К этимологии реки Дон.

"Русское слово Дон имеет скифо-сарматское происхождение и содержится в названиях многих рек, в основном в Восточной Европе. На сегодняшний день сохранилось в осетинском языке (потомке скифо-сарматского) в значении вода, река. Название происходит от арийского корня *dānu-: авест. dānu «река», др.-инд. dānu «капель, роса, сочащаяся жидкость». Русское название реки произошло от скифо-сарматского слова dānu того же корня" (из Википедии).

Получается, что славяне (по крайней мере, восточные) произошли от сарматов недорезанных? — В принципе, я согласен с такой постановкой вопроса и ранее уже писал об этом. Кстати, древние греки верили, что где-то в низовьях Дона обитали амазонки. Донские воительницы встречались и в отечественных былинах, где они сражались с русскими богатырями. Имеются в виду поляницы, девы-воительницы, которые очень напоминают сарматских "амазонок". 

Случайно ли совпадение арийского корня *dānu- с именем кельтской богини Дану (валл. аналог Дон)? Дану считалась покровительницей фей, ну а феи — те же русалки, типа Мелюзины. Роман Вальтера Скотта "Айвенго" начинается описанием природы у реки Дон - границы между Англией и Шотландией. "В той живописной местности весёлой Англии, которая орошается рекою Дон, в давние времена простирались обширные леса, покрывавшие большую часть красивейших холмов и долин, лежащих между Шеффилдом и Донкастером...".

Поскреби славянина, и найдёшь сармата.

Тадеуш Сулимирский говорит, что "слово «серб» неславянского корня. Оно упоминается Плинием Старшим в I веке н. э. и встречается у Птолемея в III веке как название одного из племён восточных аланов, обитавших в степях к северо-востоку от Азовского моря. В IV веке н. э. они предположительно попали под власть гуннов. В начале V века н. э. Вибий Секвестр писал, что «Эльба отделяет свевов от сербов»; и в Средние века страна под названием Белая Сербия занимала территории современных Саксонии и Тюрингии, то есть области, ранее относившиеся к Гуннской империи. Вероятнее всего, подразделение гуннской армии, контролировавшее данный регион, состояло в основном из восточноаланских сербов, которые после смерти Аттилы получили независимость. Интересно заметить, что самая большая концентрация захоронений конца V века н. э. с искусственно деформированными черепами приходится как раз на этот район".

Распределение могил с искусственно деформированными черепами в Европе. Точками обозначены захоронения III и IV веков н. э.; кружочки представляют захоронения V и VI веков н. э.

Здесь я от себя добавлю, что славяне "отметились" на исторической сцене в VI веке в грабительских походах на Византию. Если в Тюрингии и Саксонии "сербы" с сарматскими черепами попали под власть гуннов, то позднее полусарматы-полуславяне оказались в рабстве у аваров.

Сарматы: конец и новое начало.

"Сарматские памятники в степной полосе между Полтавой и Курском перекрываются поселениями и кладбищами черняховской культуры, типичной для земледельческого населения Украины III и IV веков, которое считается восточнославянским", - пишет Т. Сулимирский.

Чепуху он пишет, потому что в III и IV вв. никаких славян ещё не было. "Черняховская культура по времени и географии совпадает с государством Ойум, основанным готами в начале III в. н. э. и уничтоженным гуннами в конце IV века", - сообщает Википедия (Источник).

Для того чтобы понять, что происходило на территории совр. Украины III и IV веков, надо представить себе спутниковый снимок мощного циклона. Циклон — это такой атмосферный вихрь, который, как воронка, затягивает в себя и перемешивает воздушные массы. Готский "циклон" пришёл со стороны Вислы, прокатился по территории правобережной Украины и ушёл на Дунай. При этом готы частично потеснили сарматов на запад, частично ассимилировали их. 

Вторжение гуннов добавило новый "замес", и получилась этнографическая "каша" на Дунае. Вот из этой гото-сарматской "каши" и появились древние славяне в VI веке. 

