К реконструкции "основного мифа матриархата".

"До наших дней о праздниках в честь Богини напоминают такие события, как Майский день, праздник «возвращения весны», в ходе которого девушки, убранные цветами (символ силы плодородия Матери-Земли), водят хороводы вокруг Майского шеста – фаллического символа, воплощения мальчика-царя/жертвенного любовника рощи (Таммуза, Аттиса, Адониса, Вирбия), убитого так, как срубают дерево", - сообщает Розалинда Майлз ("Who Cooked the Last Supper: The Women’s History of the World").

И тут я вспомнил про пещерную роспись из муниципалитета Когуль близ Лериды в Каталонии, где мы видим, как девять женщин с тяжёлыми отвисшими грудями, в одних лишь шапках и колоколообразных юбках, исполняют ритуальный танец вокруг маленькой мужской фигурки с непропорционально крупным пенисом. 

«Дамы из Льейды»

"«Семичный обряд» кумления состоял в том, что «в четверг накануне Троицы девушки гурьбой шли в лес, выбирали молодую берёзку и «заламывали» её, то есть надламывали вершинку и украшали её венком. Вокруг украшенного деревца водили хоровод", - сообщает Википедия. - "Выбрав за селом (в лесу, вблизи от ржаного поля, у воды) подходящую молоденькую берёзку, девушки украшали её каждая своей лентой, платками, бусами, полевыми цветами. Со срубленной (заломленой) и украшенной берёзкой молодёжь ходила по селу, устанавливала на месте игрищ, водила хороводы, а затем несла к реке и бросала в воду: «Срубим берёзку, нарядим цветочками, принесём в деревню, крутимся хороводом с песнями. Хороводы кончили — берёзку в реку забросим». В Тобольской губернии наряженную в женское платье берёзку «водили в гости», то есть вносили в каждый дом, символически угощали, а вечером, собравшись в одной избе, «отпевали», после чего шли топить её к реке".

К этому можно ещё добавить, что Семик считался девичьим праздником, а молоденькая берёзка, которую «заламывали» и топили, соотносится с Аттисом и мальчиком из пещерной росписи в испанской Каталонии. 

Похоже на то, что здесь мы имеем дело с "основным мифом матриархата". 

В отличие от Джеймса Д. Фрэзера и его последовательниц-феминисток, я бы не спешил связывать эти женские ритуалы с ритуальными убийствами «царственных супругов» [1]. Об этом нигде нет никаких достоверных сведений. Одни лишь догадки. Известно лишь о самооскоплениях галлов Кибелы, о том, как оскопившийся галл бросал свой отрезанный член в окно или дверь какой-нибудь девы, и та должна была, в ответ на такой "подарок", поделиться с ним своей женской одеждой (по описанию В. В. Розанова). Галл бросал свой член, девки бросали наряженную в женское платье берёзку... Что-то в этом есть... Здесь надо бы вспомнить и про Осириса египетского. Исида, его сестра, нашла и соединила вместе все разрубленные части его тела, за исключением фаллоса, который съели рыбы в Ниле. Также необходимо вспомнить и про Аттиса: "Аттис умирает, истекая кровью, под сосной или ёлкой, и, после смерти, сам превращается в вечнозелёное, райское Дерево Жизни. Каждый год, 15 марта, после погребения Аттиса, срубают сосну или ёлку в лесу, украшают её венками фиалок – «Аттисовой крови», обвивают пёстрыми повязками, прикрепляют к веткам, посередине её или на самом верху, восковое изваяньице бога и дендрофоры, «древоносцы», несут священное дерево, в торжественном шествии, по улицам Вечного Города, Рима (Hepding, 133, 150)".

--------------------------------------------------------------------

[1] "Богиня Анаит из Ниневии ежегодно требовала себе в любовники/жертвы прекраснейшего из юношей: одетый в красное, с лабрисом богини на поясе, увешанный золотыми украшениями и умащённый благовониями, проводил он день и ночь в оргии со жрицами богини под пурпурным балдахином, на глазах у всего народа – а затем ложился на кровать из самой драгоценной древесины, вокруг него воскуряли благовония, укрывали его покрывалом, расшитым золотом, и поджигали. «Мать забирает его к себе!» – пели почитатели богини" (Helen Diner, Mothers and Amazons: The First Feminine History of Culture (1932), с. 15.)

Найджел Колдер о патриархальном перевороте.

"Найджел Колдер так рассказывает о сущности перемен, которые помогли сбросить женщин с центрального места в жизни и оттеснить к краям:

Из Южного Египта 18-тысячелетней давности исходят древнейшие свидетельства о выращивании в речной долине ячменя и пшеницы… несомненно, женский смех вспугивал речных птиц, когда женщины явились сюда с мешочками зёрен, чтобы изобрести земледелие. Быть может, они даже не стали рассказывать об этом мужчинам – в конце концов, что из этого может выйти, кроме потери хорошей еды? Всего несколько минут потребовалось им, чтобы бросить зёрна в трещины в грязи… Женщины мало знали о генетике растений, однако зерно проросло, и посевы заколосились прежде, чем солнце иссушило эту землю; и, возвращаясь с каменными серпами на своё поле, женщины, должно быть, чувствовали себя богинями.

