О причинах кризиса поздней ЛЛК.

Как известно, носители культуры линейно-ленточной керамики, наиболее распространённой неолитической культуры Старой Европы 5500—4000 годов до н. э., занимались подсечным земледелием. Выращивали в основном пшеницу-двузернянку (Triticum dicoccon) (Источник).

Ранее я уже говорил о том, что, согласно новейшим исследованиям, данная культура испытала демографический кризис на поздних этапах своего существования. Причины этого кризиса могут быть связаны с истощением почв при использовании подсечного земледелия. В работе С. А. Маретиной "Эволюция общественного строя у горных народов Северо-Восточной Индии" (Издательство "Наука". Главная редакция восточной литературы. 1980. С. 47-48) я нашёл интересные сведения.

"После двух (редко - трёх) лет эксплуатации поле приходится оставлять и переходить на новое, ибо без удобрений земля быстро истощается, зарастает сорняками, а плодородные слои почвы на обезлесенном пространстве смываются бурными потоками муссонных ливней. Бывшее в употреблении поле должно отдыхать длительный срок - в прошлом веке он достигал 15-20 лет, в последние десятилетия, с уменьшением количества земли, в качестве оптимального времени называют в среднем 9-13 лет (т. е. называют реальный, а не желательный срок). интенсивности. Между тем срок отдыха должен быть достаточным, чтобы земля восстановила своё плодородие (естественным способом), т. е. чтобы укрепился новый полноценный лесной покров.

Способ земледелия диктует определённые правила и в отношении размеров поселений: последние не могут чрезмерно разрастаться, а разбросаны сравнительно небольшими (уменьшающимися по мере уменьшения количества земель) комплексами, отделёнными друг от друга достаточными пространствами лесных массивов. В этих условиях население гор не имеет возможностей для какого-либо рода политических объединений".

Вот она, одна из главнейших причин матриархата!

Далее — самое интересное:

"По мере роста населения и при постепенном сокращении лесных резервов неизбежно наступает момент, когда к использованным участкам приходится возвращаться раньше оптимального срока, а тем самым ухудшается качество лесов, которые, в свою очередь, оставляют более бедную почву после расчистки под пашню. Процесс идёт, постепенно нарастая. Последовательная смена высокоствольных джунглей мелкоствольными вторичными лесами, а в дальнейшем - бамбуковыми и, что самое опасное для земли, тростниковыми порослями самым плачевным образом сказывается на качестве земли. Если старые лесные гиганты, питаясь из почвы, сами вносят свою лепту в поддержание её плодородного слоя, то вторичные леса значительно хуже отвечают этим требованиям. Исследователь подсечно-огневого земледелия в Юго-Восточной Азии Дж. Спенсер подсчитал, что средний участок обработанного под пашню леса через 10 лет даёт не выше четверти первоначального урожая, а в дальнейшем наступает полное истощение". 

Вполне может быть, что тот же процесс истощения земель происходил и в Старой Европе. И, в конце концов, этот процесс способствовал гибели Старой Европы. 

Недавно я писал о том, что "дочерняя", Кукутень-Трипольская культура, видимо, учла недостатки своей "материнской" культуры и сосредоточилась на производстве навоза для своих полей (см.: Kuhmist über alles). Но там, на горизонте, появилась иная проблема — арийские скотоводческие мужские союзы (Männerbunde), "волчьи племена". Нет на этой Земле ничего постоянного, всё подвержено переменам, «всё течёт и ничто не остаётся на месте», по мудрому замечанию Гераклита из Эфеса. 

О распространении земледелия в Европе.

"После климатического кризиса 6200 г. до н. э. земледелие распространилось по Средиземноморью зигзагообразной линией «прыжков» от одной колонии к другой", - говорит Д. Манко. - "Этот путь отмечен керамикой импрессо".

Керамика импрессо распространялась вдоль морских побережий и по рекам.

Это напоминает мне крупномасштабную миграцию австронезийцев с Тайваня, которая произошла около 1500-1000 годов до нашей эры. 