Что же касается сарматов, то о них Т. Сулимирский пишет верно: "В результате последней большой сармато-аланской миграции, начавшейся после гуннской катастрофы, отдельные племена разошлись почти по всем землям от Волги до Испании и даже до Китая на востоке. В сущности, это был конец существования сарматов как отдельного народа. У разделённых на мелкие группки и разбросанных по разным регионам сарматов не было возможности сохранить свою национальную самобытность, и им суждено было раствориться либо среди последующих завоевателей, либо среди покорённых народов тех стран, куда они отступили".

Либо стать "стройматериалом", теми "кирпичиками", из которых позже сложились славянские племена, - добавлю я от себя. "

Да, скифы - мы! Да, азиаты - мы,

С раскосыми и жадными очами! (А. А. Блок)

Сарматские алтари.

"Гиппократ утверждал, что сарматские женщины были не только воительницами, но и жрицами. Среди погребального инвентаря женских захоронений в могильниках Южного Урала часто находили закруглённые каменные столики с бортиками по краям. Подобные предметы имелись также в сарматских захоронениях в Центральном Казахстане. Такие алтари, часто украшенные в скифском зверином стиле, считаются атрибутами женщин-жриц" (Т. Сулимирский. «Сарматы. Древний народ юга России»: Центрполиграф; Москва; 2010).

Переносные каменные алтари из сарматских захоронений, преимущественно на территории Урала–Самары

"Аммиан Марцелин говорит, что у аланов «есть замечательная способность предсказывать будущее. Они собирают прямые ивовые прутья и в определённое время раскладывают их, произнося над ними тайные заклинания, и так узнают, что их ждёт в будущем». Сходный обычай у скифов причерноморских степей описан Геродотом (IV, 67) несколькими веками раньше".

Интересно, не на этих ли алтарях раскладывали свои прутики сарматские жрицы? 

Реабилитация сарматов?

С. В. Полин в своей монографии "От Скифии к Сарматии" (Киев, 1992) производит ревизию сложившихся у историков представлений об агрессивном вторжении сарматов в причерноморские степи и говорит, что сарматы тут вообще "не при делах", что скифы "самоликвидировались" как "бесы" из фильма "Иван Васильевич меняет профессию".  

"Судя по археологическим данным, - говорит С. В. Полин, - в начале III в.до н.е. степи Северного Причерноморья, ранее достаточно плотно заселённые, опустели. Прекратили функционирование степные могильники. В это время у скифов вообще прекратилась традиция сооружения курганов. Население, резко сократившееся по численности, сосредоточилось у речных долин Нижнего Дона, Днепра, предгорного Крыма и Нижнего Дуная. В III-II вв. значительно сокращается число поселений, возникших в IV в.до н.е. Эта тенденция прослеживается по всему Северному Причерноморью. К III-II вв. до н.э. в степном Северном Причерноморье по сравнению с V-IV вв. до н.в. (2076 погребений по данным на 1980 г.) исследователи относят поразительно малое количество погребений. В Крыму оседание скифского населения, возникновение поселений, прослеживаемое в восточной части с конца V в.до н.э., также прерывается в начале III в. до н.э. - начало II вв. до н.э. очень слабо отражены в материалах позднескифских городищ Крыма. В итоге поиска скифских памятников III - начала II вв. до н.э. в степном Северном Причерноморье приходится констатировать их отсутствие. Сходная ситуация прослеживается и в Причерноморской леcостепи. В начале III в. до н.э. прекращается жизнь на городищах и поселениях Днепровского Право- и Левобережья, Среднего Подонья. 

Однако продвижение сарматов на восток через Дон ранее середины II в. до н.э. не фиксируется.