Такими «богинями», повелевающими природой, женщины оставались, по оценке Колдера, от 10 до 15 тысяч лет. Но примерно восемь тысяч лет назад взрывной рост населения вынудил людей изменить методы производства продуктов. На смену женскому выращиванию и сбору съедобных растений пришло куда более тяжёлое и интенсивное хлебопашество. Туда, где женщины творили своего рода симпатическую магию, воспринимая природу как свою союзницу – теперь пришёл мужчина, готовый укрощать и подчинять природу, чтобы получить от неё то, что задумал. Новые методы земледелия болезненно отразились в изменении мужских/женских ролей и отношений, о чём ясно свидетельствует индуистский текст «Установления Ману» (100 г. н. э.): «Женщину закон считает полем, мужчину – зерном». Прежде Богиня была единственным источником жизни – теперь за женщиной не осталось ни семени, ни яйцеклетки: она – пассивное поле, плодородное, только если его вспахать, а мужчина, опьянённый мощью своей новооткрытой фаллоцентричности – сразу и плуг, и зерно, и сеятель. Чем более окультуривание и одомашнивание земли заменяло случайную культивацию, тем более укреплялась и выходила на центральное место роль мужчины.

Парадоксальным образом, верно это было и для тех групп, которым не удавалось питаться от земли. Племена, которых неурожай или недостаток зерна вынуждал переселяться, неизбежно начинали войны с соседями, а те группы, что обитали на плодородных территориях, сплачивались, чтобы давать отпор захватчикам. И в групповых блужданиях кочевников, и в неизбежных при этом стычках и схватках мужчины имели преимущество – они были физически сильнее и подвижнее женщин, обременённых детьми. Все добытые тяжким трудом женские навыки культивации растений теперь, когда племя перешло к кочевой жизни, оказывались бесполезными. Тем временем мужчины, ведомые тёмной стороной фаллического культа, брали верх в племени благодаря агрессии и военной организации. Столкновение сил неизбежно порождало победителей и побеждённых, господ и рабов, создавало иерархию, встраивания в которую не могли избежать и женщины. Они оказались в ловушке между мечом и плугом: победить для них было немыслимо" (Rosalind Miles. "Who Cooked the Last Supper: The Women’s History of the World").

Любопытно, под этим углом зрения взглянуть на культ Кибелы с самооскоплениями галлов. Скорее всего, корни этого культа уходят в неисследимую древность. У нас имеются некоторые свидетельства на сей счёт. Например, на алтаре, обнаруженном в Граймс-Грейвс в Норфолке, Англия, во чреве заброшенной неолитической каменной шахты, стояла чаша, семь пар оленьих рогов и мощный фаллос, высеченный из мелового камня – всё в качестве приношений Великой Богине, фигура которой высилась перед алтарём. Может быть, смысл жертвоприношений фаллоса Богине заключался в том, чтобы удержать популяцию от взрывного роста?

О крито-минойском богозвере.

Есть много намёков на то, что древнегреческий бог Зевс имеет какое-то отношение к консорту крито-минойской Богини. Может быть он даже является олимпийской "проекцией" быкоголового богозверя Минотавра.

Marina Moss называет Зевса «богом инициации» и находит свидетельства мужских инициаций в святилище на горе Юктас, а также в Идейских пещерах и пещерах Психро. На горе Юктас было найдено большое количество вотивных фигурок мужчин с длинными волосами. Мосс считает, что они, а также настоящее и нефункциональное оружие, раскопанное на горе Юктас, свидетельствуют о мужских обрядах инициации. Тем боле, что в более поздние времена Юктас ассоциировался с молодым Зевсом, а Идейская пещера «имеет долгую традицию почитания  Зевса». Вотивные фигурки юношей с оружием навевают мысли о рождении бога Зевса, которое сопровождалось бурными танцами куретов.

Возможно ли провести прямую линию связи между теми крито-минойскими куретами и древнеримскими галлами богини Кибелы? Если рассматривать культ Кибелы как позднюю "отрыжку" более древних неолитических матриархальных культов, тогда уже можно представить себе, в общих чертах, что происходило в крито-минойских горных святилищах. Кстати, как рассказывает Нильссон, оружие, отнюдь не свидетельствующее о воинственном характере танцоров, использовалось против демонов. Очень интересно! Здесь уже намёк на обрезание: на кровь обрезания, на запах крови, на который слетаются демоны. Владимир Соловьёв в своём исследовании "Смысл любви" писал: "И ад, и земля и небо с особым участием следят за человеком в ту пору, когда в него вселяется Эрос. Каждой стороне желательно для своего дела использовать тот избыток душевных и физических сил, который открывается тем временем в человеке. Без сомнения, это есть самый важный срединный пункт нашей жизни". Значит, демоны действительно слетаются. "В секунду обрезания младенец брачится: так говорит Сепфора. «Ты — теперь жених» «Вот я сделала тебя женихом». Кому? Что? В каком смысле? Гробовое, «заветное» молчание" (В. В. Розанов). Ну, я тоже не стану говорить на эту весьма деликатную тему; на то оно и таинство, чтобы быть сокрытым от профанов.

