О культе гения римских императоров.

Ричард Б. Онианс говорит, что "в первую очередь гений - это способность к наслаждению. «Тот, кто следует этому инстинкту, indulget genio (потакает гению)».

Ну, для человека разумного это не есть хорошо — следовать, по сути, животному инстинкту. Куда может завести такое "потакание гению", показывает пример Андрея Чикатило. Или пример императора Калигулы.

"У Виссова гений оказывается «божественным воплощением порождающего принципа, действующего в человеке и пекущегося о продолжении рода. Сам корень слова genius (ср. gigno, genus) и связь с lectus genialis (брачным ложем) указывают, что гений отвечал за порождение", - пишет Ричард Б. Онианс. Всё верно: гений — гены — генеалогия... Кажется, гений связан с породой, породистостью. Но тогда и у породистой собаки должен быть свой собачий гений. На счёт собак Р. Онианс ничего не говорит, однако, судя по всему, людей без гения не бывает. "Тот факт, что в семье почитался гений отца семейства, не исключает наличия гениев у других членов рода. Естественно, что гений отца пользовался особым почётом, но самые ранние данные свидетельствуют, что личный гений был даже у раба (ср. Plaut. Pers. 263)".

Р. Онианс говорит, что древние греки считали, будто мысли родятся где-то в груди человека. Гераклит Эфесский учил, что человек получает логос с дыханием. Разум представлялся как нечто парообразное, воздушное. Соответственно, «боги не дают разума (vouç) флейтисту, потому что когда он дует, разум улетает» (Carm. Pop. 4).

Если эпицентром разума считалась грудная клетка, то гений, как представлялось, пребывал в голове. Дело в том, что древние греки полагали, будто в черепной коробке генеририруется сперма [1], которая затем по позвоночнику опускается вниз, в тестикулы, которые являются своего рода "камерами хранения" мозговой жидкости. Тогда понятно, почему гений отвечает за порождение...

У нас давно уже стёрлось различие между разумом-сознанием, находящимся в груди (animus), и genius, порождающей душой-жизнью, идентифицировавшейся преимущественно с головой (и костным мозгом). А древние греки и римляне ещё различали сознание и душу. По представлениям древних германцев, сознательное «Я» также размещалось в груди, а душа, переживающая смерть, — в голове.

Душа подобна поплавку: в ней есть как человеческое, так и нечеловеческое измерения. Когда древнеримская невеста покрывала вуалью своё лицо, она, по мнению Р. Онианса, стыдливо прятала «бессознательное», которое у человека обще с животным миром. 

хорошо сказано

"Почему безбожники и атеисты следуют традициям религий?

Потому что ими всё пропитано. Хотите пример?
Много вы знаете атеистов, которые не хоронят умерших родственников, а сдают их тела на корм собакам, или утилизируют на мыло, или на удобрения, или хотя б съесть пока свежее. Зачем пропадать мясу? Ведь это рационально и утилитарно - человек умер, его больше нет, зачем обряды? Зачем отпевать, зачем с родственниками поминать за столом? Зачем заказывать гробы, надгробия, венки, посещать могилки? С точки зрения атеизма это бессмысленно, потому что души нет, Бога нет, личность исчезла бесследно. Но атеисты слабаки. Они поносят религии, а сами трусливо следуют религиозным по сути традициям: обряды, захоронения умершего, поминки, посещения могил".

Источник. 

Сколько атеистами прикладывается усилий и стараний, чтобы доказать, что неандерталец был человеком! Они усердно ищут следы погребений, оставленных неандертальцами 50 и более тысяч лет назад. Исследуют микроскопическую пыльцу растений. Если неандертальцы приносили цветы на могилы своих умерших сородичей, значит у них были религиозные ритуалы; а если они совершали погребения в соответствии с ритуалом, то они обладали человеческим сознанием. Так мыслят учёные антропологи. И выходит, что если бы атеисты не хоронили умерших родственников, они оказались бы где-то между неандертальцами и австралопитеками.

чек рудольфский не хоронил умерших родственников

О красном цвете традиционного свадебного платья.

Ричард Б. Онианс говорит, что в древности "голову покрывали скорее всего из уважения к обитавшему в ней гению. Отсюда возник и брачный ритуал, в котором вуаль играет столь важную роль". 

Свадьба в Рибново. Невеста откроет глаза только через несколько часов после слов муллы.

У древних римлян, - продолжает Р. Онианс, - "вуаль была огненного цвета и называлась flammeum (Cat. LXI 114 сл.). <...> Женщины надевали flammeum также при совершении жертвоприношения (Non. 541, 28)". 

Профессор совершенно справедливо толкует, что "этот оттенок выбран не для того, чтобы скрыть краску стыда, как часто предполагалось". Здесь я с ним согласен. Однако у меня возникают сомнения относительно его дальнейших объяснений. Р. Онианс полагает, что вуаль огненного цвета одевалась на голову, чтобы скрыть юнону (женский вариант гения). "Вуаль заслоняла порождающий дух, чья власть проявлялась в обряде бракосочетания", - пишет он. Совершенно неудовлетворительное объяснение.

Известно, что на Руси невесты выходили замуж в красном платье. На вопрос - почему в красном? - следует стандартный ответ: у русских «красный» — синоним слова «красивый». Хм, а как же китайцы? Неужели и на китайском языке «красный» = «красивый»? 