"Анализ ранненеолитических культурных растений также показывает путь «прыжков» с одного острова на другой из Леванта", - сообщает Д. Манко. 

И она же замечает, что земледелие в Иберии появилось раньше, чем туда приплыли носители культуры импрессо.

"Появились интересные новые данные, согласно которым земледельцы тогда перебрались из северо-западной Африки на южное побережье Пиренейского п-ова. Фактически, судя по всему, они прибыли в Алгарве и Андалусию до изготовителей кардиальной керамики. Есть отчётливые сходства между образом жизни древнейших земледельцев юга Пиренейского п-ова и земледельцами на другой стороне Средиземного моря. Это может объяснить, почему скот самой распространённой гаплогруппы мтДНК в Северной Африке (T1) встречается сегодня и на Пиренейском п-ове, хотя в Европе он очень редок". 

Почему не было цивилизаций охотников-собирателей?

Маршалл Салинз очень доходчиво объясняет, почему охотники-собиратели не могли создать цивилизацию.

"Даже небольшое число людей рано или поздно сокращает источники пищи в окрестностях стоянки. Оставаться на ней после этого люди могут только мирясь с увеличением чистых затрат труда или уменьшением чистой отдачи: увеличение затрат труда имеет место, если люди предпочитают ходить за добычей всё дальше и дальше от стоянки, уменьшение отдачи — если они удовлетворяются сокращающимся количеством или худшим качеством пищи, добывая её в ближних пределах. Решение, конечно, в том, чтобы переместиться куда-нибудь ещё. Таким образом, первое и главное «узкое место» охоты и собирательства: эти занятия требуют передвижений для поддержания производства на должном уровне.

Но перемещения, более или менее частые и более или менее дальние — в зависимости от обстоятельств — только переводят в другие сферы производства то самое уменьшение отдачи, которое их порождает. Изготовление орудий труда, одежды, утвари, как ни легко оно даётся, оказывается бессмысленным, когда эти вещи становятся скорее обузой, чем удобством. Практичность, качество вещей падают ради их портативности. Сооружение постоянных жилищ также становится абсурдным, раз их предстоит вскоре покинуть. Отсюда столь аскетические представления охотников о материальном благосостоянии: стремление ограничиться минимальным оснащением, если вообще его иметь; предпочтение, отдаваемое мелким вещам перед крупными; нежелание иметь вещи в двух или нескольких экземплярах и т. п. 

Из наблюдений за мочика.

1. Производственной основой общества Мочика было орошаемое земледелие, причём в некоторых долинах крупные ирригационные системы возникли ещё в домочиканскую эпоху. В сельском хозяйстве широко использовались удобрения (Источник).

2. Мочика известны своими человеческими жертвоприношениями. "Интересно то, что очень часто на «корм» богам отправлялись добровольцы, принадлежавшие к числу знати. Причём самые влиятельные семейства старались как можно чаще «отмечаться» в жертвоприношениях. Считалось, что Боги больше всего любят, когда в жертву им приносят юных девственниц. Понятно, что далеко не все девушки хотели расставаться с жизнью, поэтому перед церемонией опытные жрецы накачивали их наркотиками. И одурманенные жертвы бросались вниз со специального утёса. Но некоторым приходилось слегка «помогать». А вот с мужчинами дела проходили несколько иначе. Чаще всего им просто перерезали горло, а кровь собирали в сосуды. Причём пить из них могли лишь правители и жрецы" (Источник). 

Если "связать" эти два сообщения, то у нас получится связка земледелия с жертвоприношениями. 

Любой земледелец знает, что земля требует жертв, то есть внесения органических удобрений. Без навоза земля становится "убитой", твердокаменной, и почти ничего не родит. При подсечно-огневом земледелии вместо навоза приносится жертва в виде сожжённых деревьев; через три-четыре года земля обедняется микроэлементами, и требуется новое жертвоприношение.

Теперь возникает вопрос: как связать внесение органических удобрений с человеческими жертвоприношениями? И сопряжённый с этим другой вопрос: везде ли и всегда ли человеческие жертвоприношения были связаны с культом Богини? 

