Евангелие от Кукурузы.

"Хелен Секакаптева писала, что когда девушки хопи помогали своим матерям, они мололи не только перед приготовлением пищи, а всё светлое время суток. Если девица или молодая матрона шла в гости к своим подругам, она не играла, а молола кукурузу. И когда девушка намалывала достаточно кукурузы для своей семьи, она продолжала молоть для тёти, у которой не было дочерей.

В своей автобиографии "No Turning Back" учительница хопи Полингайси Коявайма (Элизабет Уайт) вспоминала о своём возвращении в пуэбло Орайби после нескольких лет, проведённых в школе белых мужчин. Когда она пожаловалась, как ей трудно молоть кукурузу, стоя на коленях, что является вековым обычаем женщин пуэбло, мать сказала ей: "Мать Кукуруза кормила тебя, как кормила всех людей хопи, с тех давних пор, когда она была не больше моего большого пальца. Мать-кукуруза - это обещание пищи и жизни. Я молю с благодарностью за богатство нашего урожая, а не с чувством, что мы слишком много работаем. Стоя на коленях у своего каменного жёрнова, я склоняю голову в молитве, благодаря великие силы за пищу. Я многое получила. Я готова многое отдать взамен, ибо, как я учила тебя, получив, всегда нужно отдавать" (Qoyawayma, 1964:71)

Умение молоть кукурузу было настолько важным атрибутом для домохозяйки пуэбло, что прославлялось как добродетель даже в легендах о сверхъестественных девушках" (Источник).

Тут прямо такая же трудовая аскеза, как у св. Сергия Радонежского. Тот сам трудился, не покладая рук, и братии своей не позволял "расслабляться", ибо недаром же одним из эвфемизмов дьявола является слово "вялый": беззаботный человек - игрушка в руках дьявола.

Трудовая аскеза св. Сергия Радонежского

Старческое брюзжание.

Весна в этом году "не задалась" с самого начала, с первых дней марта. И вот уже конец весны, - сегодня 27 мая, - а на дворе "колодрыжник" (или "калодрыжник"?)*. Весь май на ночь включал отопительный газовый котёл. Кошмар! Дурдом! Я за всю свою жизнь не припомню такой холодной весны. У нас вошло в поговорку "закрой дверь, - не май месяц!" Типа, в мае так тепло на улице, что можно двери дома не закрывать. Ну да, обычно так и есть, только не в этом году. Приключилась какая-то погодная аномалия, климатическая катаклизьма... Видно, скоро светконец. Перед светконцом всегда так бывает. Недаром зачастили разговоры про четырёх всадников Апокалипсиса: Чума, Война, Голод и Смерть...

------------------------------------------------------------

*) Я, конечно, знаю, что правильно говорить «холодрыга», просто стебаюсь тут немного.

К вопросу о статуэтках культуры Триполья.

Просматривая сегодня ленту друзей, я, кажется, нашёл ещё одну культурологическую параллель.

Это полая женская антропоморфная фигура из глины. На ней представлена роспись по телу, чередование ромбовидных геометрических фигур и волнистых линий. Найдена в Филадельфии, провинция Гуанакасте, Коста-Рика. Датируется 500-800 гг. н.э.

А это - одна из трипольских женских антропоморфных фигур (ок. 4500 г. до н. э.):

По-моему, некоторое сходство имеется. Может быть, это всё же татуировка?

Мальтийская эндогамия.

"Палеогенетики прочитали три генома людей, живших в III тысячелетии до нашей эры на одном из мальтийских островов, и обнаружили, что ДНК всех этих индивидов содержит свидетельства инбридинга. Более того, количество гомозиготных генов у одного из этих людей оказалось вторым по величине среди всех известных доисторических геномов. Вероятно, он был потомком ближайших родственников. Учёные пришли к выводу, что в эпоху позднего неолита местная популяция была очень небольшой и практически не получала потока генов от людей, живших вне острова. Об этом сообщается в статье, опубликованной в журнале Current Biology".

Тут речь идёт об острове Гоцо, где расположен мегалитический храм Джгантия («место гигантов»).

 

План двух святилищ ("мать" и "дочь") храмового комплекса Джгантия

Как предполагают мальтийские археологи, храмы символизируют древнюю "мальтийскую Венеру". Вход вовнутрь - между её ног. 

Мужская и женская территории в мире пуэбло.

