Храмовый комплекс в Фесте.

Руины Феста включают в себя бассейны, многие из которых были ваннами, использовавшимися для очищения во время религиозных ритуалов. Кредит: Джебулон, CC0/Общественное достояние Википедии. Источник картинки.

Бассейны для священных омовений указывают на то, что Фест был центром религиозного паломничества, как Иерусалимский храм до его разрушения в Иудейской войне 70-го года. Там, при иудейском храме, тоже имелись бассейны для ритуальных омовений.

 

О сверхъестественных "корнях" материнского права.

И. Бахофен во втором томе своего "Материнского права" говорит о том, что "право является составной частью религии", оно есть "установление божественной воли", и, в то же время, он пишет о "материнском природном принципе", о "вещественно-женском правовом принципе". По-моему, тут Бахофен пытается соединить дога с носорогом, то есть религию и природу. Увы, мораль никоим образом не проистекает из природы, даже если природу написать с большой буквы и чтить её как богиню. В природе нет никакой морали. А если уж говорить о правах, то там царит единственное право - право сильного: "пасть порву", "моргалы выколю", и т. д.

Однако предоставим слово самому Бахофену:

"Согласно Схолии к Феокриту (Идиллии, IV, 25), во время элевсинского ήμερα της τελετής [1] процессия женщин и девушек несла священные книги законов в Элевсин. В связи с этим право представляется частью Элевсинских оргий, частью тайного учения мистерий. С этим согласуется и сообщение Нонна (Деяния Диониса, XLI, 344), где в мифе об основании Бериты упоминаются όργια θεσμών [2]. Таким образом, право является составной частью религии. Оно есть θεσμός [3]: установление божественной воли, έκ θεών δοθείς [4], как в качестве поясняющего дополнения отмечает Эсхил (Эвмениды, 392).

На эдилов как на жрецов Цереры было возложено попечение об отправлении правосудия. Многообразные их атрибуты целиком объясняются упомянутой связью с великой Богиней-Матерью. Они находятся в таком же отношении к народной общине, к рынку, зданиям, уличному движению и к отправлению правосудия, что и сама богиня. Нечто подобное можно сказать и о преторах. Они состоят в схожих отношениях с Bona Dea [5], что и эдилы с Церерой. Плутарх (Цезарь, 9) сообщает, что праздник Bona Dea всегда отмечается в доме какого-либо претора или консула. См. Плутарх (Римские вопросы, 17). Это жилище становится храмом богини, которую греки называют попросту γυναικεία θεός [6]. Bona Dea — это материнский природный принцип, которому обязана своим существованием всякая материальная жизнь, который питает её и содействует физическому, материальному благополучию народа. Она, таким образом, выступает в качестве материнской основы благосостояния всего государства, а претор и консул в силу своей связи с нею являются представителями материальной стороны народного бытия. С этими взаимоотношениями связана возложенная на этих магистратов забота об отправлении правосудия. Основой права выступает та же Праматерь, от которой исходят все материальные блага. Обязанность претора — осознать и выразить это; он — орган Bona Dea, Fauna-Fatua [7], её viva vox [8]. Благодаря такому отношению к первобытному вещественному материнству он становится способен держаться объективного aequum основанной на ius naturale справедливости, держаться опознанной в левой руке aequitas и множеством способов противостоять строгой формальной последовательности цивильного права". 

В отождествлении Bona Dea с "материнским природным принципом" — весь Бахофен. Дитя XIX века, он недалеко ушёл от своих современников, которые считали древние божества олицетворением природных стихий: грома и молнии, плодородия земли, ветра, солнечного света и воды. Но как из всего этого "вывести" материнское право, я ума не приложу. Природе — наплевать и начхать на "права человека". Разве взрыв вулкана на острове Тера (Санторин) - не дело рук природы? Этот взрыв уничтожил процветавшую в Эгеиде цивилизацию, - ну и где же здесь заботливое "вещественное материнство"?! Нет, я этого решительно не понимаю. Однако продолжим следить за мыслью Бахофена:

"В качестве γυναικεία θεός Bona Dea целиком и полностью принимает природу Фемиды, в чьих мистериях столь выдающуюся роль играет почитание женского κτείς [9], sporium muliebre [10]. Евсевий Кессарийский, Евангельское приготовление, II, 3 in fine: Θέμιδος τα άρρητα σύμβολα... κτεις γυναικείος, δς έστιν εύφήμως και μυστικόν μόριον γυναικειον [11]. Имя γυναικεία θεός лишь тогда приобретает свой точный смысл, когда в нём обнаруживается та же самая физически-чувственная взаимосвязь. Отсюда следует, что с женским κτείς и его почитанием была связана мысль не только о женском плодородии, но в равной мере и о материнском таинства права, όργια θεσμών [12]. Подобным образом связь права со своим женским первоистоком проявляется и в выражении ius quiritium [13], которое применялось исключительно к частноправовым отношениям. Ибо квириты — это римляне, взятые со своей женско-материальной стороны, с точки зрения своего материнско-сабинского происхождения и, тем самым, физического, а не государственного бытия. Женственность как носительница права проявляет себя также в лице Юноны Монеты. Суда (Лексикон, Μονήτα) идентифицирует её с Justitia in bellis [14] (ει των όπλων άνθέξονται μετά δικαιοσύνης, χρήματα αϊτούς μη έπιλείψειν [15]). Она помогает раненому воину и содействует его начинаниям (Лукан, Фарсалия, I, 380). Храм её стоял на Area M. Manlii Capitolini [16]. Покушение на свободу, которое позволил себе этот римский герой, являлось преступлением против вещественно-женского правового принципа. Посвятив Юноне то место, на котором прежде стоял дом Манлия, римляне отдали наивысшую дань уважения этому принципу (Тит Ливии, История Рима от основания города, VII, 28; Овидий, Фасты, VI, 183)".

Единственное рациональное звено у Бахофена, за которое можно ухватиться и попытаться понять истоки "материнского права", я вижу в следующем пассаже:

"Плебс (πλήθος [17]) возводится к женско-вещественному материнству, в то время как патрициат выводит своё название и высшее религиозное значение из отцовского права и понятия patrem eiere [18]. Как мать всех плебеев предстаёт и легендарная Анна Перенна из Бовилл — селения, связанного с Афродитой и родом Юлиев, — которая в скудные времена года в качестве Bona Dea и ελεήμων [19] питает свой народ горячим хлебом (Овидий, Фасты, III, 523 и след., Макробий, Сатурналии, I, 12 Силий Италик, Пуника, VIII, 50 и след). Точно так же великой покровительницей плебса выступает и Церера. С нею преимущественным образом связана плебейская община, подобно тому как в Афинах народные собрания находятся в теснейшей связи с Деметрой. Храму Цереры она доверяет хранение своей казны, сюда же передаются законы и постановления сената, чтобы обезопасить их тексты от искажений Тит Ливий (История Рима от основания города, III, 55). Собрания общины проводятся под защитой Цереры". 

Итак, в скудные времена года Bona Dea питает свой народ горячим хлебом. А ведь могла бы и не питать! 

Бессонница.

 Александр Ротхау. Пан, утешающий Психею.

Картина, во многом созвучная моему настроению. Не могу сказать о себе: "душа Моя скорбит смертельно", но что-то близкое к тому имеется. Мне под 60, я теряю зрение и зубы, у меня седеют волосы, нарастает усталость и слабость во всём теле, и уже нет того сна, после которого утром встаёшь свежий как огурчик. Всё это, конечно, наводит на размышления о смерти. Потому и скорбит душа...

Утешаю свою душу-"психею" тем, что не только я, но и Солнце исчезнет когда-нибудь. Как говорится, всему своё время. Звёзды рождаются в "рукавах" галактики и затем медленно "сползают" к галактическому центру, где их поджидает гигантская чёрная дыра. И все они исчезают бесследно в этой дыре. В общем, ситуация такая же, как в песочных часах. Звёзды, как песчинки, устремляются к узкой горловине и "проваливаются" сквозь неё в Иномирье. Что там, - в Иномирье? Может быть там живут антиподы? Может быть там есть "иное живленьице"?

Пан, наверно, знает об этом...