Доказательства матрилинейности в культуре ЛЛК.

Хайде Гёттнер-Абендрот говорит, что длинные дома культуры LBK, как клановые дома, всегда принадлежали всем членам клана и не могли передаваться от одного человека к другому; не было такого понятия, как индивидуальное наследование. О патриархате культуры LBK можно говорить лишь в том случае, если бы длинный дом был индивидуальной частной собственностью и мог быть унаследован одним человеком, то есть сыном от отца. Да и наследовать, по сути, было нечего, так как дома перестраивались заново каждые 15 - 20 лет.

Ещё одно соображение исходит из искусства гончарного дела. Единообразие стиля сохранялось в течение очень длительного периода, который в ранненеолитических поселениях LBK составлял от нескольких сотен до тысячи лет — невероятная преемственность. Поскольку было доказано, что женщины были создателями керамики, постоянный стиль и его долговечность указывают на женскую родословную, в которой это искусство передавалось без какого-либо разрыва от матери к дочери (матрилинейность). Причина в том, что родные по крови женщины оставались вместе в одном клановом доме и не были разделены браками, потому что только таким образом можно было сохранить эти долговременные формы керамики и художественные стили (матрилокальность). Более того, керамика передавала определённую символику, так что женщины также передавали духовную культуру, тем самым поддерживая линии традиции.

Другие доказательства матрилинейности были обнаружены в поздненеолитических деревнях свайного типа. В этих деревнях были дома поклонения с фресками, и такая роспись недавно была детально реконструирована. В мелководье Боденского озера около Людвигсхафена и Зипплингена в Юго-Западной Германии сохранились многочисленные расписные фрагменты со стен отдельных домов культуры Пфайнера. Тщательно собранные, они создали фреску длиной 7–9 м, когда-то бывшую на внутренней стене дома. Там можно увидеть семь абстрактно нарисованных фигур, окантованных белым. Каждую фигуру украшает перекрещенная полоса, их покрывает точечный узор, а скульптурные груди в натуральную величину, которые были вставлены, характеризуют их как женщин.

Female figure from a Neolithic mural, Pfyner culture, Lake Constance (Germany)

"Песочные часы", как можно увидеть здесь, являются женским атрибутом.

Женщины в виде "песочных часов" на керамике Триполья-Кукутени.

Белый точечный узор может означать молоко или зерно в качестве даров продуктов питания, которые женщины приносят общине. Он также выражает особую святость, как показано точечными узорами в храмах Мальты. Поэтому на фреске изображены семь святых женщин, все одинаковые по размеру и, за исключением минимальных деталей, в их одежде. Их головы, представленные круглым диском, окружены коротким нимбом, что ещё больше подчёркивает их святость. Их руки подняты, как будто для благословения.

Part of mural with female figures; abstract forms can be seen between them, Pfyner culture

Кстати, - добавлю я от себя, - здесь мы видим тот же растительный символ, похожий на ёлку, который известен со времён верхнего палеолита. В данном контексте, по-моему, всё предельно ясно и однозначно: это — родовое древо, демонстрация преемственности материнского рода.

Хайде Гёттнер-Абендрот выражает признательность археологу Schlichtherle, который справедливо идентифицирует их как предков-женщин, как изначальных матерей, которые стояли у истоков кланов и теперь были обожествлены («Weibliche Symbolik», 131–132.). Она утверждает, что этот религиозный дом был явно построен для поклонения праматерям-предкам, а не предкам-мужчинам, что поддерживает концепцию матрилинейности. Семь кланов посвятили его своим первородным матерям и, вероятно, последовательно использовали его для проведения своих собраний.

Эта интерпретация фигур как прародительниц семи матрилинейных кланов подкрепляется небольшими рисунками между фигурами: внизу можно увидеть маленькие треугольники, а прямо над треугольниками знаки М или W располагаются вертикально друг над другом. Эти абстрактные знаки обозначают конечности, представляющие широко раскрытые ноги, то есть женщин в положении при рождении — мотив, который уже известен из Чатал-Хююка (в археологии он называется «мотивом жабы»). Расположенные друг над другом, они символизируют нисходящий ряд прародительниц в смысле женской родовой линии, которую археолог-открыватель интерпретировал как «рожденный от ... рожденный от ...» и т. д. По словам Schlichtherle, эти знаки являются чётким представлением материнской линии, «древа жизни», которое возникает из матрилинейности.

Что касается маленьких треугольников внизу, то они, скорее всего, являются домами с символом М на фронтоне, как это обнаруживается непосредственно на наскальных рисунках (например, в Val Camonica) и в свайных жилищах.

Реконструированные свайные постройки в музее Пфальбау в Унтерульдингене на Боденском озере в Германии

Это означает, что текущий клановый дом возникает из линии предков-матерей, а живые люди являются последними рождёнными по этой материнской линии. Поэтому материнский дом с М наверху также является явным признаком матрилокальности. В этих культовых сооружениях нет ничего сопоставимо мужского, кроме рога тура, найденного в развалинах, и шейного позвонка бизона, животных, очевидно, принесённых в жертву предкам-матерям мужчинами. Рог не является символом «мужской силы и потенции», но имеет отношение к древней ассоциации женщины и луны как бычьего рога/лунного рога, как это можно увидеть в палеолите и позже в Чатал-Хююке.

"Венера" Лоссельская. Она держит рог бизона, на котором есть тринадцать выемок, которые соответствуют тринадцати лунным месяцам в году (28 х 13 = 364).

************************************************

P.S. Я покопался в своём архиве и нашёл изображение, очень похожее на female figure from a Neolithic mural, Pfyner culture.

Женская статуэтка, энеолит (около 3600 г. до н. э.), Карпаты, Венгрия, Венгерский национальный музей, Будапешт.

Здесь и перекрещенная полоса, и точечный узор, и скульптурные груди.