На дворе — весна: птички поют, солнышко светит, хороший день. Три дня назад я видел жёлтые цветы одуванчиков в городе. В городе и сады зацветают раньше, и девки "созревают" раньше, чем в деревне. Потому что там специфический микроклимат; говорят, в центре Москвы на семь градусов теплее, чем на окраинах (Источник).
Отовсюду лезет-прёт молодая зелень и поросль, а прошлогодняя листва и трава превращается в перегной, гумус. Где-то я слышал, будто "гумус" и "Homo" — слова однокоренные (в смысле того, что люди — "земные существа", в противоположность богам (ср. евр. adam "человек", от adamah "земля"). Блез Паскаль дал гениальное определение человеческой сущности — "мыслящий тростник". Обычная трава не знает о том, что она превратится в перегной, а "мыслящий тростник" знает. Пока что это знание лишь отравляет жизнь человеческую, но, может быть, отталкиваясь от этого знания, человек однажды преодолеет свой предикат - "земной", "навозный".
И далее он критикует такой подход как неумный и ненаучный:
"Если использовать логику скептиков бытия после смерти, то получится, что
жизни на планете Земля не может быть потому, что вселенная в основном
состоит из безжизненной пустоты и материи. Следовательно, если во всей
вселенной суммировать безжизненную пустоту и материю, и поставить знак
равенства между безжизненной пустотой и материей = вероятностью жизни,
то в итоге получится, что жизни не может быть, так как вероятность
возникновении жизни в безжизненной пустоте и материи ничтожна мала.
Количество жизни в сравнении с безжизненной пустотой и материей ничтожно
мало. Несмотря на ничтожную вероятность существования жизни в
безжизненной пустоте и материи, атеисты вопреки всему всё же не
отрицают, что жизнь во вселенной существует, по крайне мере на планете
Земля".
Да, действительно, бытие, вселенная и жизнь на Земле буквально сотканы из парадоксов. Я даже помышлял о том, чтобы сделать отдельный блог специально для парадоксов. Человек — это ходячий парадокс, "сфинкс", в котором перемешано божественное и звериное. Устами Г. Р. Державина человек говорит о себе: Яцарь — яраб — ячервь — ябог! Богочервь — разве это не парадокс?!
Вселенная, в которой мы живём, принципиально умонепостижима; мы, люди, находимся в положении вируса, живущего внутри организма. Как вирус не может представить себе существо, внутри которого он живёт, так и мы не можем выйти за пределы вселенной, чтобы взглянуть на неё со стороны и понять, какой она является на самом деле.
Время — ещё больший парадокс, чем вселенная. Я тут даже не хочу начинать говорить о времени, так как эта тема поистине необъятна.
Нас окружает множество чудес, на которые официальная наука либо "закрывает глаза", либо уходит в тупое "отрицалово". Вот, например, взять всемирно известный феномен Мирин Дажо. Где академические исследования этого феномена? Нету их, как будто никакого феномена вовсе и не было. А бывает и так, что учёные просто врут, как это блестяще показал Лев Худой в цикле статей про феномен Нинель Кулагиной (см. Статьи Льва Худого по уфологии и другим аномальным явлениям).
Если Мирин Дажо оставался жив после того, как его тело насквозь пронзали рапирами, а Нинель Кулагина передвигала предметы силой воли, то почему бы не воскреснуть Иисусу Христу из мёртвых?
Тацит писал о германцах: «Их браки очень строги, и ни один из их обычаев не заслуживает большей похвалы, чем этот, ибо они почти единственные варвары, которые довольствуются одной женой. Очень редко у этого многочисленного народа слышно о нарушении супружеской верности, и оно наказывается тут же на месте, причём наказывать позволяется самим мужьям. Муж обрезает жене, нарушившей верность, волосы [1] и на глазах родственников выгоняет её голую из деревни, ибо нет снисхождения к нарушению нравственности. Ни красота, ни молодость, ни богатство не помогут такой женщине найти мужа. Там никто не смеётся над грехом; и соблазнять и быть соблазнённым не считается там умением жить. Юноши поздно женятся и потому сохраняют свою силу, и девушек не спешат выдавать замуж, и они тоже цветут молодостью и отличаются тем же высоким ростом. Они вступают в брак в одинаковом возрасте, одинаково крепкими, и сила родителей переходит на детей».
"Ясно, что Тацит, желая дать римлянам образец, рисует брачные отношения древних германцев несколько в розовом свете", - комментирует А. Бебель, но, тем не менее, тут есть повод задуматься об истоках морали.
Очевидно, древние германцы (как и древние славяне) знали, "что такое хорошо и что такое плохо" задолго до христианизации. Нельзя сказать так, что до крещения они были "почти звери", а после крещения утратили свои зверские обычаи и стали жить по-человечески.
А. Бебель говорит, что в германских женщинах жил дух, который импонировал римлянам. Когда Марий не позволил пленным женщинам тевтонов посвятить себя служению Весте (богине девственного целомудрия), они прибегли к самоубийству.
