Плерома*.

*) Плерома (греч. πλήρωμα – полнота) противоположна кеноме, а «кенома» значит «пустота».

Как говорил В. Розанов, "с детьми и горькое - сладко. А без детей - и счастья не нужно". 

Молодым обычно желают "счастья" от слова "часть", "со-часть", "со-частие". Слова "будьте счастливы" означают буквально "будьте едины" или "будьте всегда вместе".

Так вот: мать и дитя как раз и составляют такое органическое "со-частие". Они вполне счастливы и вдвоём, составляя некое подобие божественной Плеромы. Муж и отец на этой картине - "третий лишний". 

"Ночные ползания" и "гостевой брак".

"Распространённым институтом ухаживания во многих индейских племенах было ”ночное ползание“ или "крадущийся любовник”. Молодой человек ждал, пока в деревне не воцарится тишина и все уснут, а затем украдкой пробирался в хижину или типи девушки, которая ему нравилась. Если девушка принимала его, он оставался с ней до самого рассвета, а потом тихо возвращался к себе домой. Дева-кроу могла проснуться и обнаружить руку, просунутую под край типи, нащупывающую её гениталии. Девушка-каска, почувствовав такую блуждающую руку, могла либо сжать её, и в этом случае молодой человек скользнул бы вместе с ней под одеяло, либо закричать, чтобы юношу схватили и наказали. Родители-тлинкиты на побережье южной Аляски предотвратили этот тип ухаживания, настояв на том, чтобы любая незамужняя дочь, достигшая половой зрелости, спала на полке над кроватью родителей. Апачи, архиконсерваторы, считали ночное ползание позорным, и если человека ловили за этим, его избивали, а всех его лошадей убивали" (Цит. по: Кэролин Найтхаммер. "Дочери Земли: жизнь и легенды индейских женщин". Источник).

Гертруда Третий Палец из племени шайеннов. Источник: Pinterest

Не из таких ли "ночных ползаний" появился т. наз. "гостевой брак"? Говорят, именно такие браки существовали в первобытном обществе повсюду на Земле. Но затем "гостевой брак" у большинства обществ был вытеснен парной семьёй, но у некоторых этнических групп он сохранился в том или ином виде вплоть до нашего времени. Это ирокезы того времени, когда они только вступили в контакт с европейцами, микронезийцы островов Трук, яо Центральной Африки, ашанти Западной Африки, минангкабау Суматры, мосо Южного Китая и часть кхаси Индии.

Менструальное табу как женская "суббота".

Недалёкие умом современные феминистки считают менструальное табу "одной из крайних форм гендерной дискриминации". Однако вот что говорит Кэролин Найтхаммер, автор монографии "Дочери Земли: жизнь и легенды индейских женщин":

"Нам практика изгнания женщин из дома и деревни из-за естественного и здорового явления кажется суровой и жестокой. Но мужчины составляли только половину населения каждого племени, и они никак не могли бы насаждать такие традиции без сотрудничества со стороны женщин. Почему женщины не роптали и не отказывались уходить в лес раз в месяц?

Давайте вкратце взглянем на жизнь индейской женщины. Тяжёлый труд был ежедневным уделом любой группы в ранние времена, даже несмотря на то, что Мать-Земля была богата и хорошо обеспечивала своих детей. Там были поля, которые нужно было засевать, ухаживать и собирать урожай; дикие продукты, которые нужно было собирать, сушить и хранить; мясо, которое нужно было приготовить для вяления, и шкуры, которые нужно было дубить и шить из них одежду и палатки. Когда индианка готовила еду, она проходила весь путь от посадки кукурузного зерна и разделки бизона или оленя до накладывания еды в сделанные ею глиняные миски или корзины - и всё это при рождении и уходе за детьми. Стоит ли удивляться, что четырёхдневный отдых каждый месяц казался приемлемой традицией? Помимо страха подвергнуться нападению врага вдали от защиты деревни, пребывание в одиночестве в хижине в тишине и покое или с несколькими другими женщинами для компании, приготовление пищи только для себя и купание в ручье было неплохим отдыхом. Один антрополог сообщает, что женщины чипавайан в субарктическом Саскачеване, по-видимому, держали истинную природу менструального цикла в секрете от мужчин. Когда женщина хотела избежать встречи со своим мужем, что могло происходить несколько раз в месяц, она просто уходила из палатки и шла в менструальную хижину (Oswald, 1966:37)". 