Я прежде писал, что образ Матери-Земли возник довольно поздно, уже в эпоху патриархата, а до этого Богиня почиталась как Царица Небесная. Стало быть, человеческие жертвоприношения в качестве "навоза" для Матери-Земли могли иметь место лишь в патриархальных обществах. Но тут всё вилами по воде писано. Надо всё проверять и перепроверять.

Чатал Хёюк: ни к селу, ни к городу.

Сущность города, по Льюису Мамфорду, принципиально отличается от сущности села. Село настроено к посторонним недоверчиво и враждебно, город, напротив, приветливо, как будто их ожидает. Таким образом, город возникает не из постепенно увеличивающихся сёл, но из пунктов совершенно другого свойства, а именно из святилищ, бывших местом постоянно повторяющихся собраний, которые наряду с их религиозной функцией служили местами общения и обмена - идеями, товарами и людьми. 

Клаус Шмидт считает ритуальный комплекс в Гёбекли Тепе "ядром", из которого со временем мог бы появиться город типа крито-минойского Кносса. "Мы видим, - говорит он, - что ритуальные центры существовали задолго до осёдлости и могли быть намного старше древнейших сёл".

"Крупные культовые сообщества греки называли амфиктионией. Исходный смысл этого слова до конца не выяснен, однако в своём ядре оно несёт значение "поселение в окружении". Первоначально данное понятие использовалось только для культового сообщества в Дельфах, центром которого был храм Аполлона, но уже в древности это название распространилось и на другие союзы. Историки наших дней предполагают наличие подобных структур у шумеров, филистимлян и иудеев. Главным связующим элементом амфиктионии является центральное святилище. Амфиктиония - это, прежде всего, культовая организация, которая должна осуществлять уход за святыней и её охрану" (К. Шмидт).

Я где-то читал, что неолитическое поселение в районе Чатал-Хююка находилось в окружении других, более мелких, поселений. Однако К. Шмидт говорит совсем иначе:

"Проводимые с 1995 г. до настоящего времени под руководством Яна Ходдера новые исследования доказали, что в обширной долине Конья других поселений того же периода не существовало, ни больших, ни малых, ни "сёл", ни "городов". Если видеть в Чатал Хёюке только село, то оно в своей уединённости было бы совершенно особенным случаем, потому что понятийное определение села предполагает существование нескольких таких же поселений в округе. Если Чатал Хёюк рассматривать как город или хотя бы как поселение городского типа, то обращает на себя внимание отсутствие сопутствующих сёл, а также в отдалении других подобных городов".

Ну, недаром же я считал Чатал-Хююк некрополем, "городом мёртвых"...

Однако вернёмся назад к Гёбекли Тепе как "святилищу культа мёртвых", по истолкованию К. Шмидта. Человеческих захоронений там пока ещё не нашли, но кости и черепа могут обнаружить при последующих раскопках, так как на сегодняшний день исследовано всего лишь 5-7% территории комплекса. По предварительным оценкам, до завершения раскопок археологам предстоит потрудиться ещё не менее 50-ти лет. 

Можно предположить, что там, в самом святилище или рядом с ним, появились ранненеолитические монашествующие. Это были первые "осёдлые" люди. Район Гёбекли Тепе известен тем, что там испокон веков росла дикая пшеница (полба). Об этом уже известно, что одомашненная пшеница происходит от дикого подвида, растущего на горе Карачадаг (Karacadağ) в 30 км от Гёбекли-Тепе.Так вот, те монашествующие могли собирать зёрна полбы и питаться зёрнышками, прямо как евангельские птички небесные, которые не сеют и не жнут. Кстати, и сам К. Шмидт задаётся вопросом: "не стало ли изобретение земледелия эпифеноменом тех долговременных многочисленных собраний охотников и сопровождающего их труда?"

О связке земледелия и матрилокальности.

Отрывок из статьи "Maize, Matrilocality, Migration and Northern Iroquoian Evolution", написанной John P. Hart, который, к сожалению, не сделал статью общедоступной.