Самая большая сложность в вопросах морали возникает из-за того, что люди — не муравьи, и, в отличие от последних, не все люди ведут себя одинаковым образом. В рамках одного и того же общества можно обнаружить примеры различного поведения. Наверно, имелись случаи зверства и среди древних германцев, и среди древних славян, и среди других язычников, но, вместе с тем, у язычников встречаются и такие удивительные обычаи, как в описании Геродота (книга I, глава 196):
"В каждой
[вавилонской] деревне раз в год созывают всех девушек, достигших половой зрелости, и выводят
толпою в одно место; кругом их располагается толпа мужчин. Глашатай вызывает
каждую по одиночке и продаёт одну за другою — прежде всех самую красивую; когда
первая бывает продана за большую сумму, глашатай вызывает другую, следующую по
красоте за первою; девушки продавались под условием супружеской жизни с ними.
Все богатые вавилоняне, достигшие половой зрелости, одни перед другими покупали
себе красивейших девушек, а такого же возраста люди простые вовсе не искали
красивой наружности, — и с деньгами готовы были брать и очень некрасивых.
Покончивши с продажею красивейших девушек, глашатай вызывает потом самую
безобразную или калеку и спрашивает: "Кто желает жениться на ней с
наименьшим вознаграждением?" Девушка вручалась тому, кто соглашался
жениться на ней с наименьшею додачей денег; употреблявшиеся на это деньги
собирались за красивых девушек, т. е. красивые выдавали замуж безобразных и
калек".
В чувстве справедливости вавилонянам не откажешь: всем поровну, «всем сёстрам по серьгам», все девушки деревни выходят замуж и никто не сидит в "старых девах". Вот где был настоящий, реальный коммунизм, а советские "коммуняки" даже и не помышляли о чём-либо подобном.
Вот что А. Бебель говорит о библейских десяти заповедях:
"Десять заповедей Ветхого завета обращены только к мужчине. В девятой заповеди женщина упоминается наряду с прислугой и домашними животными: мужчине предлагается не пожелать ни жены ближнего, ни слуги его, ни скота его, ни осла его, ни всего, что принадлежит ближнему. Женщина, таким образом, — объект, часть собственности, к которой мужчина, поскольку эта собственность находится в чужом владении, не должен предъявлять никаких притязаний".
Лучший знаток иудаизма, В. В. Розанов, подчёркивает, что Библия есть только словесный комментарий по отношению к обрезанию, операции, которая производится только над мальчиками. Розанов называет эту операцию "штанд-пунктом" иудаизма.
На этом кондово-патриархальном фоне христианство (по крайней мере, раннее христианство) смотрелось чуть ли не как матриархальная религия.
"Женщина, как все униженные, надеявшаяся на освобождение и спасение из своего угнетённого положения, охотно и горячо примкнула к нему", - говорит А. Бебель.
Ну да, мы знаем, что в Церкви клир является мужским, а прихожане, в основном, — женщины.
Очевидно, именно из-за женского преобладания православие приобрело свой "богородичный" оттенок.
Матриархат возможен и вероятен там, где живы и действенны родо-племенные отношения. Принадлежность к тому или иному роду определяется по женщине-прародительнице. Ну и родство тоже определяется по материнской линии. Если каждый мужчина одного рода заранее считался состоящим в супружеских отношениях с женщинами другого рода, то определить отцовство нереально.
Прапрабабушка, прабабушка, бабушка, мама, дочь
Можно сказать так: где чётко просматривается такая линия родства, там и матриархат. Это родовой "ствол", от которого происходят ветви-"отпрыски".
В современном обществе набор прав и правоспособность определяются по паспорту: если ты по паспрту гражданин РФ, то у тебя есть права гражданина РФ.
В архаических обществах, где нет государства, правоспособность определяется принадлежностью к материнскому роду. Главное — не оказаться "извергом" рода человеческого.
В роду существуют свои "понятия" и обычаи, своего рода "конституция", или основной закон, по которому младшие подчиняются старшим. Каждый род имеет свой собственный "язык" (уникальные словечки, известные лишь в семейном кругу, известны и поныне) и свою собственную традицию. В некотором смысле, каждый род представляет собой потенциальный народ. Однако, как только появляется народ, род утрачивает свою дееспособность. Вместо родовой "матки" (как в пчелином улье), появляется "отец народа", и правоспособность теперь уже определяется близостью к этому "отцу" (вспомним русского князя Владимира и его "ближний круг" — его дружину).
12 культовых масок периода неолита (докерамический неолит Б), вытесанных из известняка, возрастом 9000 лет, были найдены в разных частях Иудейской пустыни, в основном в пещере Нахаль Хемар. Каждая
маска весит 1-2 килограмма и представляет собой овальное изображение
лица с пустыми глазницами, зубастой пастью и рядом небольших отверстий
по краю.
Vagina dentata, женская всепожирающая вагина, влагалище с зубами как образ Смерти — это мифологическое представление, по-моему, "одного поля ягода" наряду с этими масками.
Я бы сравнил этот образ с чёрной дырой. Чёрная дыра находится в самом центре Галактики, она поглощает и "пожирает" материю вместе со звёздами. Но, как мы знаем, во Вселенной существует закон сохранения вещества и энергии. Согласно этому закону, ни один атом во Вселенной не может бесследно исчезнуть. Если это так, тогда чёрная дыра должна где-то "отрыгивать" то, что она поглотила. Может быть, в параллельной Вселенной?
