Схема родовой "вертикали власти".

Картинка из Адаевская, Т. И. Первобытное общество : электронное учебное пособие / Т. И. Адаевская. – Тольятти : Изд-во ТГУ, 2020. С. 74.

Иерархическая структура первобытного стада вместе с половыми подструктурами. Стрелками показаны отношения власти и влияния.

Схема напоминает родовую структуру ирокезов. У ирокезов хозяйство и стол были общими, распределением пищи занимались женщины – и никто не оставался голодным. Землёй владели женщины, имя и право собственности переходили по женской линии. Женщины доминировали в деревне и отвечали за духовное руководство племени. И за общее тоже. А мужчины были исполнительной властью, а также отвечали за «министерство внешних дел», то бишь сражения, переговоры и т.п. Хотя вождями племён и Лиги были мужчины, но назначали их опять же женщины – матери кланов, выбираемые народом. В случае необходимости они могли и сместить вождей. Реальной силой и властью ирокезской республики были её женщины – настоящие серые кардиналы Конфедерации...

О священных убежищах.

В архаических обществах имелось удивительное учреждение, которого нет в современном мире. Я имею в виду убежища в священных рощах и святилищах. Там можно было найти спасение от преследований. Увы, далеко не всегда общество наказывает в строгом соответствии с тяжестью преступления. Вот один из примеров: в США женщина получила пожизненное заключение за то, что дала 13-летнему ребёнку потрогать свою грудь (Источник). Ну, или так: сожгут какого-нибудь "еретика" на костре, а потом причисляют его к лику святых, - как это было в отношении Жанны д'Арк. Я уж не говорю про миллионы безвинно пострадавших от политических репрессий при тоталитарных режимах.

Любопытно, что подобные убежища существовали даже у австралийских аборигенов, что указывает на всеобщность этого феномена в архаических обществах. В 1899 году Спенсер и Гиллен обнаружили примитивную форму таких убежищ у племён центральной Австралии. Энциклопедия Брокгауза и Ефрона (т. XXXIV, 1902 г.) сообщает, что "у этих племён имеются священные места, обыкновенно какие-нибудь уединённые пещеры, дающие полную безопасность всякому преследуемому. Это места, где хранятся их величайшие святыни, так назыв. чуринга (churinga), таинственные палки и камни, служащие обиталищами душ отошедших и ныне живущих поколений (у австралийцев, как у многих других первобытных племён, существует вера в множественность душ, так что одна из душ может жить вне человека в одной из churinga). Всё вокруг этих хранилищ считается священным и неприкосновенным: преступно сорвать травку, отломать ветку, преследовать зверя, а тем более человека, ищущего там спасения".

Как работает механизм родовой жизни.

Л. Я. Штернберг рассказывает, как работает механизм родовой жизни, без всякой регламентации и органов принуждения.

"Вот умер семейный сородич. Необходимо обеспечить его семью, сохранить имущество до достижения совершеннолетия наследников и необходимо, во избежание споров, решить, к кому перейдёт вдова покойного. Нет судей, нет властей, но, через некоторое время после погребения покойника, сойдутся ближайшие сородичи, потолкуют, выслушают претендентов и на ком остановятся, тот будет мужем вдовы и отцом осиротевших.

Или: та или другая семья временно бедствует. Нет специального органа, который должен был бы позаботиться о ней: это лишнее, потому что в любом доме хотя бы самого отдалённого сородича она найдёт гостеприимство и помощь, пока не минет тяжёлое время. И никому не обидно, потому что редко кому не приходится время от времени пользоваться гостеприимством или оказывать его другому.

Вот необходимо устроить хлопотливый и дорогостоящий родовой праздник. Нет ни сборов, ни понуждений, ни организации приёма гостей и т. п. Каждый по совести готовит, сколько в силах, каждый вносит свою долю труда, а один кто-нибудь, кто побогаче, берёт на себя заботы по устройству. К нему все сносят приготовленные яства и закупки, к нему сходятся для участия в предпраздничных работах.

О "рыбных" культурах.