"Совместное возникновение матрилокальности и земледелия на основе кукурузы среди исторических групп северных ирокезов Нью-Йорка и южного Онтарио давно интересует антропологов и археологов. Традиционное объяснение этой связи заключается в том, что постепенное развитие сельского хозяйства на основе кукурузы с использованием женского труда повысило статус женщины в семье, что привело к матрилокальности. Дин Сноу (1995a) недавно оспорил эту гипотезу матрилокальности in situ, утверждая, что внезапное появление сельского хозяйства на основе кукурузы и матрилокальности можно объяснить только миграцией предков ирокезов-земледельцев в районы, уже заселённые другими людьми. Матрилокальность возникла потому, что позволила сосредоточиться мужчинам-ирокезам на внешней войне мужчин против враждебных аборигенных жителей [1]. В отличие от этого, основываясь на общей модели эволюции маисового земледелия и влиянии послебрачного проживания на эту модель, я утверждаю, что ни гипотеза развития in situ, ни гипотеза миграции Сноу не влияют на коэволюцию матрилокальности и маисового земледелия, и что их внезапное появление не может быть использовано в качестве доказательства в поддержку ни одной из гипотез. Я также показываю, что современные археологические данные о маисовом земледелии и матрилокальности свидетельствуют о постепенной коэволюции маисового земледелия и матрилокальности, а не о внезапном появлении, как утверждает Сноу".

-----------------------------------------------------------------------------

[1] Да, мне известна эта теория, согласно которой матрилокальные браки сводят на нет внутриплеменную мужскую агрессивность, ибо при таком раскладе родовые кланы образуются вокруг женщин. Следовательно, полагают авторы этой теории, мужская агрессия может быть направлена вовне, на борьбу с соседними племенами.  

В "Старой Европе" как в "Бантустане"?

Для некоторых групп банту в экваториальной Африке ещё недавно было характерно экстенсивное полукочевое подсечно-огневое земледелие. За пределами истощённой земли рядом с новым полем сначала возводили временное селение, а со временем община полностью переселялась туда. Весь цикл продолжался почти 20 лет.

Похоже на то, что подобная практика имела место быть и в Старой Европе 6500 г. до н. э. и 2000 г. до н. э. Скорее всего, старая деревня торжественно сжигалась лишь после того, как на новом месте, где-то недалеко и по-соседству, завершалось строительство домов нового поселения.

Напомню ещё раз, что Кукутень-Трипольские поселения полностью выгорали каждые 60—80 лет. Существует несколько различных гипотез, объясняющих практику сожжения домов в Юго-Восточной Европе.

Карта, показывающая масштабы практики сожжения домов в Юго-Восточной Европе. 

"Раскопки неолитического земледельческого поселения Кёльн-Линденталь на берегу Рейна (близ Кёльна) показывают, что обитатели его первоначально только наведывались к полям для разрыхления земли, посева, сбора урожая зерновых. Возле полей возводились амбары для хранения зерна. Посёлки находились где-то в стороне. Позднее рядом с амбарами появились временные хижины-полуземлянки, а в дальнейшем сюда переселилась и вся община численностью около 150—200 человек [Семёнов С. А . Происхождение земледелия. Л ., 1974. С. 95—99]. Это напоминает земледелие у банту экваториальной Африки, о которых говорилось выше. И у банту, и в Европе оно было подсечно-огневым", - говорит В. Р. Кабо в статье "У истоков производящей экономики".

"Дунайские племена Центральной Европы выбирали для своих поселений плодородные, лёгкие для обработки лёссовые почвы. Но плодородие полей со временем истощалось, их забрасывали и возделывали новые. Когда вокруг селений вся пригодная земля была использована, люди уходили на новые места и основывали поселения" [Возникновение и развитие земледелия. М., 1967. C. 19].

О земледелии.