Vagina dentata в параллельной Вселенной представляется как Vagina Genetrix (родительница). И, я думаю, пуны знали оборотную, "белую", сторону "чёрной" дыры.
В «мокрой» одежде, которая больше акцентирует внимание на красоте тела,
чем скрывает его, перед нами её величество прекрасная царица Египта
Арcиноя II в образе богини Исиды.
Википедия пишет, что в Древнем Египте "женщины носили платья из белого льна, а
мужчины набедренные повязки. Дети ходили
без одежды до достижения возраста около 12 лет".
На другом сайте
я прочитал: "Как ни странно, но дети в Древнем Египте не носили одежду до
четырнадцати лет. С другой стороны, она им и не требовалось, так как
климат был очень влажный и жаркий. Взрослые мужчины носили юбки, а
женщины лёгкие полупрозрачные платья."
"Зачастую дома одежду не носили. Рабы и дети обычно ходили без одежды" (Источник). Надо полагать, рабыни тоже ходили без одежды.
Согласно верованиям
греков и римлян, выше богов стоят Мойры, богини Судьбы. Над смертными и над
богами властвует рок, и нет такой силы, такой власти, которая могла бы изменить
хоть что-нибудь в том, что предназначено богам и смертным.
Примечательно, что эти
высшие силы предстают в мифах разных народов в женских ипостасях: у греков это
Мойры, у римлян — Парки, у германцев — Норны.
Ещё более примечательно, что такая "раскладка" характерна для патриархальной мифологии.
Из древнегреческой мифологии нам всем известна страсть Аполлона к Гиацинту и такая же гомосексуальная страсть Зевса к мальчику Ганимеду. Но если обвинить Зевса в педерастии, то он, возможно, сказал бы в своё оправдание, что у него судьба такая, ему так Мойры нагадали. Именно они сплетают судьбы богов и людей, так что все претензии — к ним.
По сути, таким же образом мог бы оправдаться и Чикатило перед судом присяжных: мол, я родился таким извращенцем, я от природы такой жуткий сладострастник, я ничего не мог поделать со своей натурой, таким я уродился, и все претензии — к тем, кто создал меня с такой страстью.
То есть, если послушать Чикатило, то в конечном итоге виновником всех бед является Бог. Если бы он не сотворил людей, то и не было бы никаких бед.
Здесь мы касаемся невероятно сложной проблемы зла. Множество учёных мужей повредились рассудком, пытаясь совместить несовместимое, то есть одновременное существование всеблагого Божества и зла в мире. Я не стану решать эту "квадратуру круга", а всего лишь замечу, что у древних греков, римлян и германцев роль дьявола исполняли Мойры-Парки-Норны.
А. Бебель в своей монографии "Женщина и социализм" мимоходом упоминает европейских цыган второй половины XIX века:
"Доктор Генрих Ф. Влислокки, который несколько лет жил среди зибенбургских цыган и даже был усыновлён одним из их племён, рассказывает, что из четырех цыганских племён, среди которых он жил, сохранивших в то время ещё древнюю организацию, в двух — Ашани и Чале — господствовало ещё наследование по матери. Если бродячий цыган женится, то вступает в род своей жены, ведущей весь дом в цыганской семье. Наличное имущество есть собственность жены, а значит, её рода; муж — человек чуждый. А по праву наследования по матери и дети остаются в её роде".
gipsylilya в статье "Цыгане-мадьяры: единственные цыгане с матриархатом" рассказывает, что австро-венгерская императрица Мария-Терезия пыталась ассимилировать цыган, но из её затеи ничего не получилось. Она хотела сделать цыган венграми, но "в результате уже через несколько десятилетий Австро-Венгрия имела
огромное количество крайне нищих, грудящихся в трущобах людей без особо
заметной системы ценностей, без традиций, присущих какому-либо из
народов империи, говорящих по-венгерски, но так и не ставших венграми."
"Большая часть из них так и живёт в нищете и в наше время. Их можно найти
не только в Венгрии, но и на западе Украины, где они кучкуются в
посёлках из страшного вида лачуг. Некоторые из них, прежде бывшие
чернорабочими, сейчас перестали работать вообще и живут за счёт своих
жён, а те преимущественно просят на улицах. С этим бизнесом они навещают
Россию; их часто можно видеть в Москве. Чтобы чувствовать себя более
уютно, мадьярки берут с собой детей и мужей. Как правило, несколько
семей разбивают палаточный лагерь где-нибудь в глуши.
В силу
экономической самостоятельности женщин и зависимости от них мужчин в
мадьярских таборах фактически царит матриархат. Цель каждого юноши с
самых младых ногтей – заарканить себе жёнушку подобычливей. В связи с
этим он тренируется в трёх видах искусства, способных привлечь женщину:
борьба (чтобы привлекать как защитник), танцы (чтобы развлекать и
намекать ладными движениями тела на третье умение) и, наконец, секс.
Девушка, в свою очередь, придирчиво рассматривает потенциальных мужей,
их фигуру, их умение драться и танцевать, и тщательно пробует
приглянувшихся в постели, выбирая в конце концов самого бойкого в этих
отношениях.
