Корейские древности.

Медведь был одним из почитаемых тотемов в корейской мифологии. Вероятно, с культом медведя было связано поклонение пещерам в Древней Корее, так как превращение медведицы Уннё в женщину произошло именно после пребывания в пещере.

"В фигуре медведицы мы, вероятно, имеем дело с очень древним пластом корейской идентичности, восходящей к докорейским палеоазиатским корням, так как к северу от Корейского полуострова мы видим обширную зону, где доминировал культ медведя (нивхи, айны, юкагиры и т.д.). Этот пласт имеет прямое отношение к культуре Великой Матери. Медведь — типичный феминоид, и показательно, что в корейском шаманизме (мусок) центральной фигурой является именно женщина-шаман (муданг). Именно женщины способны осуществлять шаманские обряды, исцеления и быть одержимыми духами. Те случаи, когда шаманами у корейцев становятся мужчины, они обычно облачаются в женское платье. Такой же институт женского шаманства мы встречаем у многих палеоазиатов. Показательно также, что институт женского шаманизма возводит своё происхождение к Богине Гор, Даэмо, Великой Матери. Она в древние времена спустилась с небес и стала женой земного человека — Побу Хвасана. От их брака родились семь дочерей, которые и стали родоначальницами женщин-шаманок или жриц (муданг). В другой версии легенды Даэмо или Чил Конджу (Седьмая Принцесса) была заточена своим отцом в каменном гробе и брошена в пруд, откуда её спас царь-Дракон. Так в общую структуру входят Великая Мать (Даэмо, Сунмо, Ямо, Шенмо и т.д.), женские правительницы (принцессы), медведица, камень, горы, вода и собственно институт женского жречества" (Цит. по: Дугин А. Г. Ноомахия: войны ума. Жёлтый Дракон. Цивилизации Дальнего Востока. Китай. Корея. Япония. Индокитай. — М.: Академический проект, 2018. С. 242).

Удивительные нивхи (гиляки).

Л. Я. Штернберг в своей монографии "Семья и род у народов северо-восточной Азии" (Изд-во Института народов Севера ЦИК СССР, Ленинград, 1933) говорит, что у гиляков патриархат. Но патриархат до-государственный, родовой. И поэтому местами весьма даже привлекательный, "симпатишный". Гиляки не терпят неправды и насилия. Когда гиляку кажется, что ему лгут или хвастают, он хватается руками за живот, раскачивается и делает такое лицо, будто ему очень больно. — Ну разве это не красота?!

Гиляки - красавцы.

О миротворческой роли женщин в архаических обществах.

Елена Викторовна Фадеева в статье "Женщина "между миром и конфликтом" у коренных народов Нижнего Амура и Сахалина в конце XIX – начале XX вв." пишет:

"У многих коренных жителей Амура и Сахалина считалось, что только дядя по матери, а также её двоюродные братья и сёстры могли выручить племянника из любой беды, в какую бы он ни попал. Когда гусин и эукэн (тётка, двоюродная сестра матери) оставляли племянника в своём доме, укрывали его, то чужие люди уже не могли убить его без отягчающих обстоятельств, так как в этом случае их преступление становилось ещё более тяжким. По этой причине противники никогда не преследовали врага в доме брата или сестры его матери. Можно было только прийти в дом дяди или тёти виновного, чтобы вести мирные переговоры для выяснения всех сложившихся обстоятельств [Архив МАЭ РАН. Ф. 5. Фонд А.Н. и Н.А. Липских. Оп.4. Д. 32. Л. 4].

Привилегированное положение мужчин и женщин материнского рода по отношению к детям своих сестёр объяснялось матрилокальными связями. Покушение на родственников по материнской линии неминуемо вовлекало в конфликт ещё и материнский род. Одному роду было не под силу справиться с двумя-тремя другими союзными родами, поэтому освобождение преступника родственниками с материнской стороны обычно разрешалось мирным путём и не вызывало каких-либо осложнений [Архив МАЭ РАН. Ф.5. Фонд А.Н. и Н.А. Липских. Оп.4. Д.32. Л.4]."

Очень интересные подробности Е. В. Фадеева сообщает об обычае кровной мести. 

"В случае убийства сородичей действовал закон «око за око, зуб за зуб»: убивали столько же соплеменников убийцы, сколько было уничтожено в пострадавшем роде. «Опасность одному человеку – опасность всему роду, всему народу», - считали удэгейцы. Род виновного принимал все меры, чтобы защитить сородича, а род погибшего клялся отомстить обидчику. По неписаному закону полагалось убить лучшего человека из виновного рода в возрасте от 15 до 30 лет. Если воюющий род был малочисленным, к нему на помощь приходили родственники по женской линии. Мстители надевали праздничные халаты навыворот, обувь и головные уборы, брали копья, луки, стрелы, ножи, так как для осуществления кровной мести огнестрельное оружие применять запрещалось, и шли к поселению вражеского рода, где готовились к отражению неприятеля.

Чтобы нападающие не застали врасплох, женщины, старики и дети несли караул. С палками они ходили вокруг стойбища, прочёсывали кусты, а, обнаружив неприятеля, били его палкой по спине, прогоняя прочь от стойбища. Обнаруженный неприятель покорно переносил удары и удалялся, не оказывая сопротивления, потому что женщины, старики и дети считались неприкосновенными во время кровной мести. При межродовых войнах женщину тронуть или применить по отношению к ней физическое воздействие, обругать её или оскорбить, было тяжким преступлением. Охрана стойбища продолжалась до тех пор, пока осаждавшие не съедали продовольствие и не выпивали воду, принесённые с собой, поскольку обычай не позволял пользоваться водой, рыбачить и охотиться на территории обороняющихся". 

Я думаю: насколько же традиционные общества выглядят более цивилизованными даже во время войны, чем современное общество! 

Руины Дрездена после бомбардировки, 1945 год.