В продолжение статьи "Рыбный" матриархат на берегах Ладожского озера.

Похоже на то, что обилие рыбных ресурсов в реках и озёрах никак не способствуют установлению патриархального строя. 

"Море и реки так богаты этим продуктом, что при самом скудном инвентаре каждый при нормальных условиях может личными индивидуальными усилиями обеспечить своё существование. При добывании морских зверей, правда, необходимо сотрудничество нескольких человек, но всё дело так просто, что тут не может быть речи о хозяевах и работниках, ни о специальной организации: каждый исполняет то, к чему он более способен, артель к тому обыкновенно составляется из родственников, и никому и в голову не приходит делить добычу иначе, как по числу работников. Часть её уделяют даже и не принимающим участия в охоте, ибо разве родовые боги дают только одним, а не всем членам рода? То же и при охоте на лесных зверей, если она ведётся в компании, но обычно охотник, как и рыболов, может совершенно обойтись в своих промыслах без посторонней помощи. И, действительно, в сезон рыбной ловли гиляцкое население расходится во все стороны; каждый хозяин удаляется на своё излюбленное местечко. В сезон охоты каждый забирается в свой промысловый балаган и отсюда следит за своими ловушками, по неделям не видя постороннего человека. Таким образом, преобладающая форма труда индивидуальная. Каждый должен уметь делать всё, обладать всеми знаниями своего племени, быть личностью, равной со всеми, всесторонне развитой и подготовленной к жизни. А так как дары природы обильны, свободны и доступны усилиям каждого, то благосостояние человека зависит, следовательно, исключительно от его способностей и усердия. Неравенство, которое, при более сложных условиях, является источником раздоров и социальной розни, здесь не проявляет своих терниев. Богатый человек всем обязан исключительно лично своим талантам и добродетелям. Его накопления никого не могут ни порабощать, ни унижать. Кроме того, личные достоинства человека — дар богов [1], и избранник не может ни вызывать зависти, ни гордиться своими преимуществами. Его покровители, посылающие ему зверей в тайге и рыбу в воде, общие гении рода. Копить свои богатства, не делясь с сородичами, значило бы присваивать себе то, что принадлежит ему сообща со всеми, и высшее честолюбие такого человека — проявлять свою щедрость и благоволение окружающим. Всякая попытка монополизировать дары богов неминуемо должна повлечь за собою справедливую кару общих благодетелей рода" (Цит. по: Л. Я. Штернберг. Семья и род у народов Северо-Восточной Азии. - Л., 1933. С. 52-53).

К реконструкции крито-минойских горных святилищ.

Наблюдения Л. Я. Штернберга за жизнью родового общества гиляков (нивхов) помогают нам понять функционирование горных святилищ крито-минойской культуры. На Крите, в своё время, тоже было родовое общество с аналогичными структурами.

Прежде всего интересен самый термин, которым гиляки выражают понятие „род“. Он гласит: 'халь', что буквально значит: ножны, футляр, — удачный символ единой утробы, единства происхождения.

Общность родового огня — символ родового единства. Как у всех первобытных народов, и у гиляков огонь — родовое божество. В каждом очаге сидит старуха огня [1], родоначальница данного рода. Хозяйка огня — не только божество греющее человека и охраняющее его домашний очаг от всяких злых козней духов, но и являющееся посредником между сородичами и всеми многочисленными божествами, имеющими влияние на судьбу человека. Во всех важных случаях жизни — в случае болезни, на охоте, перед отправлением в опасный путь и т. д. — сородич бросает в огонь свои скромные жертвы — листик табаку, сладкий корень, каплю араку [2] — и просит старуху огня исполнить его просьбу. А она уже знает все ходы, чтобы просьба к тому или другому родовому божеству — если просьба находится вне сферы её непосредственного воздействия — дошла по назначению.

В этом влиянии и воздействии старухи огня на судьбу человека и в приношении жертв этой старухе можно увидеть связи с крито-минойскими горными святилищами. 

О жизни в родовом обществе.

