О матрилокальном браке Моисея.

Сергей Петров в своей монографии "Вот б-ги твои, Израиль! Языческая религия евреев" сообщает:

"Бежав из Египта, Моисей пришёл в Мадиам, где женился на Сепфоре — дочери местного жреца (kohen), который именуется то Рагуилом, то Иофором: «У жреца Мадиамского было семь дочерей… И пришли они к Рагуилу, отцу своему… Моисею понравилось жить у сего человека, и он выдал за Моисея дочь свою Сепфору» (Исх. 2, 16, 18, 21)".

Стало быть, Моисей был "примаком", то есть мужем, принятым в семью жены и живущим в её доме. 

"Однажды, когда Моисей «пас овец у Иофора, тестя своего, жреца Мадиамского» (Исх. 3, 1), он ушёл за пределы обычных пастбищ и достиг «горы божией» (har ha’elohim), т. е. обиталища местного мадиамского бога, жрецом которого, как следует понимать, был его тесть", - пишет далее С. Петров.

Налицо матрилокальный брак основоположника иудаизма.

Далее читаем у В. Г. Тан-Богораза: "Обычным способом получения невесты [у чукоч] является так называемое ŋaun-dourgьn (буквально: "пастушество за жену"), т.е. обычай работать в качестве пастуха у будущего тестя в виде платы за невесту. Этот обычай, как указывает его название, по всей вероятности, сложился в силу условий кочевой жизни под давлением потребности в молодых мужчинах для ухода за стадом. Он напоминает библейский пример Иакова, который пас стада Лавана в течение ряда лет, сначала за Лию, потом за Рахиль. Этот обычай укоренился так крепко, что он существует под тем же названием и у приморских чукоч, несмотря на то, что у них нет никаких стад. У приморских чукоч жених просто живёт у отца невесты и работает на него определённый срок. У оленных чукоч этот термин приобрёл более широкое значение. Его применяют ко всем бракам, в которых юноша получает невесту не через посредство семейных связей, а собственным старанием.

Юноша, наметив себе невесту, должен быть очень почтительным и вежливым с её отцом. "Просьба о жене" длится несколько дней или даже недель. Всё это время посланный жениха, независимо от его возраста, принимает участие во всех хозяйственных работах семьи: приносит дрова, помогает пастухам пасти стадо. <...> Затем начинается его испытание. Оно длится в течение одного лета, а иногда два и три года. Всё это время жениху приходится очень тяжело. Он встаёт утром раньше всех и ложится спать поздно ночью. Часто ему даже не дают места в спальном пологе, и он ночует в переднем шатре или под открытым небом. Большую часть времени он проводит около стада. Он носит тяжести, таскает нагруженные нарты, чинит всю домашнюю утварь. Он должен угождать отцу невесты, её старшим братьям и всем родственникам-мужчинам. Если кто-нибудь из старших членов семьи выскажет ему своё недовольство или даже обругает его, он должен терпеливо снести брань и даже согласиться с упрёком, выказав при этом почтительность. Если же родители невесты вспыльчивы и раздражительны, что свойственно характеру чукоч, бедному жениху часто приходится оставаться без крова и пищи. В том случае, если невеста любит его, она всячески старается скрасить ему жизнь. Время от времени она тайно подкармливает его. Иногда же ему просто приходится воровать себе пищу, украдкой съедая её, чтобы кто-нибудь не увидел и не донёс будущему тестю. При всём том даже после двух или трёх месяцев тяжёлой работы он может получить отказ, неожиданный и бесповоротный. "Тут не на что сердиться, — говорили мне чукчи, — а только слабодушный подчинится и уйдёт. Сильный человек останется и будет работать без пищи, без спального места и даже без всякой надежды". Отстать и вернуться домой без невесты считается весьма унизительным для неудачливого жениха. Отец его скажет: "Значит, ты действительно плох. Если бы ты был хорош, то тебя не выгнали бы так просто". Обычно после нескольких месяцев отработки отец невесты смягчается и облегчает условия жизни жениха. С этого времени его уже не прогонят без какой-нибудь серьёзной причины. Он начинает также настаивать на своих супружеских правах, и обычно ему удаётся добиться признания их ещё через несколько месяцев. Конечно, это в большей степени зависит от самой невесты".

И ещё одна цитата из того же источника: "В тех случаях, когда юноша из богатой семьи женится на девушке из бедной семьи, срок отработки совершенно сводится на нет".

То есть, надо полагать, Моисей был совсем бедным молодым человеком, когда он пришёл в Мадиам. 

 

Трудности интерпретации.

Что означает этот высокий головной убор богини Иштар?

