Рюмка водки на могиле: истоки обычая.

Карл Кереньи говорит, что осенью древние греки закрывали крышками пифосы с виноградным соком, а в конце зимы, когда из земли показывались первые цветы, во время Анфестерий, открывали сосуды и черпали из них молодое вино для смешивания с водой и первой пробы. Далее цитирую:

"Пока шёл процесс брожения, сосуды оставляли открытыми, но потом накрывали крышками, ведь иначе в них могли упасть посторонние предметы, мог утонуть и ребёнок. Когда в «День открытия пифосов» крышки снова убирали, на то была причина религиозного характера. Ко времени Плутарха и в его социальном кругу этой причины уже не понимали. Объяснение было найдено в текстах на глиняных табличках из Пилоса микенской эпохи. Души мёртвых называются тут δίφιοι («жаждущие»). Жаждали они, однако, не воды, а вина. Изображение на аттическом лекифе V в. до н. э. показывает, как в день Пифоигии, когда подземный мир стоял открытым для восхождения из него Диониса, окрылённые мёртвые души слетаются, под надзором предводителя душ Гермеса, к наполовину зарытому в землю и открытому пифосу (см. ил. 91). Можно видеть, как одна из душ с жадностью припадает к питью, а три другие, утолив жажду, отлетают прочь".

Ил. 91. Гермес и души у пифоса. Аттический лекиф.

О причинах появления кремации умерших.

Ф. Ф. Зелинский в статье "Гомеровская психология" обращает внимание на различие погребальных практик в Древней Греции:

"Гомер принципиально не признаёт культа душ, — он бесцелен, раз путём сожжения трупа разрушена всякая связь между душой и миром живых. Но его признавала догомеровская культура, не знавшая ещё сожжения трупов. По её представлению, душа умершего живёт с ним, при нём и в его могиле, пребывая в таинственной связи с телом; она сохранила свои потребности, но не может пользоваться для их удовлетворения органами своего застывшего и разлагающегося тела, она нуждается поэтому в уходе со стороны живых. Она сохранила и свои чувства любви и вражды, особенно вражды к тому, кто был виновником её смерти, и требует мести от наследника своей крови, мстя и сама при наличности известных условий — на то дана ей страшная, хотя и загадочная сила. Что такая душа сохранила свой тюмос, — это понятно само собой, тут никаких сомнений даже возникнуть не может.

И вот вводится обычай сожигания трупов; его последствие — по мнению Роде (Psyche, S. 29), очень правдоподобному, также и его цель — состоит в том, чтобы разорвать связь между душой и миром живых, отправляя её, как бессознательное подобие, в далёкую обитель Аида".

Очень интересные соображения. Действительно, начиная, по меньшей мере, от эпохи натуфийской культуры около 12 500 лет до н. э. и вплоть до дольменной культуры на Западном Кавказе (2900/2800 — 1400/1300 л. до н. э.), мы повсюду наблюдаем озабоченность людей сохранением "мощей" умерших предков. Соответственно, с большой долей вероятности мы можем предполагать наличие культа мёртвых (или культа предков, или культа душ). В "мощах" теплится уголёк души умершего человека, а это значит возможность общения с душою умершего человека. Очевидно, такая практика существовала на всём Ближнем Востоке и, в частности, на территории Палестины, до прихода туда евреев. Судя по упоминаням в Библии терафимов, общение с духами умерших предков существовало и в Израиле. Об этом же свидетельствует и запрет на некромантию: «И если какая душа обратится к вызывающим мёртвых и к волшебникам, чтобы блудно ходить вслед их, то Я обращу лице Моё на ту душу и истреблю ее из народа её... Мужчина ли или женщина, если будут они вызывать мёртвых или волхвовать, да будут преданы смерти: камнями должно побить их, кровь их на них» (Лев. 20:6,27). 

Здесь можно поставить знак равенства между родовым обществом и культом мёртвых. Поскольку матриархальные общества, как правило, отождествляются с родовыми обществами, то культ предков можно смело причислять к основным признакам матриархата. В родовом (=матриархальном) обществе решения принимаются на основании того, что скажет дух "мамы", умершей много лет (может быть даже веков) назад. В государственном (=патриархальном) обществе все решения принимает сиюминутный самодержец, "калиф на час"; он ни с кем не советуется и не терпит никаких иных мнений. Поэтому все "ашеры" — в топку, и чтобы духу от них никакого не было! В данном контексте рассматривается и кремация как погребальная практика: если уничтожать трупы на огне, то не будет и "мощей"; а если не будет "мощей", то не будет и культа мёртвых; если же не будет культа мёртвых, то не будет никаких иных авторитетов кроме авторитета вождя/царя. 

