Амореи.

Ниссим Амзаллах в своей монографии "Яхве и происхождение Древнего Израиля. Выводы из археологических данных" (Университет имени Бен-Гуриона в Негеве, Израиль) рассказывает следующую историю.

Сначала Южный Левант пережил волну урбанизации (урбанизм раннего бронзового века ок. 3600–2000 гг. до н. э.). 

Затем, с девятнадцатого века до н.э., начинается строительство нового типа "крепкостенных" святилищ, либо внутри самих городов, как в Угарите, либо рядом с городами, как в Хацоре [1]. После этого урбанизация в Леванте прекращается и постепенно сходит на нет. Какое же может быть развитие, если у тебя в боку поселилась раковая опухоль?

Что касается новых святилищ, то они имели толстые каменные стены, поддерживающие возвышенную башню. Если они также использовались как сторожевые башни, как это обычно предполагается, эти святилища совмещали религиозные и военные функции, что определяет их как храмы-мигдали (крепости).

Строительство храмов типа мигдаль не ограничивалось Южным Левантом в начале второго тысячелетия до н. э. Подобная реальность была засвидетельствована в Северном Леванте (например, Алалах, Угарит). Прототипы этого сооружения были обнаружены в Мари и Эбле, что позволяет предположить, что Северная Сирия была родиной этого архитектурного новшества. Это наблюдение указывает на северосирийское влияние  в Южном Леванте. Похожая тенденция, наблюдаемая в Анатолии, показывает обширное северосирийское влияние на Ближний Восток в начале второго тысячелетия до н. э., создающее койне посредством распространения новых культурных и общественных ценностей. Эта новая элита, распространившаяся по всему Древнему Ближнему Востоку, называется «амореи».

Идея массовой миграции амореев в Южный Левант отстаивалась в прошлом. Однако сценарий уничтожения предыдущей цивилизации ордами амореев был позже поставлен под сомнение доказательствами культурной преемственности во многих местах. Амореи не уничтожили ни местную культуру, ни коренной народ. Скорее, кажется, что небольшие группы амореев поселились в Южном Леванте в среднем бронзовом веке. Некоторые из них стали политической и религиозной элитой, правящей коренным населением. Именно эти лидеры строили повсюду храмы-крепости.

Немного о киммерийцах.

Жили-были в своё время кочевники-киммерийцы. После вытеснения киммерийцев из Северного Причерноморья скифами, те "прошлись копытом" по Передней Азии, Анатолии и Балканам.

Миграции киммерийцев

Поразительно, однако, то, что киммерийцы, некогда представлявшие собой грозную силу и навожившие ужас на жителей Закавказья, Малой и Передней Азии, не оставили после себя никаких следов. Известный немецкий археолог Рената Ролле заявила, что никто не показал археологических свидетельств присутствия киммерийцев в южной части России и в других странах. "Таким образом следует признать, что в настоящее время в степной зоне Восточной Европы не известно ни одной археологической культуры или группы памятников, которые могли бы однозначно трактоваться как "киммерийские". Все мыслимые сочетания черногоровских и новочеркасских древностей с этниконом "киммерийцы" или "скифы" перебраны в отечественной литературе, но позитивный результат не достигнут, так как ни одно из этих сочетаний не может быть признано убедительным", - приходят к заключению А. Ю. Алексеев, Н. К. Качалова и С. Р. Тохтасьев в совместном исследовании "Киммерийцы: этнокультурная принадлежность" (СПб., 1993).

Кочевники вообще похожи на саранчу: эти насекомые, умножаясь в числе, в какой-то момент "становятся на крыло" и летят куда-то, пока не исчезнут где-нибудь в пустыне или в море. 

Изображение киммерийцев на ионийском саркофаге (Клазомены, VI век до н. э.)

Понятно, что кочевники не сидят на одном месте, и "перекати-поле" не образует культурного слоя. Но скифы хотя бы оставили после себя многочисленные погребения, а где погребения киммерийцев? Или они не "заморачивались" погребением умерших? Типа, "сдох Трофим, ну и хер с ним"? Удивительно всё-таки, насколько киммерийцы отличаются от строителей западно-кавказских дольменов. Одни прилагали колоссальные усилия для сооружения многотонных каменных гробниц, а другие, кажется, вовсе не копали никаких могил.   

Амазонки — это мужики?

Е. Г. Вайденбаум в статье "Кавказские амазонки: Материалы для древней этнографии Кавказа" (1872, репринт 2010, Нальчик: Издательство М. и В. Котляровых) высказывает любопытное предположение о том, что амазонками на самом деле были воины-мужчины, только безбородые и безусые. 

Автор сначала передаёт рассказы испанских конкистадоров, начиная с Франциска де Орельяны, о воинственных женщинах, живущих в джунглях реки Амазонки, а затем описывает фенотип местных индейцев. 