Иштар. Ок. 2000 г. до н. э.

Иштар. Ок. 2000 г. до н. э.

Я не знаю.

Е. В. Антонова говорит, что статуэтки Хаджилара, хассунской и убейдских культур, некоторые палестинские и халафские также имеют высокий головной убор. В. М. Массон пишет по поводу статуэток Телль эс-Саввана, что у них он, видимо, связан с фаллическим культом, и вспоминает обычай «некоторых примитивных племён надевать на девушку, вступающую в брак, головной убор в форме фаллоса» [История древнего Востока, 1983, с. 70].

Большим юмористом был Вадим Михайлович. Весь цимес — в нижеследующей картинке.

Идущие воины.  Хеттский наскальный рельеф в Язылы-Кая. 13 в. до н. э.

Тонкая грань между домом и святилищем, дворцом и храмом.

Недавно я говорил, ссылаясь на Е. В. Антонову, что первые "регулярные" храмы со жречеством появились в конце убейдского периода, однако сама Е. В. Антонова не уверена в том, где кончается большой ("престижный") дом и начинается храм. Она пишет:

"Предполагаемые храмы убейдского времени обнаружены в поселении на севере Месопотамии, в Тепе Гавре [1]. Здесь первая храмовая постройка зафиксирована уже в 19 слое (к убейду относятся здесь слои 20—12, счёт слоев сверху вниз). Прямоугольное сооружение с тонкими стенами, но значительных размеров (центральное помещение имело длину 10 м) принадлежало к характерному для храмов Месопотамии типу. Это трёхчастное сооружение, состоящее из центрального помещения и фланкирующих его небольших подсобных помещений [2]. В следующем слое обнаружена постройка более регулярного плана. В ней было не менее 20 помещений, и она стояла на обширном дворе. В центральном зале посредине находился подиум или алтарь. Особенно примечательны постройки слоя 13. Их три, и они располагались во дворе, соприкасаясь стенами.

Реконструкция храма в Тепе-Гавра близ г. Мосула, Ирак. Убейдский период. IV тыс. до н. э.

В настоящее время раскопки недавно обнаруженных убейдских поселений, как и новые взгляды на формы общественной жизни в ту эпоху, привели к заключению о жилом назначении «храмов» Тепе Гавры [Amiet, 1986, с. 72]. Они разительно сходны с жилыми домами, раскопанными на поселениях долины Диялы. Возможно, постройки такого плана принадлежали семьям, занимавшим (по крайней мере в Тепе Гавре) главенствующее положение в общине. На других поселениях ситуация могла быть иной, такие дома могли быть обычными, принадлежавшими и людям более низких статусов. Несмотря на изменения во взглядах на храмы Тепе Гавры, эредуские сооружения по-прежнему считаются сакральными.

Первое эредуское святилище не имеет признаков, позволяющих сопоставить его планировку с планировкой жилых домов [3]. Однако более поздние убейдские храмы трёхчастного плана, как обоснованно полагают, обладают общими признаками с многокомнатными жилыми домами самаррской и убейдской культур. Это жилые постройки с тремя (или более) рядами регулярно расположенных помещений и наружными выступами. В отличие от жилых домов в храмах помещения дифференцированы по назначению и размеру. Главным был центральный зал, в то время как в жилых домах самаррской культуры центральные помещения не выделялись размерами; однако в убейдских домах такая дифференциация уже заметна".

Т. В. Корниенко в статье "Культовое строительство в Южной Месопотамии в убейдский период (по материалам Эреду и Урука)" приводит фото и план раскопок самых древнейших слоёв храма в Эреду.

Эреду. Момент раскорок храма XVI

О жилищах и святилищах.

"В начале изучения халафской культуры исследователи были озадачены существованием в ней наряду с постройками прямоугольного плана круглых сооружений — толосов, которые, по известным им материалам Восточного Средиземноморья, играли культовую роль. На этом основании, а также исходя из некоторых находок, М. Мэллоуэн считал, что толосы Арпачии — это святилища «Богини-матери»", - пишет Е. В. Антонова.

По всей видимости, круглоплановые жилища исторически предшествовали прямоугольным домам. 

Хижина из костей мамонта, найдена в Украине, Межирич. Жилищу около 15000 лет.

И с круглоплановым жилищем очень хорошо сочетается идея справедливости и равенства. Например, за круглым столом нет "почётного места", все места одинаковы.

Тайная Вечеря

В традиционных жилищах северных народов - юрте, чуме, яранге, иглу - правая ("мужская") сторона жилища ничем не отличается от левой ("женской"). Всё как на циферблате часов: каждой цифре - своё место, и все места одинаковые.