А. Бебель сообщает о существовании в средневековой Германии и других сопредельных странах обычая, по которому хозяин предоставлял в распоряжение гостя на ночь собственную жену или дочь. Вот что рассказывает Мурнер об этом обычае, который встречался в Голландии ещё в XV веке: «В Нидерландах обычай: если у хозяина ночует любимый гость, то он доверчиво кладёт с ним свою жену» [1].
Ныне у нас старики вздыхают и говорят: "вот раньше в гости ходили, а теперь перестали ходить"... Народ задаётся вопросом: "Почему люди перестали ходить в гости?" По-моему, ответ очевиден: в наше время никто не предоставляет в распоряжение гостя на ночь свою жену или дочь. Я бы с удовольствием ходил по гостям, если б жил в Голландии в XV веке.
А. Бебель говорит, что с переходом от материнского права к отцовскому свободе женщины кладётся конец. Среди древних народов Афины становятся образцом нового порядка. Древние греки изолируют женщин и дают им особое помещение — гинекеи. Это изменение нравов находит себе выражение уже в «Одиссее». Так, Телемах запрещает своей матери присутствовать среди женихов и приказывает ей:
«Лучше вернись-ка к себе и займися своими делами — Пряжей, тканьём; прикажи, чтоб служанки немедля за дело Также взялись. Говорить же — не женское дело, а дело Мужа, всех больше моё; у себя я один повелитель».
Женщина, конечно, разделяет постель мужа, но не его стол, она называет его не по имени, а «господин»; она — его служанка. Она нигде не должна появляться публично, по улице она должна ходить всегда с закрытым лицом и одетой в высшей степени просто, как монашка, дабы своим видом не возбудить похоть "жеребцов". За нарушение супружеской верности она по законам Солона платится своей жизнью или своей свободой. Муж может её продать, как рабыню.
Положение греческой женщины в то время находит себе выражение в «Медее» Еврипида. Медея жалуется:
«Из всех существ, душой и мыслью одарённых, Мы всех жальчее существа: Приданым покупать должны мы мужа. И что при том всего печальнее для нас, С тех пор владеет нашим телом он».
Совсем иначе обстоит дело для мужчин. Если мужчина налагал на женщину с целью прижития законных наследников строгое воздержание по отношению к другим мужчинам, то он был отнюдь не склонен налагать на себя подобное же воздержание по отношению к другим женщинам.
Возник гетеризм. Нет ни одного богатого грека, который не имел бы общения с гетерами. Это связано с их образом жизни. Великий оратор Демосфен в своей речи против Неера так описывает половую жизнь имущих Афин: «Мы берём жену, чтобы получить законных детей и иметь в доме верную хозяйку; мы держим наложниц для услуг себе и ежедневного ухода, гетер — для наслаждения и любви». Законная жена была лишь аппаратом для рождения детей, верной собакой, сторожившей дом; господин же дома жил согласно своему bon plaisir, своему произволу.
Гробница царицы Нефертари (QV66). Спуск. Верхняя западная стена.
Перед
Нефертари, готовые принять её подношения, сидят три богини: Исида
(слева); её сестра Нефтида (по середине); и Маат (справа). Первые две
сидят на стульях, а Маат стоит на коленях с распростёртыми крыльями,
вытянутыми, чтобы защитить картуш царицы, к которому прикреплён знак
шен.
У всех трёх богинь на голове свои отличительные эмблемы, и каждая из сидящих держит скипетр уас и амулет анх. За Маат, разделённое вертикальной
линией, находится сокращённая личность умершей в тексте: «Великая жена
царя, Нефертари, возлюбленная Мут». Над головами богинь, на потолке, ищображение звёздного неба.
Сериал «Сила» — научно-фантастическая драма по мотивам одноимённого романа Наоми Олдмерман про то, как у девушек по всему миру в возрасте от 12 до 19 лет появляется новый орган в районе ключицы, вырабатывающий электрический ток. Они могут испускать
из рук электричество, способное покалечить или даже убить человека. Многие из них, почувствовав Силу (и власть), решают дать отпор мужчинам, которые сделали им больно. Вчерашняя жертва превращается в охотника: угнетённые женщины Востока берутся за «оружие» и отправляются свергать правительства. волнения вспыхивают и в Восточной Европе.
Получив Силу, женщины первым делом применяют её по отношению к мужчинам — к тем, кто надругался над ними, кто указывал, как жить, что делать, с кем общаться. Сила противодействия пропорциональна силе действия, и в захваченной женщинами восточноевропейской стране Карпатии появляются законы, ограничивающие мужчин в правах (они не смогут выходить из дома в определенные часы, потеряют право работать в некоторых областях и занимать некоторые должности).
«Сила» — история всемирного восстания амазонок, показанная с симпатией к ним, но и смотрящая на социальные катаклизмы без розовых очков. История о гендерном переделе власти напоминает нам о том, что большая сила — это и большая ответственность, а настоящая революция — в том, чтобы уничтожить механизм насилия, а не забрать его себе, просто поменявшись местами с бывшими угнетателями [1]. Смогут ли мужчины и женщины в конце концов жить в мире — вот, наверное, главная интрига сериала, начинающегося как всепланетный rape-revenge (Источник).
