Горькая "пилюля" героического эпоса.

"Обратимся к Гомеру, - пишет Л. С. Клейн. - Чем оканчивается повествование об осаде в старшей из двух поэм — «Илиаде»? По сути, ничем. В поэме нет победного финала. «Илиада» не знает взятия и разгрома Илиона. Лишь «Одиссея», младшая, позже составленная поэма, повествующая о возвращении героев, задним числом сообщает о том, как завершилась Троянская война. <...> Ахейцы, простояв под Троей 9 лет, на десятый вынуждены были снять осаду и, вернувшись на корабли, отплыть. По логике, это и есть конец. И этот конец — поражение. Но эпический певец не может примириться с такой концовкой, и вот появляется совершенно сказочный хеппи-энд — эпизод со спасительной придумкой хитроумного Одиссея, с троянским конём — даром данайцев".

Древнейшее известное изображение троянского коня на вазе с острова Миконос, датируемой примерно 675 годом до н. э. Ваза (пифос) с человеческими костями внутри была найдена в 1961 году.

 

Обработанное изображение Троянского коня с микенского сосуда 670 года до н.э.

Да, я тоже сомневаюсь в 10-летней осаде Трои. Известно, что в средние века с наступлением зимнего периода солдаты расходились по домам и все военные действия прекращались. Даже во время первой мировой войны солдаты, набранные из крестьян, ломились по домам, потому что надо землю пахать, хозяйством заниматься, а не кормить вшей в окопах. А какие проблемы были с логистикой, даже при Петре I?! В Азовском походе солдаты голодали как в блокадном Ленинграде. Греки, конечно, могли заниматься грабежами мирного населения вокруг Трои, но неужели они жили мародёрством 10 лет? В поставки продуктов питания для армии из Греции я просто не верю. 

И далее Л. С. Клейн говорит, что "Илиада" — это эпос типа русских былин, а в героическом эпосе историческая реальность отражается как в кривом зеркале.

"Ларису Ивановну хочу... и полцарства впридачу".

Л. С. Клейн говорит, что "у ахейцев явно соблюдался старый (известный в Египте) обычай передачи трона через женщину (царскую дочь или жену). Получив Гипподамию, Пелопс приобрёл вместе с ней и царство. Обоих сыновей Пелопса (Атрея и Феста) миф, чтобы сделать наследниками Пелопса, женит на его внучке Пелопии. Агамемнон получил микенский престол из рук тестя — Тиндарея. Одиссей, согласно Павсанию (III, 20.10-11), с трудом отделался от уговоров тестя остаться царствовать в Лакедемоне. Сватаясь к Пенелопе, женихи претендовали на освободившийся трон Одиссея. Орест становится царём не в царстве отца, Агамемнона, а в Спарте — женившись на дочери Менелая Гермионе, в Микенах же становится царём Пилад — сын сестры Агамемнона и муж его дочери. Ещё очевиднее роль Клитемнестры — при её жизни кто владел Клитемнестрой, тот и сидел на троне в Микенах, а Елена — сестра Клитемнестры. Если мы вспомним всё это, то притязания на Елену окажутся не столь уж несерьёзным поводом для войны.

Вот только о каком троне шёл спор — о спартанском ли? Действительно ли речь шла о том, чтобы восстановить справедливость и вернуть Менелаю похищенную суженую, или это фольклорная перелицовка ради очищения «своих», а на деле всё было наоборот, и ахейский династ претендовал на троянскую царицу Елену и тем самым на троянский трон?"

Как мы знаем, у ахейцев домохозяйством занимались женщины, а мужчины пасли скот, охотились и воевали. Наверно, не все домохозяйства были одинаковы; были среди них большие и очень богатые, как, например, микенское. И в тех больших домозяйствах имелись свои домохозяйки, вокруг которых крутилось и вертелось всё хозяйство. Если это так, то тогда понятно, почему, взяв в жёны богатую домохозяйку (или её дочь), мужчина становился "бенефициаром" домохозяйства.

Как-то иначе объяснить этот обычай я не могу.  