Может ли идея справедливости и равенства быть религиозной идеей? Конечно, может. Любая высокая и чистая идея является религиозной по определению.

Высокие и чистые идеи не "вмещаются" в "прокрустово ложе" обыденной жизни, но люди - пока они остаются людьми - не могут от них отказаться. Сами они начинают жить как свиньи в хлеву,

но при этом выделяют одно место для святилища, где надо вести себя по-человечески. При этом, вероятно, действует фактор "старообрядчества": "вот раньше, - говорят убелённые сединой старцы-аксакалы, - когда люди жили в круглых жилищах, всё было лучше, чем теперь". Наверно поэтому святилища-толосы, "по старинке", ещё долго сооружали круглоплановыми, в виде самых древних жилищ человека.

Я, конечно, нарисовал здесь грубо утрированную картину, - в реальности наверно всё было не столь просто и однозначно, - но ведь другой картины нет. Е. В. Антонова не удосужилась объяснить, почему жилые постройки были прямоугольного плана, а святилища - круглые.

Ритуальные танцы под леопардовый мотив.

Дополнение к предыдущей записи "Леопардовый мотив в Чатал-Хююке".

Как говорится, хорошая мысля́ приходит опосля́. Вспомнил я одну цитату о том, как люди танцевали буквально "до упаду" на крышах домов неолитического поселения в Чатал-Хююке:

"На основании настенных рисунков (см. напр. Mellaart 1962: Pl. XIV, XV, XVII, XVIII) и того удивительного факта, что бедренные кости у почти половины всех жителей испытали анатомические изменения, какие могут вызывать активные танцы  (Angel 1971: 92-94), следует сделать вывод, что празднества организовывались часто. Обнаружение остатков одного из таких празднеств доказало к тому же, что праздники на крышах города удовлетворяли любым запросам (Martin and Russell 2000: 66)".

Наверно, это были какие-нибудь ритуальные танцы или может быть что-то в роде "хлыстовских" радений. 

И теперь, в данном контексте, можно ещё раз взглянуть на изображение танцующего охотника.

Если крыши поселения в Чатал-Хююке являлись коллективной "танцплощадкой", то можно сделать предположение о том, что люди собирались там для проведения оргиастических ритуалов. Ну, типа, как люди сходятся отовсюду, когда шаман собирается камлать. С помощью ударов по бубну и определённых движений шаман вводит себя в состояние транса. Может быть, целью ритуальных танцев в Чатал-Хююке также был транс? 

А причём тут леопард? Очевидно, леопард как-то связан с экстазом, исступлением, изменёнными состояними сознания. Дионис, бог исступлённых менад, часто изображается верхом на леопарде.

Дионис верхом на леопарде. Делос, Дом масок

Да, и перед нами снова возникает вопрос: был ли Чатал-Хююк обычным неолитическим поселением, или это был ритуальный комплекс?

Мелларт говорит, что там каждое второе помещение являлось святилищем, "жилищем" для покойников. 

В остальных помещениях как будто обитали люди, но чтó это были за люди?

Вот был раньше на Руси такой божедом — сторож скудельницы или кладбища, погоста, живущий там и погребающий покойников. Божедом жил блинами, пирогами, калачами и пр. дарами, которые приносили на кладбище родственники покойников. Может быть, и Чатал-Хююк был пристанищем покойников и божедомов/божедомок? Не потому ли там царила такая удивительно мирная жизнь? Кстати, "кладбище" по-немецки — Friedhof. Frieden это "мир", а Hof это "двор"; склеиваем вместе и получается "двор мира", der Ort des Friedens.

Леопардовый мотив в Чатал-Хююке

И ещё одно интересное наблюдение касательно Чатал-Хююка: зверь, связанный с женщинами,— хищник (леопард), а связанный с мужчинами — могучий, но отнюдь не хищный бык. 

Однако же, там замечены и мужчины в шкурах леопарда.

 

Dancing Hunter at Catal Huyuk. c. 6000 - 5500 BCE

С одной стороны, мы знаем, что шкура леопарда — знак власти. Африканские родо-племенные вожди до сих пор используют леопардовую шкуру как царскую мантию.

Но, с другой стороны, мы видим леопардов на росписях стен этрусских гробниц, что может свидетельствовать о связи леопарда с похоронной обрядностью.

Леопарды из Этрурии

 

Гробница Пантер, VII в. до н.э

Впрочем, с похоронной обрядностью были связаны и львы, судя по этой дольменообразной гробнице.

Монумент Асланташ (Львиный камень) Гробница неизвестного правителя Фригии, VI в. до н.э.

