"Венеры" как секс-куклы?

В. Искрин в своей монографии "Загадка венеры каменного века" (СПб. : Нестор-История, 2013) выдвигает интересную гипотезу. По его мнению, палеолитические "венеры" изготавливались женщинами. "Но для кого? Не для собственного же употребления. Ведь не женским, а мужским глазам свойственно «потреблять» женскую наготу. Для кого же тогда предназначались эротические статуэтки? Ответ на этот вопрос может быть только один: статуэтки предназначались для мужчин других родовых организаций. Не слишком ли смелым является такое предположение? Нет, оно представляется вполне уместным и логичным: первобытный род был экзогамен (экзогамия означает внешний брак), мужчины и женщины рода вступали в сексуальные отношения, соответственно, с женщинами и мужчинами другой родовой организации. Брачная сходка мужчин и женщин, представлявших различные родовые организмы, была единственным местом, где передача фигурок была возможна". 

Савиньянская венера

"В целом первобытный род, в смысле взаимоотношений мужчин и женщин, несомненно, является асексуальным образованием", - далее пишет В. Искрин, и здесь я с ним согласен: действительно, внутри рода все являются "братьями" и "сёстрами" друг другу, все пожилые женщины - "матери", а мужчины - "отцы". По этой причине секс внутри рода приравнивается к инцесту и табуируется. 

Как верно замечает автор, для человека его постоянная сексуальная готовность может обернуться разрушительными последствиями. "Все мы видели или знаем из собственного опыта, какую власть над человеком имеет сексуальное чувство. Пленённый им человек теряет ориентацию в мире, перестаёт заботиться о собственной безопасности, забывает о занятиях и ценностях, которые совсем недавно казались ему первостепенными. Не случайно психиатры сексуальную озабоченность с такой симптоматикой квалифицируют как любовную манию. Вы представили человека в таком состоянии? А теперь полностью отнимите у него способную в определённой степени сдерживать сексуальное чувство волю. Вы полýчите лишённое разума животное, без тормозов, одержимое половым инстинктом, не видящее ничего, кроме предмета переполняющего его желания. Да, именно животные ведут себя так в период полового влечения. Правда, этот период краток. Происходит спаривание, половая тяга угасает и жизнь возвращается в обычную, нормальную колею. Нетрудно представить, что случилось бы с особью и видом, если бы состояние сексуальной одержимости продолжалось неограниченно долго.

Вы представляете, уважаемый читатель, какая угроза нависла над нашим животным предком с его постоянной половой готовностью. Создав социальные накопления, он получил постоянную готовность, а получив эту готовность, наверняка мог бы одним махом уничтожить всё накопленное, если бы не нашёл выход из созданного им же противоречия, противоречия между выпущенной на свободу биологической, животной природой и будущим человеческим существованием. Думаю, не надо объяснять, что обуревающая существо перманентная сексуальная мания напрочь отбросила бы труд, коллективизм, зачатки мышления, сохранение припасов и всё прочее, что по крупицам собиралось в течение тысячелетий и что в потенции составляло социальное будущее.

И выход, единственно возможный, был найден. В борьбе противоположных тенденций секс, благо в лице экзогамной деятельности самцов имелась такая возможность, был вынесен за пределы сообщества".

Про индейский матриархат (3).

Кэролин Найтхаммер пишет:

"В некоторых племенах на западной стороне континента мы также видим женщин на руководящих должностях. Среди синкайетк, салишского племени, которое жило вдоль нижней части реки Колумбия на юго-востоке Вашингтона, а также в некоторых соседних группах, известны женщины, выполнявшие функции вождей бэндов. Её официально избирал и устанавливал совет, хотя и требовалось, чтобы женщина, занимающая эту должность, состояла в родстве с вождём.

Степень власти, которой она пользовалась, варьировалась от группы к группе. В одной из групп, о которой мы имеем сведения, мужчина-вождь был её руководителем, а женщина-вождь- советником в случаях убийства, мести или чрезвычайных ситуаций. Если решение женщины отличалось от решения мужчины, люди были вольны следовать любому из них.

Это признание синкайетк равенства полов не является неожиданным. Один из первых путешественников, побывавших в этом районе, заметил, что вдоль нижнего течения Колумбии, где копание корней женщинами в значительной степени способствовало поддержанию племени, они, казалось, обрели атмосферу свободы и независимости, неизвестную среди соседних племён. Пожилые женщины пользовались особым уважением, с ними советовались по всем важным вопросам. 

