (VIII в. до н.э.) упоминаются «любодейцы» qedēšâ в контексте обрядов идолопоклонства (4:12–14), а во фрагменте 4:14 во множественном числе (qedēšōt) вместе с zānâh. Кедеши могут быть отнесены здесь к обвиняемым в культовом отступничестве женщинам, вероятно жрицам. Осия взял в жёны Гомерь, «блудницу» zānâh, как и наказывал ему Господь (Ос. 1:2–3). <...> Гомерь могла быть qedēšâ, на что указывает и содержание второй главы, где она бегает за «любовниками» (Ос. 2:5,7,12,13) (в первую очередь, речь о Баале, связях с язычниками, а с учётом содержания Ос. 4:12–14, где упоминаются священные деревья, и Ос. 14:9, вероятно, и о культе Ашеры). Господь обещает прекратить «новомесячия» Гомерь (Ос. 2:11), что может отсылать к обязанностям жрецов следить за лунным календарём, связанным также с женскими месячными циклами".

"Связанные с культом плодородия представления о «святости» и их языковое оформление восходят к очень древним временам и являются важнейшими для выживания человека и рода; монотеистический мужской яхвизм не мог исключать этот феномен, хотя традиция предпочитала ассоциировать «святость» с божествами женского рода", - пишет С. С. Кочергин и приводит характерный пример проявления такой «святости» в пассаже Быт. 38, где Яхве умертвил двоих детей Иуды, и вдова старшего из них, Фамарь, напрасно ожидала, что третий сын «восстановит семя брату своему». Когда жена Иуды умерла, Фамарь накрылась покрывалом и села у ворот Енаима, где Иуда принял её за «блудницу» zānâh и обещал ей козлёнка за услуги, «…и вошёл к ней; и она зачала от него» (Быт. 38:18).

Продолжаем реконструировать матриархальное общество (2).

В. В. Бардавелидзе в статье "Земельные владения древнегрузинских святиллищ" сообщает:

"В XIX и начале XX в. древнегрузинские святилища ещё обладали довольно богатым движимым и недвижимым имуществом, как-то: разнообразными культовыми и хозяйственными сооружениями (добилт кошки, дрошат сабрдзани кошки, сазаре, сасантле, дарбази, бегели, саквабе, сакоде, садиасахлисо, сахелосно, саберо, садастуро и др.), священными реликвиями (знамёна, серебряные и медные скульптурные изображения), хозяйственным инвентарём (утварью и посудой, необходимой для приготовления, хранения и потребления спиртных напитков — пива, водки, вина, а также мяса жертвенных животных — котлы, бурдюки, чаны, чаши, кувшины, миски, ковши, ложки и др.), крупным рогатым скотом, барантой и сравнительно обширными земельными угодиями. <...> По народным преданиям, они с самого начала были собственностью джвари или хати. С момента, когда божество объявлялось социальной группировке в качестве её всевышнего покровителя и патрона, оно распространяло свою власть (буквально: накладывало свою руку) и на эти земли. «Рукоположенными» или «коренными» землями считались: священные площади, священные леса и большие пахотные участки, называемые ходабуни или сахарнадо (санадо).

В горах площадь святилища являлась своего рода заповедником. Под страхом наказания божества (джвари или хати) запрещалось ею пользоваться под пашню, покос или под выгон. Даже простой «вход» в неё вне храмовых празднеств был строго табуирован для мужчин. Что же касается женщин, то они не имели права вступить на неё ногою за всю свою жизнь". 

Я полагаю, что так было не всегда. Скорее всего, это табу для женщин появилось сравнительно недавно, по историческим меркам.

