"В прошлом, возможно, основной социальной единицей коренных народов Севера был род. Но это недостоверно. Потому что бескрайние просторы Севера внушают людям дух свободы. Так, по наблюдениям Н. Ф. Каллинникова конца XIX – начала ХХ вв., на Чукотке «родового начала нет. Осёдлые живут деревнями, и каждый хозяин вполне независим от своего соседа; кочевые же прямо кочуют, даже не родством, а товариществами, сообразно количеству рабочих рук и оленей. Товарищества эти страшно непрочны: на зиму они устраиваются в одном соседстве, а на лето его меняют и пристраиваются к другому [1]. ... На восток от Нижнеколымска и Маркова нет никакого устройства, ни родового, ни общинного; да и около этих центров родовое начало, я думаю, или пережиток старины, или недоразумение, основанное на незнании быта инородцев».
Источники XIX в. сходятся в том, что у чукчей (а равно и коряков) не было развитой властной иерархической структуры: «Чукотские начальники ... не пользуются однако ж большим уважением. Влияние их обыкновенно зависит от их богатства и физической силы» (А. Э. Кибер); «У чукчей есть свои старшины – эремы, которые, однако, никаким особым почётом своих «подданных» не пользовались. Они имели значение как вожди во время войн» (И. В. Шкловский); «Каждый глава семьи – самодовлеющий хозяин, живущий по своему собственному желанию там или здесь, работающий в товариществе, или самостоятельно, соответственно его вкусам и обстоятельствам» (Н. Ф. Каллиников); «В собственном своём обиходе чукчи не признают власти никаких старейшин» (А. В. Олсуфьев).
У оленных северо-восточных палеоазиатов важной хозяйственной и локальной единицей являлась территориальная (стойбищная) община – группа семей, обитавшая на одном стойбище и совместно выпасавшая оленей. Однако стойбищные связи достаточно легко распадались, семьи могли покинуть стойбище и присоединиться к другой группе. Поэтому наиболее важной, исходной социальной ячейкой у чукчей и коряков выступала семья: каждая семья, как правило, имела отдельное жилище, или хотя бы полог, во владении семьи находилось оленье стадо. Собственником основной части животных являлся глава семьи, он же и управлял стадом. Другие члены семьи имели в стаде своих личных оленей. Причём, они могли выйти из семьи со своими оленями. Как пишет В. Богораз, «отдельные члены семьи часто порывают связь со своими родственниками и уходят на сторону». Так же могли поступать и женщины – они бросают отца или мужа и уходят «к другим людям».
Эскимосское социальное устройство в XIX в. характеризовалось отсутствием выраженной родовой структуры. Поэтому мнения об общественном строе эскимосов расходятся: одни исследователи считают, что у них существовал экзогамный отцовский род (т. е. счёт родства вёлся по мужской линии); другие, исходя из руководящей роли женщин в некоторых сферах общественной жизни (особенно в религиозных обрядах), усматривают наличие материнского рода. Женщина в эскимосской семье имела достаточно высокий статус, хотя и не могла участвовать в общественных делах.
Свидетельством же наличия в прошлом родовой организации у эскимосов некоторые исследователи полагают, как и в случае с северо-восточными палеоазиатами, существование традиции отработки за жену. Другие авторы считают социальную организацию эскимосов не родовой, а кланово-линиджевой, то есть состоящей из линиджей (мелких унилинейных групп, ведущих происхождение от общего реально существовавшего предка), которые объединялись в кланы (коллективы, соединённые родственными, хозяйственными и ритуальными связями).
Возможно, родовая организация прежде существовала у юкагиров, поскольку они и в конце XIX в. хранили в памяти и прослеживали в системе родства экзогамные нормы. Однако вследствие значительного сокращения численности юкагиров, уже в XVII-XVIII вв. шло активное дробление и обособление этих группировок, что привело к нарушению их экономической общности, и, главное, экзогамных норм. Основной социальной ячейкой юкагиров в этот период, вероятно, следует признать смешанную (в которую могли входить представители других этносов) семейную общину с матрилокальными тенденциями. У юкагиров сохранялся уравнительный принцип распределения при добыче мясных животных, но шкурки пушных зверей являлись достоянием охотника. По некоторым данным, брак у верхнеколымских юкагиров носил матрилокальный характер – жених поселялся в доме тестя. Браку предшествовало сватовство, при этом учитывалось желание невесты.
В XIX в. у эвенов существовали локально-территориальные группировки, тяготевшие к определённой местности. Каждая из группировок распадалась на 3-5 стойбищных кочевых общин, которые и являлись основной хозяйствующей единицей. Кочевая община, в свою очередь, состояла из нескольких семей, ведущих совместную жизнедеятельность. Она существовала в двух основных формах – ивулдэвкэн, объединявшая хозяйства одинакового достатка, и бэйсэв, в которой малооленные и безоленные пастухи группировались возле крупного оленевода.
Ительмены, проживавшие в одном острожке, представляли собой территориальное объединение больших семейных общин, каждая из которых занимала одно зимнее жилище. Эта община была замкнута и экономически обособлена от остальных семейных коллективов. Летом, когда шло переселение в сезонные жилища, большая семейная община распадалась на малые семьи, которые занимали отдельный балаган, вели самостоятельное хозяйство, отдельно ловили и готовили на зиму рыбу и другие запасы.
