Про анатолийские "корни" крито-минойской цивилизации.

Информация с "ветки" форума ЛАИ "Талассократия Крита и кочующие культуры древности": 

"Раннеминойская культура не является прямым потомком неолитической культуры Крита, но привнесена с востока через Анатолию. Аналоги в Месопотамии имеют раннеминойская одежда, архитектура, резные печати, культовые образы, и многие другие особенности минойской культуры.
Характерные для минойской культуры культовые изображения быка и богини-«оранты» (с поднятыми руками) встречаются на востоке Анатолии уже в эпоху керамического неолита. В IV тыс. до н. э. в Арслантепе появляются цилиндрические печати, позднее широко распространённые у минойцев, а в III тыс. до н. э. в Бейджесултане сооружают дворец, особенности архитектуры которого напоминают более поздние минойские дворцы.

Согласно одной из гипотез, носители минойской культуры являются потомками халафской культуры, продолжавшей традиции неолитических протогородов Анатолии, которые под натиском предков шумеров (убайдской культуры) мигрировали на Запад и позднее переселились на Крит. От халафской культуры унаследованы такие характерные элементы минойской культуры, как культовый топорик-лабрис или стеатитовые печати. За рамками данной гипотезы остаётся вопрос о возникновении у минойцев мореплавательных традиций, отсутствовавших у халафской культуры. Также прослеживается влияние соседней с халафской культуры Фикиртепе (культ богини-«оранты», орнамент, конструкция жилых зданий).

Есть генетические данные о родственности минойцев и анатолийцев (http://almisto.mirtesen.ru/blog/4307751 ... ropeytsami). Похоже, культура Крита это наследник таких неолитических культур, как Чатал Гуюк (8-6 тыс. до н.э.). Она унаследовала многие элементы культа, как

Священный Бык
Богиня Мать,
почитание змей

Видимо, оттуда Крит унаследовал символ топорика Лабриса, который встречается на фресках Чатал Гуюка. Возможно, оттуда же идёт "рогатая" стилистика архитектуры. Характерная особенность Кносского дворца - "бычьи рога", его визитная карточка. 

Жопа мира...

... говорят, находится где-то в Беларуси. 

На самом деле, это каменный жёрнов от старой мельницы.

Лабиринт как временное святилище?

Дмитрий Панченко говорит, что "женщина в центре лабиринта изображается на фресках Швеции и Финляндии".

XV век

Любопытно, что прохождение лабиринта напоминает движение солнца по небу в течение дня. Как мы знаем, в немецком языке "солнце" - die Sonne - женского рода. Также интересно, что  в «Энеиде» лабиринт начертан у входа на тот свет (VI, 20–30). Поиски "солнечной девы" приводят ищущего на тот свет?

Как мы знаем, существует тесная связь между пещерами и культом Кибелы. Ассоциация между лабиринтами и пещерами надёжно засвидетельствована в традиции. Страбон в описании Арголиды замечает: «Непосредственно после Навплия идут пещеры с устроенными в них лабиринтами, которые называются Киклоповыми» (VIII, 6, 2).

Это выводит нас на представление лабиринта как святилища. Возможно, как временного святилища. Допустим, пришли на Соловецкие острова какие-то древние пилигримы и соорудили из камней некое символическое подобие их своего пещерного святилища. Для сравнения, скиния («обиталище; местопребывание [Бога]») была походным храмом иудеев, а потом они построили храм в Иерусалиме. В принципе, скиния и храм — это одно и то же. Кстати, некорые лабиринты на севере Франции обозначались как путь в Иерусалим, тогда как Иерусалим в средневековой географии и картографии занимал центр земли. Это и понятно: где отмечается "присутствие" (эпифания) божественных энергий, там и центр земли, где мало "присутствия" — там периферия, а где совсем нет "присутствия" — там ад. 

Декарт против эволюции.

Знаменитый постулат Рене Декарта гласит: следствие никогда не может быть больше своей причины, следствие всегда меньше причины. Как говорит Г. Джемаль, из ведра нельзя достать колодец; ведро можно из колодца достать, а наоборот — нельзя. 

Теория происхождения человека из обезьяны находится в непримиром противоречии с постулатом Декарта. 

На фото голливудская актриса Dorothy Lamour и шимпанзе Джиггс

Матриархат = гинекократия + культ Богини.

Школьная "училка", как правило, собственного мнения не имеет (или не выражает его при детях). На работе в школе она является "ретранслятором", или "передатчиком" государственной идеологии.

