Зимние радости.

 

                               Зимние радости в картинах художника Федота Сычкова

Крестьянские домики на картине похожи на южнорусские - откуда-нибудь из Курской или Воронежской области. 

Римский ужин.

Говорят, древнеримские легионеры времён Республики в основном питались зерном. Когда они, после дневного марша, останавливались на привал, по всему лагерю начинали молоть ячмень на ручных зернотёрках. Потом из муки пекли лепёшки и ели их. Но, очевидно, лепёшки ели не всухомятку, а с добавлением оливкого масла. 

Я тоже иногда так делаю. Только, вместо оливкого, я использую льняное масло, а вместо лепёшек - хлеб. Наливаю масло в чашку, добавляю туда щепотку соли и щепотку чёрного перца, макаю в масло ломтик хлеба, и ем... Частенько при этом прикусываю лук. Есть такие сорта не очень "злого" лука, так что пару головок можно съесть за один присест. Очень полезная пища для здоровья. И, кстати, очень вкусная, в натуре - "пальчики оближешь".

К вопросу о "материнском праве" И. Бахофена.

"На с. 623 своего труда Ливингстон делает заслуживающее внимания замечание, что, по его мнению, от женского господства произошёл широко распространённый у племён Африки обычай выкупа жён и основанное на нём женское рабство. После выкупа, продолжает он, женщина переходит в собственность мужчины, чем разрушаются узы, связывающие её с её семьёй и родной деревней.

Здесь можно усмотреть своеобразное проявление противоположности между ius naturale и ius civile. Согласно ius naturale, дети принадлежат матери; если же они должны быть переданы отцу, то для этого необходим уже гражданский по своей природе правовой акт. Естественное право отдаёт ius terrae [1] преимущество перед ius seminis [2]; при покупке первое из них переносится на мужчину и теперь уже он сам приобретает iure terrae то, что рождает ему женщина, по тому же самому принципу, по которому partus ancillae [3]считается собственностью её господина. Аналогию этому emtio [4]составляет римское coemtio [5]. Оно также является гражданским актом, также представляет собою куплю, однако не одностороннюю, а взаимную. При coemtio не только муж покупает себе жену, но равным образом и жена мужа. Тем самым исключается одностороннее право мужа и устанавливается взаимное право супругов (Сервий, Комментарии к «Энеиде» IV, 103. 214; VII, 424 и «Георгикам», I, 31)", - пишет И. Бахофен во втором томе своего "Материнского права" (с. 74,75).

Что касается выкупа невесты у некоторых африканских народов, то, по мнению некоторых африканистов, этот обычай появился у них сравнительно недавно и под влиянием ислама. Но тут надо всё проверять и перепроверять многократно. Бывает так, что кто-то один "пёрнет", а другие подхватывают этот "бздёж" и разносят его по всей Сети. 

Насчёт самого заявления И. Бахофена о "материнском праве" меня терзают смутные сомнения. У нас сейчас за соблюдением женских прав следит всесильное государство, и то эти права постоянно нарушаются. А кто мог заставить мужчин соблюдать "материнское право" в до-государственную эпоху, когда не было ни полиции, ни судей, ни тюрем? И. Бахофен намекает на то, что амазонки могли выполнять роль террористических "эскадронов смерти", устрашающих мужчин и казнящих "неслухов", но я в это не верю. Это всё равно, как если бы овцы принуждали волков к соблюдению их "овечьего права".

И. Бахофен о следах материнского права в Эгеиде.

 

Амазономахия. Фрагмент рельефа из Пирея. Конец V - начало IV в. до н. э.

"Среди островов этот автор [Плутарх] особо отмечает Лесбос с расположенным там городом амазонок Митиленой, упоминая, — впрочем, без особых уточнений — и о «множестве других островов». У Диодора о Лесбосе сказано, что на нём останавливались пеласги во время переселения из Аргоса в Ликию под предводительством Ксанфа. А поскольку как Аргос (Павсаний, Описание Эллады, II, 19, 1), так и Ликия относятся к странам с амазонским укладом, их связь с Лесбосом является ещё одним свидетельством того, что и здесь действовали аналогичные законы [материнского права].

