Левая сторона — женская сторона.

"В захоронениях Хараппы «браслеты были связаны исключительно с женскими скелетами и носились на левой руке (Kenoyer and Meadow, 2016). У женщин также были медные и бронзовые зеркала, ножные браслеты, медные кольца и украшения из сердолика, которые носили на талии.

Хараппские украшения.

Кенойер и коллеги сообщают, что один скелет, предположительно мужской на основании морфологии скелета, был похоронен с браслетом из ракушек на правой руке, имел ракушечные венцы, которые, возможно, носили в волосах, и в захоронении присутствовали как микробусины, так и яшмовые бусины (Kenoyer and Meadow, 2016). Другой мужчина носил длинное ожерелье из стеатита, золота и каменных бусин. Это увлекательное наблюдение, и оно заслуживает более тщательного рассмотрения с остеобиографической точки зрения» (стр. 7)" (Источник). 

Может, это был не мужчина, а мужеженщина, shemale или хиджра, представитель "третьего пола"?

Три грации хиджры. Источник картинки.

Кстати, я об этом уже говорил, но повторю ещё раз: вполне может быть, что источником процветания неолитического общества в Чатал-Хююке, крито-минойской и индо-хараппской культур явилось массовое производство женских украшений и прочих безделушек-побрякушек.

Женщины, носящие на себе гирлянды раковин-каури или или шейные гривны, заставляют меня вспоминать про "первоначальное накопление капитала". Русский рубль произошёл ведь от гривны: согласно «Этимологическому словарю русского языка» Макса Фасмера, первоначально рубль — это «обрубок», затем, с 1316 года в письменных источниках — это «название денежной единицы… вместо гривны… которая в Новгороде весила в слитке 196 гр.… от рубить, то есть „обрубок гривны“». А слово «гривна» происходит от протославянского *grivĭna "ожерелье", то есть от украшения из золота или серебра в виде обруча, которое носили на шее (на «загривке»).

Гривна.

О цыганском матриархате.

А. Бебель в своей монографии "Женщина и социализм" мимоходом упоминает европейских цыган второй половины XIX века:

"Доктор Генрих Ф. Влислокки, который несколько лет жил среди зибенбургских цыган и даже был усыновлён одним из их племён, рассказывает, что из четырех цыганских племён, среди которых он жил, сохранивших в то время ещё древнюю организацию, в двух — Ашани и Чале — господствовало ещё наследование по матери. Если бродячий цыган женится, то вступает в род своей жены, ведущей весь дом в цыганской семье. Наличное имущество есть собственность жены, а значит, её рода; муж — человек чуждый. А по праву наследования по матери и дети остаются в её роде". 

gipsylilya в статье "Цыгане-мадьяры: единственные цыгане с матриархатом" рассказывает, что австро-венгерская императрица Мария-Терезия пыталась ассимилировать цыган, но из её затеи ничего не получилось. Она хотела сделать цыган венграми, но "в результате уже через несколько десятилетий Австро-Венгрия имела огромное количество крайне нищих, грудящихся в трущобах людей без особо заметной системы ценностей, без традиций, присущих какому-либо из народов империи, говорящих по-венгерски, но так и не ставших венграми."

"Большая часть из них так и живёт в нищете и в наше время. Их можно найти не только в Венгрии, но и на западе Украины, где они кучкуются в посёлках из страшного вида лачуг. Некоторые из них, прежде бывшие чернорабочими, сейчас перестали работать вообще и живут за счёт своих жён, а те преимущественно просят на улицах. С этим бизнесом они навещают Россию; их часто можно видеть в Москве. Чтобы чувствовать себя более уютно, мадьярки берут с собой детей и мужей. Как правило, несколько семей разбивают палаточный лагерь где-нибудь в глуши.

В силу экономической самостоятельности женщин и зависимости от них мужчин в мадьярских таборах фактически царит матриархат. Цель каждого юноши с самых младых ногтей – заарканить себе жёнушку подобычливей. В связи с этим он тренируется в трёх видах искусства, способных привлечь женщину: борьба (чтобы привлекать как защитник), танцы (чтобы развлекать и намекать ладными движениями тела на третье умение) и, наконец, секс. Девушка, в свою очередь, придирчиво рассматривает потенциальных мужей, их фигуру, их умение драться и танцевать, и тщательно пробует приглянувшихся в постели, выбирая в конце концов самого бойкого в этих отношениях. 