Путаница с пеласгами.

Л. С. Клейн приводит мнение Ф. Шахермейра о нашествии «народов моря» и дорийцев.

"Он [Ф. Шахермейр] проследил разные вторжения. Около 1200 г. до н. э. государства Крито-Микенского мира были разрушены и опустошены, а в Микенах, на Крите и в других центрах осели князьки из «народов моря», все эти сикулы, сардины, пелесет-филистимляне и прочие со своими дружинами. Они постарались побыстрее освоить местные достижения культуры и техники, так что через некоторое время возобновилось производство местной керамики, хотя и с некоторыми изменениями стиля, местной металлургии и т. п. Наиболее цепко пришельцы держались за свои привычные одежды, так что их пребывание на юге можно выявить по обилию центральноевропейских фибул в сочетании с булавками, перстнями и височными кольцами (неминойский и немикенский набор).

После примерно века некоторого мира и процветания под эгидой этих пришельцев (на Крите — крети или критян, филистимлян, видимо, отражённых в греческом предании под именем пеластов или пеласгов) конкуренция привела к раздорам, чем воспользовались северные соседи. После 1050 г. поднялись горные пастушеские племена северных окраин Греции — не только дорийцы Северо-Востока, но и племена Северо-Запада. Племена эти были не затронуты ахейской цивилизацией и сохраняли не только свои диалекты, но и старые способы погребения, архаичные одежды и обычаи. Они практиковали отгонное скотоводство и лишь немного земледелие (для земледелия в горах были очень скудные возможности). Придомным хозяйством занимались женщины, а мужчины пасли скот, охотились и воевали. Очень рано у них возникли три филы (объединения родов), связавшие родовой солидарностью крупные массы людей. Их знать всегда зарилась на богатства долинных поселений, и как только обороноспособность последних ослабла, горцы не преминули воспользоваться этим.

Шахермейр так описывает предполагаемый процесс. Вначале в среду равнинного населения вторгался горский князёк со своей дружиной и устраивал себе укреплённое гнездо, потом подчинял себе окрестности. Без крепкой государственной власти с ним было трудно справиться, потому что он пользовался поддержкой всей своей филы. Вскоре поблизости возникало второе гнездо, третье. Затем вся фила переселялась вниз и подчиняла себе всю местность. В остальном горцы вели себя так же, как и абсолютно чужестранные варвары — тотчас осваивали местную культуру и технику, а их князьки становились местной знатью. Им это было ещё легче ввиду языкового родства. От долинных соседей они быстро перешли к расположенным дальше на юг самым богатым местностям — бывшим центрам ахейского мира. Будучи сильнее других горцев, они овладели именно всем югом — Критом и Пелопоннесом.

Чем же археологически документируется их присутствие? «К сожалению, — пишет Шахермейр, — это не получается, ибо дорийцы, видимо, имели очень досадное для нас свойство — как только они завоёвывали чужие земли, сразу же перенимали там местную утварь, особенно керамику, и даже использовали дальше местные формы могил и обычаи погребения. Так, по крайней мере, в области Кносса, где вызванное дорийцами усиление заселённости не отмечается ни новой керамикой, ни новыми формами погребений, и самое большее, это что в одежде дорийские традиции, возможно, не совсем оставлены»". 

О преемственности изобразительных форм.

На стр. 86-87 книги "Время кентавров" Л. С. Клейна имеется рисунок с артефактами Баденской культуры (3600—2800 годы до н. э.).

О преемственности изобразительных форм говорилось в записи "Немного о Баденской культуре". В этой арийской патриархальной культуре сохранилось много легко узнаваемых черт матриархальной Старой Европы.

Сегодня я обратил своё внимание на вот эти фигурки:

Точно такие же формы женских статуэток обнаруживаются при раскопках поселений Трипольской культуры, которые создавались на тысячу лет раньше баденских.

 

Глиняные трипольские антропоморфные статуэтки

Вот что значит Традиция! Народа давно уже нет, а дух его продолжает жить.

Странный "Аполлон" из Дупляя.