У Г. Маурера (G. L. von Maurer, Das griechische Volk vor und nach dem Freiheitskampf 1, 336), приводится следующее замечание Георгия Атанасиоса, бывшего председателем суда на островах при правительстве Каподистрии: «В целом на островах проявляют большую заботу о женском поле. Поэтому очень часто после смерти родителей дочери, чтобы выйти замуж, забирают себе всё наследство в качестве приданого, — если только жених не проявит большей умеренности. И братья с готовностью идут на такую жертву ради своей сестры, чтобы не навлечь на неё позора. — Но и ещё при жизни отца дочь, собираясь замуж, получает в приданое всё материнское наследство».

Кроме того, в сферу влияния амазонок включается также Самофракия. Выброшенная бурей на пустынный остров, Мирина, как говорят, посвятила его Матери богов и дала ему имя Самофракия, что означает «священный остров». Это значит, что женское право амазонства связано с культом великой Матери-Земли. 

Точно так же женское право связано в Ликии с Афродитой, которую Прокл в своём первом гимне называет царицей ликийской земли ( W. Н. Engel Cyprus, Berlin, 1848, Bd. II, 444), а в стране Нила — с почитанием Исиды. Не иначе обстоит дело и в Эфесе с его Дианой — Великой Матерью всякого теллурического плодородия. Ведь эфесское святилище Дианы хоть и не являлось амазонским учреждением, однако было теснейшим образом связано с лунным началом амазонской религии (Павсаний, Описание Эллады, VII, 2, 4). Не иначе, наконец, обстоит дело и в Италии с культом италийской Земли-Матери Опы". 

О мужских братствах и артелях в матриархальных обществах.

Во втором томе своего "Материнского права" И. Бахофен касается очень интересного феномена, который можно наблюдать, например, в индонезийском народе минангкабау. Как известно, молодые мужчины этого народа уезжают на заработки далеко от места своего рождения. А минойский Крит славился своими мореплавателями, которые торговали с жителями Египта, Анатолии и Ближнего Востока. 

Бахофен обращает внимание на орхоменских минийцев, у которых "мужчины носят прозвище ψολόεις [1], а женщины — αίολειαι [2]. Слово ψολόεις от ψόλος [3] повсюду, а особенно в «Одиссее» (XXIII, 330; XXIV, 539), означает «закоптелый, покрытый сажей, чёрный от копоти». Плутарх относит это прозвание к чёрной одежде мужчин и связывает его с трауром по растерзанному Гиппасу. Это одно из тех объяснений, к которым авторы нередко прибегают тогда, когда изначальный, истинный смысл слова превратился в загадку. Найти правильное истолкование нам поможет первое значение рассматриваемого слова. В согласии с ним, ψολόεις означает «покрытые сажей, закопчённые дымом мужчины» — обстоятельство, указывающее, что и у минийцев гинекократия приводила к тому, что мужчины должны были заниматься ремесленным промыслом.

Среди греческих названий народов есть еще одно, которое, по всей видимости, относится к тому же типу. Слово όζόλαι [4] указывает на сходное положение локров. От грубых овечьих и козьих шкур, от ежедневного ухода за мелким скотом люди неизбежно пропитывались дурным запахом. Произведённое отсюда название недвусмысленно свидетельствует о низком и презренном положении, в котором находились мужчины.

Здесь будет уместно вкратце упомянуть о циклопах [5]. Они также занимаются ремёслами и тоже связаны с Ликией — гинекократической страной — и с Критом, столь близкородственным Ликии. Циклопы, воздвигшие стены Тиринфа и Микен были, как нам представляется, членами ремесленных товариществ азиатского происхождения, которые в качестве странствующих мастеровых прибывали в Грецию, Фракию или Сицилию, где наряду со строительством каменных сооружений также занимались обработкой руды. В новейшее время циклопами особенно обстоятельно занимался Р. Рошет: см. его труд R. Rochette, Mémoires d'archéologie comparée. Priemier mémoire: sur l'Hercule assyrien et phénicien § 5, p. 55 passim., включающий обстоятельный разбор мнений, высказанных прежде него. С его основной точкой зрения, признающей историчность ликийских έγχειρογάστορες [зарабатывающие на жизнь своими руками (др.-греч.)] и понимающей под ними не столько отдельный народ, сколько владеющее техникой азиатских ремёсел товарищество строителей и металлургов, я должен полностью согласиться. А теснейшая взаимосвязь религиозного культа с ремеслом представляется нам очевидным фактом. Как бы то ни было, мы вновь видим здесь мужчин, принадлежащих к гинекократическому народу и занятых физическим трудом, которые в поисках заработка отправляются в далёкие края, где становятся основателями новых городов и проводниками азиатской цивилизации".