"Изобретательницей земледелия несомненно была женщина: возникнув из собирательства, этой специфической формы женского труда, земледелие долгое время оставалось преимущественно женской отраслью хозяйства". С распространением мотыжного земледелия, составлявшего преимущественно женскую область производства, хозяйственная и общественная роль женщины ещё более возросла. Сферой преимущественно мужского труда земледелие стало лишь тогда, когда оно из мотыжного превратилось в пахотное (А. М. Иванов).

Евангелие от Кукурузы.

"Хелен Секакаптева писала, что когда девушки хопи помогали своим матерям, они мололи не только перед приготовлением пищи, а всё светлое время суток. Если девица или молодая матрона шла в гости к своим подругам, она не играла, а молола кукурузу. И когда девушка намалывала достаточно кукурузы для своей семьи, она продолжала молоть для тёти, у которой не было дочерей.

В своей автобиографии "No Turning Back" учительница хопи Полингайси Коявайма (Элизабет Уайт) вспоминала о своём возвращении в пуэбло Орайби после нескольких лет, проведённых в школе белых мужчин. Когда она пожаловалась, как ей трудно молоть кукурузу, стоя на коленях, что является вековым обычаем женщин пуэбло, мать сказала ей: "Мать Кукуруза кормила тебя, как кормила всех людей хопи, с тех давних пор, когда она была не больше моего большого пальца. Мать-кукуруза - это обещание пищи и жизни. Я молю с благодарностью за богатство нашего урожая, а не с чувством, что мы слишком много работаем. Стоя на коленях у своего каменного жёрнова, я склоняю голову в молитве, благодаря великие силы за пищу. Я многое получила. Я готова многое отдать взамен, ибо, как я учила тебя, получив, всегда нужно отдавать" (Qoyawayma, 1964:71)

Умение молоть кукурузу было настолько важным атрибутом для домохозяйки пуэбло, что прославлялось как добродетель даже в легендах о сверхъестественных девушках" (Источник).

Тут прямо такая же трудовая аскеза, как у св. Сергия Радонежского. Тот сам трудился, не покладая рук, и братии своей не позволял "расслабляться", ибо недаром же одним из эвфемизмов дьявола является слово "вялый": беззаботный человек - игрушка в руках дьявола.

Трудовая аскеза св. Сергия Радонежского

Мужская и женская территории в мире пуэбло.

Кэролин Найтхаммер пишет:

"Племена группы пуэбло на юго-западе — хопи, зуни и пуэбло вдоль Рио-Гранде — также были земледельцами. Но на этой засушливой земле земледелие было очень тяжёлой работой, зависящей в некоторых деревнях от орошения, в других местах от специальных методов посадки, разработанных для того, чтобы корни растений могли отыскать хотя бы малейшую влагу в почве. Дичи было очень мало, недостаточно, чтобы мужчины могли заниматься охотой на постоянной основе. Поэтому, хотя поля принадлежали женщинам, унаследовавшим их от своих матерей, землю обрабатывали мужчины деревень. Они выращивали кукурузу, бобы, кабачки, тыквы и дыни. Женщины дополняли то, что производили мужчины, собирая дикорастущие растения и выращивая крошечные грядки перца чили, лука и других ароматных трав. Урожаи считались собственностью и ответственностью мужчин, пока они ещё не созрели, но как только урожай был собран и поступил в деревни, он принадлежал женщинам" (Источник).

Очевидно, дом и, шире, вся деревня, в космографии индейцев являлись сакральным местом. Там священнодействовали женщины, там царили женские порядки и установления, то был «женский удел». Сразу за пределами деревни заканчивались культура и цивилизация, которые отождествлялись с «женским уделом», и начиналась "дичь", то есть «мужской удел». Соответственно, всё, что находилось в «мужском уделе», принадлежало мужчинам, но как только мужчины приносили добычу на территорию «женского удела», она переходила в распоряжение женщин. Почему это было именно так, а не иначе, я недавно объяснял, но повторю объяснение ещё раз. В "большой семье", где есть маленькие и слабенькие, неприемлемы мужские конкурентные отношения, но вполне приемлемы женские распределительные отношения: "Сорока-ворона Кашу варила, Детей кормила, Этому дала, Этому дала...".