Во второй половине III в.до н.э. в Нижнем Подонье существовал только Танаис. В городе практически не обнаружено следов застройки III в. до н.э.  В Среднем Подонье в начале III в. до н.э. также отмечено прекращение существования городищ и могильников населения скифского времени. Но древнейшие сарматские погребения этой территории датируются II-I вв.до н.э.  Таким образом, археологические памятники Подонья, как Нижнего, так и Среднего, свидетельствуют о появлении сарматов в этом регионе не ранее середины II в.до н.э. и следовательно, об их непричастности к событиям в Северном Причерноморье в III -начале II вв.до н.э.

К моменту переселения сарматов в Северное Причерноморье около середины II в.до н.э. скифы давно покинули степные территории и сосредоточились в Малых Скифиях на Нижнем Дунае, в Крыму и на Нижнем Днепре, превратившись из кочевых скотоводов в осёдлых земледельцев. Фактически сарматы занимали свободные степные пространства, далеко обходя территории, заселённые скифами". 

Немного о сарматах.

К. Ф. Смирнов не раз отмечал, что сарматы были тесно связаны с сако-массагетским миром. Стало быть, сарматы жили рядом с массагетами, в степях восточнее реки Урал.

"Движение ираноязычных племён сарматов к западу началось в IV в. до. н. э. и за Днепр они прорвались не позже III в. до н. э. 

Но массовое продвижение сарматских группировок к западу происходило в середине I в. н. э., когда их памятники появились на правых притоках Днепра, Роси, Росаве, Тясмине, возросло их число на территории Молдавии и в степях под Одессой, в западном Крыму, возникли сарматские поселения и в Верхнем Поднестровье. Появление сарматов в Среднем Поднепровье привело к исчезновению памятников зарубинецкой культуры, местное население, по-видимому, уходит отсюда и следы взаимодействия зарубинцев с пришельцами почти отсутствуют. Лишь на пространстве между Днепром и Доном в I-III вв. н. э. наблюдаются связи сарматов с местным населением, объединённым в одну из групп позднезарубинецкой культуры. В степях скифское господство сменяется сарматским. Волны сарматских переселений доходили до Дуная, и ещё в I в. до н. э. языги заселили земли между Дунаем и Тисой, где они столкнулись с Римом. Во II в. н. э. ощущалось давление сарматских племён на Боспорское царство, а затем они участвовали вместе с готами в разгроме городов Северного Причерноморья и Крыма. Сильное влияние сарматов ощущается в культуре позднескифских городов Нижнего Днепра и Крыма. После гуннского нашествия в конце IV в. часть сарматов-аланов была истреблена, часть влилась в гуннские орды и прошла с ними далеко на запад, часть вошла в состав соседних осёдлых народов. По мнению В.В. Седова, скифо-сарматское ираноязычное население вошло в состав Черняховских племён в качестве одного из основных этнических компонентов" (И. П. Русанова).

Юэчжи (2).

"До конца III века до н. э. доминирующей силой в восточной части Евразии было объединение-"государство" кочевых и полукочевых племён под главенством племени юэчжи", - сообщает Ю. А. Зуев в своей монографии "Ранние тюрки: очерки истории и идеологии" (Алматы: Дайк-Пресс, 2002). 

"Память о юэчжи на Алтае сохранилась в виде группы больших Пазырыкских курганов, богатейший погребальный инвентарь которых вот уже несколько десятилетий остаётся предметом исследования учёных разных специальностей.

Юэчжи-пазыракцы были преимущественно европеоидами по антропологическому типу. Представители центральноазиатских монголоидов составляли меньшинство. Представителями монголоидного расового типа были сюнну, которые небывало усилились ок. 200 года до н. э., покорили всех "северных варваров", а на юге образовали государство, "равное по силе Срединному государству" (то есть империи Хань).

