Крис Найт, рассказывая про свои студенческие годы, между прочим вспоминает, как Мэри Дуглас прочитала лекцию о «мужской менструации», ссылаясь, в частности, на книгу Хогбина (1970) о жителях островов Вогео «Остров менструирующих мужчин». История произвела ошеломляющее впечатление, и Дуглас с энтузиазмом шокировала свою студенческую аудиторию яркими описаниями воинов и охотников, готовящихся к боевым действиям, очищающихся от ослабляющей «скверны» со стороны противоположного пола – разрезая себе гениталии, чтобы кровь текла ручьями.
"Я был озадачен, - говорит Крис Найт, - не понимая, почему мужчины хотят этого, – особенно когда я с растущим изумлением узнал, что подобные практики были центральными в тайных обрядах мужской инициации на обширных территориях Австралазии, Меланезии, Африки и Америки. Если менструация обязательно символизировала женскую слабость, почему мужчины должны стремиться к ней? Не удовлетворённый различными психоаналитическими теориями, с которыми я столкнулся, я подозревал, что на каком-то уровне это было связано с тем, что менструация для женщин вовсе не была «слабостью». Менструация была культурно сконструирована как источник (возможно, даже символический источник) ритуальной силы – силы, которую эти «менструирующие мужчины» теперь были мотивированы узурпировать и присвоить себе".
И далее Крис Найт объясняет, что взятая сама по себе, менструальная кровь не несёт каких-либо негативных коннотаций. Например, когда у молодой женщины начиналась менструация, её кровь считалась потенциально полезной, чрезвычайно мощной и тесно связанной с успехом мужчин на охоте (это было в целом характерно для народа сан и некоторых других африканских групп). Но когда охотники-собиратели – как в большей части Австралии – делали основной акцент на ритуалах мужской инициации, «менструальная кровь» теперь принадлежала мужчинам. Там, где искусственная «мужская менструация» стала правилом, настоящая женская менструация стала вызывать страх как угроза мужскому превосходству.
И, наконец, переходим к самому интересному. Первоначально женская менструация, сопряжённая с лунными фазами, структурировала женский пол, создавала женский "междусобойчик", первобытный прообраз "гражданского общества". И вот, для того чтобы обеспечить своё господство, мужчины атомизировали (или распыляли) женское общество. Женщинам было запрещено синхронизировать свои циклы или менструальные потоки, им было запрещено коллективно пользоваться силой своих телесных процессов. Правила менструальной изоляции выражали это, поскольку менструации, как теперь стали говорить, пропитаны чрезвычайно опасной ритуальной силой и поэтому они должны быть окружены ограничениями и тщательно маргинализированы.
"Именно в классических этнографических работах северо-восточной части Арнемленда я нашёл всё это наиболее захватывающе проиллюстрированным. Здесь мужчины «менструировали» синхронно во время своих важнейших ритуалов. Выражая таким образом свою власть, они делали всё возможное (хотя и не всегда успешно), чтобы запретить женщинам отвечать тем же. Только покрыв себя и друг друга своей собственной «менструальной кровью», одновременно исключая женщин из этого процесса, мужчины могли защитить свою заявленную монополию на ритуальную власть", - пишет Крис Найт.
В продолжение темы см.: У корней мужской духовности.
*********************************************
На территориях Австралазии в деревнях аборигенов этнографы отмечали т. наз. "мужские дома". Интересно, имелись ли "женские дома", до появления «менструирующих мужчин»? Где менструирующие женщины справляли свои "шабаши"? Насколько я понимаю, индивидуальные менструальные хижины появились сравнительно недавно, в рамках патриархальных культур.
"Радужный змей" австралийских аборигенов как раз подходит под описание Мессира Леонарда, председателя на шабаше ведьм. Крис Найт явно намекает на это, когда пишет: "Возможно, самой заметной чертой этой «змеи» было её возбуждение в присутствии запахов женского тела: «Радужная змея, чуткий знаток запахов, ассоциируется с женскими телесными выделениями, связанными с репродуктивными процессами...».
Ну и снова я задаю вопрос о происхождении операции мужского обрезания. Однозначно и точно ответить на этот вопрос пока не представляется возможности, однако есть предположение о связи обрезания с менструциями. Если в эпоху матриархата мужчина приобщался духовной жизни через кровопролитие первой брачной ночи, то в эпоху патриархата это кровопролитие смещалось на операцию обрезания, и теперь уже жена "причащалась" духу через секс с мужчиной. Ещё Василий Розанов отмечал, что по верованиям евреев, ангел Иеговы "нисходит" на младенца мужского пола именно во время обрезания. А как же евреянки? - задаётся вопросом В. Розанов. - Когда же они "приобщается иудаизму"? Израильтянка "приобщается юдаизму" и "вере отцов" через замужество: она "в миг потери девства" принимает в себя ангела Иеговы. "Ангел Иеговы в тебя войдет, дщерь Израиля"...
Комментариев нет:
Отправить комментарий