Говорящие головы.

Представление о том, что в голове находится душа, сохраняющаяся после смерти, появилась в незапамятные, доисторические времена. Кажется, оно было присуще носителям натуфийской культуры на территории Леванта около 12 500—9500 лет до н. э. А как ещё объяснить длительное хранение нтуфийцами оштукатуренных черепов своих умерших предков? Очевидно, их хранили для того чтобы общаться с "мёртвыми душами".

Позднее евреи и вообще семиты сохраняли человеческие головы, приписывая им дар пророчества. По сообщению Хвольсона, сабеи выбирали в жертву людей, похожих на соответствующее божество, и сохраняли их головы в уверенности, что в голову входит и пророчествует само божество. Возможно, с этими головами как-то связаны терафимы, о которых мимоходом говорится в Библии. 

Интересно, что древние греки также сохраняли головы, приписывая им пророческий дар. Так, например, Клеомен, царь Спарты, хранил голову своего друга Архонида в сосуде с мёдом и совещался с ней, принимая важные решения (Ael. VH XII 8); тело Орфея было разорвано на куски, но голову похоронили в гробнице или святилище (на Лесбосе или в ином месте), и она долго ещё изрекала пророчества. Платон в книге «Тимей» утверждает, что голова — главная, божественная часть тела (44 d), в ней обитает псюхе, т.е. даймон (90 а), который переживёт смерть (69 с).

Скорее всего, здесь мы имеем дело с очень древним наследием, уходящим корнями в догреческий субстрат. Можно вспомнить восходящий к микенской эпохе обычай сохранять и закреплять на стене головы принесённых в жертву животных, и провести параллель с аналогичным обычаем в Чатал-Хююке.

Украшенные бычьими головами стены домов в Чатал-Хююке

Можно упомянуть и человеческую голову на печатке из некрополя в Фесте и множество черепов, найденных повсюду в гробницах минойской цивилизации, не нарушившей систему первобытных представлений.

Богиня мёртвых и её жрицы.

Известно, что культ Нейт возник в древнем Египте в додинастический период в западной части дельты Нила. С одной стороны, это был исключительно женский культ - знатные женщины носили придворный титул "жрица Нейт" -, с другой стороны, Нейт была связана с водной стихией (в частности с богом крокодилом Себеком) и почиталась охранительницей мёртвых.

Википедия сообщает: "Возможно, Нейт соответствует карфагенской и берберской богине Танит" (Источник). Esenia твёрдо уверена в этом. Она говорит: "Танит это имя Нейт в западной Северной Африке; а в  Угарите, Леванте и Месопотамии была местная аналогия Нейт по имени Анат. То есть на левантийском побережье Нейт была Анат, а в Карфагене — Танит" (Источник).

И она приводит нижеследующее изображение с интересным комментарием.

На фото: надгробие из финикийского Карфагена с изображением Танит. Обратите внимание, что Танит представлена здесь как проводница в мир мёртвых; а мир мёртвых, как это нарисовано на надгробии, находится  под водой. То есть под священными изначальными водами. Над Нейт в священных водах ( а к ним все водоёмы относились, включая колодцы) плавает священная рыба Сангара.

Вот ещё одно дополнительное свидетельство того, что самой архаической формой религии является культ мёртвых. Отсюда понятно, почему женщины занимают доминирующую роль в религии неолита и верхнего палеолита. Потому что именно женщины провожают покойников на "тот свет". Ну, и отсюда — из похоронных плачей и причитаний, из приготовлений к погребению и последующих поминок, из желания "хотя бы одним глазком" увидеть или услышать умершего — раскрутилась великая спираль религиозности. Очевидно, религия Древнего Египта, с её Книгой Мёртвых и мумификацией умерших, зачалась и развилась именно из культа мёртвых. 

О ритуале "отверзания уст".

Ян Ассман мимоходом говорит о ритуале, который по-египетски называется «Отверзание уст». Он представляет собой серию многочисленных и отчасти весьма архаичных обрядов, цель коих — одушевить и оживить статую. Он определённо уходит корнями в культ мёртвых, потому что главную роль в нём играет сын умершего, который, например, должен провести ночь рядом со статуей чтобы увидеть во сне образ своего отца.