"Норденшильд, описывая чукчей, между прочим говорит: „Здесь, как и во всех посещённых нами чукотских стоянках, царствовала совершенная анархия [1]. Тем не менее члены этой безглавой общины жили между собой в ладу и дружбе". Приблизительно так же выражается Лаперуз, когда восторгается кротостью и миролюбием орочей.

Эти отзывы о первобытных народах не совсем верны в действительности. На самом деле у всех первобытных народов есть учреждение, которое составляет основу общежития. Это учреждение есть род — удивительное учреждение, в котором полная индивидуальная свобода соединяется с гармонией общественных интересов, учреждение, через школу которого прошли все народы от Рима до Китая. В этом учреждении примитивный человек находит безопасность, помощь в нужде, кормильцев в старости, мстителей убийцам после смерти, полное содержание жизни. Никакое учреждение „варварского" быта не столь важно для историка, как именно это учреждение.

Удивительные нивхи (гиляки).

Л. Я. Штернберг в своей монографии "Семья и род у народов северо-восточной Азии" (Изд-во Института народов Севера ЦИК СССР, Ленинград, 1933) говорит, что у гиляков патриархат. Но патриархат до-государственный, родовой. И поэтому местами весьма даже привлекательный, "симпатишный". Гиляки не терпят неправды и насилия. Когда гиляку кажется, что ему лгут или хвастают, он хватается руками за живот, раскачивается и делает такое лицо, будто ему очень больно. — Ну разве это не красота?!

Гиляки - красавцы.

Социальная организация коренных народов Крайнего Северо-Востока России.

"В прошлом, возможно, основной социальной единицей коренных народов Севера был род. Но это недостоверно. Потому что бескрайние просторы Севера внушают людям дух свободы. Так, по наблюдениям Н. Ф. Каллинникова конца XIX – начала ХХ вв.,  на Чукотке «родового начала нет. Осёдлые живут деревнями, и каждый хозяин вполне независим от своего соседа; кочевые же прямо кочуют, даже не родством, а товариществами, сообразно количеству рабочих рук и оленей. Товарищества эти страшно непрочны: на зиму они устраиваются в одном соседстве, а на лето его меняют и пристраиваются к другому [1]. ... На восток от Нижнеколымска и Маркова нет никакого устройства, ни родового, ни общинного; да и около этих центров родовое начало, я думаю, или пережиток старины, или недоразумение, основанное на незнании быта инородцев».

Источники  XIX в. сходятся в том, что у чукчей (а равно и коряков) не было развитой властной иерархической структуры: «Чукотские начальники ... не пользуются однако ж большим уважением. Влияние их обыкновенно зависит от их богатства и физической силы» (А. Э. Кибер); «У чукчей есть свои старшины – эремы, которые, однако, никаким особым почётом своих «подданных» не пользовались. Они имели значение как вожди во время войн» (И. В. Шкловский); «Каждый глава семьи – самодовлеющий хозяин, живущий по своему собственному желанию там или здесь, работающий в товариществе, или самостоятельно, соответственно его вкусам и обстоятельствам» (Н. Ф. Каллиников); «В собственном своём обиходе чукчи не признают власти никаких старейшин» (А. В. Олсуфьев).

О структуре вайнахского социального уклада.

Структура вайнахского социального уклада — это живой неолит в современности. И эта структура удивительным образом напоминает социальное устройство матриархальных обществ.

"Главным элементом организации чеченского и ингушского общества является совершенно не зависимый ни от какой более высокой инстанции тейп (тайп). Тейп означает род как сакральное и суверенное политико-социальное образование, которое признаётся высшей правовой и идеологической инстанцией. Это понятие исключает социальную дифференциацию, наследственную или даже избираемую элиту, а также какую бы то ни было надтейповую структуру, обладающую статусом более высокого правового уровня. Объединение тейпов в тукхумы не создаёт надтейповой структуры или какого-то института с бо́льшими полномочиями, нежели тейп. Тукхум — это свободный союз тейпов, где собираются старейшины тейпов для решения спорных вопросов, но это не означает обязательности исполнения решений тукхума всеми тейпами. Это не вертикальная организация, а коррелят горизонтального сотрудничества и согласования общих позиций при полном соблюдении полицентрического устройства.