"Обычай культивирования деревьев как форма служения своему джвари в пережиточном виде сохранялся почти до наших дней. На площади пшавского святилища члены его сакмо разводили саженцы липы, дуба, ясени или какой-либо другой породы дерева, которое лучше произрастало в данном месте. Затем рассаду огораживали плетняком и присматривали за нею до того времени, пока она не вырастала в молодое деревцо, ветви которого уже не были легко доступны для животных. Посадить и вырастить в святилище подобное дерево, носящее название хемхвивани, почиталось за большую заслугу перед хати, чем заклание жертвенного животного в его честь. В праздники, за поминальным столом и во время общественных пиршеств, устраивавшихся в святилище, главный священнослужитель провозглашал лиц, взрастивших хемхвивани, и посылал им за это благословение от имени хати или джвари. Хемхвивани было окружено самым строгим табу, — даже хворостинку, упавшую с него, нельзя было выносить за пределы святилища.

"Загадочный знак" обретает смысл.

Библейская энциклопедия сообщает о священном дереве теревинф: "По свидетельству естествоиспытателей, это дерево достигает тысячелетнего возраста; но и тогда, когда оно отживает свой век, из его корня поднимаются молодые побеги и занимают место отжившего, так что об этом дереве можно сказать, что оно живёт почти вечно" (Источник).

С другой стороны, С. Петров в своей монографии "Вот б-ги твои, Израиль!" приводит изображения найденных на территории Палестины печатей-скарабеоидов с изображением обнажённой богини эпохи среднего бронзового века (1750–1550 гг. до н. э.).

Скарабеоиды конца среднего бронзового века с изображением «Богини
с ветвями»

 

Богиня-мать в виде головы Хатхор

 

 

Скарабеоид из Сихема, представляющий богиню в виде головы
Хатхор, под которым изображено священное дерево с поклоняющимися
ему женщинами, скарабеоид из Тель-эль-Аджуль с изображением
женщины, поклоняющейся священному дереву, и цилиндрическая печать
из Тель-эль-Фара с изображением мужчины, поклоняющегося священному
дереву

Здесь мы видим тот же знак, который З. А. Абрамова интерпретировала как "позвоночник бизона" (см.: "Загадочный знак" и "В круге вечного возвращения").

Никакой это не позвоночник, а знак вечной жизни, который изображается в виде дерева, из корня которого "поднимаются молодые побеги и занимают место отжившего".

И теперь совсем иначе смотрится петроглиф из пустыни Сахара.

Женские фигуры с корзинами на голове. Тассилин-Аджер

Никакие это не корзины! Это женщины в виде дерева. В искусстве Древнего Египта эта идея получила своё дальнейшее развитие, и здесь уже невозможно спутать дерево с корзиной.

Мы видим, что женщина-дерево является источником вечной жизни, - из её сосуда, как из родника, струится поток символов "анх". "Анх" известен как «ключ жизни», знак неиссякаемой жизненной силы, символ вечности и бессмертия.

Ну и, кроме того, дерево символизирует то самопожертвование, на котором вообще держится вся человеческая культура.

Миндальное дерево Ашеры.

"Ещё одним из священных деревьев Ашеры был миндаль. Об этом свидетельствует уже его название в европейских языках, включая русский, которое через греческое ἀμύγδαλον восходит к северо-западносемитскому ’em gədola «Великая Мать».

цветущий миндаль

Жезл Ааронов, он же «жезл божий» (maṭṭe ha’elohim), был ветвью миндального дерева, поскольку, расцветя, принёс миндальные орехи (šəqedim) (Числ. 17, 8). Ещё более любопытно то, что, согласно описанию в жреческом источнике, форму миндального дерева имел семисвечный светильник (менора), который Моисей сделал для скинии Яхве: «И сделал светильник (mənora) из золота чистого, чеканный сделал светильник; стебель его, ветви его, чашечки его, почки его и цветы его выходили из него; шесть ветвей выходило из боков его: три ветви светильника из одного бока его и три ветви светильника из другого бока его; три чашечки были наподобие миндального цветка (šuqqadim), почка и цветы на одной ветви, и три чашечки наподобие миндального цветка (šuqqadim), почка и цветы на другой ветви: так на всех шести ветвях, выходящих из светильника» (Исх. 37, 17–20).