Интересно... Сын умершего должен провести ночь рядом с его статуей... Тут действительно можно провести параллели с весьма архаичными обрядами в Чатал-Хююке и поселениях натуфийской культуры. Я имею в виду спальные лежанки над костями умерших предков, можно сказать кровати над могилами. 

Кстати, проф. Андрей Зубов в одной из своих лекций упоминает речевую формулу из ритуала «Отверзание уст» — «привешиваю Я уста твои к костям твоим» — и комментирует эту формулу:

"Слова эти явно очень древние, они восходят ко времени, когда мумификации ещё не было. Почему уста привешиваются? Ведь уста остаются у мумии до сих пор – когда мы смотрим на хорошо сделанные мумии царей Нового царства, там уста на месте, зачем их привешивать? Здесь же речь идёт о каком-то, видимо, очень старинном обряде, когда ещё ни о какой мумификации и речи не было, когда уста, то есть нижняя челюсть, привешивалась к черепу, прикреплялась снова к черепу и размыкалась. Или же уста рисовались на черепе. И то, и то мы находим ещё в протонеолитическом Иерихоне и в других поселениях натуфийской культуры, где изображаются эти уста или моделируется голова из черепа. То есть это очень древняя вещь, задолго до мумификации существовавшая" (Источник). 

Череп, обмазанный глиной. Иерихон. IX-VIII тыс. до РХ.

И затем А. Зубов пишет об инструменте, с помощью которого отверзались уста умершего. 

"Тесло - это орудие каменотёса или столяра, которым обрабатывается поверхность, тешется камень или дерево. <...> Это нуа (тесло) сделано из металла Сета. Мы перевели слово биа как медь, но это условное наименование, условное - потому что в эпоху Текстов Пирамид египтяне не знали ни стали, ни железа, а знали только медь и бронзу, причём больше медь. И слово биа, как объясняют словари, это нечто сияющее, блистающее, прочное, какой-то, может быть, металл. Иногда считается, что это может быть метеоритное железо. Обычное железо египтяне знают только начиная с первого тысячелетия до Р.Х. А вот эти тесла, они были с додинастики. Возможно, биа - это вообще никакой не металл, а некий блестящий камень, скажем, обсидиан - вулканическое стекло, который похож на твердь неба, которая, по мнению древних, отделяла небытие от бытия. В зороастризме священные орудия ритуала делались из обсидиана, и считалось, что они делаются из небесной тверди. Возможно, речь идет именно об этом".

Сцена отверзания уст из гробницы Аменемхета (TT 53)

 

Проверка дефектов нёба у младенца (илл. из современного пособия по медицине)

Лезвия нечериу, используемые в ритуале отверзания уст умершего - «пальцы Гора»

С чего начинается родина? — С русской печки.

Александра Баркова пишет:

"Итак, место-обиталище домового – печь, за печкой, под печью и так далее. Как мы с вами прекрасно знаем, печь, очаг – это место контактов с потусторонним миром, это место контакта с миром предков, и печь связывается и с ушедшими, и с ещё не рождёнными, и с младенцами, потому что под печью хранили, например, молочные зубы детей или же первые срезанные детские волосики, так вот домовой тоже там обитает.

Следующий любопытный момент – то, что мы неоднократно записывали от наших информантов в фольклорных экспедициях, – это то, что домовой может быть на одно лицо с хозяином дома и, независимо от его внешности, домовой может ночью прийти, как выражались наши бабушки, давить хозяйку. Это не соитие, это ощущение навалившейся тяжести. И она может определить, что это ни в коем случае не её муж, а вовсе даже домовой, потому что у него руки в меху, то есть он обладает этой самой волосатостью, которая является признаком потустороннего существа [1].

Следующий момент – это то, что изображения домовых в своё время создавались у разных славянских племён, и там, где они зафиксированы, они представляли собою столбик с головой бородатого мужчины в верхней части. На удивление, такие изображения схожи с греческими гермами, и поскольку и образ домовых является своеобразной трансформацией культа предков, и, собственно говоря, греческие гермы связаны точно так же с культом предков (с Гермесом как представителем душ умерших, он связан с богом дорог, но это дороги, ведущие в том числе и в мир мёртвых), то действительно сходство изображений домовых с гермами весьма и весьма значительно.