Отсюда понятно, что передача властных полномочий в женские руки, в принципе, ничего не меняет. Гинекократия (от греч. γῠνή «женщина» + κράτος «власть») ничем не отличается от андрократии (от греч. ἀνδρός «мужчина» + κράτος «власть»). Германо-русская императрица Екатерина или германо-британская императрица Виктория не дадут соврать.

Стало быть, матриархат не равняется гинекократии. Гинекократия является только предварительным условием для наступления матриархата, который может и не наступить.

Для наступления матриархата необходимо наличие сугубо "женского" мировоззрения, поставленного в ранг культа. Тогда школьные "училки" были бы выразительницами присущего им мировоззрения, а не "повторюшками" государственной пропаганды. При таком раскладе, где собрались бы двое или трое женщин, там и матриархат среди них появился бы.

Надо сказать, что в настоящее время сугубо "женское" мировоззрение имеет лишь самые зачаточные формы. Феминизм на роль цельного мировоззрения никак не "тянет". В РуНете нет ни одного феминисткого блога или паблика, который поставил бы перед собой задачу создания "корпуса" матриархальных знаний. В целом, феминистское движение, каким я его вижу глядя из России, чаще всего представляет собой ситуативные реакции на внешние раздражители. Кто-то где-то "ущипнул" женщину, в ответ — крики негодования: "мужики — такие", "мужики — сякие"... А как создать такое общество, где мужчины боготворили бы женщин, - феминистки не знают и знать не хотят. 

Чему быть, того не миновать?

"Время и Судьба вместе задают мысли самую трудную загадку, до сих пор остающуюся неразгаданной" (Анатолий Иванов).

Нисколько не претендуя на разрешение этой умопомрачительной загадки, сотканной из парадоксов, я расскажу здесь о своих личных контактах с людьми, через которых говорила сама Судьба.

Где-то в конце 80-х, начале 90-х годов прошлого века я переписывался с одной странной девушкой, которая тогда проживала в Крыму. Среди прочего, она написала мне, что то ли слышит какие-то голоса, то ли чувствует грядущее кровопролитие, и что именно Крым окажется "яблоком раздора". К сожалению, я забыл имя той девушки, и письма её не сохранил... Кто же знал, что всё так обернётся?! В те времена, в самый разгар "перестройки", такое предсказание казалось мне невозможным, нереальным. Я просто не поверил в него, и выбросил письма на помойку.

Примерно в то же время повстречался я с одной пожилой женщиной, которая рассказала мне удивительную историю из своей жизни. Зимой 1941-42 гг. она тяжело болела, кажется тифом, и во время болезни у неё открылся дар пророчества. Ей тогда было 12 лет, и вот, по её рассказу, к ней приходили соседские девчонки и спрашивали у ней, кто из них и когда выйдет замуж, и как будут звать их мужей. Как потом оказалось, все её предсказания сбылись. К больной дочери обратился её отец с вопросом, заберут ли его на войну, и она ответила ему: "заберут и вернёшься жив". После того как отец пришёл домой с войны, он рассказывал, что когда ходил в атаку или лежал в окопе под обстрелами, всё время повторял как молитву слова дочери: "заберут и вернёшься жив".

Можно найти много других подобных свидетельств. Но для меня дороже всех те, что я видел своими глазами и слышал своими ушами. Похоже на то, что все события жизни нашей уже где-то "записаны", а сама жизнь напоминает проигрыш винилового диска на радиоле: диск крутится, головка звукоснимателя с иглой скользит по звуковой дорожке и извлекает звуки музыки, которые уже записаны на диске. Будущее уже существует, и некоторым людям удаётся "подсмотреть" это будущее. Как им это удаётся, и как вообще возможен сей удивительный "кунстштюк", - я не знаю.

О теологии верхнего палеолита.

Анатолий Иванов говорит:

"Усиление патриархальной тенденции заметно по той эволюции, которую претерпела верховная троица. Сначала это была нормальная семья: верховный бог неба Ану назывался отцом богов, Иннина — богиней-матерью (у семитов это богиня природы, жизни и рождения Иштар, олицетворением которой была планета Венера), а имя бога воскресающей природы Таммуза означало «истинный сын». Впоследствии небо, землю и воду захватили три мужика, Ану, Энлиль и Эа, Иштар оттеснили во «вторую лигу», а Таммуз из её сына превратился в её мужа. В Вавилонском царстве, в котором семиты возобладали над шумерами, бог солнца Мардук был объявлен верховным Богом и творцом Вселенной, началом порядка, света и добра" (Источник).

"Нормальная семья" А. Иванова — это уже патриархальная семья; богиня-земля, находящаяся под небом-богом в качестве его супруги, это всецело патриархальный конструкт; в матриархальных культах никакого "верховного бога неба" быть не может.