Здесь, скорее всего, речь идёт об охранительных свойствах больших хищников из семейства кошачьих. 

"Старообрядцы" Чатал-Хююка

В убранстве построек Чатал Хююка обнаруживаются формально архаические особенности: изображения сцен охоты, напоминающие мезолитические наскальные рисунки и петроглифы,

Çatalhöyük, Мурал красного быка, которого преследуют охотники. (с. 7.500 - 5.000 до н. э.)

а также изображения рук, столь характерные для палеолитического творчества. 

Отпечаток руки на стене дома в Чаталхёюке

Про игры с оленями и быками в Чатал-Хююке.

Е. В. Антонова рассказывает про многофигурные композиции, которые были обнаружены в «святилище» V.l Чатал-Хююка: 

"На западной стене, где в средней части расположена небольшая ниша, красной краской изображена крупная фигура благородного оленя, окружённая фигурками мужчин. Их 17, они розово-красного цвета с чёрными бородами и волосами, в чёрных и пятнистых (леопардовых) шкурах. Все фигурки показаны в стремительном движении, они окружают оленя, хватают его за морду, рога, один повис на хвосте. 

Мужчины изображены невооружёнными, поэтому кажется правомерным предположение Д. Мелларта, что здесь передана не охота, а игра. В нижней части, под этой сценой, справа и слева изображены две фронтально расположенные женские фигуры с руками под грудью; под одной из фигур нарисована собака. Эти персонажи находятся вне основного действия, что показывает их фронтальное положение, тогда как участники игры изображены в профиль.

Росписи «святилища» V. 1 показывают, что охотничьи сцены могли сочетаться с другими, составляя, возможно, целые повествования. Примечательно, что сценами охоты эти изображения можно назвать только условно: люди скорее играют с животными, оленями и быками, исполняют ритуальные пляски. Не исключено, что здесь изображены обрядовые игры".

Да, уж... не исключено. Также не исключено, что эти игры с оленями и быками предшествовали крито-минойским таврокатапсиям.

  

Левкас Николая Бутковского

"Похищение Европы" тоже можно рассматривать в данном контексте, как игру. Может быть, как брачную игру. В древнегреческом патриархальном мифе о Минотавре царица Пасифая напялила на себя шкуру коровы, а в матриархальных брачных играх, возможно, всё было наоборот. 

Святилища Чатал-Хююка

Как сообщает Е. В. Антонова, "все постройки Чатал Хююка возводились из сырцового кирпича стандартных размеров и имели плоские перекрытия из тростника, покрывавшиеся толстым слоем обмазки. Кровлю поддерживали два основных столба [1] и несколько столбов меньшего диаметра. Каждый дом состоит из жилой комнаты площадью около 20 кв. м или больше и одного, реже — двух меньших помещений — кладовых. Выход находился в южной части дома, где располагалась кухня (иногда проём вёл в шахту, откуда уже попадали на крышу). В кухонной части находились печи или печь овальной формы; неподалёку в стене на небольшой высоте делали довольно значительное углубление, предназначавшееся, как полагают, для топлива. Здесь же был открытый очаг с бортиками. Площадь кухни занимала треть внутреннего пространства".

Значит, на многодетную семью (а семьи в те времена были, как правило, многодетными) оставалось всего 14 кв. м полезной площади жилья. Маловато будет... 

"Вдоль стен сооружали платформы-лежанки. Пол и платформы покрывали циновки".

Реконструкция дома из Чатал-Хююка. Видны низкие платформы и небольшая кладовая.

"Планировка и внутреннее устройство жилых домов и, по Д. Мелларту, «святилищ» заметно не различались. В них обитало, как он полагает, до восьми человек — взрослые и дети. Умерших хоронили в постройках обеих категорий, но Мелларт считает, что «святилища» постоянно не были обитаемы, и думает, что здесь могли хоронить жрецов и членов их семей".

"Мелларт предложил следующие критерии для выделения «святилищ»:
1.    Наличие стенописи религиозного содержания и рельефов, изображающих божеств, животных или их головы.
2.    Ряды стилизованных бычьих голов (букрании), установленных на низких столбиках на платформах.
3.    Существование вмазанных в стены вотивных фигурок.
4.    Наличие на платформах человеческих черепов".

Рога и черепа — по углам, скелеты умерших — под лежанками, окрашенные красным цветом стены... И это что, жилое помещение?! Или это могильный склеп?

Древние святилища как "точки сборки" общества.

