В Древнем Риме отец поднимал младенца, которого клали перед ним на землю; это значило, что он признавал его своим законным ребёнком. А он мог отвергнуть его, и тогда новорожденного выбрасывали (право выбросить ребёнка, продать его или даже убить целиком принадлежало отцу).
М. М. Ковалевский пишет о том, откуда мог появиться этот древнеримский обычай.
"Вначале отцовская власть не существовала как учреждение, a была случайной привилегией, и все эти права принадлежали гораздо раньше жене, прежде чем были предоставлены мужу. Поэтому y многих племён судьбу новорожденного решает матъ, отказываясь кормить его или давая ему грудь. Сванеты, y которых ещё недавно практиковалось убийство новорожденных девочек, производили его точно таким же образом; то же рассказывают и ο южных осетинах. Существовавшее y разных народов обыкновение предоставлять новорожденному умереть, оставляя его без лищи, породило, вероятно, следующий обычай, который констатирован во многих патриархальных обществах, между прочим y германцев: достаточно ребёнку проглотитъ хотя бы каплю молока, чтобы отец потерял право лишить его жизни. И так как матери для того, чтобы дать ребёнку грудь, приходится поднять его, тο отец, к которому перешли её права, подражает этому движению в виде торжественного символа, свидетельствующего ο его желании признать новорожденного своим и даровать ему жизнь. Таким же образом римляне обозначали акт признания новорожденного глаголом sublevare, τ. e. поднять. Если отец поднимал ребёнка с земли, то терял право умертвить его".
С этой точки зрения любопытно взглянуть на привычные изображения крито-минойских женщин с обнажёнными грудями.
Скрытый месседж вполне прозрачен и понятен: я могу дать молоко, а могу и не дать, - это моё материнское право. Могу дать жизнь и могу её отнять.