Очевидно, в эпоху верхнего палеолита существовала иная семья. Великая богиня-мать вообще никак не изображалась, хотя почитались пещеры, где она могла "присутствовать". Её супругом являлся быкоголовый консорт, изображений которого полным-полно в палеолитических пещерах. А вот с "истинным сыном" — проблема, так как он не изображается. «Истинный сын», по идее, появляется в результате духовного (или "второго") рождения, которое само по себе является таинством, мистерией, "святым святых" палеолитической религии. Наверно, как-то по цепочке традиции этот "сын" перешёл из верхнепалеолитических пещер в святилища и храмы Месопотами, где стал известен под именем Таммуз (шумерский вариант имени — Думузи (или Думу-зид-абзу, букв. «Истинный сын водной бездны»). Д. Мережковский пишет: "Имя его — редко, а изображений нет вовсе. На вавилонских памятниках изображаются все боги, кроме Таммуза: он — неизобразимый, невидимый" (Источник). Может быть, лабрис является символом "истинного сына"?

Глазастый лабрис с о. Крит.

 

Чем меньше культуры, тем больше полиции.

"В представлениях древних египтян солнце — Ра было золотым телёнком, рождённом богиней неба Нут. Но тут сразу вспоминается стих Есенина:

Отелившееся небо
Лижет красного телка.

Образ вполне египетский. В Древнем Египте представляли себе небо в виде огромной коровы. Русское язычество, отзвуки которого слышатся у Есенина, странным образом совпадает с древнеегипетским. Ну а когда наши горе-лингвисты вроде Гриневича, узнают, что имя египетской богини любви, веселья, пляски и музыки Хатор (Хат-хор) расшифровывается как «жилище Гора» (т. е. «хата Горнего») они окончательно убедятся, что в древнем Египте жили славяне. 

Культ Исиды был также связан в древнем Египте с почитанием коров. По сообщению Геродота, «коров им (египтянам) не дозволяется приносить в жертву, так как они посвящены Исиде. Изображение Исиды представляет женщину с рогами коровы подобно тому, как эллины изображают Ио; вообще все египтяне чтут коров гораздо больше, нежели остальных животных» (II 41)" (Анатолий Иванов. Цивилизация Мадонны).

Лабиринт был танцплощадкой?

Очень интересную версию излагает Анатолий Иванов в своей монографии "Цивилизация Мадонны":

"Как известно, Тесею удалось победить ужасного Минотавра благодаря помощи Ариадны, влюбившейся в него, потому что Тесей перед отъездом на Крит принёс жертву Афродите.

Вошедшая в пословицу «нить Ариадны» помогла Тесею найти выход из Лабиринта, а юноши и девушки, обречённые в жертву чудовищу и спасённые Тесеем, устроили на радостях весёлый хоровод.

Тесей и его спутники на возвратном пути сплясали на священном острове Делосе танец «журавль»; Плутарх говорит, что фигуры этого танца были «подражанием обводам и проходам лабиринта» (Thes. 21).

Как выглядели эти хороводы, можно узнать из описания изображений на щите, выкованном Гефестом для Ахилла («Илиада», песнь 18):

«Там же Гефест знаменитый извил хоровод разновидный,
Оному равный, как древле в широкоустроенном Кноссе
Выделал хитрый Дедал Ариадне прекрасноволосой.
Юноши тут и цветущие девы, желанные многим,
Пляшут, в хор круговидный любезно сплетяся руками…
…Пляшут они, и ногами искусными то закружатся…
То разовьются и пляшут рядами, одни за другими…
два среди круга их головоходы,
Пение в лад начиная, чудесно вертятся в средине».

Умерший в январе 2000 года шведский исследователь Фритьоф Халльман обратил внимание на сходство описанного Гомером хоровода с танцами, которые до сих пор исполняет на праздниках весны молодёжь в Швеции и Финляндии и которые называются «девичьими танцами». Атрибутом этих танцев является связывающая танцоров лента, которая постоянно должна быть натянутой, для чего она то наматывается вокруг тела или вокруг руки, то разматывается.

Совершенно ясно, что речь идёт о весеннем празднике в честь богини любви — как отмечает тот же Халльман, Ариадна часто отождествлялась с самой Афродитой — а страшный Лабиринт был всего-навсего танцплощадкой для исполнения ритуальных хороводов. Такие же лабиринты для танцев диаметром от 15 до 25 метров строили и в Северной Европе, где они назывались «троянскими замками». Троя же, как мы помним, была городом Афродиты, и само имя этого города Ф. Халльман возводит к немецкому корню «dreh-» и валлийскому «troi», обозначающему «верчение», т. е. Троя, как и Лабиринт, это тоже танцплощадка".