По сообщению Е. В. Антоновой, "в Восточной Грузии зафиксировано существование святилищ джвари и хати, служивших центрами племенных подразделений [Бардавелидзе, 1949; Бардавелидзе, 1952а; Бардавелидзе, 1952б]. «Святилище» владело культовыми и хозяйственными сооружениями, реликвиями, хозяйственным инвентарём, скотом, землями. Среди последних помимо коренных были захваченные, пожертвованные, выморочные и т. д. Пожизненными и временными служителями джвари или хати были представители многих категорий: прорицатель, старейшина, старший священнослужитель, жрец, знаменосец, пивовар, хранитель казны, пастух, несколько экономов, «домохозяйка» («мать дома»), учётчики. Они осуществляли не только религиозные функции, но и управляли общиной от имени её божества-покровителя. Земли обрабатывались в порядке служения божеству. Урожай с них и пасущийся на них скот использовались для празднеств и «кормления» служителей. В этих святилищах В. В. Бардавелидзе увидела общие черты с храмами и храмовыми хозяйствами, существовавшими в общинах древневосточного типа, в частности с шумерскими".

Это, кстати, очень хороший пример местного самоуправления. 

Давайте посмотрим, как Википедия определяет, что такое общество. "О́бщество, или со́циум (лат. socium — общее) — это человеческая общность, специфику которой представляют отношения людей между собой, их формы взаимодействия и объединения" (Источник). И Википедия показывает характерные примеры того, что называется обществом людей. 

Сход граждан швейцарской коммуны Зарнен

 

Открытый панчаят близ Нарсинггарха, Мадхья-Прадеш, Индия

Там есть ещё одна картинка.

Пешеходы на улице Арбат, Москва

Но это не общество. Это уличная толпа, случайные прохожие, между которыми нет никаких отношений, нет никакого взаимодействия и никакого объединения. 

Раньше было на Руси общество. В Новгороде Великом и в других городах русских. Я имею в виду вече ― народное собрание у славянских народов. А ныне общества нет. 

Реального общества, как оно определено в Википедии, нет, однако имеется симулякр общества. Общество как будто существует, но без соучастия народа в своей собственной судьбе. Люди живут как будто рядом друг с другом, но вместе никогда не собираются, чтобы сообща решить какую-то проблему. За них всё решает государство.

Идолы патриархата.

Е. В. Антонова пишет:

"Сравнивая антропоморфную скульптуру малых форм периода цивилизации с первобытной, если отвлечься от частных особенностей отдельных комплексов, можно наметить целый ряд заметных отличий. <...>  Существенно, что набор персонажей женского и мужского пола в поздних комплексах обратный тому, который существовал в первобытных: здесь обычно преобладают мужские изображения. Так, в области, традиционно именуемой Левантом, в настоящее время известно около 2000 металлических статуэток эпохи бронзы [Seeden, 1982]. Подавляющее большинство их составляют изображения мужчин, причём 3/4 их вооружены и показаны в состоянии нападения. 

Женских статуэток всего 35. «Неудивительно,— пишет автор посвящённой им статьи,— что городская военизированная культура избрала изображения богов такого типа символами в своей культовой практике, поскольку боеготовность была одной из основ этого общества» [Seeden, 1982, с. 108]".

Часто мне приходится слышать, что, мол, палеолитические "венеры" ничего не значат, что богини могут быть и при патриархате. И, в качестве примера, приводят Древнюю Грецию. Дескать, там была Афина, и притом там был очень жёсткий патриархат. Но, во-первых, Афина — это отнюдь не греческая богиня. "К Микенской эпохе (1600—1100 гг. до н. э.) на Акрополе жили пеласги. На самой вершине было место поклонения богини Афины" (Источник). Афина и другие богини, на самом деле, перешли к грекам от покорённого ими туземного населения. И, во-вторых, эти богини никогда не играли "первую скрипку" в мифологии древних греков, и нельзя сказать, чтобы подавляющее большинство статуй и идолов в Древней Греции были женскими.

Ламашту = Алмасты?

"Ламашту (аккад.), в аккадской мифологии (с кон. 2-го тыс. до н. э.) — львиноголовая женщина-демон, поднимающаяся из подземного мира, похищающая детей; демон детских болезней" (из Википедии). 

Е. В. Антонова говорит, что "образ Ламашту — похитительницы детей — удивительно устойчив. Он сохранился до наших дней в представлениях народов Востока под именем Алмасты (Албасты). Алмасты типологически и, возможно, генетически связана с первобытными или архаичными демонами или духами, свойства которых, как правило, были амбивалентными. Примечательно, что её атрибутом наряду с гребнем было веретено — орудие женского ремесла".

Источник картинки

С одной стороны, кажется совершенно невероятным, чтобы аккадское, семитское слово имело родственные коннотации в кавказских языках. 

