У истоков храмостроительства.

Ф. Ф. Зелинский пишет: 

"В далёкие времена «ахейской эпохи», когда не знали кумиров богов, обходились также и без храмов; богослужение совершалось под открытым небом, для него требовался алтарь, но не храм. Храм развился лишь со временем в связи с необходимостью дать дом — не самому незримому богу, конечно, а его видимому образу, кумиру. И, по-видимому, такой храм вырос и развился из священной рощи: сначала сплетали беседку из её деревьев, образуя навес для кумира (этот обычай, упоминаемый ещё Гомером, в некоторых культах уцелел до позднейших времён); затем сочли более надёжным строить между деревьями небольшую «хорому», а затем хорому с окружающими деревьями претворили в виде полукаменного или каменного здания — получилась «целла» с колоннадой, всем известная, простая, но величавая и пленительная форма «греческого храма»".

Интересно, а нет ли здесь связи с "плакучими" берёзами славянского язычества? Берёза плакучая считалась деревом особым - её иногда называли "навьим деревом", то есть деревом мёртвых. Её сок, почки, кора, древесина и листья никогда не использовались для лекарственных целей, но только для магических. Верили, что это дерево имеет связь с нижним миром, что его любят русалки, они на ветвях берёзы качаются. Вокруг берёзы очерчивался магический круг (его мог заменять и девичий хоровод), и под пение обрядовых песен девушки украшали её бусами и лентами, а чтобы угодить русалкам, которые очень любят качаться на ветвях берёзы, сплетали ветви в венки. Происходило «завивание» - связывание верхушек двух молодых берёзок (при этом они нагибались) или же заплетание-закручивание древесных берёзовых веток в кольца. Отсюда, кстати, и пошло выражение «берёзу заломати».

В религиозном творчестве очень многое делается бессознательно, что гениально подметил Карл Юнг. Так вот, может быть, завивая верхушки двух молодых берёзок, славянские девушки, сами не ведая того, своими руками создавали прообраз святилища? В Древней Греции такого рода святилища эволюционировали в «хорому» и «целлу» с колоннадой, а у нас всё так и осталось в самых ранних, зачаточных формах.  

Вайделотки, литовские "весталки".

Князь Кейстут крадёт вайделотку Бируту. Виленская открытка 1909 года

Вайдело́ты — общее обозначение языческих жрецов у балтских народов. В источниках XVI века встречаются в прусской форме Waidelotte. Это слово происходит от сочетания vaid-lo-to-jis и корня waist со значением «знать», «ведать», что, несомненно, согласуется с индоевропейскими названиями «веды», «ведун», «ведунья». Вероятно, вайделоты были жрецами, которые «видят, ведают и передают своё знание (ведение) людям в слове». У литовцев был чрезвычайно популярен культ дев-вайделоток. Именно они обязаны были хранить священный неугасающий огонь.

Одним из сыновей великого князя Гедимина был Кейстут. По завещанию ему досталась пограничная Жемайтия и Тракай – мощный приземистый замок, выстроенный на острове посреди озера. История его женитьбы очень романтична. Во время посещения языческого святилища Кейстут увидел прекрасную вайделотку – высокую, стройную, с удивительными синими глазами. Страсть до такой степени завладела молодым князем, что он решился на святотатство: похитил прекрасную деву и женился на ней. Они прожили трудную и счастливую жизнь, вырастив сына Витовта, отстояв Жемайтию от вражеских набегов. Погубил супругов-язычников их племянник Ягайло: Кейстута уморил в тюрьме, а престарелую Бируту по приказу князя-католика побили камнями за… нарушение клятвы вайделотки. Их знаменитый сын Витовт, позднее ставший великим князем литовским, бежал из тюрьмы благодаря самопожертвованию девушки-прислуги.

Память.

Память вообще, и, в частности, память о предках — это то, что отличает людей от животных. Звери не сооружают надгробные памятники и не приходят на могилы своих умерших сородичей. 

И вот, в данном контексте, необходимо отметить, что и погребальной, и поминальной обрядностью, в основном, "заведуют" женщины. Даже в Евангелии это подчёркнуто в рассказе о жёнах-мироносицах, пришедших ко гробу Иисуса Христа. 

"Вот этот обычай поминать Дедов... у нас [беларусов] таких несколько дней в течение года: это и Радуница, и весенние Деды, и осенние Деды, и Дмитровская суббота... У нас, например, на Полотчине на Троицу обязательно посещают могилы со свечами, с угощением для душ наших предков" (Владимир Орлов. 1998 год).

На снимке ритуал ”проливания" во время праздника Дзяды. Деревня Хатыничи, Ганцевичский район, экспедиция 1989 года. Фотография Михаила Романюка из альбома "Белорусские народные кресты".