Марсий и Аттис.

"Говорят, что во Фригии жил сатир или силен, бывший, по словам некоторых, пастухом или владельцем стад, и прекрасно игравший на свирели. Друг Кибелы, он скитался по стране с безутешной богиней, стремясь смягчить её скорбь об утрате Аттиса. Он подарил народ Целены во Фригии песнею, которую наигрывал на свирели в честь великой богини-матери. Возгордившись своим искусством, он вызвал Аполлона на музыкальное состязание; он играл на свирели, а Аполлон — на лире. Марсий был побеждён, привязан к сосне и кожа была с него содрана победоносным Аполлоном.

A drawing by José de Ribera shows the satyr Marsyas, who challenged Apollo to a music contest, bound to a tree and awaiting his fate.

В Целене показывали в исторические времена кожу Марсия. Она висела у подошвы цитадели в расселине, из которой выбивался быстрый и шумный поток реки Марсия, устремлявшийся для впадения в Меандр. Рассказывают, что когда раздавались вблизи звуки туземных фригийских мелодий, кожа мёртвого сатира содрогалась; но, когда раздавались звуки песни в похвалу Аполлона, кожа оставалась неподвижной, как-будто глухой.

В этом фригийском сатире, пастухе или владельце стад, пользовавшемся дружбой Кибелы, наигрывавшем мелодии, столь типичные для её культа, и умершем насильственной смертью на её священном дереве — сосне, не можем ли мы признать нечто знакомое и вскрыть близкую связь с Аттисом, любимым пастухом или стадовладельцем богини, называвшим себя игроком на свирели, погибшим под сосной, и ежегодно представляемым изображением, висящим подобно Марсию на сосне? Мы можем предположить, что в старину жрец, носивший имя Аттиса и представлявшийся воплощением его на весеннем празднике Кибелы, вешался или другим способом убивался под священным деревом; мы можем предположить, далее, что этот варварский обычай со временем смягчился и принял форму, знакомую нам и с более поздних времён, когда жрец только извлекал кровь из своей руки под деревом и прикреплял к стволу дерева, вместо себя самого, только изображение. B священной роще у Упсалы в жертву приносились люди и животные. Они вешались на священных деревьях".

Так рассказывает Джеймс Фрэзер, и далее он приводит параллель из германо-скандинавской мифологии. Как известно, Один повесился на священном древе, на ясене Иггдрасиль. Но Один висел на древе, пронзённый копьём, долгих девять ночей для того чтобы обрести тайные знания. А Фрэзер нам говорит, что жреца, носившего имя Аттиса, просто тупо убивали, потому что у дикарей был такой варварский обычай. Параллели между сатиром Марсием и жрецами Аттиса, конечно, имеются, однако истолкование Фрэзером этих параллелей совершенно неудовлетворительно. "Если моя догадка правильна, - пишет он, - то человек, представлявший бога-отца во Фригии, мог быть убитым, и его набитая [соломой] кожа повешена на священной сосне с той целью, чтобы дух его стал содействовать росту хлебов, размножению животных и плодовитости женщин". Опять этот бред сивой кобылы про плодородие! Ну ни одна бабка никогда не убила свою козу, чтобы таким изуверским способом содействовать размножению козлят и увеличению урожая картошки на огороде. Даже если кому-то пришла бы в голову такая извращённая идея, в конце концов можно отрубить голову быку и полить деревья в саду его кровью, - зачем же непременно убивать человека?! И потом, я очень сильно сомневаюсь, что кто-нибудь во Фригии пожелал бы носить имя "папы", если бы там был обычай потрошения и набивания соломой папских чучел. Ну подумайте, кто бы пошёл в духовную семинарию учиться на попа, если бы всех попов вешали на церковной колокольне?