А. Баркова о божествах восточных славян.

А. Баркова говорит, что в имена божеств, которые пришли на Русь через скифскую культуру, входит корень «бог». Корень «бог» – это слово само по себе имеет происхождение иранское и это слово этимологически однокоренное такому понятию, как «доля»: «бхага» (откуда и наше русское слово «благо»). А «доля» уже по-русски и в русской культуре имеет значение «судьба», «участь». Тут можно вспомнить Лермонтова, стихотворение «Бородино»: «Плохая им досталась доля…» – «доля» в значении «судьба».

Итак, все языческие славянские божества, в имя которых входит корень «бог», – они все иранского происхождения. Здесь, например, можно начать список со Стрибога, о котором мы знаем из «Слова о полку Игореве», где его внуками названы ветры, и также мы знаем, что когда Владимир был ещё не святым, когда он проводил свою языческую религиозную реформу, то он, повелев поставить идолы посреди двора теремного, в частности приказал поставить и идол Стрибога. Стрибог, вопреки мнению, которое когда-то было высказано, – дескать, ветры его внуки, значит, он – бог ветра, – нигде таковым не представлен. 

Далее – Сварог. Имя Сварога содержит корень, который присутствует в санскритском древнеиндийском слове «сварга», то есть «небо». И таким образом, предполагается, что Сварог – это бог неба.

Имя «Дажьбог» иранского происхождения и, как доказано лингвистами, содержит иранский корень «даг» со значением «жара».

Далее А. Баркова говорит о трёх богинях. Это Лада, Леля и Морена. Первые две, бесусловно, – «кабинетные», то есть выдуманы учёными. Что касается Морены, её имя содержит индоевропейский корень *mr/*nr, известный нам в словах «смерть», «мор». Топоров и Иванов видят этот корень в таких словах как «мрак», «мороз», «нора», сюда же индийское название преисподней «нарака» и т. д. Словом, образ Нижнего мира как тёмного мира смерти.

В Моране угадывается образ Снежной Королевы.

Баркова считает, что изображения Морены уничтожались на Масленицу. На мой взгляд, это совсем не факт. Свою версию я изложил в записи "Масленица". Самая главная проблема с древнеславянскими богами и богинями заключается в том, что частенько у нас нет ничего кроме одного имени. Даже о сказочной Бабе Яге сохранилось гораздо больше информации, анализируя которую, В. Пропп в "Исторических корнях волшебной сказки" реконструировал весь языческий "антураж", на фоне которого действует этот мифологический персонаж. 

К реконструкции культа Мокоши.

"В христианский период реликты культа Мокоши частично перешли в образ почитаемой святой Параскевы Пятницы. Процесс слияния языческих богов с христианскими святыми — нередкое явление, наблюдаемое на многих примерах. Опираясь на элементы поклонения Пятнице в народной культуре, можно частично восстановить некоторые особенности культа языческих времён.

Для начала надо отделить образы св. Параскевы Иконийской (иначе называемой Параскевой Пятницей), великомученицы III века, и «другой» Параскевы, являющийся мифологизированным образом, куда более древним, уходящим корнями в языческое прошлое.

Такое разделение проводит ещё фольклорист начала XX века С.В. Максимов. «По народным представлениям, прощи находятся под особым покровительством св. «Пятницы» — не той св. мученицы греческой церкви, пострадавшей за Христа при Диоклетиане в Иконии, в 282 году, <…> а иной, особенной, своей, и поныне обретающейся в живых и действующей», — писал он [10, с. 229].

Прощами (от «прощение грехов») назывались заветные места, часто рядом с водой, не признаваемые церковью за святые, но которые, тем не менее, были местами народного паломничества. То, что места поклонения Пятнице связаны с водой, — не случайно. В древних поучениях против язычества Мокошь упоминается в тесной связи с этой стихией. Имя Мокоши неоднократно встречается рядом с вилами — похожими на русалок духами прекрасных сладкоголосых девушек с крыльями. Позднее деревянные изображения святой Пятницы, «унаследовавшей» элементы культа Мокоши, также ставились непременно у водоёмов. В Белоруссии существовал обычай молиться о дожде именно святой Пятнице. Вода из ручьёв, родников и колодцев, связанных с Пятницей, считается целебной.

«Если перенесём наши наблюдения выше, на север, — пишет С. Максимов, — то и здесь найдём немало таких же прославленных родников, привлекающих толпы богомольцев. Например, в 5-7 верстах от реки Мсты, возле погоста, называемого «Пятницей», из-под пригорка бьёт сильный родник, скопляющий в колодезном срубе воды столько, что можно тут искупаться. Родник этот прославился бесчисленными случаями чудесного исцеления больных, и ежегодно, в 10-ю пятницу после Пасхи, здесь устраиваются крестные ходы. Высоко над толпою вздымаются носилки с большою киотою, в которою поставлено деревянное изваяние иконы св. Параскевы-Пятницы, несомое над головами народной толпы, длинной цепью, склонившейся на коленях» [10, с. 226].

Интересно, что древнейшие изображения Пятницы — преимущественно скульптурные, «идольные», то есть выполненные из дерева. Это нетипичная черта православной иконографии и один из признаков дохристианского происхождения обычая" (Источник).

Параскева Пятница, XVI век, Великий Новгород, Софийский Собор. Взято из ЖЖ отсюда: http://petit-helene.livejournal.com/22185.html