По всей вероятности, прообраз семисвечного светильника в виде миндального дерева можно найти в изображении на амфоре А из Кунтиллет-Аджруд. Оно представляет стоящее на льве между двумя козлами цветущее дерево, надёжно отождествляемое с Ашерой.

Изображение Ашеры в виде миндального дерева на амфоре из Кунтиллет-Аджруд

Дерево имеет ствол и по три ветви с каждой стороны, а венчает его миндальный орех, позволяющий опознать его как миндальное и сопоставить с описанием меноры в Исх. 37, 17–20.

Еврейская Библия называет миндаль словом luz (Быт. 30, 37). Впоследствии это название вышло из употребления в еврейском языке, но сохранилось в арабском языке в виде lawz. От этого слова происходило первоначальное название города, более известного в ЕБ как Вефиль (Нав. 18, 13; Суд. 1, 23). В этом месте, где он увидел во сне лестницу, соединяющую небо и землю, праотец Иаков воздвиг каменный столп и назвал его Вефилем (bet ’el), т. е. «Домом Эла» (Быт. 28, 19). Соответственно, один и тот же город носил названия в честь Эла и в честь священного дерева его супруги Ашеры. Символ Богини-матери упоминается как часть святилища в Вефиле при описании его уничтожения царём Иосией: «Также и жертвенник, который в Вефиле, высоту, устроенную Иеровоамом, сыном Наватовым, который ввёл Израиля в грех, также и жертвенник тот и высоту он разрушил, и сжёг сию высоту, истолок в прах, и сжёг ашеру (’ašera)» (4 Цар. 23, 15). По всей видимости, ашера в Вефиле была сделана из миндального дерева. Именно она могла послужить прообразом для изображения Богини-матери в Кунтиллет-Аджруд, сделанного выходцем из Израильского царства, главное святилище которого находилось именно в Вефиле, а также для послепленной храмовой меноры. Соответственно, семисвечник, являющийся главным символом иудаизма, представляет собой изображение плодоносящего лона еврейской Богини-матери" (Цит. по: С. Петров. «Вот б-ги твои, Израиль!» Языческая религия евреев.)

Гипоцентр и эпицентр святилища.

"Согласно одной из версий повествования о гибели царя Саула, он был погребён под тамариском: «…И взяли [жители Иависа Галаадского] тело Саула и тела сыновей его со стены Беф-Сана, и пришли в Иавис, и сожгли их там, и взяли кости их, и погребли под тамариском (’ešel) в Иависе» (1 Цар. 31, 12–13). По другой версии, тела Саула и его сыновей были похоронены в Иависе под теревинфом (’elah) (1 Пар. 10, 12). Местом захоронения кормилицы Ревекки стал дуб: «И умерла Девора, кормилица Ревеккина, и погребена ниже Вефиля под дубом (’allon), который и был назван Дубом плача» (Быт. 35, 8). Судя по этим рассказам, у иудеев существовал обычай хоронить выдающихся покойников под священными деревьями — дубами, теревинфами, тамарисками и т. п. Показательно, что пещера, где, по преданию, были погребены все еврейские патриархи и матриархи кроме Рахили (Быт. 49, 29–31), находилась рядом со священным дубом Мамре, а останки Иосифа были захоронены близ священного дуба или теревинфа" (С. Петров).

Теревинф — евр. ’elah («Богиня»)

Несколько месяцев назад в одной из записей говорилось о том, что древние святилища довольно часто формировались вокруг священных деревьев. Теперь я понял, что дерево на поверхности земли является лишь эпицентром святилища, а его глубинным ценром, гипоцентром, надо считать захоронение покойника.