"Хотя женщины были лишены своего прежнего руководящего положения, тем не менее религиозные обряды, связанные с этими старыми обычаями, господствовали ещё целые столетия, но они постепенно потеряли для народов свой более глубокий смысл. Лишь в наше время начинают снова доискиваться смысла этих древних обрядов. Так, в Греции сохранился религиозный обычай, в силу которого женщины обращались за советом и помощью лишь к богиням. Ежегодно повторявшийся праздник тесмофорий был обязан своим происхождением эпохе материнского права.
Уже в позднейшее время женщины Греции в течение пяти дней праздновали этот праздник в честь Деметры и на нём не мог присутствовать ни один мужчина. Подобное же празднество происходило в древнем Риме в честь Цереры. И в Германии вплоть до христианского средневековья происходили подобные празднества в честь Фригги. И здесь мужчины были исключены из участия в этих праздниках.
В Афинах, где материнское право раньше всего, но, по-видимому, при упорном сопротивлении женщин уступило место отцовскому праву, трагизм этого переворота находит своё выражение в «Эвменидах» Эсхила. События развёртываются следующим образом: Агамемнон, король в Микенах, муж Клитемнестры, по указанию оракула во время своего похода на Трою приносит в жертву свою дочь Ифигению. Мать возмущена принесением в жертву своего ребёнка, по материнскому праву не принадлежащего её мужу, и берёт во время отсутствия Агамемнона себе в супруги Эгиста, что нисколько не противоречило старому праву. После многолетнего отсутствия Агамемнон возвращается в Микены; по наущению Клитемнестры, Эгист убивает его. Орест, сын Агамемнона и Клитемнестры, под влиянием Аполлона и Афины мстит за убийство отца — убивает свою мать и Эгиста. Эриннии преследуют Ореста за убийство матери; они представляют старое право.
"У пчёл есть королева, а по-нашему матка, которая является матерью всех
пчёлок в улье. Её почитают все пчёлы, за ней ухаживают. У каждой семьи
есть одна только матка. Такой принцип рано или поздно будет и в
человеческом обществе и всякая человеческая семья будет строиться вокруг
плодной (способной рожать) женщины. Матка у пчёл - это благословение
Божье, физически проявившееся в умении маткой рожать. Такой принцип должно перенять и в человеческое
общество. Если мы придём к этому и будем создавать
семьи вокруг плодных женщин,
то это и будет, вероятно, настоящая эра Матриархата, где женщина
почитается превыше всего, как несущая благословение Божье. А пока, я
думаю, мы находимся в неком переходном периоде" (Источник).
Я бы сказал, что мы находимся в "промежности": вышли из мира животных, но мир без "зверства" так и не создали. Так и стоим враскорячку: одной ногой — в Царствии Божием, а другой ногой — в гадюшнике.
Сия утопия о грядущей эпохе Матриархата хороша, но она может осуществиться лишь при последнем издыхании человечества. Ну посудите сами: как могут цениться женщины, когда их ныне на Земле более четырёх миллиардов?! Ценится лишь то, чего очень мало.
Когда люди перебили почти всех бизонов, с последними особями стали "возиться" как с детьми, их стали охранять, кормить, разводить... А прежде, когда в американских прериях паслись миллионные стада этих животных, из их черепов выкладывали пирамиды.
Длиннохвостые макаки из национального парка Пханг Нга (Таиланд) раскалывают орехи с помощью камней. Некоторые камни в результате «выходят из строя». При этом их фрагменты внешне
практически идентичны инструментам ранних гоминид, в том числе
австралопитеков, найденным в Африке.
По словам доктора Томаса Проффита, применение макаками каменных
инструментов само по себе не удивительно и давно известно. Любопытнее
то, что при этом обезьяны по сути создают будущие археологические
артефакты, многие из коих невозможно отличить от таковых у древних
гоминид (Источник).
Да, эти орудия, созданные макаками, ничем не отличаются от "орудий труда", которые демонстрируются в научно-популярных статьях и книжках по антропологии.
И как же отличить эти "орудия труда" от орудий, созданных макаками? Очевидно, никак. Мы должны принять на веру, "уверовать", что эти "орудия труда" из камня были созданы человеком разумным, а не макакой.
"Господство частной собственности утвердило подчинение женщины мужчине. Муж, как частный собственник, был заинтересован в детях, которых он мог рассматривать как законных и делать наследниками своей собственности; он принудил поэтому женщину прекратить половые отношения с другими мужчинами. За собой же он сохранил право наряду с собственной женой или жёнами иметь ещё столько наложниц, сколько ему позволяли обстоятельства. И дети этих наложниц рассматривались как законные дети. Мужчина принуждает женщину к брачной верности, но не признает её для себя; если жена нарушает верность, то она совершает самый тяжёлый обман по отношению к новому господину; она приносит ему в дом чужих детей как наследников его собственности, поэтому у всех древних народов нарушение брачной верности со стороны жены наказывалось смертью или рабством".
Деньги — удивительная субстанция: когда их становится не просто много, а очень много, они обретают субъектность и свой собственный интерес.
qseв заметке "Мужской личностный код" говорит, что в польском языке существует интересная конструкция, в которой, как в зеркале, отражается индо-европейский ("арийский") патриархальный менталитет.
