Тасийско-бадарийско-амратская культура Верхнего Египта.

Жан Веркуттер в своей монографии "Египет и долина Нила" (СПб. : Нестор-История, 2015) говорит, что тасийско-бадарийская культура остаётся самой древней известной додинастической культурой. Её существование, достоверно установленное с середины V тысячелетия, может восходить к середине VI тыс., если не ранее. "Если к художественному качеству некоторых петроглифов Восточной пустыни прибавить появление круглой скульптуры, даже миниатюризованной в случае с женскими статуэтками (фрагменты женских статуэток из терракоты появились и в Египте именно в бадарийский период), ложечки со скульптурной ручкой, орнаментированные гребни, а также вазы — цилиндрические и из слоновой кости в форме животных (прежде всего вазу в форме гиппопотама, настоящий шедевр), можно констатировать, что бадарийская культура уже не была «культурой» охотников и собирателей, но настоящей цивилизацией. С присутствием в заупокойном ритуале амулетов с головами животных, и прежде всего собак, крупного рогатого скота, коз и баранов, которых хоронили в циновках, как людей, проявляются загробные верования, которые могли лежать у истоков культа животных, столь характерного для исторического Египта".

В Верхнем Египте за бадарийской культурой последовала амратская. Родство, связующее бадарийскую и амратскую культуры — установленный факт. Амратский погребальный инвентарь, а также совокупность предметов и орудий, найденных в жилищах, близки к бадарийским; отличаются они в деталях.

"Хотя было обнаружено множество скелетов амратского периода, их изучение пока не позволяет с уверенностью установить этническое происхождение этого народа. Поскольку многие тела были ещё в достаточно хорошем состоянии, можно заметить, что в ту эпоху было принято обрезание. В одеждах из козьих шкур (мехом внутрь), которые также нередко хорошо сохраняются, можно выделить самые характерные элементы: так называемые футляры или чехлы для половых членов, представленные в трёх различных вариантах; хотя нередко утверждалось, что данная часть костюма имеет ливийское происхождение, это ещё остаётся доказать. Как и позднее нубийцы, амратцы, видимо, вставляли в причёску перья.

По редким следам, найденным в Хаммамии, можно судить, что амратцы, видимо, жили в овальных хижинах из глиняной массы или плетёных на фундаменте из камня. Известные нам амратские поселения более обширны и богаты, чем бадарийские. Рыболовы и охотники на газелей, гиппопотамов и водных птиц, они также выращивали коз, овец, свиней и крупный рогатый скот. Они практиковали собирательство, и при этом сажали пшеницу и ячмень, к которым прибавился ещё и сорт проса (panicum): он присутствует во внутренностях додинастических мертвецов в Нага эд-Дейре. Пищевые ресурсы амратцев были весьма разнообразны и, несомненно, обильны, принимая во внимание плотность населения, которая была ниже, чем в историческую эпоху.

Погребальные обычаи были те же, что и у бадарийцев. Иногда в могилах можно заметить необъяснимое присутствие тел без головы и головы, которых больше, чем тел. Как и в Бадари, некоторых животных хоронили так же, как людей. Нет существенной разницы между могилами ни в плане размеров, ни по богатству погребального инвентаря. Таким образом, кажется, что перед нами всё ещё племенное общество, без заметной иерархии между его членами.

Присутствие очень редких предметов из обсидиана в амратских погребениях вызвало к жизни гипотезу, согласно которой начиная с этой эпохи существовали связи между долиной Нила и  островами Эгейского моря, где имелось это вулканическое стекло (существование таких контактов доказано — прежде всего присутствием в амратских погребениях ракушек Средиземного моря). Хотя, может быть, оно доставлялось из Эфиопии по берегу Красного моря или из Судана через Нубию и верховья долины Нила".