Также и «совет тукхумов», называемый «Мехк Кхел» (дословно, «Совет Страны») и проходящий традиционно в самом крупном чеченском тукхуме нохч-махкахой (на юго-востоке Чечни) на горе Кхеташон Корта около селения Центорой в современном Ножай-Юртовском районе, не обладает «трансцендентными» полномочиями ни над отдельными тукхумами, ни даже над тейпами.

Пол и характер. Женская "середина" и мужские "крайности".

"Используем заготовку Геодакяна, - пишет В. И. Искрин в своей монографии "Диалектика полов" (СПб., 2001). - Как вы считаете, если всех мужчин объединить в одну команду, а всех женщин — в другую и устроить личные и командные соревнования, кто победит в личном первенстве, а кто — в командном зачёте? Мужчины или женщины? Добавим от себя, что мужчины и женщины будут у нас соревноваться не в спортивных дисциплинах, где решающую роль играют физические различия, а в самых разных, в том числе обыденных, видах человеческой деятельности: шитье, чистке картошки, собирании грибов, вождении автомобиля... Если, по вашему мнению, командным чемпионом станут женщины, а в личном зачёте победят мужчины, вы солидарны с нашим коллегой и достаточно наблюдательны. Геодакян, подходя к проблеме шире, чем это делаем в данном случае мы, и распространяя выявленную им закономерность на животных, отвечает: «...чемпионами в личном первенстве по всем программам будут самцы, а в командном зачёте победят самки» [1].

Отвечая так, наш коллега исходит, и это совершенно верно, из бóльшей дифференциации мужского пола по сравнению с женским. Именно в мужской части человечества мы без труда обнаружим выдающихся учёных, композиторов, инженеров, хирургов, шахматистов, учителей, закройщиков, вышивальщиков, поваров... Не будем перечислять все профессии. Но «выдаваться» можно и в другую сторону. На противоположном фланге мужской части сообщества, также не прилагая особых усилий, мы найдём тех, кто не в состоянии пришить пуговицу, кто вместе с картофельной кожурой отхватит себе палец, кто не отличит шахматы от шашек. Криминальные личности, бомжи, алкоголики, маньяки, бездельники, тупицы, неумехи, грязнули составляют неотъемлемый компонент мужской половины человечества.

"Мы с тобой одной крови".

Го́нды — группа древних дравидийских народов Центральной Индии.

Согласно легенде, в стародавние времена один гонд, находясь в лесу, увидел стаю диких собак, преследующих лань. В страхе она побежала к гонду. Собаки настигли свою жертву, разорвали её на куски и, возбуждённые погоней и запахом крови, готовы были расправиться с человеком, который упал на колени и стал молить о пощаде. Собака-вожак удержала стаю от расправы с гондом и обратилась к нему со словами: "Я сохраню тебе жизнь, если ты назовёшь нашим именем свой род и пообещаешь никогда не трогать диких собак. В противном случае мы будем жестоко мстить тебе и всему твоему роду!" Гонд поклялся выполнить требование вожака и, вернувшись домой, назвал именем Собаки свой род. С тех пор гонды не убивают диких собак" (С. Фукс. Легенды и сказки Гондваны. Русск. перевод. М., 1970, стр. 54,55).

О кровной мести.

Б. К. Далгат говорит, что с исчезновением или сильным ослаблением устоев рода у чеченцев и ингушей, из родовой организации быта уцелела лишь самая дурная сторона её — кровная месть. 

"Самое же крупное зло, с которым тщетно борются теперь суд и администрация —  кровная месть с ослаблением родовой организации не только не ослабела, но даже, по свидетельству сторожилов - туземцев, — в последнее время усилилась. Не находит ли этот обломок старины при новых условиях жизни новую почву для своего развития? В период процветания родов было труднее решиться на убийство, нежели теперь, т. к. кроме смерти, ожидающей убийцу со стороны рода убитого, страсти людские сильно охлаждались огромным родовым выкупом за убитого, ложившимся тяжёлым бременем на весь род убийцы (130 коров, 3 лошади, 1 бык и проч.)".