Китайская невеста, одетая в чонсам с хонгайтоу, закрывающим лицо для свадебной церемонии.

Чтобы верно истолковать красный цвет подвенечного платья, необходимо вспомнить, что, во-первых, красной охрой посыпали покойничков, то есть этот цвет напрямую ещё в палеолите связан с погребальными обрядами. Во-вторых, уже ближе к нашему времени, красный цвет – это цвет, в который выкрашены одеяния архаических кор.

Как сообщает Википедия, кора — это женский эквивалент куроса, а куросы ставились на гробницах; они имели преимущественно мемориальное значение. К примеру, один из известных куросов служил надгробием Кроисосу (Kroisos), афинскому солдату, и на постаменте его написано: «Остановись и погорюй перед памятным камнем Кроисоса, теперь покойного».

И здесь мы вспоминаем слова А. С. Пушкина: «Свадебные песни наши унылы, как вой похоронный». Про то, как невесты накануне брачной церемонии обливались слезами и чуть ли не впадали в истерику, написано очень много, и я повторять не стану. Просто отмечу, что погребально-похоронный красный цвет как нельзя лучше соответствовал настроениям невесты, которая проводила последнюю ночь в родительском доме.

Говорящие головы.

Представление о том, что в голове находится душа, сохраняющаяся после смерти, появилась в незапамятные, доисторические времена. Кажется, оно было присуще носителям натуфийской культуры на территории Леванта около 12 500—9500 лет до н. э. А как ещё объяснить длительное хранение нтуфийцами оштукатуренных черепов своих умерших предков? Очевидно, их хранили для того чтобы общаться с "мёртвыми душами".

Позднее евреи и вообще семиты сохраняли человеческие головы, приписывая им дар пророчества. По сообщению Хвольсона, сабеи выбирали в жертву людей, похожих на соответствующее божество, и сохраняли их головы в уверенности, что в голову входит и пророчествует само божество. Возможно, с этими головами как-то связаны терафимы, о которых мимоходом говорится в Библии. 

Интересно, что древние греки также сохраняли головы, приписывая им пророческий дар. Так, например, Клеомен, царь Спарты, хранил голову своего друга Архонида в сосуде с мёдом и совещался с ней, принимая важные решения (Ael. VH XII 8); тело Орфея было разорвано на куски, но голову похоронили в гробнице или святилище (на Лесбосе или в ином месте), и она долго ещё изрекала пророчества. Платон в книге «Тимей» утверждает, что голова — главная, божественная часть тела (44 d), в ней обитает псюхе, т.е. даймон (90 а), который переживёт смерть (69 с).

Скорее всего, здесь мы имеем дело с очень древним наследием, уходящим корнями в догреческий субстрат. Можно вспомнить восходящий к микенской эпохе обычай сохранять и закреплять на стене головы принесённых в жертву животных, и провести параллель с аналогичным обычаем в Чатал-Хююке.

Украшенные бычьими головами стены домов в Чатал-Хююке

Можно упомянуть и человеческую голову на печатке из некрополя в Фесте и множество черепов, найденных повсюду в гробницах минойской цивилизации, не нарушившей систему первобытных представлений.

Круговорот воды в природе.

Древние египтяне сравнивали погружение в сон с погружением в первобытный океан Нун, который существовал на заре времён и заключал в себе жизненную силу. А Ричард Б. Онианс говорит, что у Энния переход от сна к нормальному сознанию является процессом «высыхания».

Теперь понятно, почему человек во сне набирается сил, а без сна он слабеет (говорят, что при длительном лишении сна человек может заболеть и даже умереть). Без сна человек так же "засыхает", как дерево — без воды. 

При сравнении человека с деревом обнаруживаются его "корни", питающиеся подземными водами. Очевидно, ночные сновидения необходимо сопоставить с этими "нижними" водами. Но есть ещё и "верхние" воды. Карл Юнг обнаружил многочисленные параллели между сновидениями и мифами. В таком случае, мифы, в которых купается дневное человеческое сознание, можно сравнить с дождями.

И получается "круговорот воды в природе".

Всё из воды.

«Отец философии» Фалес Милетский (637/624 — 558/547 до н.э.) считал, что всё произошло из воды. Онианс показывает, что представление о влаге, содержащей в себе жизнь и порождающей новую жизнь, имеет глубокие корни. Здесь уместно напомнить про богиню Ильматар из карело-финской мифологии, которая забеременела от буйного Ветра, который «надул» плод в процессе «качания» на волнах. Потом она в образе Утки снесла мировое яйцо:

Из яйца, из нижней части,
Вышла мать-земля сырая;
Из яйца, из верхней части,
Встал высокий свод небесный,
Из желтка, из верхней части,
Солнце светлое явилось;
Из белка, из верхней части,
Ясный месяц появился;
Из яйца, из пёстрой части,
Звёзды сделались на небе;
Из яйца, из тёмной части,
Тучи в воздухе явились… 

Буйный Ветер, который «задул» под юбку богине Ильматар, в пеласгическом мифе творения представляется змеем. 

