О «фракийском матриархате».

Как пишет А. Дугин ("Неславянские горизонты Восточной Европы: песнь упыря и голос глубин"), фракийцы были одной из поздних волн тех индоевропейских завоевателей [1], которые вторглись в Восточную Европу из пространства Турана и закрепились на Балканах и в Подунавье. Кроме того, часть фракийцев расселилась в Западной Анатолии. Все эти земли можно условно назвать Великой Фракией, состоящей из двух половин — европейской и азиатской. Азиатскую часть фракийцев часто называют Фригией в широком смысле, включая области Вифинии, Мизии и т. д., а восточную — собственно Фракией. Если принять гипотезу о родстве фракийцев и фригийцев Анатолии, то мы получим континуум, в котором верхний слой представлен индоевропейской патриархальной культурой, но при этом основывается этот слой на древнейшем доиндоевропейском субстрате, связанном с двумя главными полюсами цивилизации Великой Матери — в Анатолии и на Балканах.

Фракийский горизонт и область цивилизации Великой Матери (Анатолия/Балканы)

Европейская Фракия расположена в областях, которые до прихода фракийцев были населены палеоевропейцами. Древнейшими культурами здесь были: Караново, Винча, Триполье (Кукутени), Петрешти, Хаманджия. Все эти культуры имели матриархальный характер и представляли собой полюса цивилизации Великой Матери. Также обстояло дело и в Анатолии, где фракийцы расселились в зоне древнейших матриархальных культур. То есть,  фракийцы заняли территории, где прежде них располагались основные центры обществ Старой Европы, а следовательно, они унаследовали ряд элементов этих доиндоевропейских культур — конечно не прямо, а косвенно, при посредстве других индоевропейцев, которые расселились там до прихода фракийцев. 

Фракийцы, пришедшие в Трою к шапочному разбору.

Л. А. Гиндин и В. Л. Цымбурский пишут: 

"Существует очевидный рубеж, начиная с которого археологи, не колеблясь, признают принадлежность Трои к области обитания исторических фракийцев. Зто последняя фаза существования догреческой Трои, так называемая Троя VII б2, которую Блеген датирует примерно 1170-1100 гг. до н.э. Этот город строят на руинах Трои VII б1, прямой преемницы и продолжения «Приамовой Трои», пришлые племена, принесшие с собой до тех пор не засвидетельствованную в этом городе культуру «выпуклой керамики», для которой помимо специфических выпуклостёй характерен вытесненный или процарапанный орнамент с повторяющимся мотивом концентрических кругов и вытянутые, загибающиеся под острым углом ручки. Эта культура, не имея соответствий ни в окрестностях Трои, ни вообще в Анатолии, перекликается многими чертами с культурами Средней и Юго-Восточной Европы, в частности Подунавья".

Действительно, такое сходство Трои и Подунавья имеет место быть.

Однако здесь имеется одна немаловажная деталь. Дело в том, что такого рода сосуды находят на территории Старой Европы, когда там фракийцев и в помине не было. Об этом говорилось в записи "О преемственности изобразительных форм". Если сосуды такого типа встречаются в Баденской (3600–2800 BC) и ещё более древней культуре Лендьель (5000-3400 BC), то почему их не могло быть в Эгеиде бронзового века? Мы можем здесь продемонстрировать сосуд, украшенный изображениями ласточек и женской груди, Акротири (Санторини), минойская цивилизация, 1700-1650 до Р.Х.

Богиня Хепат в Трое.

Л. А. Гиндин и В. Л. Цымбурский, описывая местность вокруг Трои, обращают внимание на название берущей начало на Иде реки Έπτά-πορος в северной Троаде, сопоставляя начальное Έπτα- с исключительно распространённым элементом (H)epta-, Epte-, Ipta-, E(p)ta-, встречающимся в огромном числе фракийских сложных имён-композитов, как правило, в сочетании со вторыми компонентами -centus, -poris, -zenus и т.д., имеющими значения «сын», «рождённый», «происходящий от кого-либо».