Да, уж... Изъятие 130 коров — это весьма серьёзное наказание для всех членов рода. При таком раскладе убийца становился одинаково ненавидимым и со стороны рода убиенного, и со стороны своего собственного рода. Убийце оставалось либо наложить на себя руки, либо податься к Соловью-разбойнику, в общество таких же "извергов рода человеческого", как он сам.

Пан голова, он и в Африке пан голова.

Помнится, в одной из своих записей про австралийских аборигенов я говорил, что у них до прихода европейцев не было никаких племён. На "племена" их поделили европейцы; европейцы же выделили среди аборигенов "вождей", для удобства управления туземцами. По сути, "вожди" туземцев выполняли роль "гауляйтеров" на оккупированных европейцами территориях.

Судя по информации, собранной Б. К. Далгатом, на Кавказе — до поры, до времени — тоже не было никаких племён [1]. До Шамиля люди там жили родовой жизнью, под ненавязчивым управлением родовых старейшин. Цитирую:

Б. К. Далгат

"По словам Ч. Ахриева, в горах, где ингуши жили отдельными самостоятельными родственными обществами, республиками, состоящими из 100 - 150 душ обоего пола, каждый аул, или общество, управлялся старшими членами семей; лишь при большой общей опасности все аулы соединялись под управлением старших всех аулов".

То есть, у ингушей имелись лишь старейшины родов.

И далее Б. К. Далгат говорит: "я думаю, что это старшинство не могло иметь характера княжеской власти, а давалось людям, выдающимся по своим достоинствам, и признавалось чисто-нравственною властью". Однако русские "могли принять их за каких-то народных князей, так как старшины сильных родов всегда вели внешние переговоры и сношения с русскими; принять за выборных правителей народа этих родовых начальников, представлявших от своего имени целые общества, было поверхностному наблюдателю, каковыми были все путешественники по Кавказу до его покорения, весьма нетрудно. В противном случае пришлось бы в Чечне ещё в XVIII ст. допустить существование организованного единовластного управления старшинами целыми обществами, наподобие административным порядкам царского периода, чего не знал не только быт чеченцев и ингушей, но и ни один народ, живущий родовым строем; таковых начальников не было в Чечне даже в период усиления там общественной политической жизни; Шамиль, имам Чечни и Дагестана, искусственно ввёл у чеченцев наибов, впервые познакомивших народ с понятием о власти и управлении". 

"Фрейтаг, у которого заимствовали сведения и Дубровин, и Берже и другие, говорит: «Общего правления у чеченцев до призвания ими Шамиля никакого не было. Единство, дотоле замечавшееся иногда в их действиях, происходило естественно и случайно от одинаковости выгод, места жительства и обычаев, но не было следствием какого-либо устроенного порядка. Каждый тохум, ка ждая деревня управлялась отдельно, не вмешиваясь в дела соседей. Старший в роде выбирался обыкновенно, чтобы быть посредником или судьёю в ссорах родственников; в больших деревнях, где жило обыкновенно несколько тохумов, каждый выбирал своего старика, и ссоры разбирались уже всеми стариками вместе. Впрочем, круг их действия был очень ограничен и власть почти ничтожна. Кто желал, приходил к ним судиться; но кто хотел отыскивать лично своё право, преследовал сам врага, минуя стариков; наконец, решения их были не обязательны; в большей части случаев исполнение их зависело от доброй воли тяжущихся. Суд стариков, лишённый всяких принудительных средств, однако же был постоянно уважаем чеченцами и сохранился до самого водворения Шамиля".

Кавказ — Крит: родовые параллели.