О первичной матрилинейности.

А. А. Казанков говорит, что "случаев перехода от патрилинейности к матрилинейности не зафиксировано ни одного! И это остаётся в числе главных аргументов сторонников тезиса о первичности матрилинейности".

"Другой аргумент, тоже относящийся к числу ключевых, связан с явлением, получившим в науке название авункулата. Так называют зафиксированный у многих бесписьменных народов обычай, в соответствии с которым в жизни человека, особенно в жизни мужчины, очень большую роль играет брат его матери (лат. avunculus). Сторонники тезиса о первичности матрилинейности видят в авункулате пережиток этой формы родственной организации.

Африканист Анри Жюно, исследовавший авункулат среди патрилинейных тонга Южной Африки,  пришёл к выводу, что этнографические факты допускают лишь одно объяснение: в прошлом тонга были матрилинейны; авункулат у них – наследие этой былой матрилинейности.

По наблюдениям А. Жюно, авункулокальное поселение является правилом для детей и подростков. Мальчиков и девочек сразу после отлучения от груди (это происходит весьма поздно, в три-четыре года. – А. К.) отсылают в деревню брата их матери, где они проводят несколько лет, а в случае девочек – до полного полового созревания. (Такая форма воспитания является нормой в матрилинейных обществах с авункулокальным правилом брачного поселения, например у центральной и западной части племён центральных банту.)

Для Жюно совершенно очевидно, что прочная социальная связь между мужем и женой в обществе современных ему тонга (статья была опубликована в 1912 г.) есть результат действия системы брачной выплаты (калыма) – лобола, которая утвердилась в обществе тонга сравнительно недавно. Вместо того чтобы отправляться в деревню будущей жены и отрабатывать за неё, потенциальный муж с достаточным количеством скота теперь мог забрать невесту из её родного селения, обменяв её и её будущее потомство на некоторое количество коров (волов). Но, по мнению самих тонга, женщина оставалась связанной настоящими («true») социальными связями со своей родной деревней, и то же самое было справедливо и для её детей. Тонга сами утверждали, что «только скот» (it was «only the cattle») отрывал женщину и её детей от её братьев и родной деревни.

Любовь и бедность.

Насколько решающую роль имеют деньги для мужчины в его отношениях с женщинами, видно на поразительных примерах из жизни сиамских близнецов. Братья Чанг и Энг, разбогатев на гастролях по всему миру, купили в США ферму и рабов, а потом они женились на сёстрах Аделаиде Эйтс и Саре Энн Эйтс: у Чанга было 10 детей, у Энга — 11. Чтоб показать окружающим, что в отношении с жёнами они не нарушают моральных норм, братья построили два дома - один для одной супруги, второй - для другой и по одной неделе оставались у каждой из сестёр по очереди.

Чанг и Энг Банкеры

Братья Джиокомо и Джованни Точчи тоже выступали во всех крупных цирках мира в шоу уродов, зарабатывая по 1 тыс. долларов за неделю. Разбогатев, братья вернулись на родину в Италию, приобрели тихую виллу в Венеции и женились на двух сёстрах.

В связи с этим вспоминаются слова Николая Фоменко на "Русском радио":

— Ищешь женщину? Ищи лучше деньги, а женщина сама тебя найдёт.

Деньги представляют собой аккумулированный труд множества людей, так что любой урод может распоряжаться продуктами и услугами этих людей. 

Кстати, и в СССР тоже так было, хотя СССР позиционировал себя "самым справедливым обществом в мире". 

На самом деле, справедливым обществом является общество без денег. Если нет денег, как ты купишь себе жену? Если каждый мужчина в стойбище "гол как соко́л", на первое место выходят личные качества и достоинства. У нас, как в первобытном обществе, "чистая" любовь случается лишь у детей. Девочке всё равно (до поры, до времени), в каких условиях проживает мальчик, - он ей просто нравится и она выбрала его из всех своих одноклассников. Надо полагать, что и в первобытном обществе, у "дикарей", такая же "детская" любовь. Избранник девушки может делать всё, что любой другой мужчина племени, но есть в нём какая-то особая "изюминка", которой нет в других. Может, он "выделывает коленца" в танцах лучше других, или умеет "басни" рассказывать, или охотник (рыбак) превосходный, или умеет что-нибудь "сгондобить"-смастерить... Но, когда появляются деньги, уже не надо самому мастерить, - пусть мастерят другие, а я куплю и подарю своей любимой. Деньги позволяют актёрам из шоу уродов жить привольно и даже лучше, чем иным мастерам-профессионалам.