Кэролин Найтхаммер пишет:

"Племена группы пуэбло на юго-западе — хопи, зуни и пуэбло вдоль Рио-Гранде — также были земледельцами. Но на этой засушливой земле земледелие было очень тяжёлой работой, зависящей в некоторых деревнях от орошения, в других местах от специальных методов посадки, разработанных для того, чтобы корни растений могли отыскать хотя бы малейшую влагу в почве. Дичи было очень мало, недостаточно, чтобы мужчины могли заниматься охотой на постоянной основе. Поэтому, хотя поля принадлежали женщинам, унаследовавшим их от своих матерей, землю обрабатывали мужчины деревень. Они выращивали кукурузу, бобы, кабачки, тыквы и дыни. Женщины дополняли то, что производили мужчины, собирая дикорастущие растения и выращивая крошечные грядки перца чили, лука и других ароматных трав. Урожаи считались собственностью и ответственностью мужчин, пока они ещё не созрели, но как только урожай был собран и поступил в деревни, он принадлежал женщинам" (Источник).

Очевидно, дом и, шире, вся деревня, в космографии индейцев являлись сакральным местом. Там священнодействовали женщины, там царили женские порядки и установления, то был «женский удел». Сразу за пределами деревни заканчивались культура и цивилизация, которые отождествлялись с «женским уделом», и начиналась "дичь", то есть «мужской удел». Соответственно, всё, что находилось в «мужском уделе», принадлежало мужчинам, но как только мужчины приносили добычу на территорию «женского удела», она переходила в распоряжение женщин. Почему это было именно так, а не иначе, я недавно объяснял, но повторю объяснение ещё раз. В "большой семье", где есть маленькие и слабенькие, неприемлемы мужские конкурентные отношения, но вполне приемлемы женские распределительные отношения: "Сорока-ворона Кашу варила, Детей кормила, Этому дала, Этому дала...".

Иначе никак не объяснить, почему "урожаи считались собственностью мужчин, пока они ещё не созрели, но как только урожай был собран и поступил в деревни, он принадлежал женщинам". 

Тут есть над чем подумать...

1. Индивидуумы, безусловно, способны на зло... Но индивидуумы способны не только на это. Человеческая природа имеет множество способов самореализации, у людей много потенциала и возможностей. Какие из них проявляются, во многом зависит от институциональных структур...
...Если у нас есть институты, которые делают жадность единственным достоянием людей и превозносят эту жадность над другими человеческими качествами, у нас будет общество, основанное на жадности, со всеми вытекающими отсюда последствиями.

- Ноам Хомский

2. "По настоящему свободный человек не продаётся и не нанимается."

- Альберт Парсонс. Один из первых американских социалистов, редактор анархистской газеты, оратор и профсоюзный активист. 

(Вот, кстати, североамериканские индейцы были истинно свободными людьми: они не желали "горбатиться" на "бледнолицых собак", и поэтому европейцам пришлось завозить негров из Африки.)

3. Не старайся болотной лягушке рассказывать об океане.

— Эрнст Юнгер

(Ну, это парафраз известной евангельской сентенции о бисере и свиньях.)

4. Что следовало бы сделать прежде всего, так это переписать все учебники истории, выкинув из них всех этих героев, генералов, вождей и прочих. Главное, что следовало бы написать в учебниках, это то, что человек по природе своей плох.

Иосиф Бродский

(Но, добавил бы я от себя, у человека имеется возможность "выдавливания из себя по капле" своей плохости, по Чехову, и бесконечного совершенствования своей плохой природы.)

5. Желания мои весьма скромны. Портреты главы государства не должны превышать размер почтовой марки.

Владимир Владимирович Набоков

6. Не беспорядочная раздача земель, не успокоение бунта подачками — бунт погашается силою, а признание неприкосновенности частной собственности и, как следствие, отсюда вытекающее, создание мелкой личной земельной собственности… — вот задачи, осуществление которых правительство считало и считает вопросом бытия русской державы.

Петр Аркадьевич Столыпин

(А ведь со дня смерти П. А. Столыпина вопрос бытия русской державы так и находится в подвешенном состоянии.)

Источник картинки

Женские трудовые артели у индейцев племени сенека.

Кэролин Найтхаммер  пишет:

"Многие женщины из числа коренных американцев работали на земле в дополнение к диким растениям и животным, которые они добывали в лесах и на равнинах. Среди них были женщины племени гуронов и конфедерации ирокезов (сенека, кайюга, мохок, онондага и онейда), жившие недалеко от озера Онтарио. Хотя мужчины помогали в тяжёлой работе по расчистке земли, именно женщины готовили землю к посадке, следили за растущими растениями и собирали урожай. 