"Во фракийском антропонимы такого типа часто содержат в началь­ной позиции имена различных божеств, ср., например, Dias-centus, Di-poris, Di-zenus и т.п. со значением «сын небесного бога, Зевса». Комбинаторный анализ, побуждающий видеть также и во фракийском (H)epta- скорее всего некий теоним, делает очень наглядным вывод Дечева о тождестве этой основы с редким именем богини-матери в Анатолии I тысячелетия до н.э., представленным в трёх вотивах в виде Μητρί "Ιπτα или Μητρεί Εϊπτα. Данным вотивам посвятил в своё время специальную заметку П. Кречмер, напомнивший, что в рукописях комментария Прокла к «Тимею» Платона кормилица детей Диониса зовётся Ίπτα. Греческим отзвуком малоазийского почитания богини Гипты являются, кроме того, орфические гимны 48 и 49, где Гипта славится как царица, спутница великого фригийского бога Сабазия и пестунья Диониса, а священными её местами названы горы на северо-западе Анатолии: Тмол в Лидии и - что особенно интересно для нас - Ида в Троаде, массив, на склонах которого как раз находились истоки реки Гептапор.

Кречмер выявил в этом позднем теониме продолжение имени заимствованной хеттами у хурритов во II тысячелетии до н.э. великой богини, жены хурритского бога грозы Тешуба Hepit- или Hipit-. Это имя отражено также во многих сложных хеттских антропонимах, где оно выступает в виде Нера-, например, Hepa-muwa «Мощь богини Хепат», Hepa-pija «Данный богиней Хепат» и др. Надо заметить, что по отношению к фракийским формам речь не должна идти о заимствовании имени богини-матери из позднеанатолийских языков. Во-первых, судя по крайней редкости упомянутых вотивов, имя Хепат в I тысячелетии до н.э. уже утратило в Малой Азии всякую популярность, за исключением эзотерического культа орфиков, и это делало бы совершенно необъяснимым его чрезвычайную распространённость во Фракии, где в римско-эллинистическое время насчитывается до 70 случаев фиксации имён с данным теофорным компонентом (в Анатолии этого времени лишь один раз появляется имя Ιπτας, а композиты хеттского и фракийского типа не встречаются вовсе). Во-вторых, при массе отражений этого имени в ономастике Фракии культ Хепат в историческую эпоху для фракийского ареала уже не засвидетельствован ни одним источником. В это время великим женским божеством фракийцев была богиня Бендида, которую Гесихий (s.v. Βένδις) отождествляет с Артемидой и параллельно (s.v. Κυβήβη) сближает с фригийской Великой Матерью Богов Кибелой-Кибебой. Скорее всего, изображение именно Бендиды находим на многих сосудах из Рогозенского клада, где великая богиня представлена то в виде охотницы, то на колеснице, запряженной крылатыми конями, то выезжающей на львице подобно Кибеле. Но точно так же с обитательницей Иды - Кибелой определённо должна была сближаться якобы властвующая на Иде Гипта (Хепат).

О сыновьях фракиянок и материнском роде.

Л.A. Гиндин и В. Л. Цымбурский в книге "Гомер и история Восточного Средиземноморья" (М.: Издательская фирма «Восточная литература» РАН, 1996) между прочим касаются одного места из «Илиады» (XI,221 и сл.), повествующем о выходце из знатной троянской фамилии Антенориде Ифидаманте. Мать Ифидаманта Феано, супруга троянского старейшины Антенора, была дочерью фракийского царя Киссея. Ифидамант был воспитан во Фракии у деда Киссея, по достижении зрелости женился на одной из его дочерей и прочно обосновался по другую сторону Геллеспонта, но, узнав о Троянской войне, он устремляется на защиту Илиона. Его корабли причалили в Перкоте, откуда он пешком с дружиной прибыл в троянскую столицу (XI,229 и сл.). Этот рассказ замечателен нарисованной в нём картиной кровнородственных и брачных связей, соединяющих знатные семьи Фракии и Троады, когда сыновья выданных в Трою замуж фракиянок получают воспитание в роду своих матерей и предпочтительно берут замуж своих двоюродных сестёр из этого рода.