Визуальный образ древнешумерского богатства.

Рельеф из известняка и битума, фрагмент украшения стены в храме Нинхурсаг | Ближний Восток, южная Месопотамия, Телль-эль-Убейд (рядом городище Ур) | Древний Шумер | Бронзовый век, Раннединастический период III, ок. 2500 год до н.э. | Британский музей, Лондон.

Автор дзен-канала ВЕК БРОНЗЫ в статье Скрудж Макдак по древнешумерски. Визуальный образ богатства в Шумере раннединастического периода говорит, что "диета простого жителя Лагаша или Ура состояла из зерновых лепёшек, варёного зерна (каши), зелени и фиников. Растительное масло или мясо черноголовые (как себя называли шумеры) получали по праздникам и в связи с особыми событиями. Поэтому именно домашний скот был для древних жителей Месопотамии символом богатства и процветания".

 

Деньги Старой Европы.

Arne Windler в статье "From the Aegean Sea to the Parisian Basin: Spondylus shell exchange in Europe during the process of Neolithisation" рассматривает артефакты из средиземноморской раковины Spondylus gaederopus, которые являются хорошо известным примером доисторического обмена. Браслеты, подвески и различные виды бус из Spondylus использовались в Европе между 6500 и 3500 гг. до нашей эры. Наибольшее распространение эти артефакты получили в рамках культуры линейно-ленточной керамики с 5500 по 5000 год до н.э.  

Распределение артефактов Spondylus в доисторической Европе (графика: Арне Виндлер).

В статье "Людоедство в неолитической Европе: факт или вымысел? (4)" я говорил о том, что, по данным археологических раскопок, в культуре линейно-ленточной керамики наибольшее количество конфликтов со смертельным исходом локализованы на территории совр. Западной Германии в верхнем течении реки Рейн.

Массовые захоронения, относящиеся к эпохе линейно-ленточной керамики.

Я высказал предположение о том, что эта территория 5 тыс. лет до н. э. была цивилизационным "фронтиром", а дальше простирался своего рода "Дикий Запад". Именно на "фронтире", на границе между передовыми отрядами земледельцев и европейскими "индейцами", и происходили стычки.

Бабло побеждает баб.

 

"На шельфовом мелководье у южных берегов Австралии десятками тысяч собираются в начале зимы для спаривания гигантские каракатицы. Брачный сезон у них длится от четырёх до шести недель. Самцов, от четырёх до десяти раз больше, чем самок. Самки гигантской австралийской каракатицы отклоняют до 70 %, поступающих от самцов приглашений к сексу. Критерии их выбора для учёных остаются загадкой. 

Для мелкого самца каракатицы шансы заполучить и оплодотворить свободную самку стремятся к нулю. Поэтому они прибегают к обману и прикидываются «самкой», чтобы подобраться к настоящей самке. Наблюдения показывают, что такая тактика используется массово.

У самки каракатицы более короткие, чем у самцов, руки-щупальца. Поэтому, мелкий самец перекрашивается в женскую расцветку, втягивает в себя "руки", прячет модифицированную четвёртую "руку", которой самцы передают самке сперматофоры, - и легко сходит за самку в глазах крупного самца.

Дождавшись, когда доминантный самец отвлечётся на то, чтобы отогнать какого-нибудь честного соперника, мелкий обманщик, мгновенно скинув женский образ, преображается в самца в полной брачно-боевой окраске. Он быстро исполняет каскад пассов и волнообразных движений всем телом. И если всё складывается удачно, самка дозволяет ему спариться с собой. Это происходит часто, вероятно, на самок производит впечатление такое хитроумие.

Чтобы, избежать побоев от доминантного самца, заметившего его, он снова прикидывается самкой. Но тут возникает ещё одна проблема: преобразившись в самку, можно тут же стать объектом вожделения для доминантного самца. Мелкие самцы каракатицы играют роль самок настолько убедительно, что крупные самцы предпринимают натуральные попытки их изнасиловать" (Источник).