С другой стороны, вполне возможно, что аккадское слово "Ламашту" относится к до-шумерскому субстрату. Это самое обычное дело, когда завоеватели инкорпорируют в свою среду богов завоёванного народа. Так, например, было у греков. Этимология имени «Афина», благодаря догреческому происхождению её образа, является неясной. Скорее всего, Афина была богиней пеласгов, а греки присвоили её себе. Если это так, то подобным образом пришлые шумеры и аккадцы могли "усвоить" Ламашту от коренного, туземного населения Месопотамии. 

В таком случае, связка "Ламашту—Алмасты" может свидетельствовать о древних миграциях из Северной Месопотамии на Кавказ. Я имею в виду Лейлатепинскую культуру, которая генетически хорошо увязывается с североубейдскими позднеэнеолитическими памятниками, в частности, с поселениями района Восточной Анатолии. 

Что касается гребня и веретена, то гребень — принадлежность германской Лорелеи, а веретено — восточнославянской Мокоши. Может, они тоже имеют архаические родственные связи с Ламашту-Алмасты? 

О кикладской культуре (4)

Продолжение. Начало см. в Немного о кикладской культуре и О кикладской культуре (2) и О кикладской культуре (3).

Киклады — целая группа островов (более 200) в Эгейском море к юго-востоку от материковой части Греции. Своё название они получили от слова κυκλάδες (с греческого — «вокруг»), так как окружали священный остров Делос.

Священный остров Делос

 

Киклады обведены пунктиром

Уже к III тысячелетию на островах сложились черты единой культуры; её расцвет пришёлся на 2700–2200 годы до н. э. То есть, кикладская культура была "крёстной матерью" крито-минойской культуры.

В Музее кикладского искусства в Афинах можно увидеть эту трёхчастную вазу,

Трёхчастная ваза 3500–1050 до н. э. Терракота

которая напоминает аналогичные вызы трипольской культуры.

Трипільська трійна чаша.

Для чего изготовлялись эти чаши и как они использовались, - я ума не приложу. В домашнем хозяйстве - это абсолютно бесполезные вещи.

Чаша в форме ёжика

Cycladic vessel in the shape of a hedgehog from Chalandriani, Syros, Greece, ca. 2750-2200 BCE. National Archaeological Museum, Athens, Greece.

может быть истолкована как сосуд для подношений богам. Почему жертвоприношение совершалось как бы руками ёжика? Ну, может быть, ежи были священными животными, особо близкими к божеству. Как мы сегодня говорим "Святая праведная старице Матроно, моли Бога о нас!", так, возможно, и древние жители Кикладских островов, считая себя грешными, обращались за помощью к святым ёжикам.

Женские статуэтки неолита: предки, духи или богини?

Е. В. Антонова говорит: "Абсолютное преобладание женских статуэток и их нахождение в погребениях в основном с женщинами позволяет предполагать, что они по преимуществу были элементами женской, домашней обрядности, что лишний раз опровергает предположение о том, что они изображали богинь".

Весьма странное умозаключение. А если кроме "домашней" никакой иной обрядности вовсе не было в эпоху неолита? В Чатал-Хююке археологи выделяют условные "святилища", но они, по сути, являются такими же жилыми помещениями, как и все прочие, только там, судя по всему, проживали набожные семьи, так как сохранилось сравнительно много артефактов религиозной обрядности.

Далее Е. В. Антонова "проталкивает" свой тезис о том, что фигуративное искусство палеолита-неолита эволюционировало от изображений умерших родственников в начале до изображений духов и богов в конце. "Статуэтки энеолита изображали семейно-родовых покровителей, в образах которых значительное место принадлежало предкам".

Чтобы обосновать своё мнение, она говорит о тесной связи между представлением о теле конкретного человека и статуэткой. При этом она приводит сравнение смерти с разбиванием на куски статуэтки. Ну да, на островах Эгейского моря такая практика имела место быть. Там находят множество разбитых "озябших богинь" в погребениях (см.: Кикладские "озябшие" богини). 

"Сказанное выше о связи умерших и статуэток ранних земледельцев заставляет прийти к выводу: статуэтки изображали реальных женщин (реже — мужчин), отправителей обрядов, но когда-то живших, ставших духами". 

Хм, то есть это всё-таки духи, а не портреты некогда живших женщин. Уж больно они безликие, лишённые индивидуальности. Но тогда совершенно непонятно, зачем разбивали статуэтки этих "духов" при погребении умерших. Духи же не умирают!