Мужчины племени Тупи "... имеют длинные, прямые, толстые и густые волосы, а борода и усы состоят из нескольких коротких, прямых волосков. Эта почти полная безбородость увеличивается ещё искусственным выщипыванием волос. 

Прямое указание на наружное сходство мужчин с женщинами находим у Дарвина в последнем его сочинении о происхождении человека. На с. 357 ч. 21 он говорит, что «по обилию волос и общему складу тела между полами американских туземцев меньше разницы, чем у большинства других человеческих рас». 

«У некоторых из североамериканских племён волосы на голове вырастают до чрезвычайной длины, и Кетлин приводит любопытное доказательство уважения, которым они пользуются; именно предводитель племени Крау был избран в этот сан потому, что волосы его были длиннее, чем у всех других мужчин племени: они имели десять футов и семь дюймов длины. Аймары и квехи в Южной Америке также отличаются длинными волосами, и длина волос, как сообщает мне м-р Форбс, считается такой красотой, что отрезание волос служит для них самым страшным наказанием. На обеих половинах материка туземцы иногда увеличивают видимую длину волос, вплетая в них волокнистые вещества. Несмотря на то что волосы на голове так ценятся, иметь волосы на лице считается североамериканскими индейцами крайне вульгарным и они тщательно вырывают каждый волосок. Этот обычай существует на всём Американском материке до острова Ванкувер на севере и Огненной Земли на юге. Этот обычай доведён до такой крайности, что индейцы в Парагвае вырывают себе брови и ресницы, говоря, что они не желают быть похожими на лошадей. 

Индейцы в Парагвае: мужчины или женщины?

О минорате и майорате.

А. М. Хазанов склоняется к тому, что у скифов был минорат, то есть наследником домохозяйства был младший сын. Применительно же к кочевникам вообще вполне можно согласиться с Дж. Фрэзером, писавшим: «У пастушеских народов... широкий территориальный простор, необходимый для жизни племени кочевых овцеводов или скотоводов, даёт полную возможность сыновьям по мере их подрастания начать самостоятельную кочевую жизнь с собственными стадами, тогда как младший сын остаётся до конца при стариках, кормит их и поддерживает на склоне лет, а когда они умирают, становится наследником их имущества».

Ряд материалов подтверждает известное распространение минората у кочевников средневековья и нового времени. Рашид ад-Дин писал: «Издревле у монголов и тюрков был такой обычай, что ещё при жизни выделяют своих старших сыновей и дают им [добро], скот и [стадо овец]». У средневековых монголов, по свидетельству Рубрука, «двор отца и матери достаётся всегда младшему сыну. Отсюда ему надлежит заботиться о всех жёнах своего отца, которые достаются ему с отцовским двором...». В. Радлов писал, что богатый казах «старается при жизни сделать самостоятельными старших сыновей: выделяет старейшему значительную часть скота и покупает ему новое зимовье.

"Таким образом, принципиальная возможность существования у скифов минората едва ли подлежит сомнению", - говорит А. М. Хазанов. - "Между тем имеются основания полагать, что в исторический период царская власть у скифов отнюдь не переходила от отца к младшему сыну. Тут надо принять во внимание некоторые обстоятельства. Во-первых, в отличие от майората с его ярко выраженной социально-правовой стороной, минорат в своей основе является главным образом имущественно-бытовым институтом. Даже в тех обществах, где он был зафиксирован, в наследовании статуса, ранга, титула и т. д. обычно соблюдался принцип старшинства. У калмыков, у которых минорат получил довольно широкое распространение, наследником власти хана считался старший сын. Во-вторых, нередко минорат был распространён в низах общества, в то время как в верхах господствовал майорат. Ещё один из первых исследователей этого обычая, Я. Гримм, отмечал, что в Германии привилегия первородства встречается главным образом у князей и королей, а минорат — у крестьян".

Интересно, как "жёлтый дьявол" ломает и коверкает традицию. Значит, если у старика есть царская корона, то он передаёт её своему старшему сыну, а если у него только тяпки да грабли в хозяйстве, то он завещает их младшему сыну. Различие, наверно, определяется тем, что, по идее, старший сын должен быть умнее младшего, так как ума набираются с возрастом и опытом (хотя это не всегда так, - Николай II в 40 лет, как мальчишка из рогатки, стрелял из ружья по воронам).

Но, при этом надо учитывать, что царская власть — явление сравнительно позднее в истории человечества, и до появления первых государств никаких царей не было. Стало быть, по идее, минорат гораздо древнее майората. И, в принципе, минорат даже древнее самого патриархата.

Я полагаю, что в матриархальных обществах старшие дочери выходили замуж, а младшие оставались с престарелыми матерями. Очевидно, если младшая дочь тоже выходила замуж, то брак был матрилокальным. Что касается старших дочерей, то они могли получать приданое от матери (подобно тому, как у тюрков отцы давали "добро" старшим сыновьям). Если же иметь в виду неолитические поселения, в которых люди "кучковались" в длинных домах или жили в домах-"ячейках" одного большого кластера, то можно думать, что и старшие дочери жили по соседству, недалеко от матери.