В V тысячелетии до н. э., может быть, даже в конце VI, судя по всему, существовали независимо два очага цивилизации: один в Файюме, другой — в Меримде Бени-Саламе на пустынной сегодня границе западной Дельты. Один интересный факт из культуры Меримда:

"Самой характерной чертой культуры Меримды являются её поселения. Именно в Меримде Бени-Саламе в первый раз в долине Нила можно, как кажется, с уверенностью отметить наличие постоянного сгруппированного поселения: это большая деревня или городок с домами, стоящими с одной и с другой стороны того, что можно было бы назвать улицей.

Эволюция от рассеянных жилищ к настоящей деревне, судя по всему, происходила постепенно. В наиболее древних фазах жилища — крошечные хижины или просто открытые убежища от ветра — ещё не были сгруппированы; каждая могла стать центром небольшого семейного крестьянского хозяйства— фермы. <...>  В ходе фаз III—V поселение на месте Меримды имеет две отличительные черты: с одной стороны, хижины или дома очень малы — ни один из них не превышает трёх метров в диаметре, и большая часть из них столь малы, что в них мог обитать только один взрослый человек или, может быть, женщина и её маленькие дети, но никак не семья целиком".

Здесь, с большой долей вероятности, можно допустить, что хижины строили женщины в расчёте на себя. Как, например, это делают в наше время женщины Химба в намибийских полупустынях.

При таком раскладе, вполне возможен т. наз. "гостевой брак", когда мужчины приходят как бы "в гости" к женщине по ночам. Ну, а там где женщина существует как самостоятельная и самодостаточная "монада", недалеко и до матриархата. Впрочем, для существования матриархата потребен ещё некий "плюс" в виде высокой культуры, которая "завязывается" на почве глубокой женской (в основном) религиозности и духовности. В матриархальных отношениях всегда имеется (или, по крайней мере, должен иметься) элемент  куртуазной любви. Здесь принципиально важен особый набор правил поведения, согласно которым нельзя взять и просто так "умыкнуть" девушку. Ну, то есть, необходима "паутина" ритуалов, правил и предписаний (типа установления экзогамных браков и других половых самоограничений, идущих вразрез с "природой") , и чем прочнее эта "паутина" в обществе, чем более связанными и скованными чувствуют себя мужчины, тем более оно "матриархально".

О крито-минойских толосах.

В долине Мессары на Крите были обнаружены погребальные сооружения, так называемые толосы.

Толосное погребальное сооружение в долине Мессары. 1-я половина III тыс. до н. э.

Мы здесь видим сочетание круглых и прямоугольных форм. Круглые помещения были местами упокоения умерших, а прямоугольные — это своего рода прихожие комнаты для живых родственников, приёмные для посетителей. 

Руины сводчатой минойской гробницы «мегалитического типа». Камилари. Гераклион. Нач. 3 тыс. до Р.Х.

Толосовые могилы Мессарской долины являлись родовыми, общинными погребальными сооружениями, использовавшимися в течение нескольких столетий. Первоначально умерших клали прямо на пол гробницы, позже, на рубеже III и II тысячелетий, распространился обычай класть их в глиняные гробы — ларнаки".

Ларнакс (саркофаг) из Феста

Саркофаг. Василики, Крит, XIV в. до н. э.

Крито-минойские ларнаксы

"Толосовые погребения Мессары были порой внушительных размеров: диаметр большинства из них составляет 3—4 м, но известны отдельные сооружения, внутренний диаметр которых достигал 12—13 м", - сообщает Н. А. Сидорова. - "Стены этих гробниц, сложенные из рядов необработанных камней, имели в нижней своей части лёгкий наклон внутрь; каждый верхний ряд камней немного выступал над нижним; таким образом кладка постепенно сужалась и образовывала так называемый ложный свод".

"Внутрь толоса проникали через низкую боковую дверь, состоящую из двух поставленных вертикально каменных плит, перекрытых третьей плитой; к круглой гробнице примыкала одна или несколько прямоугольных пристроек, имевших, видимо, плоское деревянное перекрытие. В этих постройках было найдено много вещей, аналогичных обнаруженным в самом толосе; нередко видны следы большого костра. Очевидно, здесь происходили какие-то погребальные церемонии, связанные с огнём; но никаких признаков трупосожжения на Крите нет".