Далее. Такие изображения могли называться «чуры». Собственно, слово «чур» – это восточнославянский вариант слова, которое нам известно больше в форме церковнославянской и с приставкой – я имею в виду слово «пращур». Пращур – это далёкий предок. Есть отец, дед, прадед, а что дальше прадеда? А дальше – пращуры, то есть предки. Собственно говоря, «пращур» и означает «предок», и как раз, кстати, как нам говорил академик Толстой, корень этого слова восходит к корню «кур», означающему просто-напросто «фаллос» [2]. Связь культа предков с фаллическим культом и плодородием много где отмечена, и славяне в этом смысле – не исключение. Отсюда и выражение «чур меня», то есть буквально призыв к предку «охрани меня», «обереги меня», и, кстати, поскольку этимологически это опять же имеет и непристойное значение, то непристойность считалась очень мощным оберегом от нечисти. Нечисть боится мата и поэтому в случае прогоняется им".

Вилы, велы, валькирии и прочие духи родового общества.

maximus101 в своей статье "Велес. Существовал ли такой бог у славян?" говорит о древнеславянском женском божестве по имени Вила/Вела. "Богини Вилы многократно упоминались в древнерусской литературе начиная с 12 века. Также они известны в балканской литературе где-то с 13 века. Там они носят имена Вилы, Самовилы. Известны Велы и у балтских народов - Велю мате (латышское олицетворение смерти), дни поминовения умерших Vele или Vielona"... "Семантика культа Вил хорошо известна - это культ женщин мертвецов. На Балканах Вилами называли девушек умерших до крещения или до вступления в брак. Но лучше всего сущность культа Вил раскрывается в балтской мифологии. В литовском языке vėlė это «души умерших», отсюда дни поминовения умерших Vele или Vielona и персонификация смерти Велю мате (Мать мертвых) у латышей"... "Видимо, германские валькирии - это также очень близкий славянским вилам образ"...

The Dises by Hardy

"Видимо именно образ германских валькирий ближе всего к славянским вилам. Они связаны с мёртвыми, их несколько десятков, также они связаны с лошадьми (считалось, что ноги у многих вил лошадиные). Как известно, лошадь в индоевропейских мифах это проводник в загробный мир. В знаменитом нападении призраков на Полоцк в 1092 году по Лаврентьевской летописи мертвецы (навьи) атаковали город в конном строю".
 

Навьи (мертвецы) на белых конях секут жителей Полоцка. Миниатюра из Радзивиловской летописи, 15 век.

Как натуфийцам удалось сохранить эгалитарность.

"Поздняя и финальная фазы натуфийской культуры характеризуются уменьшением использования зернотёрок, уменьшением числа орнаментированных предметов, объектов искусства и увеличением числа групповых и повторных захоронений (Belfer-Cohen, Bar-Yosef 2000: 25). Иными словами, возникает повод думать, что именно в этот период в истории человечества впервые возникает развитый культ предков как одна из основ религии", - пишет А. А. Казанков в своих "Этюдах о матрилинейности".

"Раскопки в бывших неолитических поселениях Айн-Газал, Йифтахел (Yiftahel) и Кфар ХаХореш показали, что одомашнивание козы стало здесь прочно установившейся традицией лишь в средней части фазы PPNB (второй фазы докерамического неолита, которая длилась примерно с 9500–9200 по 8000 гг. до наст. вр.). Иными словами, доместикация животных (кроме собаки) сильно отставала от доместикации растений, которая к началу этого периода уже распространилась на большей части Восточного Средиземноморья (включая юго-восточную и южно-центральную Анатолию), а в южно-центральном Леванте утвердилась как прочная традиция ещё на поздних стадиях фазы А докерамического неолита (PPNA). (Kohler-Rollefson, Gillespie, and Metzger 1988; Horwitz 1987, 1993; Kohler-Rollefson 1989). Фаза PPNA длилась примерно с 10 500–10 300 по 9500–9300 гг. до наст. вр.

Процесс начальной доместикации растений и животных сопровождался стрессами, дислокациями и прочими последствиями резкой смены образа жизни и увеличения плотности населения и размеров поселений. Такие перемены обычно сопровождаются усложнением социальных структур, связанным с необходимостью распределения ресурсов, организации общественных работ, урегулирования родственных отношений и отношений собственности и т. п. (Flannery 1995; Hayden, Villeneuve 2011; Lazaridis et al 2016). И, несмотря на это, общества раннего неолита Леванта, по данным археологии, оставались эгалитарными, а в некоторых отношениях (например, судя по инвентарю и погребениям) стали даже более эгалитарными, чем крупные общины осёдлых охотников-собирателей предшествовавшего натуфийского периода (Kuit 2000b; Yeshurun, Bar-Oz, Nadel 2013). Каким образом нарождавшимся неолитическим сообществам удалось «избежать», казалось бы, неминуемой стратификации?