В Северной Калифорнии у нисенан во главе иногда стояла женщина. Вождество было в первую очередь наследственным, и если после смерти вождя не находилось родственника мужского пола, способного занять эту должность, его преемницей могла стать вдова, дочь или племянница покойного. Женщина на этом посту не имела фактической власти, хотя с ней всегда советовались ведущие мужчины; мера власти, которой она обладала, зависела от степени её поддержки населением. Помимо консультирования совета, в её обязанности входило планирование общественных мероприятий и сбора продуктов, разрешение споров, выполнение функций официальной хозяйки и организация "больших праздников" или торжеств.

В юго-западных группах, где женщины часто имеют высокий статус и пользуются большим уважением, мы находим несколько племён, в которых женщины занимали особые руководящие должности. В обществах пуэбло мужчины обычно управляли правительствами и контролировали церемонии, но женщины занимали важное место в религии и, благодаря контролю над домашним хозяйством, имели больше прав в гражданских делах, чем кажется на первый взгляд.
Мужчины возвращались вечером домой после обсуждения политики с другими мужчинами, и если мужчина имел мнение, которое было неприемлемо для его жены или тёщи, это могло поставить его в несколько неудобное положение.

Лидеру города хопи обычно помогала его родственница, которую называли "Хранительница огня". Её выбирали на эту должность, исходя из её мудрости, ума и интереса к религиозным церемониям. Офис главного жреца или вождя находился в доме этой женщины и он советовался с ней при принятии многих решений, опираясь на её опыт и знание прецедентов. Каждый клан в деревне хопи также возглавлялся матриархом, или матерью клана, которая пользовалась определёнными привилегиями в силу своего старшинства. Мать клана всегда консультировала родственников-мужчин по любому вопросу, который входил в её компетенцию или сферу влияния, например, по поводу семейных ссор или других подобных споров. Матриарх ведущего клана не всегда занимала должность Хранителя огня - иногда считалось, что более молодая женщина больше подходит для этой работы.

Западные апачи признавали некоторых сильных и влиятельных женщин "женщинами-вождями". Почти все они были жёнами вождей или субвождей; однако, несмотря на то, что жене главы оказывалось определённое уважение, не каждая женщина, чей муж был главой, считалась женщиной-вождём. Статус типичной женщины-вождя не был наследным и официально её не избирали - она просто вживалась в свою роль и получала признание, поскольку проявляла мудрость и силу и была ярким примером женственности апачей. Она никогда не была праздной, и благодаря трудолюбию накопила богатство - ещё одно необходимое условие для женщин-вождей. От неё ожидалось, что она будет очень щедрой, делясь своей едой и другими материальными благами с теми, кому повезло меньше.

Иногда женщина-лидер апачей могла выступать на совете или на военном танце, пытаясь вдохновить мужчин, но обычно её функции включали организацию других женщин в группы по сбору дикой пищи, побуждая их вносить еду для общественных праздников и церемоний и убеждая их собрать достаточное количество продовольствия на зиму. Она также давала советы по уходу за детьми и семейной жизни" (Источник). 

Мы с тобой одной крови...

Фотография Анны Жаворонковой. http://light.lifeisphoto.ru/slideshow_recom.aspx?id=4789

 

Про индейский матриархат (2).

Кэролин Найтхаммер пишет:

"Английским рассказам о выдающихся индейских женщинах предшествовали сообщения де Сото и сопровождавших его испанцев. В начале мая 1540 года, сбившись с пути и проведя несколько дней в блужданиях по пустошам нынешней юго-восточной Джорджии, Фернандо де Сото и его передовой отряд наткнулись на трёх индейцев, сообщившим испанцам, что в ближайшем городе под названием Кутифачике живёт женщина-правительница, которая уже получила известие об их скором прибытии и ожидает их.

Когда отряд подошёл к берегу реки, отделявшей их от города, появились четыре каноэ с родственницей правителя и множеством подарков, в том числе шалями и прекрасно выделанными шкурами. Женщина приветствовала гостей, объяснив, что сама вождь не пришла, посчитав, что полезнее остаться в деревне и организовать приём гостей. Затем она сняла со своей шеи нитку жемчуга и надела её на де Сото в знак дружбы. Вскоре прибыли каноэ, чтобы доставить всю группу в Кутифачике. Вождь встретила испанцев очень радушно, предложив им большое количество еды и много прекрасного жемчуга. После недели такого обхождения солдаты захотели поселиться там, но де Сото жаждал продолжить поиски золота.