Мифограф Уиллетс замечает: "Вполне вероятно... что смерть и воскрешение бога, супруга богини, занимали важное место в мифах и ритуалах бронзового века на Крите, как и в других местах Леванта". В таком случае, Зевс (или как он там назывался на Крите?) был, в своё время, alter ego, «другое я», Аттиса. 

Здесь также необходимо отметить, что как Аттис находился под "матронажем" Кибелы, так и Зевс воспитывался титанидой Реей и нимфами. Всё сводится, в конечном итоге, к единой "Богине обновления", которая инициирует сам процесс возрождения, регенерации, а Зевс с куретами, или Аттис с галлами, являются лишь составными частями данного процесса. 

Патера с изображением Кибелы и Аттиса, Археологический музей Милана, 4 в н.э. Вокруг них точно такие же куреты, бряцающие своим оружием, как и вокруг младенца Зевса.

Марсий и Аттис.

"Говорят, что во Фригии жил сатир или силен, бывший, по словам некоторых, пастухом или владельцем стад, и прекрасно игравший на свирели. Друг Кибелы, он скитался по стране с безутешной богиней, стремясь смягчить её скорбь об утрате Аттиса. Он подарил народ Целены во Фригии песнею, которую наигрывал на свирели в честь великой богини-матери. Возгордившись своим искусством, он вызвал Аполлона на музыкальное состязание; он играл на свирели, а Аполлон — на лире. Марсий был побеждён, привязан к сосне и кожа была с него содрана победоносным Аполлоном.

A drawing by José de Ribera shows the satyr Marsyas, who challenged Apollo to a music contest, bound to a tree and awaiting his fate.

В Целене показывали в исторические времена кожу Марсия. Она висела у подошвы цитадели в расселине, из которой выбивался быстрый и шумный поток реки Марсия, устремлявшийся для впадения в Меандр. Рассказывают, что когда раздавались вблизи звуки туземных фригийских мелодий, кожа мёртвого сатира содрогалась; но, когда раздавались звуки песни в похвалу Аполлона, кожа оставалась неподвижной, как-будто глухой.

В этом фригийском сатире, пастухе или владельце стад, пользовавшемся дружбой Кибелы, наигрывавшем мелодии, столь типичные для её культа, и умершем насильственной смертью на её священном дереве — сосне, не можем ли мы признать нечто знакомое и вскрыть близкую связь с Аттисом, любимым пастухом или стадовладельцем богини, называвшим себя игроком на свирели, погибшим под сосной, и ежегодно представляемым изображением, висящим подобно Марсию на сосне? Мы можем предположить, что в старину жрец, носивший имя Аттиса и представлявшийся воплощением его на весеннем празднике Кибелы, вешался или другим способом убивался под священным деревом; мы можем предположить, далее, что этот варварский обычай со временем смягчился и принял форму, знакомую нам и с более поздних времён, когда жрец только извлекал кровь из своей руки под деревом и прикреплял к стволу дерева, вместо себя самого, только изображение. B священной роще у Упсалы в жертву приносились люди и животные. Они вешались на священных деревьях".

Так рассказывает Джеймс Фрэзер, и далее он приводит параллель из германо-скандинавской мифологии. Как известно, Один повесился на священном древе, на ясене Иггдрасиль. Но Один висел на древе, пронзённый копьём, долгих девять ночей для того чтобы обрести тайные знания. А Фрэзер нам говорит, что жреца, носившего имя Аттиса, просто тупо убивали, потому что у дикарей был такой варварский обычай. Параллели между сатиром Марсием и жрецами Аттиса, конечно, имеются, однако истолкование Фрэзером этих параллелей совершенно неудовлетворительно. "Если моя догадка правильна, - пишет он, - то человек, представлявший бога-отца во Фригии, мог быть убитым, и его набитая [соломой] кожа повешена на священной сосне с той целью, чтобы дух его стал содействовать росту хлебов, размножению животных и плодовитости женщин". Опять этот бред сивой кобылы про плодородие! Ну ни одна бабка никогда не убила свою козу, чтобы таким изуверским способом содействовать размножению козлят и увеличению урожая картошки на огороде. Даже если кому-то пришла бы в голову такая извращённая идея, в конце концов можно отрубить голову быку и полить деревья в саду его кровью, - зачем же непременно убивать человека?! И потом, я очень сильно сомневаюсь, что кто-нибудь во Фригии пожелал бы носить имя "папы", если бы там был обычай потрошения и набивания соломой папских чучел. Ну подумайте, кто бы пошёл в духовную семинарию учиться на попа, если бы всех попов вешали на церковной колокольне?

