Back To Mother Earth

Известно, что Москву называют «большой деревней»

Обитатели городов, в особенности мегаполисов, оторванные от земных корней, закатанные в асфальт и бетон, обращают свой мысленный взор "вспять"… к Матери Земле. Это выражение могло возникнуть из-за притока жителей из провинции, многие из которых приезжали в Москву из деревень. 

На протяжении всего XX века городская жизнь манила и притягивала крестьян своими "удобствами". И вот теперь, вкусив "прелестей" городской жизни, обитатели городов, в особенности мегаполисов, оторванные от земных корней, закатанные в асфальт и бетон, обращают свой мысленный взор "вспять"… к Матери Земле.

В духовном плане я отчётливо ощущал  – песни амазонских шаманов – икарос – это голоса самой Матери Земли. Индейцы не придумывали песен. Они их слышали и воспроизводили. Мелодия шаманских икарос – как колыбельная матери. Она успокаивает, усмиряет разбалансированный, взбудораженный дух человека. Шаманская песня как бы говорит нам – живите в мире и согласии с природой. Любите своих близких, чтите традиции предков, уважайте мир животных (которые совсем не «меньшие братья» нам; и среди них обитают боги, которые могут принимать облик анаконд, кайманов и ягуаров).

Источник 

О структуририрующим аспекте женских месячных.

Крис Найт, рассказывая про свои студенческие годы, между прочим вспоминает, как Мэри Дуглас прочитала лекцию о «мужской менструации», ссылаясь, в частности, на книгу Хогбина (1970) о жителях островов Вогео «Остров менструирующих мужчин». История произвела ошеломляющее впечатление, и Дуглас с энтузиазмом шокировала свою студенческую аудиторию яркими описаниями воинов и охотников, готовящихся к боевым действиям, очищающихся от ослабляющей «скверны» со стороны противоположного пола – разрезая себе гениталии, чтобы кровь текла ручьями.

"Я был озадачен, - говорит Крис Найт, - не понимая, почему мужчины хотят этого, – особенно когда я с растущим изумлением узнал, что подобные практики были центральными в тайных обрядах мужской инициации на обширных территориях Австралазии, Меланезии, Африки и Америки. Если менструация обязательно символизировала женскую слабость, почему мужчины должны стремиться к ней? Не удовлетворённый различными психоаналитическими теориями, с которыми я столкнулся, я подозревал, что на каком-то уровне это было связано с тем, что менструация для женщин вовсе не была «слабостью». Менструация была культурно сконструирована как источник (возможно, даже символический источник) ритуальной силы – силы, которую эти «менструирующие мужчины» теперь были мотивированы узурпировать и присвоить себе".

И далее Крис Найт объясняет, что взятая сама по себе, менструальная кровь не несёт каких-либо негативных коннотаций. Например, когда у молодой женщины начиналась менструация, её кровь считалась потенциально полезной, чрезвычайно мощной и тесно связанной с успехом мужчин на охоте (это было в целом характерно для народа сан и некоторых других африканских групп). Но когда охотники-собиратели – как в большей части Австралии – делали основной акцент на ритуалах мужской инициации, «менструальная кровь» теперь принадлежала мужчинам. Там, где искусственная «мужская менструация» стала правилом, настоящая женская менструация стала вызывать страх как угроза мужскому превосходству.