Женщина чипавайан, 1918 год.

По мнению антропологов Томаса Бакли и Альмы Готлиб, кросс-культурные исследования показывают, что, хотя табу на менструацию почти универсальны, и хотя многие из них связаны с понятиями нечистоты (ритуальной нечистоты), "менструальные ритуалы воспринимаются женщинами как защитные и расширяющие возможности, предлагающие женщинам пространство, отделённое от мужского взгляда и от нежелательного сексуального или домашнего давления и требований". Поучительный пример приводит антрополог Уинн Магги, которая провела годы, живя в крестьянском обществе народа калаш в районе Читрал на северо-западе Пакистана. Она описывает общинный башали (большой менструальный дом) как "самое святое место" деревни, уважаемое мужчинами и служащее женским организационным центром для установления и поддержания гендерной солидарности и власти.

О ритуальной женской "нечистоте".

"В некоторых общинах представления о нечистоте и опасности менструальной крови были настолько сильны, что женщины были вынуждены искать уединения при каждой менструации, начиная с менархе и заканчивая менопаузой - примерно двадцать пять - тридцать лет.

Женщины чикасо и крики на юге должны были удалиться в хижины, называемые "лунными домами", расположенные за пределами деревни. Если они не уединялись во время менструации, то это считалось преступлением наравне с убийством или прелюбодеянием. Если женщина оставалась в деревне во время месячных, она должна была отвечать за каждое несчастье, постигшее её соседей.

Прежде чем вернуться в свою деревню после каждого пребывания в хижине, женщина-крик должна была искупаться в глубокой проточной воде, даже если для этого ей приходилось ломать лёд, чтобы добраться до неё. Идя к воде, она должна была проходить с подветренной стороны от всех мужчин, и ей также было необходимо искупаться ниже по течению от любого мужчины, который случайно оказался в ручье.  

Охотники тщательно избегали любого контакта с менструирующей женщиной. В Вашингтоне мужья ламми верили, что менструальные запахи пристают к их телу и могут выдать во время преследования оленей. Во время менструации жена квинаулта должна была оставаться в своём доме в течение пяти дней, а если её муж в это время охотился, он уходил и разбивал лагерь в лесу. Если он видел менструирующую женщину, он должен был мыться и очищаться в течение десяти дней, прежде чем возобновить охоту.  

Во многих племенах не только успех на охоте, но и здоровье и сила мужчины зависели от осмотрительности его жены во время менструации. Считалось, что если женщина нисенан, племени проживавшего недалеко от долины Сакраменто в Калифорнии, коснётся или переступит через своего мужа во время месячных, его парализует. В Техасе команчи считали, что менструальная кровь сводит на нет мужскую силу, поэтому каждый месяц женщине приходилось на несколько дней покидать палатку своего мужа. Мужчины пайюты в Неваде никогда не приближались к менструальной хижине, поскольку считалось, что болезнь и смерть следуют за контактом с менструирующей женщиной.

Женщина-ассинибойн, 1904 год.

Некоторые подробности инициации индейских девочек.

"В период изоляции достигшую половой зрелости индейскую девушку часто посещала её мать, бабушка или другая пожилая женщина с хорошей репутацией, которая обучала её навыкам, необходимым женщинам племени, и надлежащему поведению взрослой женщины.

Таков был обычай флатхэдов Монтаны. Мать девочки, приближающейся к половому созреванию, выбрала мудрую старую женщину в качестве наставницы и компаньонки для своей дочери во время её первой менструации. Старая наставница, олицетворявшая представление флатхэдов об идеальной женщине, и молодая девушка проводили вместе четыре дня. За это время они становились очень близки, и особые чувства близости, возникшие во время этих дней ритуального взаимодействия, обычно сохранялись до конца их жизни. Молодая женщина была особенно полезна своей опекунше, когда пожилая женщина становилась совсем старая и немощная" (Цит. по: Кэролин Найтхаммер. "Дочери Земли: жизнь и легенды индейских женщин").

Конечно, ритуал варьировал в разных индейских племенах и в других местах всё было по-другому, но здесь я вижу хороший пример совмещения инициации с посвящением в Традицию. Кстати, у мальчиков тоже так было, - их посвящение в племенные мифы и ритуалы являлось составной частью инициации, - но про мальчиков-подростков этнографам известно гораздо больше, чем про девочек.  

Салишская девушка. Еловые ветви и одеяло из козьей шерсти отмечают её подростковый возраст.