Джеймс Фрэзер об Аттисе.

Читаю издание столетней давности — работу Джеймса Д. Фрэзера "Фригийский культ Аттиса и христианство" ("Новая Москва", 1924). Кое-что из его работы представляет интерес.

"В Комане в Понте, месте почитания богини Ма, свинина не употреблялась в пищу, и свиньи не допускались даже в черту города (Strabo, XII, 8, 9). Культ Аттиса дозволял употреблять в пищу мясо, но не свинину и рыбу".

Д. Фрэзер связывает табу на свинину с тем, что Аттис был убит кабаном. А что насчёт рыбы? Мы знаем, что в священных прудах Афродиты и других богинь водились рыбы, которых нельзя было ловить и употреблять в пищу.

Aphrodite with babe Eros riding a dolphin. 2nd c.BC. From the temple of Poseidon. Thasos island Arch. Museum, Greece.

Кажется, и свиньи находились под охраной женских божеств.

"В весеннее равноденствие, 22 марта, в лесу срубалось сосновое дерево и доставлялось в святилище Кибелы. (Принос сосны из леса уподобляется наблюдаемому в наше время народному обычаю заготовления «майского» дерева.) На другой день праздника трубили в трубы. Третий день, 24 марта, был известен под именем дня крови. Верховный жрец — архигалл извлекал из своей руки кровь в виде жертвы. Жрец извлекал кровь из своих рук, и это было подражанием смерти Аттиса, лишившего себя жизни под сосновым деревом".

Нечто подобное практиковали, в своё время, правители индейцев майя, насколько мне известно. Древние майя протыкали язык, причём делали это как мужчины, так и женщины. Потом через отверстие в языке пропускали верёвку с шипами. Кажется, главная цель этого жертвоприношения состояла в том, чтобы вызвать видение, порождённое потерей большого количества крови. С той же целью мужчины протыкали свой пенис (см.: Бабошкин М. Л. Ритуал кровопускания у древних майя в классический период // Древние цивилизации Старого и Нового Света: Культурное своеобразие и диалог цивилизаций. — М., 2003. — С. 33-39). Интересно, а не пускали ли жрецы Кибелы кровь с тою же целью, то есть с целью вызвать «Змея Видения»?

О галлах Кибелы.

"Кельтские воины не боялись смерти, и было чрезвычайно распространено самоубийство, в то время как испанские кельты пели хвалебные гимны смерти, а другие отмечали рождение людей в трауре, а их смерть – с радостью", - сообщает Джон Арнотт Маккалох в своей монографии "Религия древних кельтов".

"Кельты абсолютно не боялись смерти, они презирали её и больше опасались, что их настигнет «неправильная» смерть", - говорится в статье "Представления о смерти у кельтов". 

Если им грозила «неправильная» смерть в плену, они предпочитали умереть от собственного меча.

Галл, убивающий себя и свою жену

В связи с этим я снова возвращаюсь к галлам Кибелы. Согласно Овидию, именование произошло от названия фригийской реки Галла. Но, спрашивается, причём здесь Фригия? Пессинунт (др.-греч. Πεσσινούς, лат. Pessinus) — центр культа Кибелы — распололагался не во Фригии, а в Галатии!

"Галатия получила своё название от галатов, пришедших сюда в III веке до н. э.. На востоке её называли «Галлия», а римские писатели называли её жителей «галлы»" (из Википедии). 

Вот я и думаю: если галлы так легко убивали себя, то тем более легко они могли отрезать свой член.

Мне кажется, галлы Кибелы — вовсе не от реки Галла.   

Не согрешишь – не покаешься, не покаешься – не спасёшься.

Снова про Аттиса. 

Похоже на то, что у мальчика всё было нормально с половыми органами. Хотя он был сильно похож на девчонку, но при этом он ощущал себя парнем, мужчиной. Согласно мифу, Кибела просила его навсегда остаться отроком-девственником. Аттис дал слово богине, однако не сдержал его, увлёкшись нимфой Сагаритидой. 

Nymph trying to escape from a satyr Roman 2nd century CE copy of 2nd or 1st century BCE Greek original found near Tivoli, Italy

То есть, надо полагать, что мальчишка хотел "овладеть" нимфой по-мужски.

В гневе богиня погубила нимфу. А что после этого случилось с Аттисом, про то рассказывает Овидий:

"Острый он камень схватил и тело терзает и мучит,
Длинные пряди волос в грязной влачатся пыли.
Он голосит: "Поделом! Искупаю вину моей кровью!
Пусть погибают мои члены: они мне враги!
Пусть погибают! Вскричал и от бремени пах облегчает,
И не осталося вдруг знаков мужских у него"
(Овидий. Фасты. IV. 237-244. Пер. Ф. Петровского).

Оказывается, вот оно что! Аттис сотворил "достойный плод покаяния"!