Голова принца юэчжи из Халчаяна

Китайский иероглиф С5845 юэ значит "Луна, женская сила Инь, жена, царица". Термин юэчжи значит "род Луны". Такое понимание иероглифов транскрипции юэчжи подтверждается постоянным эпитетом "Луна" (санскр. candra, canda) в имени царя государства юэчжи-кушанов Канишка. Одна из более ранних транскрипций — С4056, 11435 нючжи (<ngiu-tie<*uti~*oti) "род быка", т. е. "род двурогой (нарождающейся) луны, месяца". Такая трактовка оправдана словами из иранского "Вендидад" (гл. XXI): "Взойди, вознесись, месяц, — ты, который порождаешь быка!" Обозначением части этого племени в северо-восточном углу Ордоса и к северо-востоку от него было юйчжи (<ngiou-tie <*uti) "род нефрита/яшмы", символа Луны. Эти иероглифические варианты отражают звучание uti и содержат информацию о главной этнографической черте самого племени: это "род Луны", т. е. Женщины-Царицы. Встречающееся в источниках название Юэчжи го значит не только "государство Юэчжи", но и "государство Женщины-Царицы", гинекократическое государство. В этом свете показательны слова летописца: "Когда царь больших юэчжи был убит хусцами (сюнну, 176 г.), царицей стала его супруга. Она покорила Дася (Бактрию) и властвовала над ней" [Бань Гу, гл. 61, с. 749, л. 1б-2а]".

Интересно, что на всём евразийском пространстве матриархальные общества имели один и тот же "маркер" — лунного быка. С чем это связано? Очевидно, повсюду выстраивалась ритуально-мифологическая система, основными идеологемами которой являлись: лунный и женский циклы, менструальное табу и женские тайные союзы. 

"Коренные земли юэчжи находились между горами Цилянь и Дуньхуаном. <...> В X веке на этих территориях было создано тангутское государство Си Ся".

Дуньхуан, Си Ся... Какие знакомые названия! Один из моих самых любимых фильмов называется "Дуньхуан".

"Прямых известий о наследовании престола, отражающей состояние семьи и общины в объединении юэчжи, не имеется. Есть лишь сообщение, что у малых юэчжи названия племён даются по именам матерей [Фань Е, гл. 87, с. 1305, л. 39б]. Однако постоянное присутствие "рода Солнца-Ворона" в династийном соправлении говорит о том, что семейная община перестала быть чисто матриархальной, она находилась в первой фазе переходного (к патриархальному) периода, когда во главе её стояла матрона (царица), а её супругом был не "олимпийский герой" со стороны, а представитель твёрдо установленного (солнечно-царского) рода. С большой степенью предположительности такое состояние общины можно определить как "сестринская", при которой наследование ведётся по линии "матрона - младшая сестра - племянница (дочь матроны) с обязательным участием традиционного отцовского рода по той же схеме, но на втором плане. Эта схема воссоздана как некоторое "антиподобие" следующей и более документированной фазы, которую автор этих строк (вслед за Ю. В. Бромлеем) называет "братской семьёй", непосредственной предшественницей семьи патриархальной. Развитие производительных сил и всё возрастающая (особенно военная) роль мужчины в обществе и семье привели к тому, что отцовскому роду стали тесны рамки гинекократической структуры. Конфликт был неизбежен".

Юэчжи.

Юэчжи (кит. 月氏, 月支) — иранский народ в Центральной Азии (с 1-го тысячелетия до н. э.), говоривший на восточноиранских диалектах северной подгруппы. Также их называют иногда восточными сарматами из-за большого сходства культур. Исходно они занимали пастбища в бассейне Таримской котловины, включая современные Синьцзян-Уйгурский автономный район, Ганьсу и, возможно, Цилянь в Китае. Во II веке до н. э. часть их (кушаны, эфталиты и др.) перекочевала в Среднеазиатское междуречье Бактрию, а потом в северную Индию, где они основали Кушанскую империю (из Википедии).

Миграция юэчжи по Центральной Азии со 176 года до н. э. по 30 год н. э.