"Маменькины сынки": Джучи, Чагатай, Угедей и Толуй.

Калмыки обладают довольно развитой и чрезвычайно разветвлённой системой родства. Достаточно сказать, что только вертикальная линия охватывает более восемнадцати поколений. Интересно, что родственники по отцовской и материнской линиям имеют отдельные названия и строго отличаются. Например: наһцх – дядя по материнской линии, авһ – дядя по отцовской линии; ач – племянник со стороны отца, зе – племянник со стороны матери и т.д. Согласно древним представлениям, родственники со стороны матери считаются более близкими, о чём свидетельствуют пословицы: усна экн – булг, күүнә экн – наһцнр (истоки рек – родники, истоки рода - родственники по материнской линии), эцкин төрлд – зогсад һар, экин төрлд – сууһад һар (у родных отца – постой, у родных матери – посиди) и другие. Видимо, здесь слышны отзвуки матриархата, но можно также рассматривать это и как дань глубочайшего уважения женщине – матери, хранительнице очага.

Традиционно у всех монгольских народов женщина пользовалась почётом, ей отводилась важная роль в жизни семьи и общества. Бывало, при потере мужа, она взваливала на свои плечи всю тяжесть проблем по выращиванию и воспитанию детей. Документально такой случай зарегистрирован ещё в «Сокровенном сказании монголов», когда мать Темучина – будущего Чингисхана Оэлен-эке (калм. Үүлн эк), после гибели мужа – знаменитого Ессугей-богатура, одна воспитала своих сыновей достойными продолжателями славных дел их отца и деда. Можно добавить, что и любимая жена Чингисхана Бортэ также была замечательной матерью, ибо все рождённые ею сыновья: Джучи, Чагатай, Угедей, Толуй - не уронили чести рода и семьи, не посрамили имени великого родителя, достойно продолжили грандиозное дело своего отца.

История сохранила предание о поступке женщины-ойратки времён ойратско-китайских войн. Захватив семью в составе мужа, жены, брата жены, и нескольких детей, китайский военноначальник предложил женщине оставить в живых одного человека. Она попросила сохранить жизнь своему брату. На вопрос военноначальника: «Почему его, а не мужа и своих детей?», - она ответила, что брат единственный из их рода и с его смертью прекращается род». Это говорит о том, что ойратские женщины были способны жертвовать самым дорогим во имя рода.

Свободные тувинки.

А.В. Адрианов, говоря о семейно-бытовых традициях тувинцев в своём этнографическом обзоре, подготовленном им после экспедиции в Туву (1881 г.), особо отмечает, что «женщины пользуются здесь самостоятельностью» [1]. По-видимому, не случайно в 1903 г. в докладе закрытого заседания комитета географического общества в Иркутске, посвящённого итогам этнографических экспедиций в Туву, было сказано, что «…у восточных сойотов найдены остатки архаической коммуны, следы матриархата…» [2].

В научных целях побывавший в Туве в конце XIX в., Ф.Я.Кон писал в своём отчете, что «одной из характернейших особенностей сойотов было их отношение к женщине. Во многих сойотских посёлках мне приходилось видеть юрты, в которых жили взрослые девушки, каждая в отдельной юрте». Далее сей факт исследователь объясняет тем, что «это делалось для того, чтобы девушка могла свободно располагать собой…».

тувинка

Про девушку в царском облачении в могильнике гуннского времени.

Пишут, что "археологи обнаружили погребение девушки в царском облачении в Казахстане". В каньоне Каракабак, где ранее было найдено древнее городище, археологи обнаружили очередное погребение в могильнике гуннского времени. Могила была разграблена, но интересно, что грабителей могилы интересовали не многочисленные золотые украшения, которые остались в погребении, а череп покойницы, которого в могиле не оказалось. Судя по всему, девушка была иноземкой, которая относилась к кочевой элите. Предварительное датирование показало, что она жила в пятом или шестом веке нашей эры.

Интересно, что грабители сделали с черепом покойницы? Известно, что у евразийских кочевников имелся обычай изготовления чаш для винопития из черепов своих врагов.

"Когда наступила весна, отправился Святослав к порогам. И напал на него Куря, князь печенежский, и убили Святослава, и взяли голову его, и сделали чашу из черепа, оковав его, и пили из него". 

Археология рисует значительный ареал распространения чаш из черепов. Если говорить о Европе, то он накладывается на всю её территорию, от Британии до Урала. Интересно, что наиболее многочисленные находки происходят с территории совр. Украины, охватывая временной промежуток от энеолита до железного века.

То есть, надо полагать, что гунны и другие кочевники Средневековья "подцепили" этот обычай у скифов [1], а те - от ещё более древних ариев-"ямников".