Л. С. Клейн на стр. 73 своей монографии "Время кентавров" приводит изображение с подписью.

Рис. 29. Глиняная моделька повозки с водоплавающими
птицами из Дупляя, Вост. Сербия, культура Жуто Брдо
(Oppermann, 1984,62, Abb. 24). Сопоставима с мифическим
выездом Аполлона к гиперборейцам.

"Аполлон, согласно мифологии, ежегодно удаляется на дальний север к гипербореям на колеснице или ладье, запряженной лебедями. Возле Дупляя (Восточная Сербия) археологи нашли две глиняных модельки повозки, запряженной тремя водоплавающими птицами с мужской фигуркой в качестве возницы (рис. 29). Модельки принадлежат культуре бронзового века, одной из культур погребальных урн, называемой Жуто Брдо в Сербии, Кырна или Гырла Маре в Румынии (XIV—XIII вв). Видимо, там тоже чтили этого бога в микенское время, хотя не обязательно он носил имя Аполлона. Такого имени, кстати, не было и в микенском пантеоне —  имя, скорее всего, пришло в конце микенского времени с востока (где зафиксирован клинописными источниками XIII в. бог Апалиунас)", - сообщает Л. С. Клейн.

Тут я позволю себе не согласиться со Львом Самуиловичем. С какой стати он считает, что на повозке находится мужская фигурка? 

Аркаим и Микены.

"Греческий антрополог Л. Ангел исследовал черепа микенцев из шахтных могил и нашёл, что они по физическому типу близки северным соседям Греции. Они ближе к альпийской расе и к населению причерноморских степей, чем черепа рядового населения Греции того времени. На этом основании некоторые археологи (С. С. Березанская, Янош Маккай) увидели в микенских династах иранцев, или, шире, ариев (индоиранцев). Греческое название лука для стрельбы «токсон» вроде бы иранского происхождения (это установил авторитетный языковед Э. Бенвенист), а парные каменные выпрямители для древков стрел, появившиеся в Микенах, были издавна распространены в степях.

Украинский археолог Березанская опирается на многочисленные аналогии микенских гробниц с целым кругом степных памятников. Это прежде всего культура Синташты и Аркаима — памятников степного Приуралья, затем это абашевская культура, расположенная в лесостепи Среднего Поволжья, и бабинская культура (культура многоваликовой керамики, сокращенно КМК), простиравшаяся от Донца до Поднестровья. Поразительные сходства этих культур с Микенами замечены и разработаны российским археологом E. Е. Кузьминой, немецкой исследовательницей С. Пеннер и словацкими археологами Я. Лихардусом и И. Владаром, некоторые детали добавлены С. С. Березанской. Оружие и украшения покрыты тонким слоем золота, и техника плакировки одна во всех этих культурах. И Березанская, и Пеннер считают дисковидные псалии (принадлежности конской узды) Приуралья исходными для всего типа — вплоть до Микен (рис. 25). Это значит, что, скорее всего, колесницы прибыли в Микены с северо-востока.

Рис. 25. Дисковидные псалии из Микен, бабинской культуры и Приуралья в сравнении
с восточными псалиями (эволюция типа по E. Е. Кузьминой)

К выборам в Словакии.

kireev в своей записи "Карты и гендерный состав депутатов на парламентских выборах в Словакии" приводит такое любопытное наблюдение: в Словакии сильная корреляция между идеологической направленностью партий и процентом женщин среди избранных депутатов: чем партия более либеральная и проевропейская - тем больше доля женщин среди депутатов. У "Прогрессивной Словакии" женщин ровно половина.

Значит, получается, что женщины выбирают европейский "общий дом", а мужчины с "местечковым" сознанием стремятся к национальному самоопределению.

Я ранее говорил, что современная Европа является "восприемницей" духа крито-минойской цивилизации, и в Международном суде в Гааге находится копия "трона Миноса", который, как мы знаем из древнегреческой мифологии, был верховным судьёй в загробном мире. Весьма примечательно, что древние греки связывали законность и справедливость с Критом, где существовала матриархальная культура.