Перевод:
такие люди, такие мужчины, такие женщины и такие дети; такие лошади и такие подковы
tacy ludzie, tacy mężczyźni, takie kobiety i takie dzieci; takie konie i takie podkowy
Наличие хотя бы одного мужчины в группе предписывает использование особой лингвистической конструкции: rodzaj męskoosobowy liczby mnogiej. В примере выше это соответственно слова tacy или takie в зависимости от наличия мужчины. Женщины, соответственно низведены возвышены до одного уровня с детьми, животными и неживыми предметами.
Язык — самая мощная и самая "живучая" традиция из всех существующих традиций. И наверно в языке имеются специфические "коды", которые "программируют" другие традиции, в частности, патриархальную традицию. Ребёнок, изучая язык (в данном случае, польский язык), на бессознательном уровне усваивает "истину" о том, что "курица - не птица, баба - не человек".
Интересно, откуда появляются эти языковые "коды"? Вот совсем не факт, что если я, к примеру, придумаю какой-то языковой "код" и пущу его гулять по Сети, то его подхватят народные толпы и он войдёт в "плоть" и "кровь" русского языка. С другой стороны, как пишет Гоголь в частном письме по поводу одного частного дела, "Человек от праздности и сглупа брякнет слово без смысла, которого бы и
не хотел сказать (не так ли именно Бобчинский и Добчинский брякнули
слово "ревизор"?). Это слово пойдёт гулять; по поводу его другой
отпустит в праздности другое; и мало-помалу сплетётся сама собою
история, без ведома всех. Настоящего автора её безумно и отыскивать,
потому что его не отыщешь...".
Интересные сведения об иудействе в монографии Августа Бебеля "Женщина и социализм":
"Признаком приниженного положения, занятого позднее женщиной у евреев, является то, что ещё и в настоящее время (1878 год) женщины в синагоге занимают отдельное от мужчин место во время богослужения и что о них не упоминается в молитвах [1]. По представлению древних евреев, женщина не считается членом общины; в политическом и религиозном отношении она представляет собою нуль. Если собираются вместе десять мужчин, они должны совершать богослужение; женщины же, сколько бы их ни собралось, не получают этого права".
А вот иное мнение, взятое с одного еврейского сайта:
"Женщина в еврействе всегда занимала ключевой «пост»: недаром на иврите её называют «акерес а-байс», «корень дома». Главная в доме – жена. Одного еврея на его «золотой» свадьбе спросили: как получилось, что они с супругой всю жизнь сохраняли тёплые отношения? – Поженившись, мы решили: главными вопросами занимаюсь я, а всем остальным – супруга, – ответил он. – Например, за кого голосовать – решаю я, и о политике на Ближнем Востоке слово – за мной. А мелочами вроде: кого пригласить в гости, какое образование дать детям и прочими текущими вопросами занимается жена…" (Источник).
Получается, что у евреев в синагоге - патриархат, а дома - матриархат?
[1] В древнейшей части города Праги находится маленькая синагога, которая существует с VI столетия и считается самой старинной синагогой. Когда посетитель спускается на семь ступеней вниз, в полутёмное помещение, он замечает в противолежащей стене несколько отверстий в виде амбразур, ведущих в совершенно тёмное помещение. На вопрос, куда ведут эти отверстия, нам проводник ответил: в женское отделение, где женщины слушают богослужение. Современные синагоги устроены более приветливо, но отделение женщин от мужчин соблюдается и поныне.
Если в настоящее время, в рамках атомарной семьи (папа+мама+дети), мужчины-отцы частенько отдают бразды семейного правления своим жёнам-матерям, то, спрашивается, почему в первобытном обществе должно было быть иначе? Матриархат как бы сам собою произрастает из повсеместного ведения женщинами домашнего хозяйства. Если взять традиционный "большой дом", то в нём женщины-домохозяйки вместе с детьми (которые всегда на стороне матерей) численно превосходят мужскую часть общины. "Женщина — руководительница и начальница этого семейного товарищества и пользуется поэтому высоким уважением как в доме, так и в делах семьи по отношению к племени. Она — умиротворительница и судья и, как священнослужительница, выполняет требования культа. Частое появление королев и правительниц в древности, их решающее влияние даже тогда, когда царствуют их сыновья, например в Египте, является следствием материнского права", - говорит А. Бебель. - "Вот что рассказывает Тацит в своей «Германии»: «Германцы думают, что в женщине живёт нечто священное и пророческое, поэтому они с уважением относятся к советам женщин и прислушиваются к их изречениям». Диодор, живший во времена Цезаря, глубоко возмущён положением, которое женщины занимают в Египте. Он узнал, что не сыновья, а дочери кормят своих престарелых родителей. Поэтому он презрительно пожимает плечами по поводу бабьих рабов на берегах Нила, рабов, которые уступают права лицам слабейшего пола в домашней и общественной жизни и позволяют им вольности, которые греку или римлянину должны бы показаться неслыханными".
По словам Геродота, египтяне были благочестивейшим и религиознейшим из всех народов древнего мира.
