Чатал-Хююк в Старой Европе.

Adam N. Crnobrnja в статье "Групповые идентичности в позднем неолите Центральных Балкан" жалуется на то, что "в Сербии ни одно поздненеолитическое поселение не было исследовано полностью или, по крайней мере, в значительной степени". "Ограничивающим фактором часто было отсутствие финансирования, поэтому исследования носили зондовый характер, и поэтому были раскопаны относительно небольшие площади". "Данные о распределении, размере и хронологии памятников Винча в Сербии очень скудны и предварительны". Автор говорит, что приятным исключением из общего правила являются раскопки в местечке под названием Црквине. Нам доступен план поселения, который позволяет понять социальные отношения внутри сообщества в гораздо большей степени.

Црквине расположено недалеко от деревни Стублине, примерно в 40 км к юго-западу от Белграда. Площадь неолитического поселения 12 000 м2, около 70% всей площади поселения обследовано с помощью геомагнитного картирования. Керамический материал из деревни соотносится с фазой Vinča D–2 (датируется 4650/4600 г. до н. э. Предполагаемая максимальная численность населения деревни немного более 2000 жителей. На территории, охваченной геомагнитным картированием, можно предположить, что 219 аномалий представляют остатки домов. Дома в поселении были построены плотно упакованными рядами. Расстояния между домами в рядах небольшие, в среднем около 2 м (варьируется от 1 до 3,5 м).

Предполагаемое расположение домов в поселении в Црквине-Стублине согласно магнитометрическим показаниям.

О зажиточности носителей культуры Винча.

Nenad N. Tasič в статье " VINČA - THE THIRD GLANCE (EXCAVATIONS 1998-2002)" говорит, что носители культуры Винча, судя по результатам раскопок в Бело Брдо на берегу Дуная, имели в своём рационе питания много мяса и рыбы. 

"В. Димитриева в своём предварительном отчёте утверждает, что  фаунистические останки включают кости млекопитающих, птиц, черепах, рыб и останки моллюсков. Наиболее многочисленными среди остатков фауны млекопитающих являются останки крупного рогатого скота, свиней, овец, коз и собак. Дикие виды животных <...> это олень, косуля, кабан и дикий крупный рогатый скот, а мелкие млекопитающие, которые могли использоваться в качестве дополнительного источника мяса, это бобр, кролик, куница, горностай, барсук, скунс и лиса. Домашние животные были основным источником мяса в этом горизонте культуры Винча. <...> Охота, очевидно, играла важную роль в добыче средств к существованию. <...> Останки птиц скудны. Альтернативные источники белка, к которым относятся раковины и черепахи, также заняли своё место в стратегии жизнеобеспечения Винчи. Среди инструментов повседневного использования есть группа предметов, которые можно положительно определить как рыболовное оборудование. В неё входят рыболовные крючки, гарпуны, грузила для сетей и костяные иглы для починки сетей, которые сильно напоминают инструменты, используемые в данный момент в окрестностях участка (Plate II/17-23, 26). Рыболовные снасти и останки рыбы из археозоологической коллекции позволяют сделать вывод, что жители Винчи занимались ловлей крупных экземпляров".

На месте раскопок

Это описание сильно контрастирует с тем, что сообщает коллектив авторов с места раскопок стоянки носителей Трипольской культуры (см.: "Kuhmist über alles"). Винча и Кукутень-Триполье являются родственными культурами, однако какое различие в питании! Несмотря на то, что "винчане" на протяжении многих веков "сидели" на одном месте, а "трипольцы" через каждые 60 лет переходили на новое место, первые питались гораздо лучше, чем вторые.

Также археологи обнаружили около двадцати артефактов из раковин спондилуса. Эта коллекция подтверждает существование торговых путей, ведущих от побережья Средиземного моря (Эгейского или Адриатического, - мнения об источнике расходятся) в центрально-балканский регион и далее на

северу. Это также подразумевает богатство поселений и их возможную роль посредников в процессе торговли. 