Европа на быке

"Народы моря": "варяги" или "ордынцы"?

Карта из книги Л. С. Клейна "Время кентавров. Степная прародина греков и ариев". — СПб, Евразия, 2010:

Миграции раннего времени культуры полей погребальных урн Подунавья, исходные для «народов моря». Границы этих культур в XIII в. до н. э. по 8. Киммигу

Возможно, культура полей погребальных урн была предковой для т. наз. "народов моря". Кстати, я ранее отмечал сходство погребального обряда культуры полей погребальных урн и культуры Вилланова.

Л. С. Клейн говорит, что ок. 1220 г. до н. э. египетский фараон Мернептах отразил нашествие "народов моря", союзниками которых выступили ливийцы. Царь ливийцев Мерюрю взял с собой в поход всю семью, сокровищницу и животных — это был не грабительский набег, это было нашествие, миграция.

В союзе с ливийцами и мешýэш на фараона напали «северяне, пришедшие из всех стран». Кроме известных уже шардана и лукка в состав коалиции вошли ькýш ('îkwš или 'ekwš), трш и шкрш. Первое слово (читается для удобства как экýэш) отождествляется с гомеровским акхайуос, акхайуой — это ахейцы. Второе (читают для удобства: тереш) расшифровывают как Таруйша, Троас — это Троя, троянцы. Под третьим (читается: шекелеш) понимается народ, известный позже грекам как сикулы, население Сицилии (судя по району операций, они уже и тогда, вероятно, владели этим островом, так же как шардана — Сардинией).

В 1186 г. до н. э. на Египет хлынула волна с другой стороны. На этот раз враги надвигались сушей с северо-востока. Они шли из Малой Азии по дуге через Сирию и разбили лагерь в Амор (Амурру, стране амореев, т. е. в Северной Палестине). На рельефах видны их запряженные быками повозки с массивными сплошными колёсами и высокими кузовами. На повозках — женщины и дети. Таким образом, это тоже переселение.

Эти сведения противоречат моим представлениям о "народах моря" как своего рода "варягах" бронзового века. Так что, кажется, я был неправ.

Хотя у того же Льва Клейна имеется и довод "за":

"Шардана служили наёмниками в египетском войске (изображаются в рогатых шлемах), а среди союзников хеттского царя оказались лукка и некие дрднй — в этих легко узнать гомеровских дарданцев, одно из троянских племён или соседей Трои (в Трое были Дарданские ворота)".

Где-то я читал о том, что первая волна арийского вторжения в Старую Европу была исключительно мужской, а последующие волны были смешанными, там вместе с мужчинами тащились и женщины (именно поэтому индоевропейские языки вытеснили "староевропейские" языки земледельческого населения). Может быть, и с "народами моря" дело обстояло похожим образом?

Когда цари были как мальчишки.

Сохранились смутные упоминания о священном браке в древнем Вавилоне, одним из элементов которого являлось ритуальное очищение ("катарсис") действующего царя. На время покаяния царя место правителя страны занимал подставной (подменный) царь (лат. interrex). Шумерские тексты о таком человеке ничего не рассказывают, а старовавилонские и новоассирийские дают буквально несколько кратких упоминаний. Можно предположить, что подставной царь был необходим в тот момент, когда настоящий царь временно сводился со своего престола для суда над ним; "подменный" должен был занимать его место по принципу "свято место пусто не бывает". В это время царь входил в храм - зиккурат и складывал перед идолом бога Мардука все знаки своей власти. Затем он отдавл богу отчёт о делах прошедшего года и каялся в своих грехах. При этом верховный жрец больно ударял его по лицу, напоминая ему о необходимости соблюдать все религиозные традиции. После этого очистившийся от грехов царь получал право вновь надеть знаки божественной власти. Именно на этот покаянный день - интеркалярий, находящийся как бы вне календарного года, - царь соглашался передавать всю власть своему заместителю - безбородому, кривому на один глаз мужчине, или interrex'у, который умирал на закате этого дня, искупая своей смертью грехи царя за прошедший год, а кровь его использовалась в церемонии окропления царя.