Iroquois Seneca Indians

Женщины сенека вместе работали на полях под руководством матроны, уважаемой пожилой женщины, которую они избирали весной и соглашались подчиняться ей. Они начинали работу на поле одной женщины, трудились там до тех пор, пока не были выполнены необходимые задачи, а затем переходили на поле другой женщины. В обязанности матроны входило следить за тем, чтобы все женщины работали вместе, чтобы не было жалоб на то, что некоторым женщинам приходилось работать больше, чем другим. Она также наблюдала за периодами отдыха, когда женщины пели, играли в игры и рассказывали истории. Сбор урожая тоже был общим делом. Каждое общество взаимопомощи делилось на три группы: первая группа очищала кукурузу и собирала початки в корзины, другие носили кукурузу к местам хранения, а остальные женщины готовили угощение для работниц в поле" (Источник). 

Надо полагать, что и на полях Старой Европы порядок исполнения сельскохозяйственных работ выглядел аналогичным образом, с теми или иными небольшими вариациями.

Индейский социализм.

"По оценкам, в некоторых индейских обществах охотников и собирателей женщины выполняли до восьмидесяти процентов работы, необходимой для обеспечения семьи продуктами питания", - говорит Кэролин Найтхаммер (Источник). Также "ей часто приходилось строить жилище в первую очередь — будь то типи из шкур, хижина из травы или дом из адоба— и изготавливать каждый предмет, который она использовала — роговые ложки, корзины, горшки, иглы, деревянные изделия и одежду". 

"Среди кри, проживавших на севере Великих равнин на территории нынешних Саскачевана и Манитобы, женщина имела абсолютное право распоряжаться всем, что находилось в палатке, за исключением тех немногих вещей, которые являлись личной собственностью её мужа. Как только дичь в виде шкур и мяса попадала в семейное типи, они становились собственностью женщин, и мужчинам не приходило в голову вмешиваться в использование этих продуктов своими жёнами.

Хотя во многих общинах женщины полностью контролировали запас продуктов, это не давало им права отказывать в помощи голодающим. Напротив, в большинстве индейских культур высоко ценились щедрость и гостеприимство. Среди коренных американцев был почти универсальный обычай: как только гость входит в дом, ему или ей сразу же предлагают еду. Неважно, сколько было времени и сколько гостей было у женщины, предложение еды было первым актом внимания. Гость, в свою очередь, должен был отведать предлагаемое ему, даже если он был сыт. Щедрость и делёж пронизывали даже самые незначительные повседневные дела. Когда женщина-омаха одалживала котелок у своей соседки, ожидалось, что она вернёт его с порцией приготовленного.

Несколько слов о памирцах.

Памирцы — это мирные люди, привыкшие к изолированной жизни в горах Памира и Гиндукуша. Горный Бадахшан — так называется историческая область их проживания. Среди памирцев много светлых и голубоглазых людей. Антропологи считают, что к представителям памиро-ферганской субрасы ближе всего жители европейских Альп и Средиземноморья. 

Однажды директор клуба в Душанбе, Шерали, рассматривая фотографию группы "Битлз", ткнул пальцем в Пола Маккартни и глубокомысленно сказал:

— Я не знаю, кто он, но остальные точно памирцы!

Памирцы всегда жили довольно изолированно. Суровая природа высокогорья, которое располагается между 2 и 7 тысячами метров над уровнем моря, "заморозила" их быт и нравы. Они сохранили некоторые архаические черты семейной жизни. В частности, браки у памирцев матрилокальные. То есть, после свадьбы молодые поселяются в доме родителей невесты.Точнее говоря, невеста после свадьбы пребывает в доме мужа только 3-4 для, а затем возвращается в дом отца и фактический брак начинается здесь (Источник).

Самки осьминога в крито-минойской культуре.

"Самки осьминога убивают себя после откладывания яиц, потому что спаривание запускает в их организме биохимические процессы, провоцирующие саморазрушительное поведение, выяснили биологи из Чикагского университета. Об этом они рассказали в статье в журнале Current Biology.

После того, как самка осьминога откладывает яйца, она перестаёт есть и начинает срывать с себя кожу и откусывать части щупалец. К моменту появления потомства она уже умирает" (Источник).