Раковины спондилуса высоко ценились в эпоху неолита, так как из них изготавливались женские украшения.

Фотография из Археологического музея в г.Познань (Польша). Браслет и набедренная повязка из бусин, сделанных из раковин спондилус.

   

7 000 лет назад эти украшения выглядели примерно так.

"Плотность строительства домов, их значительные размеры, а также обилие артефактов спондилуса, роскошной красной расписной керамики, медных колец (Plate II/21), мраморных подвесок (Plate II/27, 28), украшений типа "раскладушка", а также присутствие малахита и охры в предметах, обнаруженных недавно в Винче, свидетельствуют о том, что в поселении было накоплено значительное богатство. Неудивительно, что на сравнительно небольшой площади раскопок мы обнаружили как минимум две мастерские, одну по обработке полированного камня, а другую - по изготовлению микроперфораторов. Кроме того, весы ткацкого станка и валики веретена, а также многочисленные костяные иглы говорят в пользу текстильного производства на территории поселения. Для того чтобы завершить очерк экономики этого зажиточного сообщества, мы должны добавить скотоводство, земледелие (также подтверждённое в журнале макроботанических остатков К. Бороевым и Д. Милошевым) и красильно-пигментную промышленность".

И это всё существовало в до-государственную эпоху... 

Метафизика масок.

Небольшой пассаж из книги А. Дугина "Логос Африки. Люди чёрного солнца" (М., 2018. С. 197): 

"Наиболее очевидная и универсальная функция маски у любого народа — это замещение. Как мы видим у народа ибибио, где маски носят члены тайных союзов, маска призвана подчеркнуть, что она есть дух, предок, а тот, кто эту маску носит, кто под ней скрывается, превращается в носителя этого потустороннего начала, в его проводника. По сути, надеть ритуальную маску и выполнять в ней определённые действия (как правило, строго регламентированные традицией) представляет собой акт сакральной одержимости, духовселения. В тех случаях, когда обряды одержимости проходят без масок, мы можем наблюдать как меняется лицо одержимого — оно обретает характер либо безумца, либо трупа, либо потустороннего существа. В этом опыте сам человек — его лицо как метонимический орган целого — становится маской".

У нас имеются неопровержимые свидетельства того, что маски использовались в ритуалах неолитической Старой Европы. 

Голова статуэтки «Видовданка» культуры Винча, найденная на объекте Бело-Брдо, неподалёку от Белграда, ок. 5500 - 4500 г. до н. э.; в профиль можно видеть, что на  лице маска.

Стало быть, с большой долей уверенности можно говорить о том, что одержимость духами составляла саму суть древних матриархальных культов.

Странный "Аполлон" из Дупляя.

Л. С. Клейн на стр. 73 своей монографии "Время кентавров" приводит изображение с подписью.

Рис. 29. Глиняная моделька повозки с водоплавающими
птицами из Дупляя, Вост. Сербия, культура Жуто Брдо
(Oppermann, 1984,62, Abb. 24). Сопоставима с мифическим
выездом Аполлона к гиперборейцам.

"Аполлон, согласно мифологии, ежегодно удаляется на дальний север к гипербореям на колеснице или ладье, запряженной лебедями. Возле Дупляя (Восточная Сербия) археологи нашли две глиняных модельки повозки, запряженной тремя водоплавающими птицами с мужской фигуркой в качестве возницы (рис. 29). Модельки принадлежат культуре бронзового века, одной из культур погребальных урн, называемой Жуто Брдо в Сербии, Кырна или Гырла Маре в Румынии (XIV—XIII вв). Видимо, там тоже чтили этого бога в микенское время, хотя не обязательно он носил имя Аполлона. Такого имени, кстати, не было и в микенском пантеоне —  имя, скорее всего, пришло в конце микенского времени с востока (где зафиксирован клинописными источниками XIII в. бог Апалиунас)", - сообщает Л. С. Клейн.