Интересно, что нечто подобное наблюдалось Тэрнером у народа ндембу в Замбии (Тэрнер В. Символ и ритуал. М.: Наука. 1983. С. 171-172). 

Е. Н. Панов описывает ритуал посвящения в вожди, первый этап которого, по описаниям Тэрнера, представляет собой процедуру чрезвычайно унизительную для будущего владыки.

"Всё начинается сооружением небольшого укрытия из листьев в получасе ходьбы от столичной деревни. Новоизбранный вождь в одной лишь поношенной набедренной повязке и его ритуальная жена (старшая в его семье жена или одна из рабынь) занимают здесь место сразу же после захода солнца. Их препровождают туда так, как будто они не в состоянии передвигаться самостоятельно. Здесь им предстоит провести несколько дней, воздерживаясь от половых сношений. Время от времени чету обмывают лекарствами, смешанными с водой, заставляя во время этих процедур сидеть на корточках в позе абсолютной покорности.

«Дополнительный» муж.

У яномамо большая часть браков моногамны, но около четверти мужчин имеют по две или более жён. В таком случае в качестве жён предпочтительны родные сёстры. Каждая располагает собственным хозяйством, а муж живёт с той, к которой больше благоволит. Отношения между жёнами могут быть различными. Либо старшая приветствует приход в семью новой в качестве помощницы, либо отношения складываются недоброжелательными, вплоть до открытой вражды.

Заключение брака регулируется родителями. Жених обязан проявить себя успешным охотником и иметь достаточные навыки в садоводстве. Он преподносит свадебный подарок родителям и обязуется отдавать им в дальнейшем часть своей охотничьей добычи, а также помогать посильно в сельскохозяйственных работах. Родители предпочитают отдать дочь за женатого уже человека, который показал уже на деле меру своей работоспособности.

Поэтому молодые мужчины оказываются в невыгодном положении. Кое-кто из них готов присоединиться к уже сложившейся полигинной семье на положении второго, «дополнительного» мужа. Глава семьи поддерживает половые связи с обеими женщинами, позволяя второму контактировать с одной из них по собственному усмотрению. Такое положение вещей сохраняется до тех пор, пока младшему удастся приобрести собственную жену. В выборке по 24 семьям наблюдали пять подобных ситуаций. Впрочем, иногда подобные полиандрические отношения остаются довольно устойчивыми (Hames R. 1996. Costs and benefits of monogamy and polygyny for Yanomamö women // Ethology and Sociobiology. Vol. 17. No. 3. P. 181–199).

Да, уж... Полигиния, полиандрия и инцест "в одном флаконе". А как складываются отношения между «основным» и «дополнительным» мужьями? Я думаю, такие отношения без известной доли гомосятинки и садо-мазохизма невозможны.

Блин! Какие страсти-мордасти в джунглях Северной Бразилии! Какой "навороченный" сюжет для телесериала! «Са́нта-Ба́рбара» и в подмётки не годится.

Представители трибы яномамо

 

Размышления о традиции, навеянные обычаями хиваро.

Не знаю как сейчас, а раньше индейцы хиваро, то бишь мужчины хиваро, были охотниками за человеческими головами. Причём, судя по всему, головы убитых людей использовались убийцами для некромантии. Е. Н. Панов пишет: "Святыней, служащей общению с духами, считается кожа головы с волосами, которая искуснейшим образом, посредством целой цепочки сложных операций, предписанных традицией, отделяется от своей костной основы. Затем ей придают форму уменьшенного скульптурного портрета жертвы, сохраняющего все индивидуальные черты её лица. Это так называемые «сушёные головы», по-местному — тсантса.

тсантса

Изготовление такого муляжа — это ритуальное действо, выполняемое парой воинов под руководством военачальника. К делу приступают как можно скорее, на первой же стоянке по пути к дому. Кожу распаривают в воде, доведённой почти до кипения в керамическом сосуде специального назначения, который используется только один раз, после чего сразу же выбрасывается. Потом её набивают горячим песком и высушивают снаружи с помощью разогретых камней. Каждая операция сопровождается соответствующей словесной формулой. Тщательно расчесённые волосы скальпа будут закреплены на муляже после возвращения домой и нескольких церемоний, ожидающих их там по прибытии. Тогда же к изделию добавят украшение, сделанное в виде длинной пряди хлопковых нитей". 