У ительменов родовая организация не зафиксирована. Те «роды», о которых идёт речь в источниках, на деле представляли собой группу близких родственников, происходивших от общего предка, которые вели совместное хозяйство. Во главе такой группы стоял старейший мужчина, а её членами были его сыновья с жёнами и внуки. Некоторые авторы трактуют эту группу как большую патриархальную семью с некоторыми элементами родового устройства (отработка за жену, временное матрилокальное поселение жениха в общине невесты, кровная месть, левират и некоторые другие).
В традиционном обществе северо-восточных палеоазиатов счет происхождения велся по отцовской линии (патрилинейность), брачное поселение было патрилокальным (вирилокальным). Во главе семьи стоял мужчина, то есть она была патриархальной. Палеоазиатская семья, патриархальная и патрилокальная, не была строго моногамной – практиковалось многоженство, особенно у зажиточных оленеводов.
В семейной организации коряки и чукчи соблюдали обычаи левирата (вдова вступала в брак с младшим братом мужа) и сорората (право мужчины заключать брак с несколькими женщинами-сёстрами). При этом чукчи, в отличие от коряков, практиковали такой институт, как «товарищество по жене» нэвтумгын, который заключался в обмене жёнами между несколькими мужчинами. Этот обычай, как полагают некоторые исследователи (И. С. Гурвич, И. С. Вдовин), являлся пережитком утраченной родовой организации. Товарищество по жене могло включать до десятка человек, данный институт был структурой, направленной на взаимную поддержку: «Такие узы очень прочны, их дети считаются общими, и товарищ по жене всегда может рассчитывать на всякую поддержку со стороны другого» (Н. Ф. Каллиников).
В XIX в. оленные чукчи и коряки придерживались обычая отработки за жену, заключавшегося в том, что жених выполнял в доме невесты всю самую тяжёлую и чёрную работу, причём срок отработки мог достигать года и более. «Жених не платит никакого вена (выкупа), но обязан по обычаю отработать за жену известный срок в яранге тестя. Срок этот колеблется от нескольких недель до нескольких лет» (Н. Ф. Каллиников). «Чукчи допускают многожёнство, но за жён не платят калым. Желая высватать невесту, жених приходит к будущему своему тестю, живёт у него, пасёт его оленей, и, если понравится тестю, живёт у него, и ему позволяется исподволь сближаться с невестою, а если угоден родителям, но неприятен невесте, брак не состоится» (А. И. Аргентов). Особых свадебных обрядов не существовало, лишь у коряков жених должен был выполнить обряд «хватания» – коснуться рукой половых органов невесты. Общественный строй чукчей в XIX в. характеризуется также известной самостоятельностью женщин. Так, для вступления в брак согласие невесты было обязательным: «В выборе мужа женщина почти независима, и я знаю таких полярных Тамар, которые отвергали женихов десятками» (Н. Ф. Каллиников).
Некоторым своеобразием отличалось семейное устройство кереков: по данным В. В. Леонтьева, у них существовали «матриархальные семьи», то есть семьи, главой которых была старейшая женщина. Она распоряжалась хозяйственными делами, заведовала продовольственными запасами. При этом многие женщины добровольно или насильно становились жёнами чукчей, которые «охотно брали в жёны кэрекитских (т.е. керекских) девушек».
Эскимосская семья могла быть моногамной и полигамной, счёт родства вёлся как по материнской, так и по отцовской линиям, не было также твёрдых установок по поводу локальности брака – молодая семья могла жить у родителей одного из супругов, а также и самостоятельно в новом жилище, при этом в дальнейшем они могли менять место жительства. Такая социальная гибкость обусловливалась суровыми условиями жизни". Источник.
Вот такие пироги... Не видно ни рода, ни матриархата в "цивилизации Ворона" (А. Дугин) северо-восточных палеоазиатов...
Известия об этих палеоазиатах приходят к нам только из XIX века, а к тому времени прошло уже три века (от похода Кондратия Курочкина 1610 года до похода Владимира Атласова 1697-1699 гг.) экспансии государства российского. Вполне возможно, что, под агрессивным влиянием этой экспансии, общества северо-восточных палеоазиатов видоизменялись и приобретали патриархально-воинственные формы (как, например, у чукчей). Аутентичные формы общежития могли более или менее сохраниться к XIX веку лишь у кереков...
Удивительно, даже шокирующе выглядит практически полное отсутствие родовых структур у северо-восточных палеоазиатов. Казалось бы, в экстремально-тяжёлых условиях Крайнего Севера сам Бог повелел людям "кучковаться", чтоб не пропасть по одиночке. Однако, не тут-то было... Кажется, я понимаю, в чём дело. Олени диктуют оленеводам их социальную организацию. В принципе, здесь возникает такой-же "скотоводческий патриархат", как и в Африке, только здесь олени вместо коров и быков.
---------------------------------------------------------------------------
[1] Очень похоже на то, что я читал про австралийских аборигенов.
Комментариев нет:
Отправить комментарий