После этого сообщения появляется совсем иной взгляд на знакомый сюжет.

Геракл сражается с Лернейской гидрой.

Так и хочется сказать Гераклу: "Мудозвон! Оставь её в покое! Она и так уже умирает."

You Can't Do It!

Нельзя не заметить, что женщины, в массе своей, более тяготеют к "левому" спектру социально-политических движений, а мужчины — к "правому". Левое движение и феминизм всю свою историю идут рука об руку.

В принципе, это нормально, если исходить из теоретической предпосылки о том, что конечной целью всех левых движений является создание общества без государственной "вертикали власти", без "аппарата насилия в руках господствующего класса". На практике это было, конечно, не так, и СССР превратился в государственного "монстра". Захирели и сошли на нет к началу 30-х годов сельскохозяйственные трудовые коммуны, также в 30-е годы были свёрнуты городские дома-коммуны. Самостоятельная и самодостаточная жизнь, без государственных "помочей", в СССР никак не стимулировалась и не поддерживалась советской властью. В то же время, государственные предприятия, даже явно убыточные, поддерживались на плаву. Но тут я отвлёкся от основной темы, поэтому возвращаюсь снова к феминисткам.

Так вот, нельзя не заметить в феминистском движении некоторые черты, которые роднят его с мужскими, "правыми" движениями.

Интересно, что этот плакат был создан в США ещё в ходе второй мировой войны, но наибольшую известность плакат "We can do it!" получил в 80-е годы, став символом борьбы феминисток за свои права.

Плач до исступления.

Кэролин Найтхаммер пишет о вдовах-индианках: "В момент смерти своего мужа вдова схватила кремень, а затем нож и начала демонстрировать своё горе — сначала обрезая волосы, а затем разрезая плоть на руках и ногах. Иногда женщина испытывала такие муки, что ранила себя до костей, и её приходилось удерживать, опасаясь, что она покончит с собой". 

Не напоминает ли это ритуальное членовредительство в культе Кибелы? По-видимому, отсюда же "ноги растут" и у древнеримских гладиаторских боёв. Говорят, римляне "позаимствовали" эти бои у воинственных самнитов, а у самих самнитов эта "резня" была частью погребальных обрядов.

С другой стороны, на Руси для оплакивания покойного нередко нанимались плакальщицы — «раскосмаченные» (с распущенным волосами) женщины, «испускавшие вопли над телом».

Насколько я могу "прозреть" в глубину истории, гладиаторы у самнитов являлись чем-то в роде профессиональных плакальщиц. 

Древнеегипетские плакальщицы из росписи в гробнице Ра-мосе (TT55)

Нам известно, что в Риме в 264 г. до н. э. Марк и Децим Бруты устроили на Бычьем форуме бои гладиаторов в память о своём отце, одном из самых богатых и уважаемых людей в городе (Liv. Ер. 16; Val. Max. II. 4. 7). 

Тут, наверно, можно сравнить гладиаторов с плакальщицами. Чем больше плакальщиц на похоронах, и чем сильнее они выражают своё горе по умершему, тем лучше. Я думаю, "высшим классом" среди плакальщиц считались те, которые впадали в неистовство, рвали на себе волосы, расцарапывали до крови свои лица. Подобным образом, и от мужчин ожидалось нечто подобное. Так, в 206 г. до н. э. полководец Сципион (впоследствии прозванный Африканским) в память об отце и дяде, погибших от рук карфагенян во Второй Пунической войне, организовал в Испании серию поединков, в которых приняли участие местные жители. Как писал Тит Ливий, это были «не купленные на рынке рабы и не те свободные, что торгуют своей кровью. Вступали в поединок по доброй воле, и платы здесь не полагалось. Одних послали царьки — явить пример доблести, присущей их племени; другие вызвались сами из расположения к вождю; третьих ревность или противоборство побуждали вызвать соперника или не отказаться от вызова. Те, кто не мог или не хотел мирно покончить спорное дело, уговаривались решить его мечом: победитель получит то, о чём спорили…» (Liv. XXVIII. 21. 1–10).

Как зятю наладить отношения с тёщей?

В современной России ведутся бесконечные разговоры о том, как зятю наладить отношения с тёщей. Отношения зятя и тёщи – это тема бесчисленного количества анекдотов. Из всех возможных комбинаций родственников они – самые неуживчивые.

