Бабло побеждает баб.

 

"На шельфовом мелководье у южных берегов Австралии десятками тысяч собираются в начале зимы для спаривания гигантские каракатицы. Брачный сезон у них длится от четырёх до шести недель. Самцов, от четырёх до десяти раз больше, чем самок. Самки гигантской австралийской каракатицы отклоняют до 70 %, поступающих от самцов приглашений к сексу. Критерии их выбора для учёных остаются загадкой. 

Для мелкого самца каракатицы шансы заполучить и оплодотворить свободную самку стремятся к нулю. Поэтому они прибегают к обману и прикидываются «самкой», чтобы подобраться к настоящей самке. Наблюдения показывают, что такая тактика используется массово.

У самки каракатицы более короткие, чем у самцов, руки-щупальца. Поэтому, мелкий самец перекрашивается в женскую расцветку, втягивает в себя "руки", прячет модифицированную четвёртую "руку", которой самцы передают самке сперматофоры, - и легко сходит за самку в глазах крупного самца.

Дождавшись, когда доминантный самец отвлечётся на то, чтобы отогнать какого-нибудь честного соперника, мелкий обманщик, мгновенно скинув женский образ, преображается в самца в полной брачно-боевой окраске. Он быстро исполняет каскад пассов и волнообразных движений всем телом. И если всё складывается удачно, самка дозволяет ему спариться с собой. Это происходит часто, вероятно, на самок производит впечатление такое хитроумие.

Чтобы, избежать побоев от доминантного самца, заметившего его, он снова прикидывается самкой. Но тут возникает ещё одна проблема: преобразившись в самку, можно тут же стать объектом вожделения для доминантного самца. Мелкие самцы каракатицы играют роль самок настолько убедительно, что крупные самцы предпринимают натуральные попытки их изнасиловать" (Источник). 

Маскарад как элемент консервативной революции.

М. Слобожанинов в монографии "Народоправство и трудовое начало в исторических формах трудовых артелей" ( Репринтное издание 1917 г. - М.: Белые альвы, 2013) пишет:

"Те отдалённые времена, когда письменности и грамотности ещё не существовало, а события и течение жизни ещё не записывались, принято называть доисторическими временами. Человечество жило тогда обширными родами или кланами.

Род — это очень большое неразделённое семейство, жившее вместе, нередко под одной кровлей. При свободе половых отношений, брачных паръ не было: дети всего рода считались общими; старншие поколения считались отцами и матерями, младшие — братьяии и сёстрами. Хозяйство, независимо отъ того, было ли оно, по роду промысла, охотничьим, или пастушеским, или земледельческим, носило по преимуществу характер замкнутого домашнего хозяйства, при котором всё, что добывалось и производилось, шло исключительно, или почти исключительно, на удовлетворение потребностей своего рода. Пищей пользовались за общим столом; все припасы находились в общем владении, заготовка и приготовление их тоже производилась сообща, на коммунистических, как говорят, началах.

В условиях такого быта нет места особым, помимо своего рода, союзам, договорам и другим единениям. Все владеют и пользуются всем, все поглощаются одной общей родовой организацией.

Но с течением времени, в противовес общинным началам, начинают развиваться отдельные проявления отдельных личностей (индивидов), или, какъ их называют, явления индивидуализации".

"Интересно, - подумал я, - а не является ли "маскарад" своеобразной формой борьбы с индивидуализацией?

Мавританская мода средневековых женщин басков.

 

Burukoak — головной убор, который носили женщины страны басков до XVII века. В начале XVII века, в разгар испанской инквизиции, церковь запретила их. Типа, женщины слишком много позволяют себе, делают на голове "вавилоны" и кокетничают. Ну да, кокетство, конечно, имело место быть, — кокетство присуще самой женской природе, когда женщина перестаёт кокетничать, она превращается в старуху, — но тут, помимо кокетства, большую роль играло творческое самовыражение женщин. В стремлении выделиться из общей массы, некоторые женщины использовали настолько много ткани, а головные уборы делали настолько вычурными, что это были подлинные произведения искусства. И, к тому же, эти головные уборы являлись своего рода символическим языком.  Разновидностей головных уборов было великое множество и каждый из них рассказывал миру историю женщины, её происхождение, место рождения и семейное положение.