"Финиковая пальма также почиталась иудеями как священное дерево. <...> В бытность свою судьёй Израиля пророчица (nəḇi’a) Девора «жила под пальмою (tomer) Девориною, между Рамою и Вефилем, на горе Ефремовой, и поднимались к ней сыны Израилевы на суд» (Суд. 4, 5). В допленном иудаизме обычным источником вдохновения для пророчиц была Ашера" (С. Петров).

Ну, если под тем деревом лежит покойник, то он и является источником вдохновения для пророчиц, ибо мёртвые знают больше живых. 

А. Баркова об индо-хараппской культуре.

А. Баркова говорит, что если внимательно присмотреться с современным дравидам в Индии, то можно кое-что узнать о древней индо-хараппской цивилизации. "Поскольку потомки хараппской цивилизации – это дравиды, то, хотя уровень культуры у них чрезвычайно упал по сравнению с былым взлётом, всё-таки можно проводить параллели, и дравидская культура служит своеобразным ключом к пониманию культуры Хараппы, в центре которой стояли образы богини-матери и мирового древа как её ипостаси.

На печатях нам встречается изображение женщины в рогатом головном уборе, с длинной косой, причём точно сходные уборы, хотя и менее сложные, изображены на ряде женщин, то есть это, видимо, процессия жриц. Теперь важно! Рогатая женщина, рогатая богиня изображается в развилке ветвей дерева, или же на других печатях она изображается стоящей под деревом. Она всегда рогата. Рога, как правило, коровьи. Иногда она с хвостом, иногда она изображена обнажённой с великолепной фигурой – все фотомодели обзавидуются, – но при этом хвост и рога наличествуют. И действительно, о мифологии дравидов мы знаем, что у них центральную роль играет богиня-мать, которую они почитают в виде священного дерева, то есть в их дравидской деревне растёт дерево, обнесённое специальным заборчиком (не столько даже это для людей нужно, сколько это нужно от неблагочестивых коз, потому что они объедят жилище богини, а она, извините, одновременно богиня чёрной оспы, представьте себе эту страшную болезнь; если она разгневается на какого-нибудь, извините, козла, то чёрную оспу она может наслать на всё селение, поэтому дерево вот так вот огорожено) [1]. И это дерево, повторю, почитается просто как сама богиня-мать или как минимум, как её жилище. И как я уже сказала, корни этого культа уходят в хараппскую культуру.

Если сама богиня-мать имеет черты женщины с коровьими рогами, то вполне естественно, что её супруг (насколько, конечно, у богини-матери может быть супруг) может иметь черты быка. И супруг, и противник, потому что, как уже говорилось, богиня-мать воплощает в себе и жизнь, и смерть; соответственно, она по отношению к богу-быку будет или супругой, или противницей. Данных о том, что этот бог был её супругом в хараппских мифах, у нас нет, а вот о противнике данные есть.

Сохранилось изображение, где богиня стоит, вонзая копьё в холку демона-буйвола, и этот образ нам очень хорошо известен уже по общеиндуистскому мифу о богине Дурге. Миф гласит, что когда асуры, то есть индийские титаны, свергли богов с престолов, то боги решили, что, чтобы им вернуть власть, необходимо собрать свои все качества и из них сделать богиню, которая этого демона победит. В итоге получилась богиня, красивая, рук у неё было или десять, или двадцать, или, как минимум, четыре – в общем, много. В каждой она держала какое-нибудь оружие и отправилась на битву с тем самым демоном-буйволом. В ключевой момент битвы она вскакивает ему на холку и, стоя на нём, пронзает его копьём. Это описывается в индуистских текстах, это зафиксировано на различных индийских священных изображениях многократно, и это образ, восходящий к хараппским печатям. Вот что мы о богине-матери – богине Хараппы знаем".

 
 ---------------------------------------------------------------------

[1] По-моему, А. Баркова тут наговаривает лишнего, поскольку ближневосточная иконография богини представляет её в виде женщины, кормящей двух козлов, или в виде дерева, листья которого объедают те же козлы. На то она и богиня [плодородия], чтобы "давать" [пищу].