У североамериканских индейцев эти отношения решались просто и радикально – путём взаимного избегания. Кэролин Найтхаммер пишет:

"Во многих общинах, в которых молодожёны поселялись рядом с родителями невесты, молодой паре было необходимо иметь отдельное жилище, поскольку существовало жёстко соблюдаемое табу, запрещающее любые контакты между матерью невесты и её зятем. Обычно называемый “табу тещи”, этот обычай, без сомнения, устранял много раздоров в индейских семьях. 

Удивительно, но, хотя мужчине-навахо и его тёще было запрещено “видеться” друг с другом, они старались быть особенно полезными друг другу. Избегание и услужливость в сочетании создавали особый вид уважения между ними. Среди многих других народов, настаивающих на избегании тёщи, были апачи, сиу, кри и шайены. 

Черноногие также соблюдали строгое табу на тёщу, но существовали социально приемлемые способы корректировки ограничения, когда это было необходимо. Если зять был болен и больше некому было ухаживать за ним, тёща могла это сделать; после его выздоровления табу для них снималось навсегда. Однако, даже если табу на встречи и разговоры было снято, обычай не позволял мужчине и его тёще жить в одном типи; вместо этого для неё ставили небольшое типи рядом с домом её дочери, если она была вдовой" (Цит. по: "Дочери Земли: жизнь и легенды индейских женщин". Источник).

Короче говоря, в известной английской пословице "Чем выше забор, тем лучше сосед" нужно слово "сосед" заменить на слово "тёща". И всё будет ОК.

Брачные обычаи у индейцев Сев. Америки.

"Брак в большинстве общин был не столько делом романтики, сколько договорённостью о надёжной экономической выгоде. Предполагаемый жених должен был жить в другой деревне, поскольку люди, живущие в одной деревне, всегда были слишком близкородственными, чтобы жениться. Традиционный союз молодой женщины с мужчиной обычно устраивался семьёй девушки с большим вниманием к тому, что было лучше для процветания семьи, племени и, только потом, самой новобрачной. Не было ничего необычного в том, что индианка жила с мужчиной намного старше её. Считалось, что более опытный мужчина сможет лучше обеспечить молодую женщину, и у неё будет более лёгкая жизнь. Молодые парни-омаха высмеивали такой брак, говоря: “Старик не может завоевать девушку, он может завоевать только её родителей”. Среди ирокезов северо-востока браки для своих детей устраивали матери. И сыновья, и дочери вступали в брак с теми, кто был старше их, так как считалось, что им нужен компаньон, опытный в житейских делах. Опытная женщина тридцати-сорока лет иногда становилась женой молодого воина, а молодая девушка выходила замуж за вдовца, которому могло быть за шестьдесят. Все приготовления были полностью в руках матерей и других мудрых женщин деревни - молодые люди не получали никаких предупреждений о предстоящем браке. Молодая ирокезская женщина крайне редко отвергала выбор своей матери - она просто принимала старшего мужчину как подарок от своих родителей. Мать невесты ставила новую палатку рядом со своей, и таким образом формировалась новая семья.

Молодожёны проводили свои первые четыре ночи вместе в доме невесты, чтобы молодая женщина могла быть рядом со своей матерью в трудное для неё время. Мать советовала дочери не бояться молодого человека, говоря: “Если он чего-то хочет, не бойся его”, добавляя, что она должна стараться безудержно подчиняться его желаниям. Жених приходил после того, как семья укладывалась спать, ложился со своей новой женой и уходил до рассвета, потому что ему было бы стыдно, если бы его увидели уходящим при дневном свете. На следующее утро после четырёх ночных визитов жениха мать невесты приводила её в новый дом, прихватив небольшой подарок.

Брак был особенно травмирующим для девушек, выросших в общинах, где не допускалось дружеского общения между мальчиками и девочками-подростками. Перепуганные невесты иногда убегали, и матерям приходилось искать их. Одна девушка по имени Шелестящие Листья спряталась в большой корзине, откуда её пришлось потом вытаскивать. Одна старая женщина-апач вспоминала о своей застенчивости в первую ночь, когда она осталась одна со своим мужем: "Я лежала, застыв от испуга и смущения, едва смея дышать. Мне было холодно, и моё тело тряслось. Мое сердце билось очень быстро. Мне кажется, я не двигалась всю ночь. Думаю, мой муж чувствовал себя так же" (Goodwin, 1942:328). Очевидно, она не была исключением. 

Плерома*.

*) Плерома (греч. πλήρωμα – полнота) противоположна кеноме, а «кенома» значит «пустота».