Разве при патриархате сыновья живут и получают воспитание в роду своих матерей? И что же, при таком раскладе, будет с отцовским родом? Исаак, сын Авраама, уйдёт от отца жить в семью своей матери и женится там на одной из дочерей его тёток по матери... И тогда уже дети Исаака не будут знать ничего об Аврааме, и прервётся род его, и не исполнится так, как сказано в Библии, что "Авраам родил Исаака; Исаак родил Иакова; Иаков родил Иуду...". Интересно получается: если существует материнский род, то отцовский род вовсе не нужен.

По-моему, здесь мы подходим очень близко к пониманию смысла и сути обряда обрезания. "В секунду обрезания Ангел Иеговы сходит на обрезаемого младенца и остаётся на нём до самой смерти", - сообщает В. Розанов. - "А как же евреянки? <...> Несомненно — «обрезан» один мужской пол, и, как девочки не подлежат ему, — они вовсе вне присутствия Иеговы. <...> Израильтянка «приобщается юдаизму» и «вере отцов» через замужество. И для неё «выйти замуж» — то же, что для христианки — «креститься». Тут-то и получает значение: «ангел Иеговы сходит на мальчика в миг обрезания и остаётся на нём (не возле него) до смерти». Что же, собственно, происходит и отчего девочек не учат «закону Божию и молитвам»? Всё происходит так же сухо и голо, анатомично и одиноко, как в обрезании: она «в миг потери девства», — по юдаизму, по вере каждой хижины еврейской, — принимает в себя, «просто по-древнему», ангела Иеговы" (Источник).

То есть, обрезание наделяет мужской пенис субъектностью. Обрезанный пенис — это своего рода "паспорт" с "печатью"; а без "паспорта" ты — никто, и звать тебя — никак.  "Без бумажки, ты — букашка, а с бумажкой — человек". Очевидно, именно через поголовную мужскую "паспортизацию"-обрезание у евреев утвердилась мужская субъектность, а значит и отцовский род.

Этимологический этюд, порождённый бессонницей.

Болгарский учёный В. Георгиев писал о хеттском влиянии на фракийцев, в частности о проникновении имени хетто-хурритской богини Hebat во фракийские имена с элементом Hepta-/Epta-. В. Томашек считал возможным возвести фрак. Επτ(α)- к и.-е. *sept-, др.-инд. sapti 'конь, скакун'.

Интересно с этой точки зрения взглянуть на имя кельтской богини Эпоны. Обычно её имя производят от от *epos «лошадь». И что при этом получается? Богиня "Кобыла"? Звучит не этично-эстетично, типа как бог "Осёл". А вот в имени Hebat слышится Ева - "Жизнь".

У кельтов была схожая с Эпоной богиня Рианнон. Но имя Рианнон, как считается, происходит от прото-кельтского корня *rīganī, означающего «королева», в сочетании с усиляющим суффиксом -on. Согласно профессору Проншес Мак Кана из Университетского колледжа в Дублине и специалисту по кельтским наукам в Гарвардском Университете, Рианнон происходит ‘от Божественная — или Священная — Королева *Rīgantonā’. В ответ на вопрос «Кем была Рианнон?», Проншес Мак Кана утверждает: «Рианнон воплощает богиню верховной власти, которая, выбирая себе супруга, таким образом делает его законным королём территории, которую она олицетворяет».

В начале III в. до н. э. последовало вторжение кельтских племён на Балканы, где они столкнулись с фракийцами. Может быть, именно в то время кельты переняли у фракийцев Эпону, схожую с их богиней Рианнон? Тем более что образ т. наз. "фракийского всадника" контаминирует с женским божеством.

Ну а само это женское божество - Эпона, про которую говорится, что она "изображалась молодой женщиной, сидящей или стоящей верхом на лошади" (Источник), - имеет ближневосточные иконографичные параллели.

Ханаанская "Царица Небесная" Иштар верхом на лошади, XIII век до н. э.

Маковая жрица.

Автор блога Old European culture говорит, что "Женщина, похороненная около 700 г. до н.э. в могиле 15 на кладбище Марвинчи-Лисичин Дол (Marvinci-Lisičin Dol) недалеко от Валандово (Valandovo), Македония, была необычной женщиной ...

 

Это красивое художественное изображение того, как выглядела женщина, которая, как считается, была жрицей ...