Тут я позволю себе не согласиться со Львом Самуиловичем. С какой стати он считает, что на повозке находится мужская фигурка? 

Находки на Дунае.

Автор блога Old European culture в статье "Mother of grain" приводит изображение терракотовой фигурки ранней культуры Винча из Елы, район Железных ворот на Дунае, Сербия, ок. 5200 г. до н.э., на которой изображено ветвящееся растение, растущее из утробы матери... (Рис. взят из статьи "Тело женщины как священная метафора".) 

Early Vinča terracotta figurine, c. 5200 BC, H. 5.3 cm.

Интересно, что это неолитическое изображение богини-матери из культуры Винча было найдено в том же регионе, где в мезолите мы находим культуру Лепенски Вир, люди которой сделали точно такое же изображение из кости... на 3000 лет раньше, около 8000 лет до н.э.

Bone figurine, Iron Gate Region, Danube, c. 8000 BC.

Это значит, что автохтонные охотники-собиратели Старой Европы эпохи мезолита пребывали в той же ментальной парадигме, что и земледельцы, пришедшие на Дунай из Анатолии и Ближнего Востока. 

О чём говорят большие поселения культуры Винча?

Knut Rassmann, Martin Furholt, Nils Müller-Scheeßel и Johannes Müller в статье "Социальная организация поселений культуры Винча. Новые данные магнитных и археологических раскопок" приводят схемы некоторых поселений культуры Винча на основании геомагнитных исследований. 

Надо сказать, довольно большие поселения. Особенно Беловодье, которое по размерам приближается к мегапоселениям Трипольской культуры. 

Мы, конечно, не знаем, сколько домов существовало одновременно в Беловодье. Авторы статьи говорят, что цифра в 300-350 домов (1500-1750 жителей; 5 человек на дом), кажется наиболее вероятной. Даже в наше время в России деревни в 300 домов нечасто встречаются, а то было ок. 7000 лет назад. 

«7000-летняя загадка».

В паблике HumaninSide - легенды нашей эпохи представлена загадочная неолитическая гранитная фигурка с птичьим клювом.

Речь идёт о необычной фигурке эпохи неолита, прозванной «7000-летней загадкой»: учёные не знают, что она собой представляет, кто её сделал, где и зачем.

Гранитная фигурка высотой 36 см представлена в окружении более типичных образцов неолитической скульптуры: небольших статуэток из глины и мягкого камня.

Маленькие статуэтки с "клювастыми" носами напоминают фигурки из неолитического поселения Stubline культуры Винча, о которых я написал серию постов (см.: Игрушки-"солдатики" или терафимы?, К вопросу об интерпретации фигурок из Stubline, Возвращаясь к фигуркам из Stubline и Об интерпретации Ильи Палагуты фигурок из Stubline и Снова возвращаясь к фигуркам из Stubline.) 

О "кукольном театре" архаических обществ.

О. Ю. Артёмова пишет в своей монографии "Личность и социальные нормы в раннепервобытном обществе" (с. 70):

"Во многих племенах [австралийских аборигенов] существует сугубо женский вид необрядового творчества — первобытный аналог кукольного театра. Примитивные подобия кукол изготовляются из воска или глины, сплетаются из верёвок или соломы, иногда вырезаются из листьев. Каждая фигура символизирует какой-то персонаж из традиционного фольклорного рассказа или только что сочинённой истории. Быстро переставляя их на земле, женщины как бы иллюстрируют пересказываемые ими повествования".

По-моему, тут имеется сходство с антропоморфными фигурками из неолитического поселения Stubline культуры Винча, о которых говорилось в моих записях: Игрушки-"солдатики" или терафимы?, К вопросу об интерпретации фигурок из Stubline, Возвращаясь к фигуркам из Stubline и Об интерпретации Ильи Палагуты фигурок из Stubline и Снова возвращаясь к фигуркам из Stubline.

