Почему охотники избегают менструирующих женщин?

Крис Найт, говоря об охотниках традиционных обществ, обращает внимание на особую тщательность, с которой охотники избегают контактов с менструирующими женщинами. Марксистский антрополог Ален Тестар (Testart) перечисляет многочисленные общества, особенно из более северных широт, в которых считается, что охотники теряют всю свою удачу, если позволяют менструирующей женщине соприкоснуться, хотя бы случайно, с их охотничьим снаряжением. Особо осторожные охотники даже прячут свои лук и стрелы в потайном месте где-нибудь в лесу, за пределами деревни.

Табу такого рода долгое время не поддавались рациональному объяснению. Хотя предполагалось, что животные особенно чувствительны к женским запахам. В этом контексте Китахара (1982) утверждал, что табу, связанные с менструацией, можно объяснить тем, что «для охотников крайне важно, чтобы они могли приближаться к дичи, не будучи замеченными ею...». Однако, как было отмечено (Келли, 1986), эта теория едва ли объясняет, почему особенно строгие табу должны применяться на северо-западе Америки к ловцам лосося нутка, китобоям тареумитов или охотникам на тюленей тлингитов – лососи и тюлени в море никак не могут почувствовать запах женских менструальных выделений.

Есть и другие аномалии, о которых сообщает Крис Найт. В северо-западной Калифорнии, когда мужчины возвращались с охоты, мясо всегда заносили в дом, сняв доску в стене, а не через обычный вход, «из опасения, что менструирующая женщина могла пролить жидкость на порог дома».

Тут я сразу всё понял: домовой живёт под порогом! 

Менструация как инициация.

В заключительной главе второго издания «Золотой ветви» Фрэзер внёс свой вклад в рассмотрение менструаций как полубожественных «сил». Он обратил внимание на поразительную, по его мнению, межкультурную параллель между (а) ритуальным отношением к менструирующим девушкам и (б) отношением к божественным царям или царям-жрецам в древнем мире. Создавалось впечатление, что мужчины могли быть наделены космически могущественной ритуальной силой, только если их можно было представить себе как в каком-то смысле «менструирующих». Процессы инициации, посредством которых они обретали божественную силу, были поразительно похожи на ритуалы инициации мужчин в других частях света, а последние, в свою очередь, имели поразительное структурное сходство с ритуалами первой менструации молодых женщин, которые, будучи «отделёнными», считались уединёнными в «потустороннем мире», часто концептуализируемом как место высоко в ночном небе. Поэтому для таких менструирующих женщин находиться на солнце или прикасаться к «этой земле» было немыслимо, и часто предпринимались огромные усилия – иногда включая вознесение молодых девушек (как героиню «Рапунцель» братьев Гримм) в закрытые башни или уединённые хижины на сваях, "избушки на курьих ножках".

Микадо Японии, отмечал Фрэзер, «осквернял свою святость, если хотя бы раз касался земли ногой». За пределами дворца его носили на плечах мужчины; внутри он ходил по изысканно вытканным циновкам. Микадо также не разрешалось выставлять свою священную персону на открытый воздух, «и солнце считалось недостойным светить ему на голову». То же самое относилось и к верховному жрецу сапотеков в Мексике, который «считался богом, которого земля недостойна была вмещать, а солнце – освещать». Фрэзер перечисляет короля и королеву Таити, а также королей Досумы, Персии, Сиама и Уганды в качестве дополнительных примеров правителей, которых приходилось носить на руках почти всюду, чтобы они не касались земли. Его список будущих вождей или наследников трона, отстранённых от солнечного света, включает индейцев Гвианы, наследников тронов Боготы и Согамосо, а также будущего Инку Перу. «Примечательно, — продолжает Фрейзер, — что эти два правила — не касаться земли и не видеть солнца — соблюдаются девочками в период полового созревания во многих частях света либо по отдельности, либо совместно». Например, в некоторых частях Новой Гвинеи «дочерей вождей, когда им исполняется около двенадцати или тринадцати лет, держат в помещении в течение двух или трёх лет, никогда, ни под каким предлогом, не позволяя им спускаться из дома, а дом настолько затенён, что солнце не может на них светить».

У индейцев племени От-Даном с острова Борнео девушку помещали в камеру, которая «возвышалась на сваях над землёй и освещалась единственным маленьким окном, расположенным в уединённом месте, так что девушка находилась почти в полной темноте». Здесь её держали в уединении, иногда до семи лет, не позволяя видеть никого, кроме одной рабыни, назначенной ей прислуживать. У индейцев племени Нутка с острова Ванкувер девочек, достигших половой зрелости, помещали в каждом доме на своего рода галерею, где им не позволялось касаться земли или видеть огонь или солнечные лучи. «Общий эффект этих правил», — отмечает Фрэзер, перечислив ряд подобных обычаев, «состоит в том, чтобы держать девушку подвешенной, так сказать, между небом и землёй» (Цит. по: Chris Knight. Blood Relations: Menstruation and the Origins of Culture).

************************************************