Е. В. Антонова, ссылаясь на Мелларта, пишет в своей монографии "Обряды и верования первобытных земледельцев Востока":
"Обычным местом погребения [в Чатал-Хююке] были ямы под платформами, при этом удалось установить, что меньшая из них, угловая, предназначалась для мужчин, а большая, вдоль длинной стены,— для женщин [Mellaart, 1965, с. 191]. По мнению Д. Мелларта, эти же платформы служили для сна женщинам и мужчинам. Вероятно, лишь в тех случаях, когда под ними не хватало места, покойников помещали в овальных ямах, вырытых в полу за пределами платформ [Mellaart, 1964, с. 92]. Наличие краски, наносившейся непосредственно на кости, предполагает, что захоранивали уже освобождённые от мягких тканей скелеты.
У раскапывавшего поселение исследователя сложилось мнение, что нередко одновременно погребали останки нескольких людей. Всё это заставило предположить, что трупы выставляли в каком-то месте, где их не могли съесть <...> грифы, клювы которых не оставляли следов. На этот способ указывает и настенное изображение грифов, нападающих на схематично переданные человеческие фигурки в одном из «святилищ».
Погребение всех умерших в течение определённого срока, быть может года, могло совершаться одновременно в момент весеннего или осеннего ремонта построек [Mellaart, 1967, с. 204]. Останки заворачивали в одежду или шкуры, скреплявшиеся у женщин костяными булавками, а у мужчин иногда — костяными крючками и петлями. Остатки тканей найдены в некоторых погребениях [Mellaart, 1963, с. 99 и сл.].
В женские погребения клали различные украшения: бусы, браслеты, кольца, косметические наборы (ложечка, палетка, раковина с охрой и т. д.), зеркала. Украшения делали из кости, камня, зубов животных. Особенно многочисленны бусины, которые служили не только для изготовления ожерелий, носимых иногда в несколько рядов, но и ручных и ножных браслетов. Материал их — разноцветный известняк, алебастр, бирюза, янтарь, апатит, медь и свинец, различные раковины, в том числе средиземноморские [Mellaart, 1964, с. 97]. В погребениях женщин с детьми находят костяные ложечки, шпатели, ковшики. Орудия труда в женских погребениях редки. Они представлены шильями, ножами и мотыжками, орудиями для плетения.
В мужских погребениях украшений мало (несколько бусин, подвесок, раковин или зубов); клали орудия и предметы вооружения: булавы с навершиями из мрамора или конгломерата, кинжалы, ножи, наконечники стрел, дротиков, копий, сложные орудия — «перочинные ножи» древности: нож, скребок и кремень для высекания огня, скомбинированные в одном орудии.
В погребениях детей встречаются ожерелья, подвески, кольца [Mellaart, 1967, с. 209].
Инвентарь, по мнению Мелларта, даёт мало оснований для заключений о статусе погребённых. Нередко в больших и хорошо построенных домах инвентарь небогатый, а в явно худших — богатый [Mellaart, 1964, с. 94].
Замечено, что погребения в «святилищах» несколько отличаются от погребений в домах. Только в «святилищах» находились погребения женщин с обсидиановыми зеркалами (горизонты VIB—IV). Только в них при мужских костяках найдены костяные крючки и петли — застёжки, как предполагается, от церемониальной одежды, быть может из шкур леопардов, как изображено на некоторых стенописях. Принадлежностью мужских погребений в «святилищах» были кремневые кинжалы и каменные сосуды со сливом [Mellaart, 1967, с. 208]. Только в «святилищах» найдены погребения с охрой — 17 из известных 21 (4 происходят из построек неясного назначения). На основании этого Мелларт делал вывод о том, что в «святилищах» хоронили только жрецов и членов их семей [Mellaart, 1964, с. 93]".
