Я́мная культу́ра — археологическая культура эпохи позднего медного века — раннего бронзового века (3600—2300 года до н. э.).
"Для населения ямной культуры характерны черепа с низким и ортогнатным лицом, низкими орбитами, сильно выступающим носом, сильно наклонным лбом и мощными надбровными дугами" (Википедия).
 |
| Экспансия "ямников" |
 |
| Реконструкция лица человека ямной культуры из раннего бронзового века с территории современной Украины. |
 |
| Современная реконструкция воина Ямной культуры. |
Эти рельефы напоминают мне хáмсу (араб. خمسة, ивр. חמסה — «пятерица») — ближневосточный защитный амулет в форме открытой ладони с пятью пальцами. Мусульмане также называют этот символ «рука Фатимы», а иудеи — «рука Мириам». Истоки этого символа восходят к знаку «рука Инанны» (или «рука Иштар»). Следы происхождения хамсы находят также в Карфагене, где рука верховного божества Танит использовалась от дурного глаза. Кстати, хамса популярна среди берберов, и ввиду её значимости для берберской и арабской культур она вошла в состав герба Алжира.
Можно заглянуть ещё глубже в историю и обнаружить этот знак в неолитическом Чатал-Хююке.
В своё время Адольф Гарнак назвал гностицизм "острой эллинизацией христианства". В правоте этой формулировки можно убедиться, прочитав описание Орфических таинств у Ф. Ф. Зелинского:
"Космогоническая часть орфического учения примыкала к более старинному мифу о победе Зевса над Титанами и основанном путём насилия царстве богов. Чтобы иметь возможность передать его из запятнанных насилием рук в чистые, Зевс делает матерью царицу подземных глубин Персефону, и она рождает ему первого Диониса — Загрея. Но мстительные Титаны завлекают младенца Диониса к себе соблазном его отражения в их зеркалах и, завлекши, разрывают на части, которые и поглощают. Сердце спасает Паллада и приносит Зевсу; поглотив его, он вступает в брак с Семелой, дочерью Кадма, и она рождает ему (второго) Диониса. От Титанов же произошёл человеческий род.
Здесь к космогонической части примыкает нравственная. Раз мы происходим от поглотивших первого Диониса Титанов, то, значит, наше душевное естество состоит из двух элементов — титанического и дионисического. Первый тянет нас к телесности, к обособлению, ко всему земному и низменному; второй, наоборот, к духовности, к воссоединению в Дионисе, ко всему небесному и возвышенному. Наш нравственный долг — подавить в себе титанизм и содействовать свобождению тлеющей в нас искры Диониса. Средством для этого служит объявленная в Орфических таинствах посвящённым «орфическая жизнь». В число её обязанностей входило и воздержание от убоины; оно было внушено соображением, о котором речь будет тотчас.
Действительно, из нравственного учения вырастает эсхатологическое. Живой Дионис, сердце Загрея, жаждет воссоединения со всеми частями его растерзанного тела. Целью жизни каждого человека должно быть поэтому окончательное освобождение той его частицы, которая в нём живёт, и её упокоение в Великой сути целокупного Диониса. Но путь к этому очень труден. Титанизм является нам постоянной помехой, соблазняя нас к новой индивидуации и новому воплощению. И вот мы рождаемся и умираем, и вновь рождаемся, всё снова и снова замыкаем свою душу в «гробу» её «тела» (soma — sema), всё снова и снова воплощаемся — между прочим и в звериных телах (почему Орфей и приказывает воздерживаться от убоины) — и нет конца этому томительному «кругу рождений», пока мы, наконец, не внемлем голосу Диониса, не обратимся к «орфической жизни». И тогда мы спасёмся не сразу. Трижды мы должны прожить свой век безупречно и здесь, на земле, и в царстве Персефоны, пока, наконец, не настанет для нас заря освобождения, воссоединения и упокоения".
Кто хотя бы немного знаком с гностическими космогоническими системами, тот без труда найдёт параллели между злым демиургом Иалдабаофом и Титанами.
Довольно любопытно противопоставление царства Титанов, созданного насилием, и царства Персефоны, которое "не от мира сего". Прямо-таки сама собой напрашивается аллюзия на Царство Божие Иисуса Христа. И тогда получется картина эпического противостояния двух царств — патриархального римского и матриархального христианского.
 |
| Ecstatically dancing maenad. Python as painter. Detail from a Paestan red-figure skyphos, ca. 330-320 BC. British Museum |
"Характерной чертой культа Диониса было исступление (ekstasis), достигаемое при помощи оглушительной музыки тимпанов, кимвалов и флейт (т. е. тамбуринов, медных тарелок и кларнетов) и главным образом — головокружительной «оргиастической» пляски. Особенно подвержены чарам исступления были женщины; вакханки составляли поэтому главную свиту Диониса; в своих «небридах» (т. е. ланьих шкурах), препоясанных живыми змеями, с тирсами в руках и плющевыми венками поверх распущенных волос — они остались незабвенным на все времена символом прекрасной дикости, дремлющей в глубине человеческой души — но прекрасной лишь потому, что красотой наделила её Эллада.
В исступлении пляски душа положительно «выступала» из пределов телесной жизни, преображалась, вкушала блаженство внетелесного, слиянного с совокупностью и с природой бытия; на собственном непреложном опыте человек убеждался в самобытности своей души, в возможности для неё жить независимо от тела и, следовательно, в её бессмертии; таково было эсхатологическое значение дионисиазма. Он завоевал всю Грецию в VIII—VII веке в вихре восторженной пляски" (Ф. Ф. Зелинский).
Интересно сравнить эти экстатические танцы с чудом в Гарабандале. Источники сообщают, что девочки, впадая в состояние экстаза, запрокидывали свои головы назад и смотрели немигающим взглядом в небо.
 |
| Гарабандальские визионерки |
