17 августа 2025

Немного о преформизме.

В эпоху Просвещения одним из учений, объясняющих процесс происхождения человека, был преформизм - люди считали, что внутри сперматозоидов живут маленькие человечки.

На этом рисунке 1695 года - сперматозоид. Внутри сперматозоида сидит маленький человечек, который попадает в матку и начинает расти, пока не становится младенцем.

Согласно этой теории, в сперматозоидах уже заранее сидят маленькие человечки, и при благоприятных обстоятельствах они начинают расти. Причём мини-люди там уже полностью сформированы и им остаётся только постепенно увеличиваться в размерах.

Когда у учёных появилась возможность изучить сперматозоиды через микроскоп - идеи преформизма пришлось пересмотреть, так как никаких «маленьких копий человека» в сперматозоидах они конечно же не нашли. Однако при этом учёные остались на стороне андроцентризма: мужская клетка объявлялась главной, а женская рассматривалась простой оболочкой, принимающей сперматозоиды. И вот на этом этапе появилась мысль, что «папины клеточки» должны соревноваться: кто быстрее займёт удобный "спермоприёмник"?

«Врата ада» или «врата рая»?

Пенелопа Шатл цитирует стих из Песни Песней: «Живот твой — круглая чаша, в которой не истощается ароматное вино» («Песни песней Соломона», глава 7, стих 3). 

В англоязычной версии вместо "живота" — "пупок" (navel): "Thy navel is like a round goblet, which wanteth not liquor". 

Пенелопа Шатл задаётся вопросом - "Что это за пупок такой"? - и отвечает: "«Пупок» — это своего рода двусмысленность, поскольку он может указывать на «место, откуда ты родился», поскольку ты был прикреплён к нему там, внутри матки. На самом деле это слово означает «половые органы», «вульва» или «влагалище»".

И вот самое интересное: "Это еврейское слово также может означать границу или дверь между двумя мирами рождённого и нерождённого" [1].

Иными словами, «вульва» — вход в потусторонний мир!

А я-то думал: ну почему все мужчины стремятся к тому, чтобы "войти" в женщину? 

Jean-Léon Gérôme, 1824-1904. A young Nymph teased by Putti, 1851, oil on canvas, 40.6x30.5 cm. Private Collection