Трофейные сушёные головы. Из: Jandial et al. 2004.

Патриархальные моды.

Нашлась любопытная параллель к скифской шапке.

скифская шапка

Е. Н. Панов, рассказывая об этносе илонгот (остров Лусон, Филиппинский архипелаг), затрагивает очень интересную тему охоты за головами. Речь идёт о весьма своеобразной форме инициации юношей илонгот. Ритуал инициации осуществляется не внутри самой общины, но требует жертвоприношения, субъектом которого становится кто-либо из чужаков, неважно какого пола и возраста. Более того, этнографы пришли к заключению, что ритуальные убийства такого рода оказывается «узловым центром социальной жизни илонгот» [1].

В системе представлений этого народа юноша становится полноценным мужчиной лишь после того, как сможет на глазах своих одногодков швырнуть на землю человеческую голову, пусть даже отрезанную кем-то другим из отряда, совершившего этот деяние. Только тогда он становится членом деревенского отряда бойцов, получает возможность жениться и принимать участие в обсуждении насущных проблем общины наряду с другими мужчинами и нести равную с ними ответственность за происходящее. 

Юноша-убийца удостаивается определённого знака отличия от сверстников, которые ещё не принимали участия в охоте за головами. Это серьги, основу которых составляет пластина из рогового чехла клюва птицы-носорога, украшенной бусинами, металлическими колечками и раковинами моллюсков (рис. 9.5 а, б). В дальнейшем, если «послужной список» человека увеличится хотя бы на одну единицу, он получит право носить на голове во время ритуальных действ ещё более эффектную награду — целый клюв такой птицы, играющей важную роль в поверьях илонгот (рис. 9.5 в, г).

Рис. 9.5. Знаки отличия успешных охотников илонгот за головами. а – новичок в этом деле, удостоенный права носить серьги (б); в – опытный охотник, увенчанный головным убором из клюва птицы-носорога (г).

Вполне возможно, что у скифов (и у их арийских предков) существовал аналогичный вариант воинской инициации, - отсюда и голова орла на шапке.

-----------------------------------------------------------------

[1] Охота за головами практиковалась не только илонгот, но и другими этносами Филиппин до 1974 г., когда президент Фердинанд Маркос внёс закон, запрещающий этот обычай, и для его реализации начали действовать вооружённые отряды администрации.

О механизмах сохранения правопорядка в традиционных обществах.

Е. Н. Панов объясняет, каким образом в родо-племенном обществе без полиции, судов и тюрем совершается меньше преступлений, чем в современном обществе с полицией, судами и тюрьмами.

"Если нуэр убивает жителя своей либо соседней деревни, реальной становится опасность возникновения кровной вражды. Родичи убитого окажутся покрытыми позором, если не направят всю свою энергию на его отмщение. При этом жертвой может стать любой родственник убийцы по мужской линии. А коль скоро все жители деревни или округа находятся, в той или иной степени, в родстве друг с другом, в противостояние двух линиджей сразу же автоматически оказываются втянутыми множество людей. Такая ситуация совершенно нетерпима для общины. По словам Эванса-Причарда, боязнь вызвать кровную вражду — это самый важный механизм сохранения правопорядка внутри общины и основная гарантия сохранности жизни и имущества индивида".

Надо полагать, что именно чувство собственной уязвимости при встрече с "человеком с ружьём копьём" больше всего стимулировало людей "жаться" ко всем своим родственникам вплоть до седьмого колена. Ныне, когда каждая "сопля" может набрать на своём смартфоне номер полиции 102 или номер всех экстренных служб – 112, можно плевать на родственников. Да они и ничем не смогут помочь, ибо кровная месть в современном правовом государстве является уголовным преступлением. "За убийство по мотиву кровной мести санкцией ч. 2 ст. 105 УК РФ предусмотрено назначение наказания в виде лишения свободы на срок от восьми до двадцати лет с ограничением свободы на срок от одного года до двух лет, либо пожизненного лишения свободы, либо смертной казни" (Источник).