Иначе никак не объяснить, почему "урожаи считались собственностью мужчин, пока они ещё не созрели, но как только урожай был собран и поступил в деревни, он принадлежал женщинам". 

Женские трудовые артели у индейцев племени сенека.

Кэролин Найтхаммер  пишет:

"Многие женщины из числа коренных американцев работали на земле в дополнение к диким растениям и животным, которые они добывали в лесах и на равнинах. Среди них были женщины племени гуронов и конфедерации ирокезов (сенека, кайюга, мохок, онондага и онейда), жившие недалеко от озера Онтарио. Хотя мужчины помогали в тяжёлой работе по расчистке земли, именно женщины готовили землю к посадке, следили за растущими растениями и собирали урожай. 

Iroquois Seneca Indians

Женщины сенека вместе работали на полях под руководством матроны, уважаемой пожилой женщины, которую они избирали весной и соглашались подчиняться ей. Они начинали работу на поле одной женщины, трудились там до тех пор, пока не были выполнены необходимые задачи, а затем переходили на поле другой женщины. В обязанности матроны входило следить за тем, чтобы все женщины работали вместе, чтобы не было жалоб на то, что некоторым женщинам приходилось работать больше, чем другим. Она также наблюдала за периодами отдыха, когда женщины пели, играли в игры и рассказывали истории. Сбор урожая тоже был общим делом. Каждое общество взаимопомощи делилось на три группы: первая группа очищала кукурузу и собирала початки в корзины, другие носили кукурузу к местам хранения, а остальные женщины готовили угощение для работниц в поле" (Источник). 

Надо полагать, что и на полях Старой Европы порядок исполнения сельскохозяйственных работ выглядел аналогичным образом, с теми или иными небольшими вариациями.

Роль земледелия в процессе превращения женщины в домохозяйку.

Как сообщает Михаил Подрезов в статье "Биоархеологи разобрались в рационе первых греческих земледельцев", биоархеологи повторно исследовали палеодиету людей, чьи останки были обнаружены на ранненеолитических памятниках в Греции, и выяснили, что их рацион состоял преимущественно из растительной пищи, доля которой составляла от 58,7 до 70,1 процента. Это заметно ниже, чем у людей с более древнего анатолийского памятника Невалы-Чори, где на животную продукцию приходилось лишь около десяти процентов рациона.

Sidney Sebald et al. / Journal of Archaeological Science: Reports, 2022

Данные по самым древним памятникам показывают, что ранние неолитические популяции жили в основном на вегетарианской диете, то есть на С3-растениях, таких как как пшеница, овёс и рожь. Дополнительным источником пищи выступало мясо домашних животных, реже — диких.

Это значит, что основными добытчиками пропитания в неолитических популяциях были женщины. А кто приносил добычу, тот и был в почёте. Земледелие однозначно повысило статус женщины. 

Была ли культура Эль-Убейда матриархальной?

Джеймс Скотт в своей монографии "Против зерна: глубинная история древнейших государств" (Москва : Издательский дом «Дело» РАНХиГС, 2020) говорит, что первые государства на аллювиальных равнинах Месопотамии возникли не ранее чем 6 тысяч лет назад — через несколько тысячелетий после появления первых форм земледелия и осёдлого образа жизни в регионе. "Первые небольшие социально дифференцированные, собирающие налоги и окружённые стенами государства неожиданно возникли в долине Тигра и Евфрата лишь примерно в 3100 году до н.э., спустя более четырёх тысячелетий после первых одомашненных зерновых и элементов осёдлости".

Естественно, нам интересно знать, как люди жили более четырёх тысячелетий в долине Междуречья до образования первых "регулярных" государств. Д. Скотт относит их появление к периоду после 2100 г. до н. э., а те первые государства, возникшие ок. 3100 г. до н. э., были скорее полисами. "Государства возникали в последние столетия IV тысячелетия до н. э., прекрасным подтверждением чему является мощнейшее территориально-политическое образование Третьей династии Ура на юге Месопотамии примерно в 2100 году до н. э. До этого существовали политические формы с большим населением, торговлей, ремесленниками и, видимо, даже городскими собраниями, но сложно сказать, насколько эти признаки достаточны для строгого определения государственности".

