Правда жизни.

«Кто знает, эта жизнь не есть ли смерть, и смерть не есть ли то, что жизнь для смертных»? - спрашивал Еврипид. Кажется, Еврипид считал смерть не злом, а добром для себя. Во всяком случае, он говорил людям: «Не умершего следует вам оплакивать, а рождающегося для тяжкой борьбы с невзгодами жизни»...

По сказаниям, сатир Силен был пойман фракийскими селянами и отведён к царю Мидасу. Мидас 10 дней пировал с ним. Рассказывают, что Силен научил царя, что «не родиться есть высшее счастье для человека, а самое ближайшее к нему (счастию) — как можно скорее умереть» (Цицерон. Тускуланские беседы. I. ХLVIII. 115).

Правда жизни.

 

Про необязательность матриархата.

Глядя с Земли на другие планеты Солнечной системы, неизбежно приходишь к выводу, что жизнь вовсе не обязательна во Вселенной. Венера по своим размерам — копия нашей планеты, а там нет даже самой простейшей инфузории-туфельки. Правда, в метеоритах, упавших с неба на землю, находят некоторые аминокислоты - строительные блоки, составляющие белки. Но на Марс, или на ту же Венеру, падают точно такие же метеориты, однако из метеоритных аминокислот не образуется биосфера сама собой. Тут нет никакого автоматизма и нет никакой гарантии. Очевидно, и в других звёздных системах дела обстоят не лучшим образом.

Ну, если подавляющее большинство планет - безжизненные пустыни, а жизнь на планете - это своего рода исключение из правила, тогда и появление человека разумного является таким же исключением. Земля вращалась вокруг Солнца миллиарды лет без человека, однако при этом в океанах буйствовала жизнь, о чём свидетельствует строительный ракушняк. Его происхождение - это осадочные известняковые слои в море, от отмирающих раковин обитателей моря. Впервые я познакомился с этим стройматериалом, когда служил в армии в Туркмении.

Значит, жизнь во Вселенной — вещь необязательная, как чирей на человеческом теле. Чтобы найти чирей, надо перебрать множество людей. 

Человек на Земле — тоже существо необязательное; биосфера прекрасно обходилась без него многие сотни миллионов лет. 

И далее — самое интересное: оказывается, что и разум у людей не отрастает сам собой, как волосы, но возникает вследствие помещения ребёнка в специфическую культурную среду. Это хорошо заметно по феномену детей-"маугли". Да даже и среди детей, выросших в нормальных условиях, немало умалишённых, ещё больше - полудурков, которые вроде выглядят как нормальные люди, однако "царя в голове" у них нет и от них можно ожидать всё что угодно. К этому следует добавить старческое слабоумие, когда многие пожилые люди постепенно "выживают из ума". И, конечно, необходимо отметить, с какой неохотой множество детей приступают к обучению, - всё их органическое "нутро" сопротивляется знанию, не хочет его, отторгает его; отсюда и возникла поговорка, что детям на уроках слово учителя "в одно ухо влетает, а из другого тут же вылетает".

Элевсинская святыня как знамя угнетённых.

Интересно, что римляне позаимствовали элевсинский миф не из самого Элевсина в Элладе, а из Сицилии. 

Ф. Ф. Зелинский не говорит, когда и при каких обстоятельствах состоялось перенесение элевсинского мифа в Сицилию. "Во всяком случае, очень давно. Когда в самом начале своего республиканского быта Рим вычитал в книгах кумской Сивиллы повеление дать у себя место культу элевсинских божеств, он заимствовал его не из Элевсина, а — прямо или косвенно, не знаем — из Сицилии".

Тут надо сказать, что Сицилия вся считалась посвящённой Деметре; её культ был распространён здесь повсюду. "Вероятно, - говорит Ф. Ф. Зелинский, - здесь придётся признать отождествление старинной местной богини с Деметрой; но оно могло быть только основанием перенесения в Энну элевсинского мифа как последствия культовой её эллинизации, пути перенесения нам неизвестны. Похищение божественной девы было локализовано именно здесь, близ Энны, у озера Перга; здесь Кора рвала цветы на зелёном лугу, здесь из разверзшейся земли появился царь преисподней на своей колеснице, запряженной чёрными конями; свою добычу он умчал по поверхности земли, пока нимфа сиракузской речки Кианы не преградила ему пути; разгневанный, он через её русло проложил себе путь в преисподнюю". 

Джеймс Чайлдс. Похищение Персефоны.

"И вот, в Риме был воздвигнут первый греческий храм для греческого культа с соблюдением греческой обрядности — храм, посвящённый Cereri Libero Liberae. Церера, это Деметра; неопределённая римская богиня зреющей нивы была отождествлена с греческой даровательницей хлеба. Либера, «дочь», это буквальный перевод греческой Коры; но кто такой Либер? Это слово значит «сын» — сын Деметры, надо полагать, коль скоро Либера — её дочь; но римляне во все времена разумели под ним Вакха-Диониса. Вот он, значит, «юный бог» священного шествия Иакх, олицетворённое ликование чающих близкую благодать паломников".