М. Слобожанинов в монографии "Народоправство и трудовое начало в исторических формах трудовых артелей" ( Репринтное издание 1917 г. - М.: Белые альвы, 2013) пишет:
"Те отдалённые времена, когда письменности и грамотности ещё не существовало, а события и течение жизни ещё не записывались, принято называть доисторическими временами. Человечество жило тогда обширными родами или кланами.
Род — это очень большое неразделённое семейство, жившее вместе, нередко под одной кровлей. При свободе половых отношений, брачных паръ не было: дети всего рода считались общими; старншие поколения считались отцами и матерями, младшие — братьяии и сёстрами. Хозяйство, независимо отъ того, было ли оно, по роду промысла, охотничьим, или пастушеским, или земледельческим, носило по преимуществу характер замкнутого домашнего хозяйства, при котором всё, что добывалось и производилось, шло исключительно, или почти исключительно, на удовлетворение потребностей своего рода. Пищей пользовались за общим столом; все припасы находились в общем владении, заготовка и приготовление их тоже производилась сообща, на коммунистических, как говорят, началах.
В условиях такого быта нет места особым, помимо своего рода, союзам, договорам и другим единениям. Все владеют и пользуются всем, все поглощаются одной общей родовой организацией.
Но с течением времени, в противовес общинным началам, начинают развиваться отдельные проявления отдельных личностей (индивидов), или, какъ их называют, явления индивидуализации".
"Интересно, - подумал я, - а не является ли "маскарад" своеобразной формой борьбы с индивидуализацией?
Дело в том, что Ближний Восток и Старая Европа эпохи неолита изобилуют масками.
Довольно часто они встречаются при раскопках поселений эпохи бронзы и более поздних поселений.
Может быть, религиозные обряды в масках носили "анти-личностный" характер? Вместо личности — "личина", "харя".
Нельзя не заметить уравнительно-нивелирующую роль "хари": все, кто носит "хари", становятся похожими друг на друга как муравьи или пчёлы.
 |
| пермский звериный стиль |
Я не думаю, что кто-то сознательно и специально устраивал "маскарады" в древних обществах с целью уравнивания отдельных личностей в коллективе. Многие явления происходят бессознательно. Наверно, и "маскарады" появились спонтанно, как защитная реакция традиционного общества на поползновения отдельных индивидов узурпировать властные полномочия. "Нет, - говорили ему. - У тебя такая же "рожа", как и у нас, а значит мы равны".
"Если отцы не знали своих детей, то матери хорошо знали их, и дети, естественно, группировались возле них. В общих помещениях появились особые отделения или комнаты для каждой матери с её детьми и для предметов, хотя и не составляющих собственность, по служащих, по преимуществу, для удовлетворешя их нужд. Запасы пищи продолжали оставаться в общем владении и пользовании всего рода, но, тем не менее, некоторая часть запасов размещалась в отдельных комнатах в распоряжение пользовавшихся ими матерей с их детьми, и выдавалась в другие комнатки только в случае истощения там своих запасов. Хозяйство матери постепенно обособлялось, особенно там, где муж принадлежал к другому роду и был только мимолётным гостем. Так зародилось обособление семейств с главенством матери, т.-е., как говорят, — в матриархальной форме. С дальнейшим развитием личных (индивидуалистических) стремлений, род распался на отдельные семьи, во главе которых, какъ мы видели, стояли матери.
Ко времени возникновешя такой матриархальной семьи относят, с одной стороны, упрочение семейной собственности на движимое имущество, а с другой, — начало семейной же земельной собственности, ограничиваемой, однако, только плошадью, на которой стояли семейные постройки.
К этому же времени, вероятно, относится и упрочение трудового начала, как основы для дележа имущества и наследования его. Отец — пришлый человек, не принимающий участия в добывании продметов потребления его детей, поэтому он не имеет никакого права на семейное имущество своей жены. Он участник в трудовой деятельности своего рода и ему наследуют его братья и сёстры, а не дети.
Матриархат, однако, держался, по-видимому, не долго. Какъ только муж стал не пришлым, а своим человеком в семье жены своей, он уже не мирился с зависимым и подчинённым положением по отношешю къ ней и вступил в борьбу за влияние и господство. Борьба закончилась победой мужчины, и матриархальная семья уступила место патриархальной, т.-е. такой, в которой главенство принадлежит отцу.
По мнению многих исследователей, эта семейная революция произошла не без влияния также накопления движимого имущества, владение которым представляло много удобств и выгод и вызывало у мужчин чувство зависти и желание овладеть имъ. Общая собственность рода раздробилась и потерпела изменения, образовав частную собственность разделённых семей. Эти последние обособились, но связь с единокровными семьями, составлявшими раньше один род, т.-е. происходившими от одной пары предков, окончательно не утратилась".
Ну вот, оказывается, что "во всём виновата баба": она занималась накопительством, собирала всякие вещи, - нужные и ненужные, - а потом мужик хвать кулаком по столу: — Кто в доме хояин?! Я или кошка?!" И наступила эпоха патриархата...
Но, наверно, женщины ещё долго сопротивлялись, и одной из форм сопротивления могли быть "маскарады", уравнивающие мужское и женское.
Комментариев нет:
Отправить комментарий