"О существовании аулов, населённых одною фамилиею в Чечне, говорят почти все писатели, начиная с XVIII ст. В 1873 году такие аулы встречал в горах Чечни и Станишевский. Только в самое последнее время в горах стали селиться по несколько фамилий в одном ауле; на плоскости, наоборот, аулы — по преимуществу смешанного состава. Однако, интересно отметить, что и на плоскости отдельные роды, выселившиеся из гор, поселялись в отдельных кварталах, за малыми исключениями, и устраивали родовые, фамильные кладбища", - сообщает Б. К. Далгат в своей монографии "Родовой быт и обычное право чеченцев и ингушей. Исследование и материалы 1892-1894 гг." (М.: ИМЛИ РАН, 2008. С. 98).

Горные ущелья, как и острова, являются этнографическими "заповедниками" в силу своей изолированности, и они часто сохраняют древнейшие формы общественного устройства.

Сообщение Б. К. Долгата удивительным образом перекликается с тем, что нам известно о крито-минойских поселениях. Сельские поселения на Крите представляли собой своего рода хутора с большими (расширенными) семьями. К периоду Новых дворцов в сельской местности Крита преобладали обширные виллы, как, например, в Ватипетро возле Арханеса. Эти виллы состояли из домов, мастерских и трёхсторонних святилищ, соединённых между собой на небольшом участке земли.

The villa at Vathypetro today

О кровной мести в родовых обществах.

Б. К. Далгат на стр. 95 своей монографии "Родовой быт и обычное право чеченцев и ингушей. Исследование и материалы 1892-1894 гг." (М.: ИМЛИ РАН, 2008) говорит, что "в номере 8 «Революция и горец» за 1930 г. с. 58 помещена интересная статья Ч.Ошаева «Малхиста», характеризующая пережитки родового быта заброшенных в самом труднодоступном ущелье горной Чечни в верховьях Аргуна (притока его Мишихи) чеченцев, живущих в 14 хуторах, в числе 122 дворов — 750 душ обоего пола, образующих один тейп. Все малхестинцы — члены одного тейпа — малхий; но внутри себя они делятся на ряд более мелких делений: гар и некий. В столкновениях с другими тейпами малхистинцы всегда выступают единодушно, забыв свои распри, хотя внутри тейпа все живут друг с другом в страшной вражде на почве, главным образом кровничества. Я должен заметить здесь, что кровная месть и вражда между членами одной тейпы (рода) явление не нормальное для родового быта, и наличие их свидетельствует о разложении тейпы или большого рода на более мелкие родовые группы (гар и некий) и о крайнем ослаблении родственной и прочих связей между членами тейпы. Кровная месть наблюдается в Малхиста в страшных формах, она — господствующий во всей жизни фактор. Там почти нет стариков, так как до старческого возраста мужчины не доживают, кончая жизнь от кинжала или пули".

Это очень интересная тема в контексте моих матриархальных штудий. Потому что древние матриархальные общества тоже были родовыми обществами. Неужели матриархат устанавливался там, так сказать, естественным образом, из-за того что мужчины не доживали до старческого возраста и "аксакалами" становились старухи? — Нет, это бред какой-то. В таком случае, матриархат был бы и у малхестинцев, однако ничего подобного в Малхисте не замечено.

Очевидно, кровная месть между мелкими родовыми группами отравляла жизнь не одним только малхестинцам. Тут невольно вспоминается "Повесть временных лет", согласно которой после изгнания руси (варягов) славянские племена сами стали управлять своими землями, но владели дурно, не могли установить внутреннего порядка: не было между ними правды, и встал род на род, начались усобицы. В таких обстоятельствах племена собрались и сказали: «Поищем себе князя, который бы владел нами и судил по праву». Порешивши так, пошли они за море, к варягам, к руси, и сказали им: «Земля наша велика и обильна, а порядка в ней нет: приходите княжить и владеть нами».

Родовой котёл.

"Сначала на родине, говорится в одном чеченском предании, людей так было немного, что каждый род (тайпа) имел общий большой котёл. 

Котёл из Гундеструпа

Раз в год, именно в весенний праздник, в общем котле варили мясо от скота, жертвуемого фамильною артелью, и трапеза была общая; все были сыты. Пиво также варили в общем фамильном котле. На родовых котлах этих были намечены знаки всех фамилий, принадлежавших к котлу. 