Роспись гробницы Небамона (фрагмент), XVIII династия, 1390 год до н.э., Британский музей
Вот это - самое главное! У древних египтян не было таких женщин-"хабалок", которые имеются в современном безрелигиозном обществе. Поэтому, конечно, "баборабство" древних египтян отличалось от современного "баборабства" самым радикальным образом. Одно дело - целовать песок, по которому ходила "богиня", и совсем другое дело - целовать песок, по которому ходила "хабалка".
Я думаю, что если взять современных женщин таких, какие они есть (то есть без религиозной "ауры"), и отдать всю власть в их руки, такое "матриархальное" общество ничем не будет отличаться от патриархального общества.
Главное в священном матриархате - не сами женщины, а "женские" "мягкие" принципы управления обществом, которые по духу близки евангельским принципам.
Читаю и комментирую Августа Бебеля "Женщина и социализм" (М., Госполитиздат. - 1959):
"Женщину и рабочего объединяет то, что оба они угнетённые.
Много сходного в положении женщины и рабочего, но в одном женщина идёт впереди рабочего: она — первое человеческое существо, попавшее в рабство. Женщина сделалась рабой раньше, чем появился раб".
"Каждый по-своему, Бахофен и Морган, открыли, что отношения полов у народностей на первых ступенях человеческого развития значительно отличались от существовавших в историческое время и у современных культурных народов. В особенности Морган благодаря своему долголетнему пребыванию среди североамериканских ирокезов и на основании сравнительных исследований, к которым его побудили личные наблюдения, открыл, что все народности, ещё значительно отсталые в культурном отношении, имеют системы семьи и родства, совершенно отличные от наших, но существовавшие в сходном виде у всех народностей на первых культурных ступенях.
Морган нашёл, что обозначения для степеней родства — отец, мать, сын, дочь, брат, сестра, в применении которых у нас не может быть никакого сомнения, там выражают совсем иные отношения. Ирокез называет не только своих детей своими сыновьями и дочерьми, но также и всех детей своих братьев, и эти дети называют его отцом. Ирокезка называет не только своих детей своими сыновьями и дочерьми, но также и детей всех своих сестёр; в свою очередь дети последних называют ее матерью. Эту систему родства мы встречаем не только у всех американских индейцев, но и у древнейших обитателей Индии, дравидских племён Декана и гаурских племён Индостана; мало того, исследования, произведённые после Бахофена, показывают, что подобный порядок в первобытное время существовал повсюду".
Табличка VII века до н.э. из библиотеки великого царя Ассирии
Ашшурбанипала в Ниневии. На ней текст-билингва — на древнем шумерском (в
то время уже мёртвом языке) и аккадском языках в двух разных колонках. Текст гласит: "Если жена возненавидит своего мужа и скажет ему: «Ты мне не муж», он может утопить её в реке" (Источник).
Максим Куликов поясняет: Документ, касающийся правовых вопросов, который определённо попадает в
категорию школьных текстов, — серия, известная по её первым словам ana
ittishu. Хотя этот документ в настоящее время известен только по его
копиям, относящимся к 1-му тысячелетию до н. э., вероятнее всего, он был
создан в период Исина — около 1950 г. до н. э. Он
содержит собрание шумерских слов, фраз и целых предложений, взятых из
контрактов, и имеет вид списка шумерских терминов с аккадским переводом.
Последняя табличка серии включает текст двенадцати законов, касающихся
семейных отношений. Типичные примеры могут быть переведены следующим
образом. «Если сын говорит своему отцу: «Ты не мой отец», отец может остричь его, заклеймить, как раба, и продать. Если
сын говорит своей матери: «Ты не моя мать», у него следует сбрить
волосы [или обрить полголовы — точное значение термина неизвестно],
обвести вокруг города и изгнать из дома. Если жена ненавидит мужа и
говорит: «Ты не мой муж», её следует бросить в реку. [Это вовсе не
обязательно означает смертную казнь, речь может идти об испытании водой,
если существует предположение, что женщина отвергает мужа из-за
адюльтера.] Если муж говорит жене: «Ты не моя жена», он должен заплатить полмины серебра».
"Ээээх, было время...", - вздыхает в комментах Алексей Решетов. Настоящий патриархат! Не то, что ныне.
В монографии Ю. В. Андреева "Островные поселения эгейского мира в эпоху бронзы" демонстрируется каменный сосуд с о. Мелос с ячейками, воспроизводящими (жилые?) башни.
Вполне вероятно — это предположение высказывалось в литературе неоднократно, что первоначально каждая ячейка имела конусовидную «крышу», потом утраченную. Такие «крыши» встречаются на некоторых других кпкладских сосудах примерно того же времени, что и мелосская пиксида.
Любопытно, что этот сосуд имеет некоторое сходство с праном поселения Панорм на о. Наксос.
Повторяя мысль, которая была высказана в своё время Цунтасом, Ренфрью квалифицирует укреплённые поселения на возвышенностях типа Панорма как временные убежища (strongholds), в которых могли укрыться в случае опасности обитатели других открытых поселений, размещавшихся где-то внизу на равнине или же прямо на морском берегу.
С другой стороны, каменный сосуд с о. Мелос напоминает сардинские нураги.