К. У. Торланбаева пишет: "Юэчжи, жившие между горами Цилянь и Дуньхуаном, представляли собой гинекократическое общество, в котором были сильны матриархальные права и культы, а термин юэчжи означает "род Луны". <...> Китайский летописец о мигрировавших юэчжи писал: "Когда царь больших юэчжи был убит хусцами (сюнну, 176 год до н. э.), царицей стала его супруга. Она покорила Дася (Бактрию) и властвовала над ней. <...> Гинекократические корни юэчжи восстановили культы богинь в покорённых областях Ближнего Востока и Месопотамии, а в памяти Китая оставили образ иноземной богини Си-ван-му "Матери-царицы Запада", обитавшей на вершинах гор Куньлунь" (Цит. по: Зуев Ю. А. Ранние тюрки. Очерки истории и идеологии. Алматы, 2002. С. 14). 

"По мнению Ю. А. Зуева, социальный строй юэчжей находился на второй переходной стадии от материнского рода к отцовскому. Во главе государства стоял материнский род женщины-царицы. Именно царица обладала всей полнотой власти в юэчжийском государстве. Её соправителем был мужчина-царь из особого царского рода. Полномочия царя были ограничены только сферой военного дела. Он был всего лишь военным вождём, организовывавшим оборону государства и ведение завоевательных войн и грабительских набегов. Наследование власти женщины царицы осуществлялось в рамках сестринской семьи – от старшей сестры к младшей, а затем от младшей тёти к старшей племяннице. Это мнение Ю.А. Зуева хорошо согласуется с данными В.И. Абаева о высокой роли женщины у иранских племён, а также с легендарными сведениями об амазонках, о сакских женщинах-царицах, о положении женщин у сарматов, являвшимися родственными юэчжийским племенам" (Источник).

Образ царственной Афины у сарматов.

Как видим, сарматы почитали Афину как "свою" богиню. Она, типа, "нашенская", "свойская", а что греки почитают её - так это даже очень хорошо, это свидетельство того, что богиня являлась и им.

Но интересна сарматская тамга рядом с изображением Афины. Вот здесь эта тамга показана крупнее и яснее.

Птица сидит на трезубце, и над птицей — шестиконечная звезда. 

из керческого лапидария в Крыму. Источник картинки

В связи с этим возникают вопросы о происхождении украинского "трезубца". Очевидно, и хазары, и боспорские цари, и первые русские князья переняли символ "державности" от сарматов. И крайне любопытно, что этот символ на сарматской вещице находится рядом с Афиной. 

Патриархат "продюсирует" матриархат?

Сохранились сведения, что у германцев существовал обычай, по которому женщины, провожая своих мужей на войну, надевали им шлемы из звериных кож с рогами. А так как отправив мужей, они приобретали некоторую свободу и могли достаточно вольно распоряжаться собой (в то время у германцев ещё окончательно не сложилась моногамная семья, в которой женщина всецело подчинялась мужчине), выражения «надеть мужу рога» (Hörner aufsetzen») и «снаряжать мужа в поход», со всеми вытекающими отсюда последствиями, сделались синонимами [1].

сардинские бронзетти

Взгляд С. А. Яценко на скифо-сарматских "амазонок".

Из статьи С. А. Яценко "Женщины-воительницы ранних кочевников в больших и малых некрополях (к анализу планиграфии и уточнению статуса)":

"Древние авторы сообщают нам немало важного о женщинах-воительницах у кочевников. Для язаматов / иксаматов и, видимо, соседних сираков I в. н. э. мы имеем детальные реалистические описания подготовки женщин с подросткового возраста к коллективным охотам и иногда – войнам, а также особенностей их оружия (Pomp. Melae. De Chorogr. I, 21, 5 и 114; III, 4, 35). Сохранились сведения об исторических личностях – могучих воительницах, не уступавших мужчинам в силе и боевых подвигах (Diod., Syc. II, 44–46; Pomp. Trogus., Hist. Philip. II, 1, 4; Arrian, Anab. VII, 13, 2–6; Сtesias. Persika, fr.). Женщин-воительниц сарматов на Дунае в 275 г. их врагам-римлянам не удавалось отличить от мужчин ни по поведению, ни по внешнему виду (SHA. Avrelian, 22). В архаичных сказаниях нартовского эпоса осетин – наследников сарматов – изредка упоминаются специальные отряды женщин-воинов [Калоев 1959], но они, вероятно, существовали и у древних савроматов (Herod., Hist., IV, 116)".

