"Змеи" на камне.

На берегу Онежского озера, в одном из самых живописных мест Карелии, сохранились петроглифы - уникальные памятники монументального искусства эпохи неолита. Сцены жизни древних людей выбивались или наносились краской на камнях. Некоторые изображения охотников, животных и ритуальных действий датируются IV тысячелетием до н.э.

Метаморфозы крокодила.

Пишут о том, что в Индии ушёл из жизни священный крокодил-вегетарианец.

"Рептилию по прозвищу Бабия почитали как особого обитателя храма в Кумбле. Казалось бы, рожденный быть одним из самых кровожадных существ на планете, этот почтенный крокодил поедал исключительно рис и сахар. Примерно семь десятилетий он прожил в пруду при храме.

Каким образом это удивительное существо когда-то попало в пруд, неизвестно. По крайней мере, рядом с культовым сооружением отсутствуют какие-либо реки или другие водоёмы.

Этот крокодил ни разу не проявил агрессии и не напал на человека. Вскоре его признали священным животным, он привлёк тысячи паломников, которые в качестве подношений приносили ему рис и неочищенный пальмовый сахар.

© Twitter, @ShobhaBJP

В ночь на 10 октября Бабия скончался. Проводить создание в последний путь явились толпы почитателей". 

Православные суеверия.

"В Полесье крестьяне верили, что самыми лучшими строителями бывают «ведьмаки», которым служат черти; чтобы стать хорошим музыкантом, человеку приходилось ходить в лес, где его обучали черти; об умелом гончаре говорили: «Вин мае чорта, якый робить»; пасечник для успеха в бортничестве якобы вступал в контакт с чертями [1]. Согласно севернорусским поверьям, «пастух был знаткий человек, с бесом знался», «пастух сам коров не пасёт, их леший пасёт» [2]; мельник заключал договор с водяным, чтобы тот ему помогал [3]. Пчеловоды, по представлениям белорусов, для успеха в своём деле вступали в контакт с «чартамi ляснымi» и «водяными» [4]. По западноукраинским свидетельствам, печник налаживал связи с «домовиком» того дома, где закладывал печь; пастух овец (вiвчар) выращивал для себя духа-помощника, который помогал пасти стадо; сельский музыкант, хорошо играющий на скрипке, подозревался в связях со злым духом [5]".

(Цит. по: Л.Н. Виноградова. Непростые люди в сельском сообществе: о людях, наделённых сверхъестественными способностями. Часть 2: Мастера-профессионалы, магические специалисты, полудемонические существа.)

О древнегреческом браке.

То, что мужчины женились главным образом для обзаведения потомством, следует не только из официальной формулы помолвки — «ради порождения законного потомства», — но и открыто признаётся несколькими греческими авторами. В Спарте дело заходило ещё дальше, и, согласно Плутарху, здесь никого не смущало то, что муж «временно передаёт свои супружеские права тому, кто наделён большей мужской силой и от кого, по ожиданиям мужа, могут произойти самые красивые и крепкие дети; при этом брак не терпит ни малейшего ущерба». Приходится согласиться с Плутархом, который сравнивает спартанский брак с конным заводом, где имеет значение только одно — как можно более многочисленный приплод чистокровной породы.

В городе столь чутком, как Афины, а по сути, и во всей остальной Греции к браку относились (по крайней мере, если верить Платону, «Законы», vi, 773) как к исполнению долга перед богами; оставить после себя тех, кто будет поклоняться и служить богам, было обязанностью граждан. Моральным долгом деторождение являлось и потому, что имело своей целью поддержать стабильность и даже само существование государства. В нашем распоряжении нет однозначных свидетельств наличия законов, делавших вступление в брак обязательным; исключение составляет только Спарта. По сообщениям древних, Солон отказался ввести подобный закон, заметив — в свете его воззрений на отношения между полами это выглядит вполне правдоподобным, — что женщина — мёртвый груз на жизни мужчины (Stobaeus, Sermones, 68, 33). Если Платон превращает брак в постулируемую законом обязанность («Законы», iv, 721; vi, 774) и склоняется к тому, чтобы наказывать за одинокую жизнь штрафами, он становится — что вообще характерно для его «Законов» — на точку зрения спартанцев, которые, по Аристону (Stobaeus, Sermones, 67, 16), наказывали не только закоренелых холостяков, но и тех, кто начинал семейную жизнь слишком поздно; при этом наиболее суровое наказание было предусмотрено для тех, кто заключал неудачный (неравный или оказавшийся бездетным) брак. Неизгладимое впечатление производит закон, которым великий законодатель Ликург вводит наказания для холостяков (Плутарх, «Ликург», 15): «В то же время Ликург установил и своего рода позорное наказание для холостяков: их не пускали на гимнопедии, зимою, по приказу властей, они должны бьши нагими обойти вокруг площади, распевая песню, сочинённую им в укор (в песне говорилось, что они терпят справедливое возмездие за неповиновение законам), и, наконец, они были лишены тех почестей и уважения, какие молодёжь оказывала старшим».

Ганс Лихт
Сексуальная жизнь в Древней Греции.

Женские тату Окинавы и «Религия Богини».

В статье "Хадзити: женские тату Окинавы" говорится об острове Окинава и государстве Рюкю, существовавшем на этом острове и островах Рюкю в XV-XIX веках. Связи с соседним Тайванем, дальними островами Самоа или Палау, могли повлиять на распространение культуры татуировок с южного направления. Хотя, если мы обратим взор на северную часть Японии и проживающую там народность айну, мы увидим, что среди них также был распространён обычай татуирования рук у женщин. По последним данным, люди проживающие на юге (Окинава) и на севере (Хоккайдо) Японии имеют между собой генетическую связь, поэтому возможно предположить, что в древней Японии обычай татуировать руки у женщин существовал повсеместно, однако позднее был вытеснен на южные и северные оконечности страны далёкими и весьма воинственными предками современных японцев.

Женские татуировки народа айну (север Японии).