Как говорил В. Розанов, "с детьми и горькое - сладко. А без детей - и счастья не нужно". 

Молодым обычно желают "счастья" от слова "часть", "со-часть", "со-частие". Слова "будьте счастливы" означают буквально "будьте едины" или "будьте всегда вместе".

Так вот: мать и дитя как раз и составляют такое органическое "со-частие". Они вполне счастливы и вдвоём, составляя некое подобие божественной Плеромы. Муж и отец на этой картине - "третий лишний". 

"Ночные ползания" и "гостевой брак".

"Распространённым институтом ухаживания во многих индейских племенах было ”ночное ползание“ или "крадущийся любовник”. Молодой человек ждал, пока в деревне не воцарится тишина и все уснут, а затем украдкой пробирался в хижину или типи девушки, которая ему нравилась. Если девушка принимала его, он оставался с ней до самого рассвета, а потом тихо возвращался к себе домой. Дева-кроу могла проснуться и обнаружить руку, просунутую под край типи, нащупывающую её гениталии. Девушка-каска, почувствовав такую блуждающую руку, могла либо сжать её, и в этом случае молодой человек скользнул бы вместе с ней под одеяло, либо закричать, чтобы юношу схватили и наказали. Родители-тлинкиты на побережье южной Аляски предотвратили этот тип ухаживания, настояв на том, чтобы любая незамужняя дочь, достигшая половой зрелости, спала на полке над кроватью родителей. Апачи, архиконсерваторы, считали ночное ползание позорным, и если человека ловили за этим, его избивали, а всех его лошадей убивали" (Цит. по: Кэролин Найтхаммер. "Дочери Земли: жизнь и легенды индейских женщин". Источник).

Гертруда Третий Палец из племени шайеннов. Источник: Pinterest

Не из таких ли "ночных ползаний" появился т. наз. "гостевой брак"? Говорят, именно такие браки существовали в первобытном обществе повсюду на Земле. Но затем "гостевой брак" у большинства обществ был вытеснен парной семьёй, но у некоторых этнических групп он сохранился в том или ином виде вплоть до нашего времени. Это ирокезы того времени, когда они только вступили в контакт с европейцами, микронезийцы островов Трук, яо Центральной Африки, ашанти Западной Африки, минангкабау Суматры, мосо Южного Китая и часть кхаси Индии.

Менструальное табу как женская "суббота".

Недалёкие умом современные феминистки считают менструальное табу "одной из крайних форм гендерной дискриминации". Однако вот что говорит Кэролин Найтхаммер, автор монографии "Дочери Земли: жизнь и легенды индейских женщин":

"Нам практика изгнания женщин из дома и деревни из-за естественного и здорового явления кажется суровой и жестокой. Но мужчины составляли только половину населения каждого племени, и они никак не могли бы насаждать такие традиции без сотрудничества со стороны женщин. Почему женщины не роптали и не отказывались уходить в лес раз в месяц?

Давайте вкратце взглянем на жизнь индейской женщины. Тяжёлый труд был ежедневным уделом любой группы в ранние времена, даже несмотря на то, что Мать-Земля была богата и хорошо обеспечивала своих детей. Там были поля, которые нужно было засевать, ухаживать и собирать урожай; дикие продукты, которые нужно было собирать, сушить и хранить; мясо, которое нужно было приготовить для вяления, и шкуры, которые нужно было дубить и шить из них одежду и палатки. Когда индианка готовила еду, она проходила весь путь от посадки кукурузного зерна и разделки бизона или оленя до накладывания еды в сделанные ею глиняные миски или корзины - и всё это при рождении и уходе за детьми. Стоит ли удивляться, что четырёхдневный отдых каждый месяц казался приемлемой традицией? Помимо страха подвергнуться нападению врага вдали от защиты деревни, пребывание в одиночестве в хижине в тишине и покое или с несколькими другими женщинами для компании, приготовление пищи только для себя и купание в ручье было неплохим отдыхом. Один антрополог сообщает, что женщины чипавайан в субарктическом Саскачеване, по-видимому, держали истинную природу менструального цикла в секрете от мужчин. Когда женщина хотела избежать встречи со своим мужем, что могло происходить несколько раз в месяц, она просто уходила из палатки и шла в менструальную хижину (Oswald, 1966:37)". 

Женщина чипавайан, 1918 год.