Кернунн, окружённый животными, на котле из Гундеструпа

В этих же котлах готовилось угощение при свадьбах и поминках. Но то было прежде; а теперь не только роды, но и фамилии, входящие в состав рода, считают себя тысячами душ. Они рассеялись и, кажется, забыли уже про свои котлы,— по крайней мере давно уже не посылают к котлам присягать по тяжебным делам и спрашивать о коренных правилах обычая при разборе важных дел".

Так пишет Б. К. Далгат на стр. 87-88 своей монографии "Родовой быт и обычное право чеченцев и ингушей. Исследование и материалы 1892-1894 гг." (М.: ИМЛИ РАН, 2008). Я к его описанию добавил изображения кельтского котла из Гундеструпа. По-моему, у кельтов, в своё время, было такое же родовое общество, как у чеченцев, и такие же котлы для совместных трапез.

Материнский род у древних евреев.

Льюис Г. Морган пишет про древних евреев:

"Древние брачные обычаи евреев указывают на существование рода в его архаической форме. Повидимому, Авраам купил через своего слугу Ревекку в жёны Исааку, при чём «дорогие вещи» были даны брату и матери невесты, а не отцу. То обстоятельство, что в данном случае подарки достались родичам, говорит о существовании рода со счётом происхождения по женской линии. Далее, Авраам женился на своей сводной сестре Сарре. «Она действительно моя сестра, — говорит он; — она дочь моего отца, но не моей матери, и она сделалась моей женой» (Быт. 20:12).

При родовой организации и счёте по женской линии Авраам и Сарра принадлежали бы к различным родам и, будучи кровными родственниками, не были бы родственниками по роду и могли бы по родовому обычаю вступить друг с другом в брак. При счёте происхождения по мужской линии положение было бы обратное. Нахор женился на своей племяннице, дочери своего брата Арана (Быт. 11:29), а Амрам, отец Моисея, женился на своей тётке, сестре своего отца, ставшей матерью еврейского законодателя (Исх. 6:20). В этих случаях при счёте происхождения по женской линии вступавшие в брак лица должны бы принадлежать к различным родам; обратное положение — при счёте по мужской линии".

Что им стоит дом построить?

"Гарсилассо де ла Вега замечает о племенах Перуанских Аидов, что «при вступлении в брак людей из простонародья общины были обязаны построить и снабдить их домами». Под употреблённым здесь выражением общины мы в праве понимать род. Эррера, говоря о тех же племенах, замечает, что «это разнообразие наречий происходит от того, что эти нации делятся на колена, племена или кланы». Здесь родичи привлекались к оказанию помощи молодым парам сооружением для них домов". 

Так пишет Льюис Г. Морган, и он же добавляет: "Род занимал то место, которое впоследствии заняло государство. В среде его членов родственные узы были могущественным элементом взаимной поддержки".

Да, государство заняло место рода, но что-то я не вижу, чтобы государство вручало молодожёнам ключи от новой квартиры или от нового дома. И это при том, что современное государство несравненно богаче и могущественнее любого древнего рода.

На протяжении нескольких лет я наблюдаю за двумя сёстрами-близнецами. Время от времени я вижу их в автобусе; эта неразлучная парочка всегда вместе, они одеваются одинаково и заметны в толпе. Им уже около 25 лет, но они ещё не замужем. У сестёр к этому времени должно бы быть по 2 - 3 детей, а они до сих пор ходят "порожними". Не сказать, что они красавицы, но они и не дурнушки, вполне привлекательные девушки. К тому же, умные, судя по тому, что я частенько вижу их в автобусе читающими книги.

Я знаю, трудно девушке найти хорошего парня для совместной, семейной жизни. Но и парню, без поддержки, практически нереально одному создать уютное "гнёздышко" для семьи. Я вспоминаю свои "хождения по мукам" в молодые годы; без слёз не вспомнишь...

Тут кстати приходит на ум фильм времён горбачёвской перестройки "Легко ли быть молодым?" Если у индейцев родичи привлекались к оказанию помощи молодым парам сооружением для них домов, то наверно у инков молодым жилось легко. Чего не скажешь о современной молодёжи из простонародья.