Нуэры.

Е. Н. Панов рассказывает об этносе нуэр, населяющем саванны южного Судана и западной Эфиопии. По складу натуры они пастухи, поэтому единственное занятие, которому они преданы всей душой — это уход за скотом. Скотоводство определяет почти всю их общественную деятельность.

Общество этого этноса Эванс-Причард относит к категории эгалитарных. Вот как исследователь описывает общий социальный климат, царящий в нём. «Отсутствие у нуэров юридических институтов, развитого лидерства и вообще организованной политической жизни просто поразительно... Упорядоченная анархия, в которой живут нуэры, вполне согласуется с их характером: невозможно жить среди нуэров и представить, чтобы ими управляли какие-либо правители.

Нуэр — это продукт сурового воспитания в эгалитарном духе, он глубоко демократичен, но легко возбуждается и переходит к насилию. У него беспокойный характер, он не терпит никаких ограничений и не признаёт ничьего превосходства. Богатство его не прельщает. Человеку, владеющему большим количеством скота, завидуют, но относятся к нему так же, как к тому, у которого коров немного. Происхождение не имеет значения. Человек может не быть членом господствующего клана племени, он может даже быть динка [1]   по происхождению, но если кто-нибудь намекнёт на это, намекнувший рискует быть избитым дубиной.

Всем своим поведением нуэр показывает, что он ничем не хуже соседа. Нуэры шествуют, словно хозяева земли, каковыми они себя и считают. В их обществе нет хозяев и слуг, есть только равноправные люди, мнящие себя наиболее совершенным творением бога. Их уважение друг к другу особенно резко подчёркивает их презрение ко всем другим народам. В своей среде всякий намёк на приказ вызывает раздражение, и человек или не выполняет его, или выполняет так формально и неохотно, что это получается оскорбительнее отказа от выполнения» (Эванс-Причард Э.Э. Нуэры. М.: Наука. 1985. С. 161–162).

Рисуя картину социальных взаимоотношений в обществе нуэров, Эванс-Причард пишет: «Права, привилегии и обязательства определяются родством [2]. Или человек ваш родственник (действительный либо фиктивный), или же это тот, перед которым у вас нет обязательств, и тогда вы рассматриваете его как потенциального врага. Всякий человек в деревне и в округе считается так или иначе родственником. Поэтому, если не считать случайного бездомного и презираемого бродягу, нуэр общается только с людьми, которые ведут себя по отношению к нему как родственники» (там же: 163).

Мы совсем забыли о том, "с чего начинается родина". А нуэры помнят и знают, что это такое. 

Очевидно, когда люди забывают про свою родину, тогда на её месте появляется государство. Государство подобно железным обручам, которые удерживают доски бочки вместе, чтоб она не развалилась, ибо нет родства между досками и ничто их не удерживает от распада кроме железных обручей.

-----------------------------------------------------------------------

[1] Другая этническая группа нилотов.

[2] Буквально каждый шаг в жизни нуэра определяется его различными правами и обязанностями в отношении лиц, так или иначе классифицируемых в сложной системе родственных отношений. Например, семья жениха отдаёт отцу невесты в качестве выкупа за неё 40 коров, которых тесть затем распределяет среди своих родных строго определённым образом. Себе он оставляет восемь коров, трёх предоставляет своей супруге. Старшие братья тестя и тёщи получают по четыре коровы, младшие братья — по две, двоюродные братья — по 3 и старшие сёстры — по одной. Старшему брату невесты достаётся семь коров, её старшему кузену — две.

Что было раньше - миф или общество?