Почему бы не предположить, что фигурки из Stubline тоже были в своё время фигурками "кукольного театра"? И, может быть, тот "театр" эпохи неолита отчасти напоминал позднейшие средневековые мистериальные кукольные представления, в которых обыгрывались разные эпизоды из Ветхого и/или Нового Завета. Носители культуры Винча имели свои мифы, свои "священные истории", которые могли разыгрываться в присутствии, например, детей.

К вопросу о печах культуры Винча.

Похоже на то, что примерно такие же печи имели место быть и в староевропейских земледельческих культурах. 

Когда археологи раскапывают какое-нибудь неолитическое поселение, например, культуры Винча, они обнаруживают лишь отложения глины, из которой когда-то строились стены и печи. И по следам этих отложений они пытаются рекоструировать внутреннее пространство жилищ.

Reconstruction of a building from the Vinča culture site of Kormadin, Serbia, c.5000-4500 BC

Спереди на реконструкции мы видим некое подобие очага у стены. Но такой открытый очаг в доме бесполезен. От него больше дыма и угарных газов, чем тепла. А зимой на территории Сербии могут быть и морозы. Я предполагаю, что носители культуры Винча строили свои печи примерно такими, какими мы видим их на изображении старых черкесских домов. Такие печи безопасны в пожарном отношении; у них хорошая вытяжка газов, а это значит, что отравление окисью углерода (угарным газом) невозможно; стены печи нагреваются и затем ночью отдают тепло; такую печь можно использовать как тандыр для приготовления лепёшек, и её можно использовать для обжига керамической посуды. Кстати, если "винчанцы" строили печи для обжига посуды, то почему, спрашивается, они не могли построить такую печь внутри дома?

Костяные молоточковидные булавки в погребениях древнеямной культуры.

Н. А. Николаева в статье "О КУЛЬТЕ ВЕЛИКОЙ БОГИНИ В РЕЛИГИИ ИНДОИРАНЦЕВ ПО ДАННЫМ АРХЕОЛОГИИ" приводит изображения так называемых «костяных молоточковидных булавок», которые археологи находят в погребениях древнеямной и раннекатакомбной культур бронзового века.

Все, кто видел булавки, знает, что для каждой характерен свой неповторимый стиль орнаментации, хотя элементы – ромбы, треугольники, полосы и зигзаги – везде похожи.

"Известно, что булавки довольно долго использовались. Найдены экземпляры, головки которых ломались, но их не выбрасывали, обломки молоточков или стержней полировали, могли просверлить дополнительное отверстие. Дорогая, очень ценная вещь, передаваясь из рук в руки, “по наследству” прослужив более 200 лет, попала в погребение очень пожилой женщины. По крайней мере, об этом свидетельствуют радиоуглеродные даты", - говорит Н.И. Шишлина в статье "Костяные булавки бронзового века: результаты радиоуглеродного датирования".

В Прикаспии и Подонье они часто находятся в погребениях либо детей и подростков, либо женщин репродуктивного возраста или очень пожилых и крайне редко – в мужских захоронениях.

Отмечено три случая вкапывания в землю больших костяных молоточковидных булавок. Орнамент на булавках составляют крестообразные и радиально-лучевые линии. Булавки сопровождаются определённым набором предметов. Главные из них – бляхи, которые были найдены в 24 погребениях (49 штук) в комплексе с бусами, зубами ископаемой рыбы, с костяными и металлическими пронизями и с булавками. 

"Уникальную композицию этих предметов мы наблюдаем в катакомбном погребении Чограй VI к. 3, п. 3. 

О букраниях в культуре Винча (2).

Я остался недоволен своей вчерашней записью (О букраниях в культуре Винча). Справедливо сопоставляя букрании культуры Винча с аналогичными букраниями Чатал-Хююка, я упустил из виду, что в Чатал-Хююке быки не являются самостоятельными "акторами", они всегда находятся в "связке" с женским божеством. Ниже можно увидеть, что головы быков расположены под стилизованным изображением богини в позе роженицы.

