О "рыбных" культурах.

В продолжение статьи "Рыбный" матриархат на берегах Ладожского озера.

Похоже на то, что обилие рыбных ресурсов в реках и озёрах никак не способствуют установлению патриархального строя. 

"Море и реки так богаты этим продуктом, что при самом скудном инвентаре каждый при нормальных условиях может личными индивидуальными усилиями обеспечить своё существование. При добывании морских зверей, правда, необходимо сотрудничество нескольких человек, но всё дело так просто, что тут не может быть речи о хозяевах и работниках, ни о специальной организации: каждый исполняет то, к чему он более способен, артель к тому обыкновенно составляется из родственников, и никому и в голову не приходит делить добычу иначе, как по числу работников. Часть её уделяют даже и не принимающим участия в охоте, ибо разве родовые боги дают только одним, а не всем членам рода? То же и при охоте на лесных зверей, если она ведётся в компании, но обычно охотник, как и рыболов, может совершенно обойтись в своих промыслах без посторонней помощи. И, действительно, в сезон рыбной ловли гиляцкое население расходится во все стороны; каждый хозяин удаляется на своё излюбленное местечко. В сезон охоты каждый забирается в свой промысловый балаган и отсюда следит за своими ловушками, по неделям не видя постороннего человека. Таким образом, преобладающая форма труда индивидуальная. Каждый должен уметь делать всё, обладать всеми знаниями своего племени, быть личностью, равной со всеми, всесторонне развитой и подготовленной к жизни. А так как дары природы обильны, свободны и доступны усилиям каждого, то благосостояние человека зависит, следовательно, исключительно от его способностей и усердия. Неравенство, которое, при более сложных условиях, является источником раздоров и социальной розни, здесь не проявляет своих терниев. Богатый человек всем обязан исключительно лично своим талантам и добродетелям. Его накопления никого не могут ни порабощать, ни унижать. Кроме того, личные достоинства человека — дар богов [1], и избранник не может ни вызывать зависти, ни гордиться своими преимуществами. Его покровители, посылающие ему зверей в тайге и рыбу в воде, общие гении рода. Копить свои богатства, не делясь с сородичами, значило бы присваивать себе то, что принадлежит ему сообща со всеми, и высшее честолюбие такого человека — проявлять свою щедрость и благоволение окружающим. Всякая попытка монополизировать дары богов неминуемо должна повлечь за собою справедливую кару общих благодетелей рода" (Цит. по: Л. Я. Штернберг. Семья и род у народов Северо-Восточной Азии. - Л., 1933. С. 52-53).

На рыбе государство никак не может "завязаться", потому что рыба — продукт скоропортящийся, не пригодный к накоплению. Вот зерно — это совсем иное дело: в Месопотамии государство "завязалось" на зерне, то есть на грабеже зерна в храмовых хозяйствах и использовании его в качестве товарных денег. Шекель состоял из 180 ячменных зёрен, что приблизительно равнялось 11 граммам, и он стал мельчайшей «разменной единицей», в которой уже в Шумере можно было выразить ценность любого товара или услуги. Интересно, что другой формой товарных денег являлась пушнина, или "мягкая рухлядь", которую цари российские взимали, в качестве ясака, с коренных народов Сибири и Севера. Опять по той же причине, что пушнина долго хранится, её можно складировать и использовать в качестве товара в государственной торговле. 

Значит, все "рыбные" культуры, где основным продуктом питания является рыба (или моллюски), можно смело выводить из патриархального "реестра". 

Однако, отсутствие признаков патриархата не означает матриархат. Скорее, это свидетельствует о родовом обществе, как, например, у тех же гиляков. 

Ну, а родовое общество, при отсутствии в нём иерархической "вертикали власти" вождей, крайне благоприятно для развития в нём эгалитарных или гетерархических начал. Если основной структурной единицей родового общества является большая семья, то, на семейном уровне, всегда возможен матриархат. Просто потому, что нет такого, чтобы всякий супруг автоматически превосходил супругу деловитостью, усердием и другими личными талантами. Бывает и наоборот. И, кроме того, здесь огромную роль играет коллективный Миф, говорящий, "что такое — хорошо, и что такое — плохо". Уже многие культурологи отмечали отсутствие батальных и эротических сцен в крито-минойском искусстве и связывали эту особенность с доминированием женского начала. 

Мы знаем о родовом обществе гиляков по наблюдениям начала XX века, а что было раньше на Сахалине, во времена охотской культуры в 1-м тыс. до н. э.? Кереки на Камчатке и Чукотке считаются "последними из могикан" охотской культуры. А между тем кереки, "самый несчастный народ Севера", кажется, имели матриархальное общество. Во всяком случае, писатель Ресин в своих очерках о "чукмарях" (так он называл кереков) писал, что «женщины у этого народа имеют заметно большее значение, чем у других: они руководят всем хозяйством, принимают большое участие в торговле и на вид кажутся развитее мужчин». Бабушки и жёны в семьях традиционно распоряжались продуктами, и всячески направляли и руководили мужчинами. В керекских сказках много случаев, когда богатырь перед тем, как пойти на охоту или на битву с врагом, спрашивает совета именно у бабушки. Женщины зачастую в керекском племени выступали и в роли шаманов, которые приносили жертвы духам предков, лечили и оберегали своих соплеменников.

Источник картинки

---------------------------------------------------------------------------------------

[1] Вот почему в русском языке "богатый" и "боги" — слова однокоренные. "С богатыми — боги". Конечно, это относится исключительно к богатым людям родового общества, талантливым рыбакам или охотникам. К современным богачам это не относится.