Анджела Сайни говорит, что "история патриархата, каким мы его знаем, начинается лишь в эпоху ранней государственности, и связана она не с «естественной» динамикой ролей в семье, а с интересами политических элит первых государств. Первые явные признаки неравенства между мужчинами и женщинами появляются лишь в первых государствах древней Месопотамии, региона вокруг рек Тигр и Евфрат на территории современного Ирака, Сирии и Турции. Элита в этих обществах нуждалась в людях, способных производить добавочный продукт, а также в тех, кто будет готов защищать государство, отдать свою жизнь во время войны — то есть была заинтересована в увеличении населения. Это, в свою очередь, приводило к давлению на семьи. Ожидалось, что со временем молодые женщины сосредоточатся на рождении всё большего и большего количества детей, особенно сыновей, которые вырастут и пойдут на войну. Как доказала Герда Лернер, по письменным источникам того времени можно проследить, как женщины постепенно вытеснялись из публичного мира престижного труда и лидерства в частную семейную сферу, где их уделом было материнство и домашний труд. В сочетании с практикой патрилокальных браков (дочери покидают родной дом, чтобы жить с семьями своих мужей) это сделало женщин уязвимыми для эксплуатации и жестокого обращения. Со временем брак превратился в жёсткий правовой институт, рассматривавший женщин как собственность мужей наряду с детьми и рабами. Получается, что патриархат берёт начало не в семейной власти, а в государственной. Политические элиты диктовали свою волю семьям, и люди больше не жили для себя и своих близких: они стали жить интересами патриархального государства". Источник.
Вышло почти по-Маяковскому: «Патриархат и государство — близнецы-братья. Мы говорим — патриархат, подразумеваем — государство, мы говорим — государство, подразумеваем — патриархат».