В Евангелии рассказывается, как Иоанн «Креститель», обратившись к иудейским книжникам и фарисеям, сказал им: «… сотворите же достойный плод покаяния» (Мф. 3:8). Мало одних только слов "бла-бла-бла"; надо делом доказать своё раскаяние.

Мраморный бюст Иоанна Крестителя, 1883. Скульптор Альфред Ленуар

 

Если кто сомневается, что это скульптура Иоанна Крестителя

"Детушки" Матери богов.

Служитель Кибелы именовался «кибебос», как мужская ипостась богини, а её верховный жрец в Пессинунте именовался Аттисом (Polyb. XXI. 20). Аттис было обычным именем этого жреца (Polyb. XXI. 37). В развалинах Пессинунта была найдена обширная переписка пергамских Атталидов с одним из таких Аттисов.

Но вот что удивительно: Аттис обычно изображается в виде ребёнка. Точнее говоря, в виде мальчика, очень похожего на девочку.

Статуэтка Аттиса. Найдена недалеко от г. Эдирне в Турции, в древнем Адрианополое. 2 век, Лувр, Париж.

В связи с этим любопытно взглянуть на слова Лукиана касательно жрецов Кибелы:

"двусмысленная загадка двойственной природы, они не остались тем, кем родились, и не приобрели качеств того пола, в который перешли... Они считаются детьми — и одновременно успели стать стариками, даже недолгое время не побыв мужчинами" (Диалог "Amoribus", в русском переводе "Две любви". Пер. С. Ошерова).

Когда ученики спросили Иисуса: кто больше всех в Царстве Небесном, то Он, поставив дитя посреди них, сказал: "Если не обратитесь и не будете как дети, не войдёте в Царство Небесное…".

Интересно также отметить речевые обороты в "Страдах" Кондратия Селиванова, предводителя русских скопцов:

"Привели меня в Тулу и посадили меня на крепком стуле. И препоясали меня шелковым поясом железным, фунтов в пятнадцать, и приковали меня к обеим стенам, и за шейку, и за ручки, и за ножки*, и хотели меня тут уморить. И было завсегда четыре драгуна на часах; и в другой комнате сидели мои детушки трое, которые на меня доказали, и было сказано поутру сечь их плетьми. Но мне их стало жаль, и я со креста сошёл, и все кандалы с меня свалились, а драгуны в это время все задремали и меня не видели, как я прошёл. И я своих детушек нашёл и говорил им: «Детушки, не бойтесь. Ничего вам не будет, и будете отпущены. А я уж один пойду на страды за всех своих детушек, прославить имя Христово и победить Змия снова, чтоб он на пути не стоял и моих людишек не поедал». И тут меня хватились, и все злые удивились, а иные устрашились, и по всем местам бросились. И нашли меня на дворе; и я по двору гуляю: из желез я ушёл, а со двора не пошёл. Отец Небесный мне не велел, и приказал мне сию чашу пить: мимо меня одной нейтить" (Источник).

Василий Розанов говорит, что Селиванов, по самоощущению, - девушка. Не стану спорить с этим, но добавлю от себя, что, называя своих "братьев" и "сестёр" по вере "детушками", он, очевидно, и сам был большим ребёнком.  

----------------------------------------------------------------------- 

* «Поясок», «ручки», «головка», «шейка», «ножки» — всё это говор какой-то институтки о себе, невольные выражения изнеженной пансионерки... Откуда это?! Не из воспитания, — мужицкого. Это всё из натуры: Селиванов — девушка! вот чего он не знал о себе; и сорвал с себя мужские детородные органы, не только ему совершенно не нужные, но и противоречившие всему его самоощущению, гадкие, противные. См. о «галлах» древности в начале «Людей лунного света». —В. Р.
 

Преданье старины глубокой.

Символом и олицетворением Великой матери Кибелы считали "чёрный камень, упавший с небес", - метеорит. Л. Л. Селиванова говорит, что он он был "в виде фаллоса". 

Ну и вот, в связи с транспортировкой этого камня во время Второй пунической войны из Малой Азии в Рим сохранилось интересное предание. 

По этому преданию, судно, перевозившее камень, в устье Тибра село на мель, и никакими усилиями нельзя было сдвинуть его с места. Жрецы Кибелы заявили, что корабль может сдвинуть только девственница. Ею оказалась Клавдия Квинта, которая с помощью маленького каната (или даже собственного пояса) легко потащила корабль по реке (Plin. NH. VII. 120). Овидий говорит (Fast. IV. 305-328), что эта достойнейшая дева, чей прекрасный облик был под стать её знатному происхождению, слыла порочной: «оскобляли / Сплетни её и во всех мнимых винили грехах, / Ей и наряд, и причёска, какую она меняла, / Были вредны, и язык вечных придир – стариков». 

Бюст римлянки с великолепной причёской, период Флавиев, 69-96 гг. н.э.