  

 

О происхождении иудейского семисвечника-меноры от символа ханаанейской Богини-матери.

"В 1975–1976 гг., во время израильской оккупации египетского Синая, группа археологов из университета Тель-Авива во главе с Зеевом Мешелем осуществила раскопки в месте под названием Кунтиллет-Аджруд (араб. «Холм колодцев») на северо-востоке Синайского полуострова.

Кунтиллет-Аджруд

В число наиболее примечательных находок из Кунтиллет-Аджруд входят осколки двух больших амфор, сплошь покрытых рисунками и надписями, условно именуемых «амфора А» и «амфора Б».

Изображения на амфоре А

На обратной стороны амфоры А вдоль горла идут фигуры трёх животных, а ниже их расположено изображение цветущего дерева, стоящего на льве и обрамлённого фигурами двух козлов. Оно представляет собой разновидность иконографии Богини-матери, которая была широко распространена в Ханаане и соседних областях с середины бронзового до конца железного века. Иногда эта богиня изображалась в виде обнажённой женщины с цветами или ветвями в руках, иногда — в виде дерева, иногда — в виде символического лобка, либо же различными сочетаниями этих мотивов.

Из угаритских текстов мы знаем, что Богиней-матерью, «родительницей богов» (qnyt ’ilm), в Ханаане считалась Ашера. Это подтверждается и археологическими данными. В развалинах храма позднего бронзового века (1-й половины XII в. до н. э.) города Лахиша в позднейшей Иудее были найдены осколки кувшина с надписью на ханаанейском языке «палеоеврейским» письмом. Начало надписи сохранилось не полностью и вызывает разногласия, но её последнее слово прочитывается чётко — ’lt («Богиня» или «Элат» — женский вариант имени Эла). В угаритских текстах Элат служит в качестве другого имени супруги Эла Ашеры: «Ашера и сыны её, Элат и воинство сородичей её» (’aṯrt wbnh ’ilt wṣbrt ’aryh) (KTU, 1.6.I.40–41) и др.

Изображение на кувшине из Лахиша

На лахишском кувшине слово ’lt находится непосредственно над изображением двух козлов по сторонам от дерева (таким же, как на амфоре А из Кунтиллет-Аджруд), давая понять, что оно обозначает. Заметим попутно, что дерево здесь имеет ствол и шесть ветвей, что, среди прочего, указывает на происхождение позднейшего иудейского семисвечника-меноры от символа ханаанейской Богини-матери". 

(Из монографии Сергея Петрова "Вот б-ги твои, Израиль!") 

Священная сикомора.

Культ священной сикоморы был чрезвычайно распространён в Древнем Египте. Одна великая сикомора росла в Мемфисе, где Хатхор почиталась как «владычица южной сикоморы». Гигантская многовековая сикомора сохранилась и на территории древнего храма богини Нейт в Саисе (совр. Са эль-Хагар); в Гизе вплоть до 1950-х существовала роща сикомор, растущая вокруг очень глубокого и древнего колодца в центре. Известны священные сикоморы богини и в других храмах Египта, одна из них, как стало недавно известно, росла даже в центральном вади фиванской Долины царей.

Любопытно, что до сих пор гигантская сикомора растёт на территории храма Ра в Иуну. Сегодня это пригород Каира эль-Матарийя, где огромное дерево – Шагарат Мариам - растёт на территории коптского монастыря, поскольку ассоциируется с путешествием девы Марии по Египту. Рядом с живой сикоморой лежат стволы более древних деревьев, от которых, когда их срок жизни подходил к концу, отсаживали новую святыню. Монахи, хранящие сикомору, в случае душевного расположения дарят гостям засохшие плоды дерева, именуя их по-арабски «барака» - т.е. благодать. Несмотря на новые религиозные ассоциации, прекрасно понятно, что речь идёт всего лишь о новой форме древнего культа, в которой сикомора всё равно была посвящена женскому божественному принципу.