Комплекс нурагов Су-Нуракси-ди-Барумини. Реконструкция.
Хотя это могли быть "общаки" или складские помещения, где хранились запасы зерна, масла, вина.
Ю. В. Андреев сразу же замечает, что среди архитектурных памятников этой эпохи (между 2700 и 2400/2300 гг. до н. э.) нет ни одной постройки, которую можно было бы с уверенностью отнести к категории зернохранилищ или же культовых сооружений. Круглые, изнутри облицованные камнем ямы для ссыпки зерна, или, как их называют обычно, «кулуры», впервые появляются на Крите спустя почти полтысячелетия после периода акме кикладской культуры. Египетские аналогии, к которым обычно обращаются сторонники версии «зернохранилища», едва ли что-нибудь могут доказать, в особенности если учесть, что маленькие и бедные кикладские общины вряд ли располагали такими запасами зерна, для которых могли бы понадобиться большие житницы египетского типа. Для хранения хлеба и других продуктов им, судя по всему, вполне хватало обычных пифосов или же небольших ссыпных ям, устраивавшихся прямо в домах.
А вот с последним утверждением можно и поспорить. Откуда же взялось бы храмовое хозяйство, процветавшее в эпоху бронзы на всём Ближнем Востоке, если бы все хранили пифосы у себя дома? В том-то и дело, что для общинного хозяйства вовсе не характерна частная собственность.
Ю. В. Андреев в своей монографии "Островные поселения эгейского мира в эпоху бронзы" (Ленинград, "Наука", 1989) сообщает о поселении Ферми па северо-восточном побережье Лесбоса, которое было открыто в начале 30-х годов британской археологической экспедицией под руководством У. Лэмб. В процессе раскопок было выявлено пять строительных фаз, которым соответствовало пять поселений, существовавших в хронологическом промежутке с 3200/3100 по 2400/2350 гг. до н. э. Две первые строительные фазы — Ферми I и II датируются концом IV — началом III тыс. (3200/3100—3000/2900 гг. до н. э.). В этот период поселение состояло из нескольких блоков прямоугольных, обычно вытянутых в длину помещений (рис. 1).
Границы между блоками на прилагаемых планах улавливаются с трудом, чему виной как чрезвычайная плотность застройки, так и плохая её сохранность. Довольно трудно попять, где проходили «улицы», о которых упоминает Лэмб. На плане даже лучше сохранившегося Ферми II для них как будто не остаётся места. Поселение (или, вернее, обследованная его часть) лишено ясно выраженных границ, так что и общая его конфигурация, и размеры остаются практически неустановленными. От первой строительной фазы не сохранилось никаких следов оборонительных сооружений. Лэмб заключает отсюда, что в этот период поселение занимала «мирная земледельческая община, не опасавшаяся никакого нападения».
Такая плотная застройка, без улиц, напоминает мне "муравейник" Чатал-Хююка.
На плане более позднего поселения Ферми IV видно, что это поселение не имеет никакого ясно выраженного центра. На плане (рис. 2) ясно различимы два больших блока, состоящих из вытянутых в длину строго параллельно друг другу помещений (многие из них разделены внутренними перегородками на более короткую и более длинную части).
Эти «кварталы» отделяются друг от друга двумя улицами — широкой и узкой, идущими по основной оси поселения опять-таки параллельно друг другу. Кое-где на них сохранились следы вымостки. Внутри блоков отдельные помещения могли сообщаться между собой (это особенно ясно видно на плане блока KZ в юго-западной части поселения), из чего можно заключить, что домами здесь были не эти длинные и узкие камеры, как полагает сама Лэмб, а целые комплексы, включающие по нескольку таких камер. Правда, разграничить эти комплексы внутри «кварталов» довольно трудно. Невольно напрашивается поэтому мысль, что каждый «квартал» был, в сущности, одним большим домом (родовым поселением "большой семьи"-линиджа?).
.%20%D0%AD%D1%82%D0%B8%20%D0%BC%D0%B0%D1%81%D0%BA%D0%B8%20%D1%87%D0%B0%D1%81%D1%82%D0%BE%20%D0%B2%D1%81%D1%82%D1%80%D0%B5%D1%87%D0%B0%D1%8E%D1%82%D1%81%D1%8F%20%D0%B2%20%D0%BF%D1%83%D0%BD%D0%B8%D1%87%D0%B5%D1%81%D0%BA%D0%B8%D1%85%20%D0%B3%D1%80%D0%BE%D0%B1%D0%BD%D0%B8%D1%86%D0%B0%D1%85..jpg)
,%20XVIII%20%D0%B4%D0%B8%D0%BD%D0%B0%D1%81%D1%82%D0%B8%D1%8F,%201390%20%D0%B3%D0%BE%D0%B4%20%D0%B4%D0%BE%20%D0%BD.%D1%8D.,%20%D0%91%D1%80%D0%B8%D1%82%D0%B0%D0%BD%D1%81%D0%BA%D0%B8%D0%B9%20%D0%BC%D1%83%D0%B7%D0%B5%D0%B9,%20%D0%9B%D0%BE%D0%BD%D0%B4%D0%BE%D0%BD%202.jpg)