Распустив волосы и пав на колени, она зачерпнула воды из реки и трижды окропила голову, взмолясь богине:
«Но коль невинна я, будь мне порукою в том предо всеми:
Чистая, следуй за мной, чистой покорна руке».
Так говоря, за канат она только слегка потянула
(Чудо! Но память о нём даже театр сохранил):
Двинулась Матерь Богов, отвечая движеньем моленью, -
Громкий и радостный крик к звёздам небесным летит.

Говорят, Матерь богов спасла римлян от Ганнибала. Это чудо можно объяснить в соответствии с преданием: раз в Риме остались ещё девственницы, значит там ещё жива добродетель. Ну а добро побеждает зло, как всем известно.
 

К описанию национального психотипа русского народа.

"Фригийская Мать богов занимала важное место в пантеоне почти всех понтийских полисов. Её изображения находили в Ольвии, Херсонесе и городах Боспора с архаики до первых веков нашей эры включительно. Это было самое популярное малоазийское божество, в Ольвии вытеснявшее даже богиню земледелия Деметру", - сообщает Л. Л. Селиванова в статье "Самооскопление во славу богини".

Понтийское царство выделено пурпурным цветом.

Ко времени крещения князя Владимира в Херсонесе Таврическом там, конечно, уже не было идолов и статуй Кибелы, однако мы же знаем, что духовные влияния не исчезают одномоментно.

Три года назад я задавался вопросом: почему первые храмы Руси посвящены Софии? Может быть, строили их не на пустом месте, а на местах поклонения какой-то древнеславянской богине?

Во всяком случае, невозможно отрицать духовный импульс с юга, со стороны Анатолии, который происходил на протяжении многих веков. Сначала это было влияние языческой Матери богов, а затем — христианской Богородицы. Такие влияния не проходят бесследно.  

Древнеримское "хлыстовство".

Кто хорошо осведомлён в том, что собой представляет русское христоверие ("хлыстовство"), не может не поразиться обилию аллюзий в нижеприведённом стихотворении Катулла.

Тут, конечно, надо отдать дань глубокого уважения этому древнеримскому гению, который в свои молодые годы так глубоко и проникновенно понимал культ Кибелы.

"По морям промчался Аттис на летучем, лёгком челне,
Поспешил проворным бегом в ту ли глушь фригийских лесов,
В те ли дебри рощ дремучих, ко святым богини местам.
Подстрекаем буйной страстью, накатившей яростью пьян,
Оскопил он острым камнем молодое тело своё.
И себя почуял лёгким, ощутив безмужнюю плоть,
Окропляя тёплой кровью кремнистый выжженный луг.
Он взмахнул в руке девичьей полнозвучный гулкий тимпан.
Это твой тимпан, Кибела, твой святой, о матерь, тимпан!
В кожу бычью впились пальцы. Под ладонью бубен запел.
Завопив, к друзьям послушным исступлённый голос воззвал:
«В горы, Галлы! В лес Кибелы! В дебри рощ спешите толпой!
В горы, Галлы, Диндимены госпожи покорная тварь!

Презирая дар Венеры, оскопили вы свою плоть.
Веселитесь, быстро мчитесь, пусть взыграет сердце в груди!
Порадейте в честь богини! Поспешите, Галлы, за мной!"

(Перевод А. И. Пиотровского)

Здесь и "корабль" христоверов, плывущий по волнам житейского "моря", и "проворный бег" радеющих, и духовное опьянение ("Благодать Св. Духа, - говорили христоверы, - напояет нас как бы пивом; от сего благодатного пива сердца наши исполняются веселием Духа Святого, и мы, будучи упоены Св. Духом, как пьяные, приходим в радостное и святое исступление"), и оскопление (скопчество, как массовое явление, произошло из "хлыстовства"), и особая "лёгкость" в теле (по наблюдениям самих "людей Божиих", ощущение лёгкости и восторженной радости есть следствие их долгих постов. "Раз, когда я выдержал пятидневный пост, - говорил один христовер, - мне далась такая лёгкость, что и я плясал"), и девичья натура Кондратия Селиванова, предводителя русских скопцов...

Но имеются параллели и с культом Диониса, что указывает на сходство Аттиса и Диониса.

О престоле Кибелы.

Вот Ф. Ф. Зелинский пишет о Кибеле, что "она изображается сидящей на престоле; легко понять происхождение этого воззрения от представления о ней как об обожествлённой Земле. Во всяком случае, это сидение и этот престол для неё характерны; посвящённые ей обрядовые песни называются «престольными» (enthronismoi): таковые для неё сочинял Пиндар, тот самый, который основал её культ у себя в Фивах".

Статуя Кибелы у входа в Стамбульский археологический музей

Меня нисколько не удовлетворяет это объяснение Зелинского, которое мне кажется "притянутым за уши". Открываем Википедию и читаем: "Престо́л — в христианском храме стол, находящийся в середине алтаря, освящённый архиереем для совершения на нём Евхаристии. Являет собой место таинственного присутствия Иисуса Христа" (Источник). 