Если взглянуть шире на данную проблему, то можно вспомнить, что археологи частенько находили верхнепалеолитические "венеры" рядом с очагами, то есть в "женской" половине жилища. То есть они, так или иначе, были связаны с женской обрядностью. Но далее у нас нет ни малейших "зацепок" для того, чтобы однозначно считать их "матриархами" или родоначальницами, хотя такие толкования имеют место быть. "Венера" как "дух" умершей бабушки или прабабушки выглядит более привлекательно, но, опять же, у нас нет никаких представлений о том, что первобытные женщины делали с этим "духом". Боги или духи не существуют без ритуала, как не существуют яйца без курицы. Если сравнить первобытных "венер" с христианскими иконами Богородицы, то за иконой Богородицы у нас имеется целая история, которая может потрясти душу,

Р. ван дер Вейден. Снятие с креста. Фрагмент. Ок. 1435 г

а за "венерами" ничего такого нет. Вполне возможно, что оно имелось раньше, но кануло в Лету и не дошло до нашего времени. До нас и от греко-римского наследия дошли лишь "рожки да ножки", а всё остальное исчезло в пожарах древних библиотек, - чего уж тут говорить о доисторических временах?!

Немного о Хаджиларе.

Е. В. Антонова пишет, что "Несколько статуэток [из раскопок в Хаджиларе] представляют собой изображения с детёнышем или двумя детёнышами леопарда на руках; известны экземпляры с детьми. В двух случаях женщины сидят на леопарде (леопардах); хвосты заброшены на плечи женщин. Одна из статуэток изображает женщину, сидящую на леопарде и прижимающую к груди его детёныша".

Далее следует очень ценное замечание Е. В. Антоновой о том, что эти статуэтки являлись частью домашних обрядов, бывших в первую очередь женской сферой. Поэтому "в Хаджиларе нет безусловных мужских статуэток, что указывает, вероятно, на дифференциацию обрядов, на преимущественное участие в тех, с которыми были связаны статуэтки, женщин".

Леопарды Чатал-Хююка, "богини плодородия" и "мужские импульсы".

Е. В. Антонова пишет о статуэтках Чатал-Хююка:

"Женские персонажи связаны с пятнистым хищником — леопардом: они изображаются рядом с ним, бывают облачены в пятнистую одежду из шкур этих животных или носят такую шапочку. Широко известно глиняное изображение из ящика для хранения зерна («святилище» B.II.1), передающее сидящую рожающую женщину (голова ребёнка видна между её ног), по сторонам которой стоят два леопарда, забросившие хвосты на её плечи, в то время как она сама опирается на их головы".

"Статуэтки Чатал Хююка, - продолжает Е. В. Антонова, - особенно по сравнению с ранними образцами из Палестины, предстают как необычайно жизнеподобные. Даже вырезанные из камня, материала гораздо менее податливого, чем глина, они дают весьма полное представление об изображаемом персонаже, будь то едущий верхом на быке мужчина, стоящая или сидящая женщина или мальчик на леопарде [1]. Пол персонажей всегда достаточно ясно определён, но ни фаллос, ни женский признак никогда не изображался". 

Вот те на! Что же это за "богиня плодородия" без женского признака? Или может быть определение "богиня плодородия" - это наукообразный фантом? Кто-то из учёных XIX века "ляпнул" это определение, а другие подхватили. Оно удобное в том смысле, что вполне соответствует представлениям светского общества XIX века о первобытных дикарях, которые вечно голодные и потому постоянно молят свою "богиню плодородия", чтоб она дала им что-нибудь пожрать.

"Отсутствие сексуальной символики в обрядово-мифологическом комплексе Чатал Хююка, как и Хаджилара, Мелларт объясняет тем, что создательницами религии «были здесь женщины, в то время как сексуальный символизм связан с мужскими импульсами".

Ладно, я вполне допускаю, что создательницами религии были женщины, но как они могли бы запретить мужчинам рисовать "порнуху"? Если власть там была бы в руках мужиков, то бабы никак не могли бы воспрепятствовать проявлениям мужских импульсов.   

----------------------------------------------------------------------------------

[1] Не Дионисом ли звали того мальчика на леопарде?

Дионис верхом на леопарде

Середина лета.

Середина лета. Художник Альберт Джозеф Мур

И ещё немного про "скрипичные" статуэтки.

Любопытное сообщение от Е. В. Антоновой (Обряды и верования первобытных земледельцев Востока.— М.: Наука. Главная редакция восточной литературы, 1990). 

"Носители Гхассульской культуры изготавливали из камня схематичные статуэтки более или менее скрипкообразной формы, столь характерные для эпохи бронзы Западной Азии".