"В начале Эвринома, богиня всего сущего, восстала обнажённой из Хаоса и обнаружила, что ей не на что опереться. Поэтому она отделила небо от моря и начала свой одинокий танец над его волнами. В своём танце она продвигалась к югу, и за её спиной возникал ветер, который ей показался вполне пригодным, чтобы начать творение. Обернувшись, она поймала этот северный ветер, сжала его в своих ладонях - и перед её глазами предстал великий змей Офион. Чтобы согреться, Эвринома плясала всё неистовей, пока не пробудилось в Офионе желание, и он обвил её божественные чресла, чтобы обладать ею. Вот почему северный ветер, который также зовётся Бореем, оплодотворяет: вот почему кобылы, поворачиваясь задом к этому ветру, рождают жеребят без помощи жеребца. Таким же способом и Эвринома зачала дитя".

"Похожую картину мира можно встретить и в поздней греческой космологии Эпикура, который, по Эпифанию, сказал, что «с самого начала всё было подобно яйцу, и пневма змееобразная туго опоясывала яйцо, как венок или повязка вокруг мира».

Анаксимандр полагает, что первые живые существа зарождались в жидкости (ύγρόν), развивались в скорлупе и затем являлись на свет. Анаксимен производил все вещи от «пара» (αήρ), проводя аналогию между микро- и макрокосмом: «Подобно тому, как наша душа (ψυχή), являясь воздухом, держит нас воедино (συγκρατεί), так дыхание (πνβϋμα) и воздух охватывают весь мир». По свидетельству Аристотеля, Гераклит «первым принципом (αρχή) называл испарение, из которого всё формируется и которое и есть ψυχή». Он говорил, что души (ψυχαί) «испаряются из жидкости» (в том числе душа Вселенной). Поздний ученик Гераклита, стоик Зенон утверждал, что семя — это часть ψυχή, пневма со влагой. Понятно также, что если в теле человека, по древней физиологии, существовали влажные источники жизни, вызывавшие почтение и страх, то ими человек тоже мог клясться. Вероятно, поэтому «величайшей и ужаснейшей клятвой для бессмертных богов» была клятва водами подземной реки, Стиксом, к которому возвращались души после смерти" (проф. А. Л. Доброхотов).

Я здесь ещё добавлю, что, по всей видимости, змей Офион и лунный бык, консорт Богини, это две "ипостаси" одного и того же действующего лица божественной Двоицы.   

О "кедешах" Астарты (2).

С.С. Кочергин в статье "АШЕРА, КЕДЕШИ И ПРЕДСТАВЛЕНИЯ О «СВЯТОСТИ» У ДРЕВНИХ ЕВРЕЕВ В ДОПЛЕННЫЙ ПЕРИОД" говорит, что "евреи до Моисея поклонялись некоему божеству в виде тельца (Эл, Баал/Сутех/Адад)". Однако мы знаем, что бычок является консортом Богини. Поэтому вполне естественно, что далее автор переходит к репрезентациям этой самой Богине в форме ашер. "Внешне это деревянный резной идол, популярный в народе и установленный, в том числе, в иерусалимском храме при Манассии (4 Цар. 21:7). При Соломоне (960-е – ок. 930 до н.э) культ Ашеры (Астарты) был общегосударственным. Ранние пророки относились к ашеризму с терпением (3 Цар. 18:19–40 убиты были только пророки Ваала). Но культ неоднократно преследовался яхвистами (Суд. 6:25–32; 3 Цар. 11:29–34, 18; 4 Цар. 18:4) и был сильно потеснён Иосией в VII в. до н.э. (4 Цар. 23:4–20)".

"В [библейском] тексте в связи с Ашерой употребляются производные qdš: «…и разрушил домы блудилищные (qādēš), которые были при храме Господнем, где женщины ткали одежды для Астарты…» (4 Цар. 23:7)".

Ага, здесь С.С. Кочергин касается очень интересного вопроса о кедешах Астарты. Я недавно уже писал на эту тему (см.: О "кедешах" Астарты).  И приводил мнение Сергея Петрова, автора книги "Вот б-ги твои, Израиль", который однозначно считает кедешей проститутками. С. С. Кочергин так не думает. Он пишет:

"В функцию этих «блудниц» и «блудников» («кедешей») входило что-то, связанное с культом плодородия, отсылающим к Ашере (может быть это были её слуги-жрецы, а по аналогии с аккадскими qadištu речь может идти о помощи в родах, помощи бездетным женщинам, желающим зачать ребёнка, участии в обрядах культа плодородия), а также надзор за женщинами, изготовлявшими в храме одежду для идолов.

Ветхий Завет упоминает и «блудниц» zānâh (например, Быт. 34:31; Лев. 19:29; 21:9; 1 Пар. 5:25; Втор. 23:18), совершающих в традиционном понимании грех против целомудрия, однако метафорически в подавляющем большинстве случаев по тексту это грех идолопоклонства (Чис. 15:39; Втор. 31:16; Суд. 2:17, 8:33; Иез. 16; 23; Ис. 23:15–16; 1:21)18, поскольку Яхве есть «супруг избранного им народа». Но вывод о том, что термин zānâh обозначает «проститутку», а qedēšâ – синоним, неоднозначен. Даже в таких сюжетах, как о помощи Раав (Нав. 2:6; 6:16, 21, 24), о мести сыновей Иакова жителям Сихема (Быт. 34), или о неопытном юноше и блуднице (Притч. 7:6–23), экзегеза может быть различной. Думается, можно предположить и то, что zānâh был отражающим определённые стороны qedēšâ термином, который в свою очередь обозначал женщину с неясной религиозно-социальной ролью, вероятно, с отдельными функциями сексуального содержания, возможно, жрицу или иной персонал неяхвистского культа, хотя всё же присутствует некая привязанность qedēšâ мысли блуда. При, возможно, ошибочном понимании zānâh понятия часто смешивались ещё со времен Септуагинты, давшей возможность видеть в «кедешах» иеродул, которыми, как отмечалось учёными, они стали с руки Д. Фрэзера, сделавшего проституток священными. Некие действия сексуального характера могли совершаться «кедешами», например, эротические танцы и пение. При этом заметим, что термин мужского рода qādēš и вовсе не обнаруживает сколько-нибудь близких связей с блудом как проституцией. Для адептов яхвизма всё это было неприемлемо, и они легко ставили в один ряд zānâh и qādēš/qedēšâ, видя в обоих понятиях грех «блудодейства», как сексуального, так и идолопоклоннического, а также конкуренцию священникам-левитам.