И что же, из таинственного присутствия Иисуса Христа на престоле разве следует представление о Нём как об обожествлённой Земле?

Более того, если послушать Зелинского, тогда придётся признать архонтом обожествлённой Земли дьявола, который в Евангелии называется "князем мира сего".

Как видим, Рогатый сидит на престоле, а под его копытами — Земля. 

Так что, престол — это престол, место таинственного присутствия богини, место "сгущения" её нуминозности, и ничего более. Престол — это не обожествлённая Земля, хотя, конечно, он является святым местом, святилищем в первоначальном смысле слова.

Кстати, т. наз. "трон Миноса" в Кноссе скорее всего являлся престолом Богини, местом её эпифаний (богоявлений).

Клин клином вышибают, а безумие лечат безумием.

Ф. Ф. Зелинский говорит, что в античной Элладе и Анатолии, чтобы вылечить обезумевшего, прибегали к помощи корибантов, спутников Великой Матери богов Кибелы. Сами они, конечно, на зов не являлись; их заменяли «корибантствующие», смертные жрецы или священнослужители Великой Матери. Обступив связанного и осенённого покровом больного, они плясали вокруг него, сопровождая свою пляску оглушительной музыкой на кимвалах (медных тарелках) и тимпанах (тамбуринах). Эта дикая пляска должна была вызвать в больном искусственный экстаз, а затем, по охлаждении пыла, вместе с этим новым безумием его покидало и прежнее... так, по крайней мере, надеялись. 

А вот так лечили больные головы в конце XIX века.

Вибрационная терапия – средство для лечения головных болей в 1890-х

Как говорит Екклесиа́ст, "нет ничего нового под солнцем. Бывает нечто, о чём говорят: «смотри, вот это новое»; но это было уже в веках, бывших прежде нас".

Священные карпы Богини.

maximus101 порадовал меня новой записью о "священных прудах Авраама в Эдессе". 

"Сейчас местная исламская традиция связывает эти водоёмы с историей пророка Ибрахима (Авраама)". Дело в том, что Эдесса имеет другое, семитское, имя Урфа. Английский путешественник Ричард Покок, посетивший Урфу в первой половине 18 века, писал о ней: «Многие учёные мужи и евреи в целом придерживаются мнения, что это Ур Халдейский».

"Наиболее вероятно, - говорит maximus101, - что пруды в Балыклыгель - это очень древняя, ещё языческая, традиция. Их принято связывать с культом богини Атаргатис, которую часто называли просто Сирийской богиней. Подобные бассейны с рыбами описывались многими античными авторами - Ксенофонтом, Элианом, но наиболее детально культ отображён в трактате Лукиана Самосатского (II век) «О сирийской богине». В описании Лукиана Атаргатис выглядит как синкретическое божество, которое соединяет в себе черты Кибелы, Геры, Иштар и многих других богинь. Но наиболее важная часть её культа несомненно связана с водой, рыбами, морем. Её часто изображали как русалку с рыбьим хвостом. При храмах Атаргатис существовали бассейны со священными рыбами, которых нельзя было ловить.

Священные карпы в бассейне Авраама.

Мальчики кормят священных рыб в пруду Авраама. Скорее всего после обряда обрезания, о последнем свидетельствуют их белые одежды. На корточках сидит фотограф, который должен запечатлеть семью в эту памятную дату.

Женский выбор и ювенализация человечества.

"Валери Хадсон и др., поставили вопрос так: что будет, если исключить участие женских особей в сексуально-репродуктивном выборе партнёра, и полностью переместить этот выбор в область ритуального соперничества мужских особей? Внезапно оказалось****, что одного этого фактора достаточно, чтобы популяция биогенетически деградировала за 50 поколений" (Источник).

Там, в комментах, roberttylerd говорит, что исключить участие женских особей в сексуально-репродуктивном выборе "удалось везде, где уничтожили матрилинейность".

Ну, насколько я могу судить по дошедшим до нас изображениям крито-минойских мужчин с "осиными" талиями, женщины отнюдь не выбирают мужчин-"мачо". 

Minoan Cup, ca 1600 BC: depicts a treaty ceremony involving soldiers & farmers.

Тогда как в результате силового соперничества мужских особей женщина-"приз" всегда будет оказываться в руках наиболее сильного самца, от которого пойдут отпрыски богатырского телосложения.

Кибела и Баал-Хаммон.

 Это Баал-Хаммон, одно из главных божеств карфагенского пантеона.

 А это — всем известная Кибела, которая в представлении не нуждается.

Удивительная однотипность изображений, как будто перед нами египетские брат и сестра — Осирис и Исида. 

Интересный вопрос возникает: что было раньше — курица или яйцо Кибела или Баал-Хаммон? То есть, где — оригинал, и где — копия оригинала?

Надгробие галла Кибелы.

Надгробие представителя жречества Кибелы. Выполнено из каррарского мрамора и датируется эпохой Антонина (середина II века нашей эры).  