Женский род.

"Gens, γένος, ganas в латинском, греческом и санскрите имеют все одинаковым образом начальное значение родства. Они содержат тот же элемент, что и gigno, γἰγνομαἰ и ganamai в тех же языках, обозначающий р о ж д а т ь, указывая таким образом на непосредственное общее происхождение членов рода. Род, следовательно, представляет собой совокупность кровных родственников, происходящих от одного общего предка, отличающихся особым родовым именем и связанных узами крови.

Родственники были связаны друг с другом главным образом узами их материнского происхождения. В древнем роде счёт происхождения ограничивался женской линией. Род обнимал всех таких лиц, ведших своё происхождение от одной предполагаемой праматери, по женской линии, при чём факт этот устанавливался обладанием общим родовым именем. Он включал таким образом эту праматерь с её детьми, детей её дочерей и детей её женских потомков, по женской линии, до бесконечности, тогда как дети её сыновей и дети её мужских потомков, по мужской линии, принадлежали к другим родам, а именно к родам своих матерей. Таким был род в его архаической форме, когда отцовство не могло быть установлено достоверным образом и когда принадлежность определённой матери составляла единственный надёжный признак происхождения", - пишет Льюис Г. Морган в своём труде "Древнее общество" (Издательство Института народов Севера ЦИК СССР, Ленинград, 1935).

Слово "женщина" восходит к общеиндоевропейскому gen-, что значит порождать. Отсюда ген, генетика, генеалогия. Отсюда и латинское genere - рожать. "Женщина" родственно др.-прусск. genno зв. п. "женщина!", др.-инд. janis "жена, женщина", gna "богиня".

О причинах "излома" родового общества.

Почему матриархальные (= семейно-родовые) общества уступили место патриархальным (= корпоративным) обществам? Почему родовая жизнь, жизнь в "большой семье", перестала быть самоценностью?

Для понимания и осознания того глобальный переворота на "изломе" Бронзового века, я приведу две иллюстрации. 

1. Когда-то давным-давно, кажется, ещё в прошлом веке, я читал в газете серию репортажей про семью староверов Лыковых под общим названием "Таёжный тупик". И, помнится, там говорилось о зернышке пшеницы, которое Лыковы случайно обнаружили в одном из мужских сапогов. Они расценили это зерно как Божье благословение, как подарок с небес, и, посадив зерно в землю, дежурили возле него денно и нощно, чтоб - не дай бог - мыши не съели колосок. Только на пятый год они испекли первый каравай хлеба.

2. Возле села Гагарино Липецкой области, где я живу, археологи раскопали стоянку верхнего палеолита. Ближайшая известная стоянка — Костёнки недалеко от Воронежа. Вполне может быть, что около 23000 - 21000 лет назад между этими стоянками вообще не было человеческих поселений. То есть существовала одна "большая семья" в округе на 100 вёрст. И в связи с этим возникает вопрос: могли ли люди позволить себе дурковать в той "семье" так же, как они дуркуют ныне? Ныне исчезло какое-то село в Нечерноземье, - да и хрен с ним: людишек на Земле развелось так много, что исчезновения отдельных сёл и даже городов никто не замечает. А в те времена гибель одной "большой семьи" была равнозначна гибели мира. " Ибо в небольшом тесном коллективе, сплочённость которого противопоставлена агрессивности внешнего мира и составляет саму основу выживания, любой разлад подобен раковой опухоли. В конфликт постепенно будут втягиваться всё новые и новые участники, что ведёт к нагнетанию напряжённости в отношениях между всеми и каждым и грозит, в конечном итоге, распадом общины" (Е. Н. Панов).

Вот в чём причина "излома" родового общества: матери в "больших семьях" нарожали слишком много людей, и жизнь человеческая перестала цениться. Мы храним и лелеем одно зёрнышко, но выбрасываем в мусор целые буханки хлеба, когда производство хлебо-булочных изделий поставлено на поток.

Новое знакомство. Автор К.В.Лемох. (1885). (А впереди - две мировые войны.)