У пророка Осии (VIII в. до н.э.) упоминаются «любодейцы» qedēšâ в контексте обрядов идолопоклонства (4:12–14), а во фрагменте 4:14 во множественном числе (qedēšōt) вместе с zānâh. Кедеши могут быть отнесены здесь к обвиняемым в культовом отступничестве женщинам, вероятно жрицам. Осия взял в жёны Гомерь, «блудницу» zānâh, как и наказывал ему Господь (Ос. 1:2–3). <...> Гомерь могла быть qedēšâ, на что указывает и содержание второй главы, где она бегает за «любовниками» (Ос. 2:5,7,12,13) (в первую очередь, речь о Баале, связях с язычниками, а с учётом содержания Ос. 4:12–14, где упоминаются священные деревья, и Ос. 14:9, вероятно, и о культе Ашеры). Господь обещает прекратить «новомесячия» Гомерь (Ос. 2:11), что может отсылать к обязанностям жрецов следить за лунным календарём, связанным также с женскими месячными циклами".

"Связанные с культом плодородия представления о «святости» и их языковое оформление восходят к очень древним временам и являются важнейшими для выживания человека и рода; монотеистический мужской яхвизм не мог исключать этот феномен, хотя традиция предпочитала ассоциировать «святость» с божествами женского рода", - пишет С. С. Кочергин и приводит характерный пример проявления такой «святости» в пассаже Быт. 38, где Яхве умертвил двоих детей Иуды, и вдова старшего из них, Фамарь, напрасно ожидала, что третий сын «восстановит семя брату своему». Когда жена Иуды умерла, Фамарь накрылась покрывалом и села у ворот Енаима, где Иуда принял её за «блудницу» zānâh и обещал ей козлёнка за услуги, «…и вошёл к ней; и она зачала от него» (Быт. 38:18).

Инфляция.

Когда говорят об инфляции, обычно имеют в виду процесс обесценивания денег. Это, конечно, имеет место быть, но существует инфляция и другого рода, - инфляция морали, добра, культурных ценностей. И я нигде не вижу осмысленной и последовательной борьбы с этой инфляцией.

Гвеналь Верез, автор статьи "Забвение Божественной Матери" говорит, что "демократии не способны выдвинуть деятелей морального склада, таких как Линкольн, Мартин Лютер Кинг или Ганди, что послужило бы залогом успеха". Однако автор не говорит о том, что все трое борцов за высокие моральные идеалы были убиты. 

Вот потому никто и не борется с инфляцией морали, что такая борьба смертельно опасна. Распятый на кресте Иисус не даст соврать. 

Продолжаем реконструировать матриархальное общество (2).

В. В. Бардавелидзе в статье "Земельные владения древнегрузинских святиллищ" сообщает:

"В XIX и начале XX в. древнегрузинские святилища ещё обладали довольно богатым движимым и недвижимым имуществом, как-то: разнообразными культовыми и хозяйственными сооружениями (добилт кошки, дрошат сабрдзани кошки, сазаре, сасантле, дарбази, бегели, саквабе, сакоде, садиасахлисо, сахелосно, саберо, садастуро и др.), священными реликвиями (знамёна, серебряные и медные скульптурные изображения), хозяйственным инвентарём (утварью и посудой, необходимой для приготовления, хранения и потребления спиртных напитков — пива, водки, вина, а также мяса жертвенных животных — котлы, бурдюки, чаны, чаши, кувшины, миски, ковши, ложки и др.), крупным рогатым скотом, барантой и сравнительно обширными земельными угодиями. <...> По народным преданиям, они с самого начала были собственностью джвари или хати. С момента, когда божество объявлялось социальной группировке в качестве её всевышнего покровителя и патрона, оно распространяло свою власть (буквально: накладывало свою руку) и на эти земли. «Рукоположенными» или «коренными» землями считались: священные площади, священные леса и большие пахотные участки, называемые ходабуни или сахарнадо (санадо).

В горах площадь святилища являлась своего рода заповедником. Под страхом наказания божества (джвари или хати) запрещалось ею пользоваться под пашню, покос или под выгон. Даже простой «вход» в неё вне храмовых празднеств был строго табуирован для мужчин. Что же касается женщин, то они не имели права вступить на неё ногою за всю свою жизнь". 

Я полагаю, что так было не всегда. Скорее всего, это табу для женщин появилось сравнительно недавно, по историческим меркам.