Удивительные минихрамы Греции.

В современной Греции довольно часто можно встретить вот такие модели православного храма. Эти как бы "игрушечные" храмы называются кандилакиями, и они являются свидетельством большой религиозности и набожности греков. К таким «мини-часовням» ходят постоянно, меняют там свечи — чтобы горели ежедневно и круглосуточно.

Они напоминают мне "столпы", на которых столпники совершали свои аскетические подвиги.

Преподобный Алипий Столпник

Интересно, что столпничество, как аскетическая практика, существовало лишь на территории Византии, на территории восточной (православной) церкви, а на Западе ничего подобного не было. 

В статье О "столпе" Симеона Столпника я высказал предположение о том, что сия аскетическая практика перешла в православие из язычества. Адепты культа Аттиса и Кибелы подвизались на этих столпах. Известны примеры, когда бывшие жрецы Кибелы обращались в христианство. В частности, здесь можно привести пример Монтана из Мизии (Малая Азия). Церковные историки Евсевий и Епифаний подчёркивают следующую немаловажную деталь из биографии Монтана. Будучи до обращения в Церковь жрецом-галлом культа Кибелы с его экстатической оргийностью и членовредительством, он, во время посвящения в таинства этой богини, находясь в состоянии исступления, сам оскопил себя, тем самым доказав свою преданность и верность этой языческой богине (Источник).

Как мы знаем, культ Кибелы и Аттиса в дохристианские времена имел свой эпицентр в малоазийской Фригии и оттуда распространился на Ближний Восток и Балканы. И вот я думаю: может быть, эти греческие модели православных храмов восходят к древним погребальным столбам-мегалитам, в которых "спасались" столпники? Традиция — это такая "живучая" штука, которая, постоянно видоизменяясь, как хамелеон, тем не менее, может храниться веками "под спудом" и возрождаться в новых формах. 

Путь червя.

"Церемония, известная как ежегодный плач по Таммузу, точно проходила в середине лета, и, вероятно, продолжалась в месяц, изначально известный как месяц празднества Таммуза. Это расплывчатое и общее божество, первоначально появляющееся как сын матери-земли во многих аспектах, некоторые из которых развились в местных богов, и превращённое теологами в ясно определённое божество, не обладающее своим храмом. Как в Библе почитатели Адониса совершали своё служение в храме Астарты, так и в Вавилонии центральный культ Таммуза был привязан к храму Иннини, богини-матери в Эрехе. Этот знаменитый храм, центр культа девственной матери из самой отдалённой древности, назывался Эанна, «дом небес», поскольку, как мы видели, богиня-мать считалась женским аспектом первопринципа аn, «небес»", - пишет Стивен Лэнгдон в монографии "Таммуз и Иштар" (М: «Касталия», 2019, с. 18). 

1470-1300 год до н.э. Мадонна Ханаана

Интересно, что, например, Аттис "пресмыкался" при храмах Кибелы. Спрашивается: а почему бы для него не построить отдельные храмы? Очевидно, этого невозможно было сделать, так как культ Аттиса являлся составной и неотъемлемой частью культа Кибелы. Отделение Аттиса от Кибелы означало бы примерно то же самое, что отделение Иисуса Христа от Голгофского креста. Отделение Аттиса от Кибелы лишило бы культ самого ценного, то есть мистериальных "страстей". Очевидно, источником этих "страстей" являлась Кибела. Она причиняла боль Аттису, из-за неё он был вынужден проходить "огонь, воду и медные трубы", и, в конечном итоге, именно в результате этих "мытарств" происходило преображение и самого Аттиса, и адептов, которые отождествляли себя с ним и шли "путём Аттиса".

"Мазки" фаллосом на картине микенской культуры.

"В одном из святилищ микенской цитадели сохранилась живопись – очень интересная фреска, которая изображает, как две богини стоят лицом друг ко другу, а между ними две маленькие человеческие фигурки - одна черная, другая белая, но совсем схематично нарисованные. По всей видимости, это души умерших или сами умершие. И, наверное, одна присуждается ко второй смерти, а другая – к новой жизни. Это изображение открыто и описано Нанно Маринатос. Под ними на скамье находится тоже женщина, возможно, царица, в длинной одежде, и она как бы совершает некий обряд почитания вот этим двум великим богиням. Это похоже на Крит, но это новая форма", - говорит проф. А. Зубов в лекции 72 "Религия микенского мира". 

Фреска из святилища микенской цитадели. Археологический музей Микен

Хотя ахейское общество считается патриархальным, но, как видно, религиозные культы в нём - "старообрядческие", матриархальные. Это напоминает нам эпоху Петра Первого в России, где были православные храмы и монастыри, однако правящая элита уже не разделяла эту "хрестьянскую" веру. У них были свои, превратно понятые "европейские ценности".

Можно видеть, как новые патриархальные ценности "прорезаются" в микенской культуре.