Стало быть, можно предполагать, что и в жилищах носителей культуры Винча рогатые головы быков устанавливась как компоненты единой картины, которую мы не можем видеть из-за отсутствия изображений богини. 

О букраниях в культуре Винча.

Miloš Spasić в статье "Cattle to settle - Bull to rule: On bovine iconography among Late Neolithic Vinča culture communities" касается темы букраний в культуре Винча.

Почти в каждом доме носителей культуры Винча имелся один глиняный слепок головы быка с рогами. Иногда археологи находят по нескольку слепков в одном доме. Например, в нижеследующем доме мы видим три букрания.

Автор говорит, что самыми древними являются букрании в виде бычьих черепов с рогами, обмазанных глиной. Нечто подобное мы можем наблюдать и в Чатал-Хююке. 

Однако возникает вопрос о функциональном назначении этих букраний. 

Немного о культуре Винча

Adam Crnobrnja в статье Late Vinča culture settlement at Crkvine in Stubline: Household organization and urbanization in the Late Vinča culture period представляет отчёт о проведённых к настоящему времени исследованиях поздненеолитического поселения Црквине в окрестностях села Стублине в районе Обреновац примерно в 40 км к юго-западу от Белграда (Сербия).

Геомагнитные съёмки указывают на существование остатков 103 домов на исследованной территории. Предполагаемые дома расположены во многих правильных рядах, вытянутых в направлении северо-запад - юго-восток. Ряды состоят из групп от 5 до 12 строений с длинными сторонами, параллельными друг другу, и расстояние между ними довольно маленькое (пространство между домами в ряду в основном более узкое, чем ширина одного дома). По-моему, эти "кластеры" домов в поселении могут отражать существование "больших семей" (линиджей) в поселении. На это указывает и существование многих открытых площадок, окружённых со всех четырёх сторон строениями, самая большая из которых имеет размер 50 м х 24 м.

Из этнографических описаний африканских линиджей мы знаем, что во главе "больших семей" могут находиться как мужчины, так и женщины. Может быть, и в староевропейской культуре Винча, дома, как пчелиные "соты", кучковались вокруг "маток"-матриархов?

О погребениях культуры Винча.

Могилы культуры Винча являются частью большой "загадки" эпохи неолита в юго-восточной Европе. По сравнению с количеством и размерами поселений, могилы встречаются относительно редко. Большинство тех, которые были обнаружены, располагались под крышами домов внутри поселений, но это были лишь отдельные могилы. Тем не менее, существуют два важных некрополя, связанных с культурой Винча, это Ботош и Гомолава. В них было обнаружено 18 и 23 (соответственно) могилы со скелетами.

Значит, неолитическая культура Кукутени-Триполья вовсе не уникальна в том отношении, что при раскопках поселений этой культуры крайне редко обнаруживаются могилы со скелетами. По-видимому, во всех юго-восточных культурах Старой Европы практиковался какой-то способ погребения умерших, который не оставил археологам костей и черепов. Может быть, это было сжигание трупов и развеивание праха по ветру, может быть умерших детей оставляли в дуплах деревьев, а взрослых хоронили в некоторых подобиях шаманских аранкасов.

В данном контексте любопытно взглянуть на воздушное погребение у абхазо-адыгских народов, у древних колхов и грузин. Абхазские историки считают, что обряд воздушного погребения абхазо-адыгских народов произошёл из религиозных культов строителей дольменов. Исследования В. А. Трифонова позволяют определить погребения в дольменах как вторичные. То есть это хранилища костей или частично мумифицированных останков. Надо сказать, что вторичные погребения были очень широко распространены на Ближнем Востоке и в Анатолии - истоковых территориях неолита Старой Европы. 

 
Кроме того, некоторые предметы и технологии дольменной культуры имеют аналоги и более ранние проявления в эгейском бассейне и в Малой Азии.