"Обычай культивирования деревьев как форма служения своему джвари в пережиточном виде сохранялся почти до наших дней. На площади пшавского святилища члены его сакмо разводили саженцы липы, дуба, ясени или какой-либо другой породы дерева, которое лучше произрастало в данном месте. Затем рассаду огораживали плетняком и присматривали за нею до того времени, пока она не вырастала в молодое деревцо, ветви которого уже не были легко доступны для животных. Посадить и вырастить в святилище подобное дерево, носящее название хемхвивани, почиталось за большую заслугу перед хати, чем заклание жертвенного животного в его честь. В праздники, за поминальным столом и во время общественных пиршеств, устраивавшихся в святилище, главный священнослужитель провозглашал лиц, взрастивших хемхвивани, и посылал им за это благословение от имени хати или джвари. Хемхвивани было окружено самым строгим табу, — даже хворостинку, упавшую с него, нельзя было выносить за пределы святилища.

Продолжаем реконструировать матриархальное общество.

В. В. Бардавелидзе в статье "Земельные владения древнегрузинских святилищ" сообщает:

"К [святилищам] джварионни или хатионни принадлежали пожизненные и временные служители джвари (хати): прорицатель джварис меене или кадаги, старейшина сакмо и старший священнослужитель хевисбери, жрец хуцеси, гамдзго, деканози, знаменосец мехате, хатис пехи, хелосани, мкадре или медрошае, пивовар месапувре, казнохранитель магандзури, пастух мебакури или мебекури, старший эконом медидгеобе, медидджваре, диди дастури, младший эконом мецврилдгеобе или цврили дастури, эконом дастури, шулта, мнате, помощник эконома чханчхи, стряпчий мзареули, так называемые хелосанни, домохозяйка или точнее «мать дома» диасахлиси и др.

Служение хати или джвари, как видно и из данного перечня, не следует понимать как выполнение лишь чисто религиозных обрядов. Оно в основном представляло собой осуществление от имени божества — покровителя сакмо общинных интересов последнего".

Прекрасное описание до-государственной, и даже до-вождеской, формы человеческого общежития. Как видим, эпицентром общины являлось святилище. Его можно сравнить с современным сельским советом, но это сравнение "хромает" на обе ноги, потому что сельсовет - не автономная и не самодостаточная структура. Сельсовет является государственной структурой и полностью зависит от государства, тогда как древнегрузинские святилища, именовавшиеся джвари или хати, представляли собой совершенно независимые и самостоятельные центры общественной жизни.

Интересно, что среди всех служителей святилища В. В. Бардавелидзе поставила на первое место прорицателя. Надо полагать, это потому, что устами прорицателя говорит божество. На самом деле, именно божество является центральной фигурой святилища, а "элита" общества образуется как бы сама собой. Тот или иной член общины попадает в "элиту" тогда, когда он, словно спутник, начинает вращаться по орбите вокруг своего божества и становится его временным или постоянным служителем. 

Глядя на крито-минойские изображения, невозможно не заметить, что в религиозных церемониях в основном принимали участие женщины.

Фрагмент саркофага из Агиа Триады. Женщины совершают жертвоприношение между двух священных топоров, на древках которых сидят птицы. 16-15 вв. до Р.Х. Ираклион. Археологический музей

Реальный культ или стёб?

Церемониальный сосуд для питья (ритон) в форме фаллоса. Найден на дне колодца на агоре Пеллы, 3 век до нашей эры. Археологический музей Пеллы.

Очевидно, в сосуд наливалось вино и "причащающийся" должен был высасывать вино из залупы. Интересно, такого рода "причащение" было составной частью какого-либо реального культа, или это было формой пародии на какой-то ритуал? Наш царь Пётр Великий тоже "стебался" над христианскими обрядами на своём "всешутейшем, всепьянейшем и сумасброднейшем соборе".

Время (III век до н. э.) и место (Пелла, столица Македонского царства в период его расцвета) находки артефакта говорят в пользу того предположения, что этот сосуд был частью культа Приапа. Но вот вопрос: как могли мужчины пить вино из такого сосуда? В наше время каждый нормальный мужчина посчитал бы это унижением своего мужского достоинства. Но, может быть, унижение и было целью "причащения"? Например, для развлечения македонского царя на досуге. Приходят послы к царю из какого-нибудь греческого полиса, а им и говорят: "сначала выпейте за здоровье нашего царя". 

Реконструируем матриархальное общество по древнегрузинским святилищам.

Кое-где на Кавказе и в Закавказье вплоть до XX века сохранялись столь архаичные общественные отношения, что по ним можно реконструировать жизнь людей в эпоху неолита.

В. В. Бардавелидзе в статье "Земельные владения древнегрузинских святилищ" сообщает, что "в нагорной части Восточной Грузии до позднего времени сохранились древнегрузинские святилища, именовавшиеся джвари или хати. 