..................................

"Обратимся к материалам центральной части обширного сарматского некрополя, расположенного у устья Дона, на левом берегу, Высочино I, II, V с 58 курганами [Беспалый, Лукьяшко 2008; Яценко 2016а, 317–319, рис. 3), относящимися к среднесарматской и ранней стадии позднесарматской культуры (рис. 7, 1). Увы, лишь для части умерших достоверно определялся пол. Однако несомненно, что для каждого периода этого преимущественно элитного могильника женские курганы резко преобладали над мужскими и детскими. Это нетипично для многих синхронных позднесарматских некрополей, где преобладали мужчины (см., например: [Балабанова 2000]). В позднесарматское время ядро некрополя составляли четыре кургана аристократии (три из них – женские), причём каждый из них имел своеобразный тип могильного сооружения (!). Ограблен был лишь самый восточный женский курган (к. 12, группа II) (рис. 7, 2). Особенно интересны две женщины-воина (к. 10, группа I; к. 18, группа V) с парадным костюмом, включающим платье с глубокими, богато декорированными разрезами [Яценко 2015а; 2018а, рис. 4, 6–7]. С каждой из них связаны по два соседних кургана рядовых родственников или клиентов (взрослого и ребёнка). Наиболее высокий ранг в этом некрополе можно предполагать у женщины из кургана 10: во время поминок по ней на кургане были разбиты около 30 амфор с вином, с ней поместили три разных вида клинкового оружия (ср. то же на женской поминальной статуе III–I вв. до н. э. у храма Кызылуийк на северо-западе плато Устюрт в Западном Казахстане [Яценко 2018а, рис. 4, 1б; 2018б, 156, рис. 1, 2) и у мужчин на синхронных сарматских-угорских изображениях клада из Сапогово [Яценко 2000, рис. 3: 2]. Несколько уступала ей, вероятно, женщина из кургана 18, но она имела статусное оружие – топор, а также платье из шёлка (?), украшенное узором из золотых нитей, золотые аппликации на платье и головном уборе и множество дорогих импортных изделий. Как и в скифских Рядовых Могилах, фактически именно женщины-воины занимали центральное и почётное место в композиции некрополя".

Топоры сарматских "амазонок".

В статье С.А. Яценко "Сарматские женские погребения с топорами I–III вв. н. э." говорится о том, что "в женских могилах кочевых сарматов европейских степей в I – середине III в. н. э., особое место занимают топоры". <...> "Исследователи сарматов считают такой редкий у этих групп кочевников в римское время предмет, как топор, одним из атрибутов статуса или власти и предполагают его ритуальные функции".

То есть, надо полагать, что топоры сарматских "амазонок" являлись священным оружием. 

В статье "Амазонки и лабрисы" я уже касался этой темы, и там я сравнивал лабрисы амазонок с христианскими крестами. При желании, увесистым православным крестом и убить можно, если ударить аккурат по темечку, но ведь не для этого он предназначен. Так и лабрис: сей топор можно лишь сравнить с топором, которым царь Пётр "прорубил окно в Европу". Его сакральное, ритуальное значение совершенно затмило "хозяйственно-бытовое" применение. 

Скорее всего, топоры в погребениях сарматских "амазонок" выполняли ту же роль, что и в более древней крито-минойской культуре. Вот, например, лабрис является танцующим женщинам.

С.А. Яценко говорит, что "у дардов, говоривших на языке шина, шаманы ‘dayal’ ещё недавно были обычно женщинами, а их главным атрибутом являлся топор (он, как считалось, чудесным образом появлялся «из ниоткуда» при посвящении шаманки, а после её смерти сразу же бесследно исчезал)". Это просто поразительное совпадение! 