Он хотел, чтобы вождь сопровождала его отряд, дабы заручиться её поддержкой в других городах, но к этому времени ей надоело грубое поведение белокожих исследователей, и она просто хотела, чтобы они покинули её город. В обмен на гостеприимство, оказанное ему милостивой правительницей, де Сото приставил к ней охрану и заставил вождя и нескольких её женщин-рабынь сопровождать его. В каждом городе жители быстро подчинялись приказам своей правительницы, и даже самые бедные деревушки вносили свой вклад в помощь странным людям. Примерно через две недели вождю удалось сбежать от похитителей и скрыться в своём доме с несколькими рабынями" (Источник). 

Про индейский матриархат.

Кэролин Найтхаммер пишет:

"Хотя ни в древние, ни в современные времена не существовало истинного матриархата [1], ирокезы подошли к нему так близко, как ни одно другое общество. Ирокезы представляли культуру Вудленда и населяли территорию, на которой сейчас находится Нью-Йорк.

Женщины в этом обществе имели преимущество в экономическом плане, поскольку они владели полями, урожаями и домами. Происхождение прослеживалось по женской линии, и все титулы, права и собственность передавались по женской линии. Несмотря на то, что власть оставалась в руках мужчин, женщины осуществляли контроль этой власти.

Хотя женщины ирокезов фактически не занимали должность вождя (в этом племени их называли сахем), именно они не только выбирали вождей, но и решали, достойно ли работают выбранные ими мужчины. Каждый клан делился на роды, и во главе каждого рода стояла старшая женщина - матрона, которая занимала своё положение благодаря возрасту и своим лидерским и дипломатическим качествам. Одной из её обязанностей была координация хозяйственной деятельности женщин-членов клана - не только их работы в поле, но и пожертвования продуктов на благотворительность и общественные праздники. 

После смерти одного из сахемов выбор преемника возлагался на матрону его рода, которая советовалась со своими родственницами. Если поведение нового сахема было неудовлетворительным, матрона трижды предупреждала его, давая ему шанс исправиться. После чего матрона обращалась к совету с просьбой о его низложении. В силу своего положения матрона должна была всегда вести себя с большим приличием, чтобы, когда ей приходилось делать замечание провинившемуся вождю, её предупреждения вызывали уважение.

Женщины-вожди не были редкостью среди ранних северо-восточных индейцев, согласно сообщениям некоторых первых английских поселенцев. Конечно, среди этих первых путешественников не было квалифицированных антропологов - тогда их вообще не было, - и дошедшие до нас рассказы об этих влиятельных женщинах удручают своей краткостью.

Ещё в 1584 году английские исследователи встретили на берегах нынешней Вирджинии женщину, которую они назвали королевой, поскольку она была замужем за мужчиной, которого они считали королём. Она была величественна и красиво одета, на ней был длинный кожаный плащ, подбитый мехом, головная повязка из белого коралла и серьги длиной до пояса из жемчуга размером с горошину. Когда эта женщина посещала белых, её всегда сопровождали сорок или пятьдесят фрейлин.

Что касается женщин, которые были самостоятельными правителями, то одни из самых ранних сведений касаются женщины, которую пилигримы называли "королевой Массачусетса", вдовы, которая после смерти мужа заняла его пост вождя конфедерации различных индейских племён в Массачусетсе. В конце концов племена начали воевать друг с другом, и к 1620 году у королевы остались только остатки одного племени, нипнеты или нипмаки. В 1643 году эта женщина и ещё четыре видных вождя заключили договор с поселенцами, согласившись подчиниться британскому правлению, если им будет предложена защита от других племён.

Две женщины-вождя сыграли важную роль в оказании помощи королю Филиппу, сахему вампаноагов, в его неудачной войне против англичан в 1675-1676 годах. Одной из таких храбрых вождей и борцов была Ветаму, также известная как скво-сахем покассет, присоединившаяся к Филиппу в его попытках создать конфедерацию индейских племён Восточного побережья, чтобы остановить английскую колонизацию индейских земель. Скво-сахем привела триста воинов и доставила провизию для помощи в борьбе, в ходе которой коренные американцы напали на пятьдесят два из девяноста существовавших английских городов, полностью разрушив двенадцать из них. Возможно, им удалось бы выбить всех колонистов с этой земли, но предательство в рядах индейцев переломило ход событий, и к концу лета 1676 года двадцать шесть оставшихся воинов Ветаму были застигнуты врасплох и заключены в тюрьму. Ветаму одной удалось избежать плена, и позже она утонула при попытке пересечь реку. Когда англичане нашли её тело, они отрубили ей голову и повесили её на столб на виду у последних воинов, которые выразили свою скорбь громкими стенаниями и причитаниями" (Источник).