Джвари и хати — полисемантические термины, одинаково означающие, во-первых, божество определённых социальных группировок, во-вторых, святилище этого божества и, в-третьих,— крест. Кроме того, эти термины имеют ещё несколько отличных друг от друга значений. Термином джвар у сванов обозначались знаки татуировок (следы которых мной были обнаружены в 1931 г. у пожилых сванок) и особых форм обрядовые хлеба в честь Пуснабуасдиш, «владыки вселенной». Среди приморских черкесских племён термином джор (образованным от груз. джвари) обозначались культовые деревянная ветка с двумя ответвлениями и железная развилина, которые, как выяснилось, воспроизводили некогда священные эмблемы быка. Наконец, среди осетин термин дзуар (также полученный от груз. джвари) значит божество, святилище, оспа. Что же касается термина хати, то он у гудамакарцев и мтиулов служит названием знамени святилища, а среди всего грузинского народа хати значит образ, подобие, икона".

Интересно, что крест был найден на Крите при раскопках ритуального комплекса в Кноссе.

Minoan items found in the snake goddess sanctuary in Knossos

Также и "священные эмблемы быка" заставляют вспомнить про крито-минойскую религию.

"Деревянная ветка с двумя ответвлениями и железная развилина" напоминают т. наз. "рога посвящения", или, точнее, "освящения" (Horns of Consecration).

Findings from shrines on Crete, Postpalatial period

О дворянском либертинизме.

О. И. Лисицына в статье "Секс, любовь и брак в контексте российской дворянской культуры конца XVIII - первой половины XIX века" говорит, что при Екатерине Великой происходил импорт моды и нравов в Российскую империю из Франции, причём вплоть до Великой французской революции 1789 года импортировалась аристократическая модель поведения, характеризующаяся известной степенью сексуальной свободы. 

Интересненько выходит... В записи "O tempora, o mores!" говорилось о том, что 200 лет назад в Российской империи дворяне водили "шуры-муры" [1] с девочками подросткового возраста. Оказывается, там задавал тон сам французский король Людовик XV. Как сообщает Лилит Мазикина, сей самодержец "организовал, скажем так, заведение, где жили десятки девочек" (Источник). "Король навещал «школу для девочек» каждый или почти каждый день, и не было ни одной девочки, избежавшей его внимания".<...> "Нельзя сказать, что семьи девочек не знали, что происходило в школе маркизы де Помпадур. Они не просто знали – это неофициально рекламировалось. Но преподносилось под соусом подражания нравам Блистательной Порты, то есть турецких дворцов, что серьёзно романтизировало происходящее в глазах дворянства. Богатые подарки и приданое выпускницам довершали дело, и отцы, везя в пансион своих маленьких дочек, твердили: «Главное, слушайся Его Величества, помни – он твой король». Короля они могли напрямую просить лишить их дочь девственности: такая, мол, честь, такая честь!"

Как говорится, съ жиру-то и собаки бѣсятся, съ жиру инъ и неблажной блажить. Когда ты живёшь как "небожитель", - какая только блажь и дурь не придёт в голову?! «Всякая власть развращает; абсолютная власть развращает абсолютно», — писал в 1887 году британский историк и политический мыслитель лорд Актон.

"К слову, считается, что повальное подкладывание маленьких дворянок под короля стало одним из факторов, серьёзно уронившим в глазах французских горожан и крестьян авторитет дворянского сословия – и, значит, тоже в конечном итоге привело к Революции", - верно замечает Лилит Мазикина.

Анна.

"В именах Богини мы встречаем один и тот же слог - "ан", - корень, означающий "дуновение" в индоевропейских языках. Именно отсюда происходят anemos -"ветер", animus - "дух", и anima -"душа". Анахита в Персии, Ану у кельтов, Анат в Сирии, Инанна в Шумере - вот несколько примеров, показывающих, что народы понимали: Богиня - это та, кто дает духовное рождение и святое дуновение - понятия, признанные в христианскую эпоху как проявление Святого Духа" (Источник).

Между прочим, где-то я читал, что Анна — самое распространённое женское имя на Земле. Нет ли в этом имени того же древнего корня "ан"? И не имеем ли мы здесь дело с неосознанной, бессознательной передачей Традиции из глубины веков?

И цветы "анютины глазки" —

— в них же небо отражается! Причём, не то небо, по которому облака плывут, а духовное небо. 

Очевидное — индивидуальное.

"Очевидность, конечно, заключается в том, что индивид никак не может непосредственно влиять на культуру, поскольку культура меняется в соответствии с динамикой коллективного психического, над которым человек не властен. Для него достаточно работать над своим собственным сознанием, так как на самом деле это всё, что он может предпринять", - говорит Джеймс Уайли.

Собственно говоря, именно этим я и занимаюсь.

Соглашаясь с тем, что индивид никак не может непосредственно влиять на культуру, я от себя ещё добавлю, что индивид никак не может влиять и на политику. Ведь индивид, по сравнению с государством, - это не более чем дождевой червяк по сравнению с многотонным самосвалом. И как же червяк сможет повлиять на движение грузовика по шоссе? — Да никак! Величины абсолютно несопоставимы.

Может ли боговдохновенный пророк быть "в своём уме"?

What the Bible says about Nabi

The Old Testament uses three Hebrew words that are translated into the English word "prophet" or "seer": nabi, roeh, and hozeh.

Nabi literally means "to bubble up." It describes one who is stirred up in spirit. It is the most frequently used of the three by the Hebrew writers. When the sense of "bubbling up" is applied to speaking, it becomes "to declare." Hence, a nabi, or a prophet, is an announcer—one who pours forth the declarations of God.