По мнению антропологов Томаса Бакли и Альмы Готлиб, кросс-культурные исследования показывают, что, хотя табу на менструацию почти универсальны, и хотя многие из них связаны с понятиями нечистоты (ритуальной нечистоты), "менструальные ритуалы воспринимаются женщинами как защитные и расширяющие возможности, предлагающие женщинам пространство, отделённое от мужского взгляда и от нежелательного сексуального или домашнего давления и требований". Поучительный пример приводит антрополог Уинн Магги, которая провела годы, живя в крестьянском обществе народа калаш в районе Читрал на северо-западе Пакистана. Она описывает общинный башали (большой менструальный дом) как "самое святое место" деревни, уважаемое мужчинами и служащее женским организационным центром для установления и поддержания гендерной солидарности и власти.

О ритуальной женской "нечистоте".

"В некоторых общинах представления о нечистоте и опасности менструальной крови были настолько сильны, что женщины были вынуждены искать уединения при каждой менструации, начиная с менархе и заканчивая менопаузой - примерно двадцать пять - тридцать лет.

Женщины чикасо и крики на юге должны были удалиться в хижины, называемые "лунными домами", расположенные за пределами деревни. Если они не уединялись во время менструации, то это считалось преступлением наравне с убийством или прелюбодеянием. Если женщина оставалась в деревне во время месячных, она должна была отвечать за каждое несчастье, постигшее её соседей.

Прежде чем вернуться в свою деревню после каждого пребывания в хижине, женщина-крик должна была искупаться в глубокой проточной воде, даже если для этого ей приходилось ломать лёд, чтобы добраться до неё. Идя к воде, она должна была проходить с подветренной стороны от всех мужчин, и ей также было необходимо искупаться ниже по течению от любого мужчины, который случайно оказался в ручье.  

Охотники тщательно избегали любого контакта с менструирующей женщиной. В Вашингтоне мужья ламми верили, что менструальные запахи пристают к их телу и могут выдать во время преследования оленей. Во время менструации жена квинаулта должна была оставаться в своём доме в течение пяти дней, а если её муж в это время охотился, он уходил и разбивал лагерь в лесу. Если он видел менструирующую женщину, он должен был мыться и очищаться в течение десяти дней, прежде чем возобновить охоту.  

Во многих племенах не только успех на охоте, но и здоровье и сила мужчины зависели от осмотрительности его жены во время менструации. Считалось, что если женщина нисенан, племени проживавшего недалеко от долины Сакраменто в Калифорнии, коснётся или переступит через своего мужа во время месячных, его парализует. В Техасе команчи считали, что менструальная кровь сводит на нет мужскую силу, поэтому каждый месяц женщине приходилось на несколько дней покидать палатку своего мужа. Мужчины пайюты в Неваде никогда не приближались к менструальной хижине, поскольку считалось, что болезнь и смерть следуют за контактом с менструирующей женщиной.

Женщина-ассинибойн, 1904 год.

Некоторые подробности инициации индейских девочек.

"В период изоляции достигшую половой зрелости индейскую девушку часто посещала её мать, бабушка или другая пожилая женщина с хорошей репутацией, которая обучала её навыкам, необходимым женщинам племени, и надлежащему поведению взрослой женщины.

Таков был обычай флатхэдов Монтаны. Мать девочки, приближающейся к половому созреванию, выбрала мудрую старую женщину в качестве наставницы и компаньонки для своей дочери во время её первой менструации. Старая наставница, олицетворявшая представление флатхэдов об идеальной женщине, и молодая девушка проводили вместе четыре дня. За это время они становились очень близки, и особые чувства близости, возникшие во время этих дней ритуального взаимодействия, обычно сохранялись до конца их жизни. Молодая женщина была особенно полезна своей опекунше, когда пожилая женщина становилась совсем старая и немощная" (Цит. по: Кэролин Найтхаммер. "Дочери Земли: жизнь и легенды индейских женщин").

Конечно, ритуал варьировал в разных индейских племенах и в других местах всё было по-другому, но здесь я вижу хороший пример совмещения инициации с посвящением в Традицию. Кстати, у мальчиков тоже так было, - их посвящение в племенные мифы и ритуалы являлось составной частью инициации, - но про мальчиков-подростков этнографам известно гораздо больше, чем про девочек.  

Салишская девушка. Еловые ветви и одеяло из козьей шерсти отмечают её подростковый возраст.

Параллели между вакханками и индейскими женщинами-виннебаго.

