Горькая "пилюля" героического эпоса.

"Обратимся к Гомеру, - пишет Л. С. Клейн. - Чем оканчивается повествование об осаде в старшей из двух поэм — «Илиаде»? По сути, ничем. В поэме нет победного финала. «Илиада» не знает взятия и разгрома Илиона. Лишь «Одиссея», младшая, позже составленная поэма, повествующая о возвращении героев, задним числом сообщает о том, как завершилась Троянская война. <...> Ахейцы, простояв под Троей 9 лет, на десятый вынуждены были снять осаду и, вернувшись на корабли, отплыть. По логике, это и есть конец. И этот конец — поражение. Но эпический певец не может примириться с такой концовкой, и вот появляется совершенно сказочный хеппи-энд — эпизод со спасительной придумкой хитроумного Одиссея, с троянским конём — даром данайцев".

Древнейшее известное изображение троянского коня на вазе с острова Миконос, датируемой примерно 675 годом до н. э. Ваза (пифос) с человеческими костями внутри была найдена в 1961 году.

 

Обработанное изображение Троянского коня с микенского сосуда 670 года до н.э.

Да, я тоже сомневаюсь в 10-летней осаде Трои. Известно, что в средние века с наступлением зимнего периода солдаты расходились по домам и все военные действия прекращались. Даже во время первой мировой войны солдаты, набранные из крестьян, ломились по домам, потому что надо землю пахать, хозяйством заниматься, а не кормить вшей в окопах. А какие проблемы были с логистикой, даже при Петре I?! В Азовском походе солдаты голодали как в блокадном Ленинграде. Греки, конечно, могли заниматься грабежами мирного населения вокруг Трои, но неужели они жили мародёрством 10 лет? В поставки продуктов питания для армии из Греции я просто не верю. 

И далее Л. С. Клейн говорит, что "Илиада" — это эпос типа русских былин, а в героическом эпосе историческая реальность отражается как в кривом зеркале.

"У героического эпоса вообще наблюдается болезненная, но психологически объяснимая тяга к военным поражениям своего народа. Именно в эпосе они преодолеваются тем, что преобразуются в блистательные победы. При этом реальным зерном сюжета могут послужить и незначительные эпизоды, но чувствительные для национального самолюбия и пришедшиеся на критический период национальной истории, на эпоху национальной катастрофы, когда духовное преодоление кризиса остро необходимо. Эту функцию и призван выполнять героический эпос.

Всё это надёжно засвидетельствовано теми эпосами, историческая основа которых хорошо известна. Так, в «Нибелунгах» реальное сокрушительное нашествие смертоносных гуннов на Бургундию превращено в победоносный поход германского племени бургундов на гуннского царя Атиллу. «Песнь о Роланде» обращается к незначительному эпизоду войны Карла Великого — истреблению басками отряда Роланда в Ронсевальском ущелье, но подменяет басков-христиан арабами-сарацинами и дополняет рассказ всесокрушающим отмщением Карла сарацинам. 0б этом пели тогда, когда империя Карла Великого распалась, крестовые походы терпели фиаско, а арабы стояли у границ Франции. В сербском эпосе центральное событие — взятие юнаками Стамбула, тогда как этого никогда не было, а в реальности было страшное поражение сербов от турок на Косовом поле. Уклонившийся от этой битвы кралевич Марко, всегда признававший власть турок, превращён в несгибаемого героя.

Киевская Русь эпохи Владимиров (Красного Солнышка и Мономаха) сдерживала напор печенегов и половцев, хотя порою терпела и поражения в этой борьбе, но эти враги забыты народом, и богатыри князя Владимира воюют только с чудищами и с татарами. Татары сломили Киевскую Русь, и на столетия установилось татарское иго, но в русских былинах киевские богатыри всегда с лёгкостью побеждают татар. Берёт богатырь татарского воина за ноги и вертит им в воздухе, как булавой: куда махнул, там во вражеском войске образуется улица, махнёт в другую сторону — переулочек! [1] Даже в литературном произведении эпического характера (правда, очень раннем) — в «Слове о полку Игореве» — сюжетом послужило поражение русских князей в битве с половцами, а концовкой — выдуманное бегство Игоря из плена, воспетое как подвиг и победа (подобно бегству Тесея с Крита)".

После Троянской войны, - говорит Л. С. Клейн, - наступили «Тёмные века» греческой истории, эпоха грандиозной национальной катастрофы.

"Из хода дальнейших событий, донесённого преданием, явствует, что участники войны вернулись отнюдь не победителями: победителей встречают не так. Главный вождь коалиции (у Гомера это Агамемнон) вскоре по возвращении был убит родственниками, его жена досталась новому царю, и власть перешла к другой ветви той же династии. Диомед, второй после погибшего Ахилла богатырь коалиции, влиянием в Арголиде мало уступавший Микенскому царю, тоже, вернувшись, нашёл у своей жены Эгиалы нового супруга — Комета, они оба посягнули на его жизнь, он прибег к защите алтарей, а затем отбыл в изгнание в Италию. Меда, супруга Идоменея, царя Крита, также не сохранила верности мужу. Одиссей, царь Итаки, не мог попасть домой, на его жену и трон претендовали соседние царьки. Многие герои похода (Тиресий, Мопс, Тевкр и другие) предпочли вообще домой не возвращаться — ввязались в движение на юг и осели на берегах Малой Азии, Сирии и Палестины.

Тяжёлые воспоминания о постыдной неудаче терзали участников похода, заставляя их всё снова и снова возвращаться к этому недавнему прошлому, чтобы хотя бы в своих рассказах — рассказах бывалых людей — «исправлять» историю, как её обычно «исправляют» неудачники в своих победных реляциях. И чем дальше отходил в прошлое сам поход, тем радикальнее становилось «исправление».

Настоящее было ужасным. Царили разруха и подавленность. Этому бедственному настоящему противопоставлялось как идеал всё более светлевшее и очищавшееся от жалких истин прошлое. Постепенно дело очищения переходило из рук бывалых людей — героев событий в руки певцов-аэдов. Повествование обретало художественную форму, обогащалось за счёт сокровищницы фольклорных мотивов, подвергалось структурным изменениям по законам жанра. Так родилась та Троянская война, которая дошла до нас в изложении «Илиады» и «Одиссеи» из уст Гомера".

Я думаю, в этом смысле эпос можно сравнить со сновидениями. Бывает так, что какой-нибудь мужчина в своей реальной жизни даже ни разу не прикасался к девушке, зато ему снятся эротические сны, где "неприступные крепости" сдаются, девушки ему подчиняются и всё у него получается.

И ещё героический эпос можно сравнить с соловьиными трелями о "прекрасном далёко", которые являются бальзамом для израненной души. Ныне домовладения ахейцев захватили иноплеменники, а когда-то, в старые добрые времена, они были так сильны, что от их натиска не устояла и пала даже "крепкостенная" Троя.

-------------------------------------------------------------------

[1] Илья Муромец один-одинёхонек побивает целую татарскую рать – и чем же? – не копьём, не мечом, не палицею тяжкою, а татарином, которого он схватил за ноги, да и давай им помахивать на все четыре стороны, сардонически приговаривая: "А и крепок татарин – не ломится, А жиловат, собака, – не изорвётся" («Калин-царь»).