Про кикладские "скрипичные" статуэтки я писал в 2019 году (бляха-муха, как время летит!), но тогда я полагал, что они изготавливались лишь на островах Эгейского моря. 

Посмотрим, что пишут в Сети о носителях Гхассульской культуры.

"Г(х)а(с)сульская культура (период) — археологический культурно-исторический период среднего медного века в древнейший период истории юга Палестины (около 3800—3350 гг. до н. э.). Для гасульского периода характерны небольшие посёлки людей, которые мигрировали на юг из Сирии на территорию современного Израиля. Покойников хоронили в каменных дольменах. Ряд исследователей связывает Гхасульскую культуру с мегалитическими памятниками. Гасульская культура имеет много общего с амратийским этапом додинастического Египта (известен также как Негада I), а также с халафской культурой Месопотамии. Возможно, гасульская культура в результате торговли с минойской культурой на Крите приобрела с ней некоторое сходство в изделиях — например, характерные сосуды для масла, так называемые «птичьи амфоры». По-видимому, гасульская культура легла в основу более поздней ханаанской цивилизации" (Википедия).

Очень интересная культура! И, если носители этой культуры мигрировали на юг, на территорию будущей Палестины, то, спрашивается, почему они не могли мигрировать на север? Откуда вообще появились носители дольменной культуры на Кавказе? Они - наследники майкопской культуры, корни которой находятся в Северной Месопотамии. 

О том, что смерть чревата жизнью.

Е. В. Антонова, подводя итог рассмотрения погребальных практик Ближнего Востока и Передней Азии на протяжении IX-IV тысячелетий до Р. Х., говорит, что "общепринятым на всей территории и в течение всего рассматриваемого периода является трупоположение, а сожжения представлены редко, что указывает на их экстраординарность.

Первобытные земледельцы всех поселений и культур считали необходимым сохранять останки своих умерших, производя захоронения трупов или костей. Несомненно, им было известно, что именно кости сохраняются в земле «навечно». Посмертное существование людей, в которое, по-видимому, верили (иначе зачем было проявлять внимание и уважение к останкам умерших), связывали, вероятно, с сохранением этой «нетленной» части человеческого тела".

Очень интересно Е. В. Антонова связывает захоронения костей умерших предков под полом домов с формированием осёдлого земледельческого населения. Кости предков можно рассматривать как "якорь", который помогал удерживать людей на одном месте. "Переход к прочной осёдлости привёл к упрочению родственных связей, особенно «по вертикали», между родственниками разных поколений. Общие предки, умершие сородичи были знаком единства коллективов, живших теперь постоянно на одном месте".

Достаточно убедительно Е. В. Антонова развенчивает современный наукообразный взгляд на умерших как на "вредителей". Согласно этой популярной религиоведческой концепции, первобытные люди очень боялись духов умерших людей и поэтому всячески задабривали их, приносили им жертвы, чтоб они не навредили. На самом деле всё совсем не так:

"Общезападносемитское обозначение духов мёртвых — rpum (финик, rp'm, евр. repha'im). Как объект семейных культов они соответствовали римским dii manes, что засвидетельствовано, в частности, билингвой I в. н. э. Этимология этого слова связывается с корнем RP' ‘исцелять’, хотя есть мнение, что не с ним, а с другим корнем — RPY ‘быть слабым’. В пользу первого предположения говорит то, что духи мёртвых считались способными приносить здоровье, плодородие и благополучие [Astour, 1980, с. 233].

В Авесте духи дома и семьи (умершие сородичи) — нманья, заботящиеся о живых. Их сближают с фравашами — хранителями и душами всего сущего. Характерна широта функций фравашей: благодаря им держатся небо, земля и воды, сохраняются дети в материнской утробе, совершаются все процессы в природе. Они дарят победу (индивидуальных фравашей призывает герой), вызывают дождь, выступают против друджа и выполняют распоряжения Ахурамазды, дарят потомство. Они обладают сходством с питарами индийцев и римскими манами [Gray, 1929, с. 75 и сл.].

Умершие у народов архаических и древних обществ, а тем более в первобытных коллективах, всегда предстают как члены обширного сообщества мёртвых, подобных фравашам иранцев, питарам индийцев, арвохам таджиков, ларам римлян. К ним применимо то, что писал о семейных богах родезийцев Л. Леви-Брюль: «Это — духи его дедов, бабушек, его отца и матери, его дядьёв и тёток, его братьев и сестёр. В ином мире они продолжают интересоваться делами этого мира и в особенности благополучием своих оставшихся ещё в живых близких. Теоретически число их неопределённо» [Леви-Брюль, 1937, с. 140—141]".