Хайде Гёттнер-Абендрот про бушменов и пигмеев.

Хайде Гёттнер-Абендрот говорит, что, в принципе, жизнь людей в эпоху верхнего палеолита, 35 000 – 15 000 лет назад, мало чем отличалась от жизни древнейших коренных народов Африки, сан (бушменов) и пигмеев. Давным-давно эти группы занимали обширные участки восточной Африки (пигмеи) и всей южной Африки (сан), именно те регионы, где были найдены останки первых современных людей. Чтобы понять палеолитический социальный порядок, сравнение с этими аборигенными народами Африки весьма актуально.

Сан в Калахари живут группами по несколько десятков человек. Они носят фартуки из дублёной кожи и декоративные бусины из скорлупы страусиных яиц. Расписывание тела и узорчатые татуировки также распространены, и они любят музыку, танцы и песни. У групп нет вождей, хотя старейшие мужчины и женщины часто руководят из-за своего опыта. Отдельные группы внутри племени полностью равны, что означает, что это эгалитарное общество. Индивиды легко перемещаются между группами, имеющими пористые границы, и особенно когда женщина выбирает мужчину, он обычно присоединяется к её группе и помогает ей. Женщины строят полукруглые хижины, обрамлённые ветвями и покрытые травой, куда женщина может пригласить мужчину.

Женская автономия защищена социальными ценностями, такими как строгий кодекс дележа, когда охотник приносит желанную, но редкую добычу мяса. Кроме того, всё хвастовство и насилие между людьми и любое конкурентное поведение среди мужчин отвергаются. Точно так же открытое проявление гнева или попытки получить более высокий статус и материальные блага не одобряются. В небольших группах, лишённых уединения, такое поведение замечается немедленно и, в непоправимых случаях, может привести к изгнанию из группы.

Среди пигмеев, также с их скудной одеждой из коры, членство в отдельных группах является текучим. Тот, кто случайно присутствует, помогая собирать и охотиться, принадлежит к группе. Группа является «семьёй», но это не имеет ничего общего с кровными узами. Из-за этого постоянного открытого изменения нет ни доминирующей возрастной группы, ни «Большого человека» (“Big Man”), поэтому это общество также является эгалитарным.

Открытость этих групп не допускает настоящих генеалогий: ни среди сан, ни среди пигмеев. Женщины признают своих родных детей по рудиментарной материнской линии, но это распространяется только на следующее поколение, а не дальше. Кроме того, есть так называемые «бабушки», пожилые женщины, которые помогают молодым женщинам с детьми и обеспечивают их выживание.

San tribe girl and grandmother, southern Africa

Внутри каждой возрастной группы члены называют друг друга «сестрой» и «братом», имея в виду не кровное родство, а тот факт, что они одного возраста. Аналогично, все женщины с детьми коллективно являются «матерями», а группа пожилых женщин, помогающих матерям, коллективно называется «бабушками» — или так её называют исследователи, потому что мы так привыкли к этой концепции. Когда мы слышим эту терминологию, мы сразу же определяем кровные линии, но открытая природа этих обществ не допускает какой-либо установленной генеалогии. Для них возрастная группа, к которой они принадлежат, является «родством».

Что касается мужчин, «отец» не является концепцией для этих народов — в отличие от общепринятых утверждений этнологов, находящихся под влиянием патриархата. Откуда бы взялись «моногамия» и «отцовство», учитывая постоянно меняющийся состав групп и автономию женщин в отношении выбора партнёра? В эгалитарных обществах невозможно запереть и контролировать женщин «моногамно». Также не может сформироваться развитая матрилинейная генеалогия на протяжении нескольких поколений, потому что дочери или сыновья могут и переезжают в другие группы, будучи молодыми людьми. Таким образом, мы должны предположить, что группы сан и пигмеев делятся на возрастные классы: дети, молодые люди, взрослые и старейшины. Понятия кровного родства не существует. Групповое и возрастное членство, а не генеалогия, является организующим принципом общества. И поскольку люди выбирают своё групповое членство, любой, кто путешествует с группой в любой момент времени, является её членом.

Хайде Гёттнер-Абендрот обращает внимание на то, что материнская линия, или матрилинейность, которая возникла задолго до менее очевидной отцовской линии, ни в коем случае не является чем-то само собой разумеющимся, а важным человеческим пониманием более поздней эпохи, возникшим из первобытной группы мать-ребёнок: изобретение генеалогии. Это могло возникнуть только позже как принцип социального порядка, когда большие группы людей начали формировать постоянные поселения (неолитическая эра). Только тогда это было разработано женщинами и привело к формированию больших родственных групп или кланов, связанных через материнскую линию, которые характерны для матриархальных обществ.