По преданию, ипостась богинь Хатхор или Нут обитает внутри ствола дерева. Благая и милосердная, она встречает на пути в мир иной души умерших, предлагая им, согласно виньеткам из «Книги мёртвых», жертвенные дары, воду или вино для подкрепления. Изначально ассоциировавшаяся с матерью и супругой царя, Хатхор позже стала покровительствовать, таким образом, всем умершим, вне зависимости от их прижизненного статуса. Сикомора, видимо, ассоциировалась с богиней-защитницей не только из-за млечного сока, но и потому, что её листья широко использовались в древневосточной медицине, а плоды использовались для приготовления средств, способных вызвать интоксикацию, которая, как и опьянение, издревле ассоциировались с Хатхор. Поедание плодов дерева и употребление производных напитков ассоциировалось с поглощением плоти и крови самой богини; дарование богиней, явившейся из древесного ствола, хлеба, вина и воды душам умерших также было предтечей того, что в более поздних религиозных формах стало ассоциироваться с поеданием плоти бога через пресуществление даров.

К вопросу об иудейской меноре.

Автор блога Old European culture в статье "The Tree of Light (Life)" выложил интересную картинку.

33,000 BCE Sumerian Stamp Seal with Impression Tree of Life with Rampant Goats. Mesopotamia. Chicago. Oriental Institute Museum

Это "Древо жизни" очень похоже на ханукальную менору. Ну и, мы знаем, что довольно часто священное дерево является сабститутом богини. Мы уже приводили аналогичные иконографические изображения, где на месте дерева стоит богиня и кормит козлов. А здесь, вместо богини, мы видим молодое деревце, которое объедают козлики.

This is a shell plaque found in Queen Pu-abi's tomb dated to c. 2600 BC. It shows ibexes rearing up on their hind legs on both sides of the tree of life topped by the eight-pointed rosette

А это гончарный черепок XIII в. до н.э. из Лахиша, древнего ханаанского и израильского города в низменности Иудеи, упоминаемого в еврейской Библии. Фото из книги "Western Asiatic Tree-Goddesses" Ирит Зиффер.

На нём мы видим то же "Древо жизни" с двумя козлами, справа и слева. Мне думается, козлы здесь как два разбойника по правую и левую стороны от креста распятия Иисуса Христа. Один козёл должен быть добрым козликом, а другой — злым козлищем. Я думаю, они показывают два пути для человека, "путь спасения" и "погибельный путь".

Священные деревья в контексте матриархата.

В Древней Индии верховную богиню принято было символизировать священным деревом; календарные праздненства, посвящённые почитанию священного дерева, в Индии считаются женскими. В Древнем Египте с культом деревьев быо связано поклонение женским божествам. По египетскому мифу, богиня Нут обитала в "небесном дереве".

Очевидно, в связи с тем, что умершие считались вернувшимися к Великой матери, возникали такие похоронные обычаи, как погребение под деревом, захоронение в кроне дерева, в дупле, заделывание тела умершего в ствол дерева, в деревянную колоду и, наконец, положение его в деревянный гроб. 

Захоронение ребёнка на дереве. Гиляки. Начало XX века

Захоронение ребёнка на дереве. Гиляки. Начало XX века

В России деревом, представлявшим богиню, была берёза. Считают, что название берёзы происходит от праиндоевропейского *b(h)erhk 'быть белым', и, возможно, это как-то связано с древней традицией изображения женщин светлокожими, бледнолицыми, даже в Египте. Во всяком случае, богиня и поныне являет свои нерукотворные образы чаще всего на стволах именно берёз.

Ариэль Голан намекает на этимологическую связь "берёзы" и древнеславянских берегинь. Русское имя языческой богини Берегиня — явно то же, что и кельтское Бригит (в обоих случаях корень один, лишь суффиксы разные).