О "плюсах" и "минусах" земледелия.

Зарождение земледельческой культуры двояко.

С одной стороны, земледелие способствовало возвышению женщины, о чём говорилось вчера в статье "О роли женского труда в процессе превращения первобытного стада в матриархальную общину".

Но, с другой стороны, земледелие способствовало появлению государственных структур, которые, в конечном итоге, низвели женщину до положения рабыни.

Рассмотрим этот процесс подробнее.

Женщина с зернотёркой из Лейденского музея древностей.

О роли женского труда в процессе превращения первобытного стада в матриархальную общину.

Весьма дельные мысли мне встретились у drevniy_daos в Женщина и земледелие. (с цитатой из книги Тернбула):

Зарождение земледелия способствовало возвышению женщины, то есть не увеличению власти женщины, а росту уважения к женщине. Нам это может показаться странным. Ведь работает тот, кого не уважают; и наоборот, кого уважают - тот не работает. Но это наследие рабовладельческого менталитета классической Греции. А первично вызывал уважение именно тот, кто трудится. Труд ещё не стал работой и оценивался иначе. Точнее, уважали не труд, а результат труда. Кто приносил добычу - был в почёте. Земледелие повысило статус женщины. Плодородие связывалось, конечно, с женщиной. Отсюда и почитание богинь плодородия. Женское божество плодородия становится излюбленным духом земледельцев, и бесчисленные фигурки, олицетворяющие богиню-мать, покровительницу полей, заполняют музеи, экспонирующие результаты раскопок поселений древних земледельцев" (В.М.Массон. "Возникновение и развитие земледелия". - М.,1967, с.30,32). 

Видимо, некоторое поверхностное сходство между уходом за урожаем и рождением ребенка находило воплощение в едином образе рожающей женщины. Слово "плод" даже в современном русском языке означает и ребёнка в утробе матери, и фрукт на дереве. Культура земледельцев приветствовала многодетность. Бездетность рассматривалась как проклятье.  Равно как и засуха. И от того и от другого искали избавления с помощью колдовства. Для охотника и собирателя погода не имеет особого значения. В случае отсутствия одной пищи в одном месте, первобытный человек перемещается к другому источнику пищи. Земледелец не просто привязан к земле, он зависит от неё. И от божества, дающего плодородие. В такой культуре немыслимо обидеть женщину. 

О связи матрилокальности и первобытного земледелия.

Коллектив авторов - R. Alexander Bentley, Michael Pietrusewsky, Michele T. Douglas & Tim C. Atkinson - пишут в статье "Matrilocality during the prehistorictransition to agriculture in Thailand?":

"В Таиланде географическое распределение гаплотипов Y-хромосомы из современных популяций позволяет предположить, что самые первые земледельцы Таиланда были мигрантами из Китая (Tajima et al. 2002), в то время как данные митохондриальной (мт) ДНК указывают на то, что некоторые Тайские этнические группы имеют общих древних предков по материнской линии (Fucharoen et al. 2001). Хотя эти данные могут показаться противоречивыми, возможное объяснение заключается в том, что коренные, доаграрные общины Таиланда были матрилокальными, поэтому мужчины-мигранты вступали в брак в коренных общинах своих невест".

Далее авторы говорят, что "выводы генетики и лингвистики в целом указывают на длительную историю матрилокальности в Юго-Восточной Азии (например, Tajima et al. 2002; Fucharoen et al. 2001; Hage & Marck 2003; Burton et al. 1996; Oota et al. 2001)".

Интересно, что скелетно-биологические данные из доисторического Таиланда, показывая сходство с современными тайцами, одновременно указывают на сходство с восточноазиатскими народами, в частности с народом - носителем культуры дзёмон в Японии (Pietrusewsky & Douglas 2002: 254-5).