Исходя из этого, можно предполагать, что топор был не просто "одним из атрибутов статуса или власти" погребённых сарматских женщин, но атрибутом духовной власти. Вероятно, со священным топором (= лабрисом) уходили в мир иной шаманки. Тем более, что топоры не использовались сарматами как боевое оружие. Как пишет автор, "в сарматском и греко-сарматском искусстве топоры вообще не изображались. Для мужчин-сарматов топор как оружие не упоминается писателями античности, а среди сарматских трофеев в римском искусстве он представлен лишь однажды - у основания колонны императора Траяна в Риме (два однотипных экземпляра из взятой у дунайских роксоланов добычи)." 

Вот именно: "слабому полу" гораздо сподручнее стрелять из лука, чем махать топором.

 

Скифы - с Алтая, сарматы - с Урала.

Согласно недавним геномным исследованиям 111 останков, которые нашли в погребениях на 39 археологических памятниках на территории совр. Киргизии, Казахстана и России, выходит, что источник миграций скифов находился на Алтае. Там были найдены древнейшие погребения скифов, относящиеся к IX веку до н. э. Поток людей с Алтая двигался на запад и на юг - они вступали в браки или захватывали в плен рабынь, оставляя генетический след на своём пути.

Второй источник - какие-то древние популяции, жившие на Урале. Примерно в одно время с "алтайцами" они тоже двинулись на запад и немного на юг (Источник).

Источники миграций / Gnecchi-Ruscone et al. / Science Advances, 2021.

Известно, что сарматы "раздолбали" в пух и прах т. наз. "царских" скифов, проживавших в причерноморских степях. А что случилось с другими скифами, жившими на других территориях?

Распространение ираноязычных народов: Скифия, Сарматия, Бактрия и Парфянская империя примерно в 170 до н.э. Современные политические границы указаны для удобства / Dbachmann.

К вопросу о сарматском матриархате.

"А. П. Смирнов [1] интересовался социальным строем восточных соседей скифов – савроматов. Интересны его работы по вопросу наличия матриархата у этих племён. Письменные и археологические источники создали почву для появления в XX в. точек зрения, по которым савроматы выделяются из общего массива кочевых племён благодаря культовой сфере, статусу женщин, принимавших участие в войнах, порою более высокому, чем у мужчин [Бесчастнов Н. А. Источники особого положения женщин у савроматов: Материалы XXXVIII Урало-Поволжской археол. студ. конф. Астрахань, 2006. С. 232–234].

А. П. Смирнов не соглашался с тезисом известного специалиста по савроматской археологии К. Ф. Смирнова [2] о наличии матриархата в савроматском обществе. С точки зрения учёного, материнский род нельзя устанавливать по наличию в погребениях вооружённых женщин, как это делал К. Ф. Смирнов. Материнский род, доказывал А. П. Смирнов, характеризуется другими чертами: руководящей ролью женщин в хозяйственной жизни, равенством членов рода, матрилокальным браком, счётом родства по линии матери и соответствующими правами наследования, значительной ролью женщины в области религии. Анализируя археологический материал, сведения письменных источников, данные этнографии, А. П. Смирнов убедительно показал, что перечисленные выше явления в савроматском обществе не наблюдались [Смирнов А. П. К вопросу о матриархате у савроматов // Проблемы скифской археологии. Сер. МИА. М., 1971. № 177.С. 187–189].

По мнению А. П. Смирнова, матриархата не было и у предков савроматов – племён, оставивших срубную и андроновскую археологические культуры. «Все памятники срубной и андроновской культур свидетельствуют о прочно сложившихся патриархальных отношениях» [Там же. С. 189]. Учёный считал, что «гинекократия» у савроматов являлась не пережитком матриархата, а приспособлением общества к строю военной демократии, когда свободное взрослое мужское население было занято грабительскими походами, а руководство всем хозяйством, забота о безопастности кочевого дома и стада обеспечивались женщинами. В этих условиях, по мнению учёного, и должны были сформироваться женские отряды, что нашло отражение в сведениях древних авторов, в легендах об амазонках и в произведениях вазовой живописи [Там же].