Е. Н. Панов говорит, что "в одинаковых экологических условиях могут складываться культуры, резко различные по целому ряду существенных характеристик. На этом обстоятельстве акцентировал внимание Сассаман. Как пишет Сассаман, «… археологические данные по охотникам-собирателям делают затруднительными какие-либо генерализованные заключения о причинных взаимосвязях между экологическими факторами, экономикой самообеспечения и социополитической организацией». По его мнению, «…материалы, полученные на юго-востоке США, заставляют усомниться в справедливости материалистических объяснений становления сложных социальных структур и вынуждают сосредоточиться на символических и структурных особенностях деятельности людей, которые не могут быть поняты в отрыве от конкретной истории взаимодействий между этносами и развития их традиций» (Sassaman K.E. 2004. Complex hunter-gatherers in evolution and history: A North American perspective // J. Archaeol. Res. Vol. 12. No. 3. P. 227–280). Ещё чётче этот ход мысли выражен в следующих словах автора, завершающих его исследование: «Данные по юго-востоку США должны были бы убедить всех тех, кто готов отказаться от многолетней привычной веры в необходимость материалистических объяснений становления сложных социальных структур. Взамен этому стоит сосредоточить более серьёзное внимание на мощи идей в той сфере, где мы ищем переломы в направлении развития культуры и её дальнейшего движения в новом направлении»".

"То есть, научная теория, которая могла бы объяснить универсальность перехода от охоты-собирательства к опоре на одомашненные виды растений и животных, а также нелинейность этого процесса, по сути дела отсутствует", - делает вывод Е. Н. Панов.

Гебуси.

В Новой Гвинее живут существует этнос гебуси численностью всего лишь около 450 человек (по данным от начала 1980-х гг.). Живут эти люди в деревнях, разделённых километрами труднопроходимой местности. Число жителей таких посёлков варьирует от шести до полусотни человек (в среднем 26,5). В центре наиболее крупных поселений располагается коммунальный дом длиной 20 м или более, крытый листьями саговой пальмы. Вокруг разбросаны небольшие хижины, примыкающие к возделываемым участкам.

коммунальный дом

Усилий, затрачиваемых на собирательство, хватает, в общем, на обеспечение общины белковой пищей (мелкие животные, яйца птиц, личинки насекомых в периоды их массового размножения). Помогает в этом и ловля рыбы. Основу же хозяйства гебуси составляет растениеводство. Однако обработке почвы внимания почти не уделяют, и «сады» остаются не огороженными. В них произрастают в основном бананы, плоды которых составляют 65–70% растительной пищи. Малая доля продуктов земледелия приходится на батат (5–10%), а остальное восполняется крахмалом, получаемого из сердцевины саговой пальмы.

Элементарная ячейка социума — это обычно две или три расширенные семьи, находящиеся в более или менее близком родстве. Они совместно решают все встающие перед ними хозяйственные задачи. Мужчины добывают живность, заготовляют лес для построек, валят в лесу саговые пальмы, мастерят орудия и оружие, а также всевозможные принадлежности для ритуалов. Женщины следят за посевами (пропалывают их и снимают урожай), собирают хворост для очагов, заготовляют саговую крупу для стола, выделывают тапу [1], плетут сумки из растительных волокон и корзины. Некоторые продукты и изделия (например, табак, выращиваемый на приусадебных участках и ожерелья из собачьих зубов) идут на торговлю с другими группами аборигенов, в обмен на охру, перламутровые раковины моллюсков для украшений и костяные наконечники стрел.

Несколько таких коллективов составляют население деревни. Время от времени они проводят совместное празднество, на которое приглашают жителей других деревень. В этом сообществе царит мир и полное равноправие. Среди взрослых мужчин какое-либо соперничество отсутствует, как и малейшие попытки навязать своё мнение другим. Никому, даже из наиболее старых и умудрённых опытом, и в голову не приходит взять на себя роль лидера. Все важные вопросы решаются коллективно, по общему согласию. Мужской контингент общины ответственен за порядок в общем укладе жизни и, в особенности, за всё то, что так или иначе связано с организацией культовых действ, в том числе так называемых ритуальных сражений с соседями. Продукты земледелия распределяются равномерно между всеми, а не только среди родичей. Обмен подарками идёт по социальным сетям, охватывающим несколько поселений.