John W. Ritenbaugh
Prophets and Prophecy (Part 1)

Источник

Итак, "наби" буквально означает "пузыриться, бить ключом, фонтанировать" (bubble up). Это слово описывает того, кто сильно взволнован или возбуждён, и, от преизбытка чувств, он начинает что-то бормотать/лепетать/журчать (babble). 

Это принципиально важно, потому что Е. В. Приходько, автор монографии "Двойное сокровище", сначала говорит, что у Гомера "мантис" (μάντις) — это боговдохновенный пророк, а затем пишет, что "мантис никогда не впадал в состояние неистового безумия". "У нас нет никаких оснований считать, что внутреннее возбуждение пророка, его интуитивные прозрения сопровождались отключением самосознания и восприятия внешнего мира", - утверждает он. И ещё раз отливает в бетоне: "состояние пророка чуждо не только внешнего экстаза, но и внутреннего безумия".

Так, а теперь посмотрим на тот случай пророческого фонтанирования от преизбытка чувств, который достаточно подробно описан в Деяниях Апостолов. 

В Деяниях Апостолов сказано, что "при наступлении дня Пятидесятницы" (видимо, на рассвете или чуть раньше, при приближении рассвета) "внезапно слелался шум с неба, как бы от несущегося сильного ветра", "и исполнились все Духа Святого". Когда Дух Святой "сошёл" на апостолов, они исполнились святого восторга и в ответ на небесный дар вознесли к Небу слова хвалы и благодарения. Так как никакие человеческие слова не могли передать ту  невыразимую радость, которая возникла при крещении Св. Духом, то апостолы молились восторженным, нечленораздельным лепетом, божественным и детским в одно и то же время. Там сказано, что некоторые люди, слушая их лепет, насмехались над ними и говорили: "они напились сладкого вина" (Деян. 2:13). И потом ап. Павел, желая навести порядок в собраниях первых христиан, напишет им: "Если вся церковь сойдётся вместе, и все станут говорить незнакомыми языками, и войдут к вам незнающие или неверующие, - то не скажут ли, что вы беснуетесь?" (1 Кор. 14:23). Может быть поэтому, чувствуя близость между пророчествованием (= говорением языками) и беснованием, ветхозаветные иудеи часто побивали камнями своих пророков? Когда пророк ("наби") начинает "пузыриться, бить ключом, фонтанировать", - как узнать, какая сила, какой дух или бог говорит через него? В Средние века эта способность считалась одним из признаков демонической одержимости, так что Жанну д'Арк сожгли на костре по обвинению в бесновании: с нею говорили какие-то голоса, но чтó это были за голоса, - она и сама не знала.

Мужское "оружие".

Спросишь, зачем у меня откровенная часть без покрова?
Знай, ни к чему богам прятать оружие их.
Молнию всю достал владыка мира наружу,
весь у бога морских гладей трезубец торчит.
Не заключает копьё Паллада в тёплое лоно,
Марс не станет меч, коим гордится, скрывать.
Разве стыдится Феб стрелу казать золотую?
или Диана тул свой от кого-то таит?
Разве хоронит Алкид суковатой палицы комель?
или крылатый бог держит за пазухой трость?
Кто же тонкий жезл у Вакха найдёт под покровом?
Кто же тебя со свещой сыщет сокрытой, Амор?
Нет преступления в том, что хрен мой всё время наружу,—
это — моё, без него я безоружен совсем.

Молнии есть у тебя, Юпитер; трезубец — Нептунов;
Марс владеет мечом; носит Минерва копьё;
Либер жезлом витым сражения разжигает;
Аполлонова длань вдаль устремляет стрелу;
с палицей Геркулес в деснице непобедимый,—
хрен торчком придаёт мне угрожающий вид.

Из Книги Приапа (Carmina Priapea).
Перевод с латинского Максима Амелина.

хрен торчком, страшно аж жуть

Энколпий: — Вели­кие боги, вос­ста­но­вив­шие все мои силы! Да, Мер­ку­рий, кото­рый сопро­вож­да­ет в Аид и выво­дит оттуда души людей [1], по мило­сти сво­ей воз­вра­тил мне то, что было отня­то у меня гнев­ной рукой. Теперь ты лег­ко можешь убедить­ся, что я взыс­кан щед­рее Про­те­си­лая [2] и любо­го из геро­ев древ­но­сти.

С эти­ми сло­ва­ми я задрал квер­ху туни­ку и пока­зал себя Эвмол­пу во все­ору­жии.

Сна­ча­ла он даже ужас­нул­ся, а потом, желая окон­ча­тель­но убедить­ся, обе­и­ми рука­ми ощу­пал дар бла­го­да­ти…

Из книги «Сатирикон» Петрония Арбитра.  

---------------------------------------------------------------------

[1] Гер­мес-Пси­хо­помп приводит души умерших людей к лодоч­ни­ку Харо­ну.

[2] Про­те­си­лай, пре­крас­ный герой, уби­тый во вре­мя высад­ки гре­ков в Трое. Был вос­кре­шён на три часа по прось­бе жены, кото­рая затем умер­ла в его объ­я­ти­ях.

О культе Приапа.

