И. Бахофен о связи свободы и равенства с материнским принципом.

"Оба Диоскура носят яйцевидные шапки: каждый — по половине того яйца, из которого они родились (Лукиан, Диалоги богов, 26; Стаций, Фиваида, IV 236; G. В. Passen, Thesaurus gemmarum, 1750, tab. 80). Тем самым они свидетельствуют, что являются сыновьями своей матери и причастны материнской справедливости. Подражанием их pileus [1] является головной убор рабов, надев который, те получают свободу. Как только на бритую голову раба возлагается яйцевидная шапка, невольник возвращается к свободной жизни, которая φύσει [2]  есть достояние всех рождённых праматерью. 

С вещественно-материнским прародительским яйцом связывается идея свободы и равенства всех людей. Всем лишившимся этой свободы aequitas праматери возвращает их естественно-материальное право. В храме Феронии, плодоносящей матери, стоит каменный трон, на который усаживались рабы, чтобы вновь получить свою природную aequalitas [3] (Сервий, Коммментарии к «Энеиде», VII, 799; VIII, 564) от богини, которая в образе Fides и Fidonia [4] оставалась им верной матерью вопреки всей букве статей государственного права — invida iura, malignae leges [5] (Овидий, Метаморфозы, Χ, 32). За это вольноотпущенники воздвигают ей храм (Тит Ливии, История Рима от основания города, XII, 1. — Ср. Ульпиан, Дигесты, XI, 7.2 рг).

Природное равенство как дар материнской aequitas проявляет свою связь с яйцом также и в цирке. Символически цирк знаменует собою не что иное, как орфически-вакхическое праяйцо. Цирк предстаёт местом естественной свободы и именно потому, как свидетельствует Макробий (Сатурналии, I, 11) и Цицерон (О дивинации, I, 26; II, 66), появление в нём ludorum praesul [6], которого хозяин только что подверг наказанию, воспринимается как кощунственное нарушение естественного права яйца. По той же самой причине византийский ипподром считается местом, как нельзя более подходящим для манумиссии (Амлшан Марцемин, История, XXII, 7). В соответствии с той же логикой рабы не допускались к Megalensia magnae matris [7] (Цицерон, Об ответах гаруспиков, 11 и 12) — играм, которые у схолиаста к «Сатирам» Ювенала (XI, 191, в издании Cramer, Anecdota Graeca, p. 452) носили также название Circenses [8]. В Херонее, как сообщает Плутарх (Римские вопросы, 16), рабам под страхом побоев возбранялось входить в храм Левкофеи, а в Риме — в храм Матери Матуты. Вещественной Матери представляется невыносимым кощунством уже сама демонстрация ограничений личной свободы, идущих вразрез с её природным законом.

Птицы — древнейшие порождения прародительского яйца, свобода — их изначальное состояние: они в буквальном смысле этого выражения «свободны как птицы». Точно так же и всех мифологических Праматерей, появившихся на свет из яйца, древние представляли себе в образе птиц. Впрочем, в изображении Аристофана птичий город Тучекукуевск предстаёт вольной Икарией, не связанной никакими традиционными устоями и писаными законами, воплощением совершенной демократии, борющейся за присущую птицам естественную свободу.

Очередная порция афоризмов.

1. Любовь есть некое неистовство (Платон).

Ну да: сначала пять минут неистовой "горячки", а потом пять лет "охлаждения" на зоне...

2. Монстры – это мы. Глубоко внутри у нас сохранилась часть мозга рептилии, которая убивает, и ей всё равно (Джон Карпентер).

Это в продолжение предыдущей темы.

3. Душа каждого человека связана с душой мира точно так же, как любой родник - с потоком подземных вод (Янн Мартел «Жизнь Пи»). 

Красиво сказано, однако я сомневаюсь, что именно у каждого человека есть душа; как-то плохо сочетается "мозг рептилии, которая убивает", с душой, "нежной как цветок".

4. Когда Иван Грозный отменял опричнину, он прежде всего запретил упоминать, что она была: за упоминание — батоги (Михаил Гаспаров о традициях исторической памяти. Записи и выписки).

5.

Археологи нашли первую жертву эгейского цунами 1612 года до н. э.

В 2001 году в курортном городе Чешме, расположенном на Эгейском побережье Турции в 80 километрах от Измира, археологи обнаружили остатки древнего поселения, получившего название Чешме-Багларараси. По всей видимости, оно возникло в эпоху ранней бронзы, то есть в III тысячелетии до нашей эры, и было важным портом своего времени.

Около 3600 лет назад произошло невероятно мощное извержение вулкана (отнесённое к категории 7 из 8 по индексу взрывоопасности) на острове Тера или Тира (ныне Санторини), расположенном в Эгейском море. По оценкам специалистов, взрыв был в сто раз сильнее того, который разрушил Помпеи. Было выброшено от 40 до 80 кубических километров горной породы, газово-пепельная колонна достигала середины стратосферы на высотах 38 — 39 километров. Есть теория, что эта катастрофа стала источником мифа о гибели Атлантиды.

Одна из самых больших загадок извержения Теры — отсутствие жертв. По оценкам экспертов, более 35 тысяч человек погибли в результате цунами, спровоцированного извержением другого вулкана — Кракатау. Аналогичное количество жертв приписывают и цунами в Эгейском море. Однако до сих пор не было обнаружено ни одной жертвы цунами, вызванного взрывом Теры. Это связано с тем, что цунами, как правило, уносит в море обломки и тела, не оставляя очевидных "улик" на берегу. И по этой причине остатки жертв эгейского цунами до сих пор не были найдены — ни одного тела.

Теперь же на месте раскопок, известном как Чешме-Багларараси, остатки одной из жертв исторической катастрофы были наконец обнаружены. Здесь археологи нашли слой древнего мусора, оставшийся после цунами и не смытый обратно в море из-за стены. В этом-то мусоре исследователи и нашли скелет молодого, здорового человека с признаками травмы тупым предметом. Рядом в обрушившемся дверном проёме были также останки собаки. Радиоуглеродная датировка материала, окружавшего эти останки, позволяет предположить, что и человек, и собака умерли в 1612 году до н.э., что теперь позволяет точно датировать извержение Теры. (По другим источникам, радиоуглеродный анализ показал, что это событие произошло или около 1612–1573, или около 1565–1501 годов до нашей эры.)