Чатал-Хююк как "инкубатор".

"В Хаджиларе, культура которого обнаруживает явные связи с чаталхююкской, погребения на поселении практически не практиковались", - говорит Е. В. Антонова. 

Всё-таки Чатал-Хююк удивляет своей уникальной "пропитанностью" темой смерти. И в этом отношении он напоминает Гипогей Мальты. 

«Спящая Леди» из подземелья Хал-Сафлиени на Мальте

Учёные предполагают, что так могла выглядеть древняя пророчица, общающаяся с духами потустороннего мира посредством сновидений.   

Интересно, что в Чатал-Хююке практиковалось нечто подобное, по сообщению Е. В. Антоновой:

"В середине помещения VIII.31 под платформой найдено погребение маленькой девочки; костяк со следами киновари лежал в корзине. На нём было два ожерелья: одно — из дисков, вырезанных из раковин жемчужниц, оленьих зубов и камней белого, чёрного, синего, зелёного цвета. Второе — из бусин белого и чёрного известняка, сердолика, раковин денталиум.

Ниже этого погребения, на глубине 1 м, здесь же, под платформой, находилось погребение женщины. Оно оказалось на полу помещения IX.31. Костяк скорченный, в сидячем положении, в корзине. На черепе и шее — охра. К северу от него найдено навершие булавы из голубого известняка (первое женское погребение, отмечает Мелларт, с символом власти).

На женщине три ожерелья: из бусин красного, чёрного, белого и зелёного цвета и оленьих зубов; из многочисленных мелких бусин красного цвета и раковин жемчужниц; из белых, красных и чёрных бусин. На пальцах два костяных кольца. Вокруг погребённой находилось много длинных костей и черепов мышей, положенных специально.

«Святилище», где найдены эти погребения, названо «Красным». Оно имеет обычный план, с очагом и лестницей, ведущей на крышу у южной стены. Пол, платформа и стены на уровне 95 см над полом окрашены в красный цвет, откуда и название «святилища». Второй вход вёл в помещение VI 11.29. Над ним находилось круглое отверстие. Соседнее помещение № 29 было обширным и имело длинные скамьи, почему Мелларт предположил, что оно предназначалось для собраний.

Мелларт полагает, что присутствовавшие в соседнем помещении «для собраний» люди приходили, чтобы услышать пророчества, произносимые от лица погребённой здесь женщины высокого социального ранга, быть может жрицы.

Это погребение привлекало внимание исследователей и благодаря наличию в нём костей мышей — хтонических существ, связанных с пророческой деятельностью в мифологиях многих народов. Разумеется, интерпретация как сооружения в целом, так и самого погребения и отдельных его элементов нуждается в дополнительных данных, которые могли бы дать новые раскопки Чатал-Хююка. Но и сейчас ясно, что погребённая женщина, как и похороненная после неё девочка, занимали особое положение в коллективе".

У меня есть подозрения, что спальными платформами в Чатал-Хююке хоронили не "кого попадя", а лишь тех, от кого потом надеялись услышать "благую весть". И, возможно, ложились спать на этих лежанках над костями погребённых лишь когда, когда желали увидеть пророческий сон. А в Хаджиларе и других поселениях, по всей видимости, это не практиковали.

Хотя, надо сказать, эта практика благополучно дожила до классического периода Древней Греции. Например, в храме Астерии на острове Делос практиковалась инкубация — обычай оставаться в святилище на ночь, чтобы получить пророческий сон. Инкубации, которые подразумевали исцеление посредством сна в храме, были весьма популярны и разнообразны по способу их осуществления. Так увечные спали в зале Асклепия, бога медицины в Эпидавре, где они получали наставления в лечении или даже излечивались во сне. В оракуле героя Амфиария в Оропусе (в Аттике) вопрошатели спали на шкурах, тогда как посетители оракула в Тронфонусе (сын аргонавта Эргинуса) в Ливадии должны были спать в земляной яме. Инкубация также практиковалась в храме Диониса в Амфицелии, а инкубации, осуществляемые с целью консультации по поводу судьбы умерших (их загробной участи) существовала в храме, расположенном возле реки Ахерон в центральной Греции.

"После предварительного очищения и подготовительных жертвоприношений клиент проводил ночь в святилище. Жрецы-священники находились поблизости, под рукой, чтобы ассистировать в истолковании сновидения тотчас по пробуждению клиента. Жрецы оракулов сновидений выполняли при этом сразу несколько функций. Часто случалось так, что они должны были истолковывать и исцелять одновременно. Поэтому процедура получения пророческого сна повсеместно носила исцеляющее предназначение для индивида, подвергавшего себя таинству инкубации, а толкователи снов — оракулы сновидений рассматривались, в первую очередь, как целители. Таким образом, словам оракула приписывался божественный пророческий смысл терапевтического предназначения. Верили, что не только слово жреца — толкователя сновидения может исцелять, но и сам сон может содержать божественное послание, быть предзнаменованием каких-то событий, а также содержать конкретные терапевтические рекомендации для пациента" (Источник).