"По словам женщины-виннебаго по имени Горная Волчица, её первая менструация была травматичной. Мать предупреждала её, что когда это случится, “ты сразу же беги в лес и спрячься где-нибудь. Ты не должна ни на кого смотреть, даже мельком. Если ты посмотришь на человека, ты заразишь его кровь. Даже один твой взгляд способен причинить зло человеку" (Lurie, 1961:22).

Было раннее весеннее утро, и на земле ещё лежал снег, когда Горная Волчица поняла, что у неё началась менструация. Испуганная силой, которой она теперь обладала, молодая девушка быстро побежала в лес, села на землю, натянула одеяло на голову и заплакала. Сестра нашла Горную Волчицу по следам на снегу. Вместе с другой молодой девушкой, они соорудили небольшой шалаш, и развели в нём костер. Шалаш находился примерно в четверти мили от дома Горной Волчицы, и, по-видимому, она провела в нём необходимые четыре дня, плача, напуганная и голодная, поскольку была вынуждена поститься" (Цит. по: Кэролин Найтхаммер. "Дочери Земли: жизнь и легенды индейских женщин". Источник).

Это описание очень напоминает бегство вакханок (менад) в леса и горы на зов Диониса. А сам Дионис, как полагает Ю.В. Андреев, своим происхождением может восходить к минойскому богу-быку. 

Кстати, в истории культуры связь менад с сатирами является "ходячим", если не сказать - "ходульным", сюжетом, повторяющимся из века в век в бесчисленном многообразии изобразительных форм. 

Прадье. «Сатир и вакханка».

Не являются ли козлоногие сатиры "субститутами" Диониса и, в конечном итоге, "лунного" быка верхнего палеолита?

Вия.

 

Паучиха.

Головной убор жены Тутмоса Третьего.

Источник картинки.

Матчество у этрусков.

"Чем отличалась знатная римлянка от знатной этрусской женщины?" - спрашивает Олег Найданов. - И отвечает: "Самая знатная римлянка в латинских надписях будет фигурировать под [патриархальным] родовым именем — Клавдия или Корнелия, — и даже императрица будет всего лишь Ливией. А у этрусских женщин было собственное имя: Рамса, Танаквиль, Фасти, Велия, — что позволяло им более полно раскрыть свою личность внутри семьи. Кроме того, если у римлян было только имя собственное, родовое имя и имя отца (M(arcus) TUllius M(arci) f(ilius), то этруски добавляли к ним ещё и фамилию матери, иногда даже с её именем. Одного претора из Тарквиний звали Larth Arnthal Plecus clan Ramthasc Apatrual, то есть "Ларс, сын Аррунса Плеко и Рамсы Апатронии". И эта традиция столь глубоко укоренилась в национальных обычаях, что сохранилась даже после романизации в латинских надписях в Этрурии, где имя матери (в глазах истинного римлянина это было излишней роскошью) соседствует с именем отца" (Источник).

 

"Венеры" палеолита были толстыми из-за гиподинамии?

С утра пораньше пришла на ум одна мысля́ насчёт "венер" палеолита.

 

А что, если у этих образов были реальные прообразы? - подумалось мне.

Известно, что малоподвижный, "сидячий" образ жизни приводит к ожирению.

Но кто мог позволить себе такой образ жизни в каменном веке?

Во-первых, существует единодушное мнение о том, что первобытная женщина была "хозяйкой очага". Мужчина ходил на охоту, а женщина сидела дома. 

Однако одного этого, я считаю, недостаточно для ожирения. Всё-таки, по дому тоже нужно суетиться с утра до вечера, у хорошей домохозяйки всегда "забот - полный рот", она без дела не сидит.

Вчера в записи "Большая Медведица и "преподобные" ей индианки" я касался такого интересного феномена как женская ритуальная "самоизоляция".

Поэтому, во-вторых, эту ритуальную "самоизоляцию" можно присовокупить к тому, что первобытная хозяйка, подобно Солнцу, находилась в центре микровселенной, а все члены семьи, как планеты, "вращались" вокруг неё.

Древнеегипетский Грааль.

Фигурный сосуд в виде матери с младенцем на руках. Глина. 15 в. до н.э. Его использовали для сбора грудного молока женщины, родившей сына. В момент родов она уподоблялась великой богине Исиде, родившей сына – Гора, а потому её молоко считалось исключительно целебным. Оно было основой многих микстур и притираний, магических снадобий и оберегов.