Вот интересно: "Приап оказался относительно поздним приобретением античного религиозного сознания. Обширные доказательства существования этого культа сохранились в Древнем Риме, начиная лишь с эпохи Августина [1], в греческих же государствах его культ не обнаруживается до времени Македонского господства ("Ed. Trip, The Meridian Handbook of Classical Mythology, p.497.). Это должно, вероятно, означать, что в античном психорелигиозном сознании произошёл своего рода сдвиг, который и создал потребность в том, в чём раньше не было необходимости, а именно, потребность в образе бога с невероятно большим фаллосом" (цит. по: Джеймс Уайли. "В поисках фаллоса: Приап и Инфляция Мужского").

То есть, можно сказать, что появление культа Приапа в Древней Греции совпало с образованием Македонской империи, обширного царства македонского царя Александра Великого и его преемников, диадохов, а в Древнем Риме  появление культа фаллоса совпало с установлением государственного культа гения римского императора.

Таким образом, культ Приапа является бессознательной проекцией мужской авторитарной власти. Культ фаллоса = культ силы. Не только и не столько  грубой физической силы, сколько силы финансовой, сосредоточенной в руках патриархальной элиты. 

Приап, взвешивающий свой фаллос кошельком. Фреска из дома Веттиев в Помпеях (VI. 15. 1).

По одной из версий, Александр Македонский умер просто потому, что обожрался и опился. Он же мнил себя богом, и хлебал вина безмерно, как Силен, вечно пьяный воспитатель Диониса. В Древнем Риме консул Лукулл угощал своих гостей блюдом из соловьиных язычков, и, поговаивают даже о блюде из языков павлинов. 

В общем, всё по Пушкину:

«Всё моё», — сказало злато;
«Всё моё», — сказал булат.
«Всё куплю», — сказало злато;
«Всё возьму», — сказал булат.

Можно ещё добавить: "всех поимею!" Вот он и культ Приапа в действии. Остаётся лишь добавить, что у фаллоса нет ни глаз, чтобы видеть, ни мозгов, чтобы думать. 

---------------------------------------------------------------------------

[1] Здесь, очевидно, ошибка переводчика. Никакой такой "эпохи Августина" в Древнем Риме не было. Авре́лий Августи́н Иппо́нийский, также известный как Блаже́нный Августи́н, — христианский богослов, человек не столь высокого ранга, чтобы по его имени называлась эпоха. Жил он в Северной Африке в первой половине V века, когда Рим уже был разграблен вестготами Алариха и римская история по сути кончилась. Другое дело — римский император Октавиан Август, правление которого (31 г. до н. э.—14 г. н. э.) действительно составило выдающуюся эпоху в римской истории.

О прорицаниях и прорицалищах в Древней Греции.

Е. В. Приходько в своей монографии "Двойное сокровище" (М.: «Прогресс-Традиция», 1999) рассматривает феномен прорицаний в Древней Греции.

Как известно, самый знаменитый оракул находился в Дельфах, где Аполлон победил сторожившего оракул змея Пифона и овладел древним вещим духом Земли. Следовательно, надо полагать, и все пророчества происходили от духов Земли. То есть, оракулы и прорицалища были связаны с культом мёртвых (или с культом предков, что то же самое). 

За прорицаниями обращались также к оракулу мёртвых в Феспротии, оракулу Трофония в Лебадии и в прорицалища других обожествлённых героев: Амфиарая в Opoпe (в Беотии, Центр. Греция), Мопса в Киликии, Асклепия в Эпидавре, Калханта в Давнии (Италия), Тиресия в Орхомене в Беотии, где, как правило, вопрошавший проводил ночь в храме (нередко в шкуре (или на шкуре) жертвенного животного, например чёрного барана в прорицалище Калханта) и во сне получал откровение и исцеление.

Что касается Аполлона, то он принёс с собой экстаз из Малой Азии, где ещё до колонизации Ионии существовали знаменитые оракулы Аполлона с экстатическим прорицательством: в Кларосе близ Колофона, у Бранхидов возле Милета и в Патарах в Ликии. Причём в последнем жрица, которую запирали в храме ради мистического союза с богом (Hdt. I 182), считалась одновременно и его медиумом, и его невестой, какой должна была стать, по мнению Доддса, и Кассандра.

Очевидно, прорицания были связаны с одержимостью духами Земли. В большей части инспирации, по мнению Хофнера,человек теряет своё самосознание, он произносит слова, не осознавая их смысла, поскольку говорящим является сам бог, использующий органы речи одержимого. Человек становится медиумом, инструментом бога; при этом он обычно ощущает вторжение бога и утрату самосознания как насилие и муку, и его индивидуальность исчезает, уступая богу лишь после сильного сопротивления. Тогда одержимый дрожит, пена выступает у него на губах, судороги сотрясают его тело, он неистовствует, и катается по земле, вращает глазами, топорщит волосы, и скрипит зубами, являя сквозь стоны, вопли, нечленораздельные крики или шёпот пророчествующий голос божества.

А схолия к «Плутосу» Аристофана рассказывает о безумной одержимости жрицы Дельфийского оракула: «Была же Пифия женщиной, которая, как говорят, сидя на треножнике Аполлона и широко расставив бёдра, принимала через женские органы поднимающееся снизу зловредное дыхание и, исполнившись таким образом безумия (μανίας), распустив волосы, изрыгая изо рта пену и во всём остальном ведя себя так, как обычно поступают исступлённые (oí μαινόμενοι), возвещала речи скорее не пророчества, а безумия (τα της μαντείας η μάλλον μανίας ... ρήματα)» (Schol. Plut. 39).