Немного гомосятинки.

«Гиацинт». Ф. Ж. Бозио. 1816 г.. Лувр

Это тот самый Гиацинт, в которого влюбился Аполлон. 

"Эвола окружил образы олимпийских богов небесным сиянием, а Аполлон, мало того, что он такой же педик со своим Гиацинтом, как Зевс со своим Ганимедом, они оба, гады, к тому же ещё и «хтонические» по происхождению!" (А. Иванов. Источник).

"А стен-то и не было..."

В Сети можно увидеть реконструкции древнего Иерихона.

Здесь мы видим городские стены бронзового века, связываемые с библейской историей о «иерихонских трубах». Однако археолог Зеэв Херцог, один из самых известных профессоров факультета археологии Тель-Авивского университета, утверждает, что стены Иерихона разрушили вовсе не израильские священнослужители звуками своих труб. Стен просто-напросто не было, говорит он (Источник 1. Источник 2). 

Судя по заявлению Зеэва Херцога - "я всегда верил, что это человек создал Бога, а не Бог человека" (Источник), - он позиционирует себя атеистом. К тому же он, судя по всему, ещё и антисионист. Поэтому его заявление может быть ангажированным. Но, всё же, я принимаю его к рассмотрению, постольку поскольку оно находится в оппозиции к господствующим "царебожническим" умонастроениям. Помнится, несколько лет назад в одной из дискуссий в Живом Журнале мне как раз приводили иерихонские стены в качестве "неотразимого аргумента", демонстрирующего теорию перманентной войны; дескать, люди воевали испокон веков, а это значит, что мужчины-воины всегда были лидерами.

Про "мужеубийственные" культы Великой богини-матери.

В образе «Юдифи» Джорджоне (и у других художников европейского Ренессанса, прежде всего Л.Кранаха) «нашла отражение бессознательная образность древнего культа Великой богини-матери Восточного Средиземноморья в ее аспекте мужеубийцы», - говорит И. Ю. Шауб (Языческие истоки картины Джорджоне «Юдифь» // Итальянский сборник. – СПб., 2000. –№ 4: От древности до ХХ века. – С. 10).

Автор статьи высказывает предположение, что в ближневосточно-средиземноморском ареале почитания Великой богини существовал культ отделённой от тела мужской головы, связанной с ритуалами плодородия. Именно к её образу и к обрядам её культа восходит сюжет, гениально воплощённый Джорджоне в картине «Юдифь».

Про культ отделённой от тела головы говорилось в статье "Как натуфийцам удалось сохранить эгалитарность". По словам А. А. Казанкова, "захоронений мужских отчленённых черепов примерно столько же, сколько женских". Так что, предположение автора не соответствует действительности.

Можно как угодно "пёрнуть" и что угодно "брякнуть", - бумага всё терпит и не краснеет, - но надо ведь подкреплять свои тезисы доказательствами. А с доказательствами — очень "туго". Во всяком случае, я ещё ни разу нигде не встречал свидетельств существования мужеубийственных культов Великой богини-матери. Библия изобилует сведениями о тотальном истреблении мужчин целых городов, на основании которых можно расценивать древнееврейский культ Яхве (Иеговы) как мужеубийственный. Однако при поисках фактов андроцида в культах Великой матери-богини возникает "напряжёнка". Библейские сведения подтверждаются археологическими раскопками сожжённых и разрушенных ханаанских городов, но нет никаких подтверждений мужеубийственных культов матриархата. Всё ограничивается лишь голословными заявлениями, как у Вяч. Иванова: "Какъ бы то ни было, къ эпохѣ господства матерей и къ эпохѣ великой борьбы половъ восходятъ мужеубійственные культы Артемиды, съ ея общинами Амазонокъ и ея обрядами мучительства мальчиковъ, и Діониса съ его мэнадами, какъ и многообразные слѣды мужеубійства въ другихъ культахъ женскихъ божествъ: вспомнимъ хотя бы миѳъ о египетскихъ Данаидахъ и о Лемносскомъ грѣхѣ" (Источник).

О германском наследии у славян.

Я, в целом, разделяю теорию Д. А. Мачинского об этногенезе древних славян. Славяне появились в "диком поле", на границе между двумя мирами — Германией и Сарматией. Непосредственными предками славян являлись бастарны. Как сообщает Википедия, "этническая принадлежность бастарнов окончательно не установлена, наиболее часто их ассоциируют с германцами, либо народами «между кельтами и германцами» (Источник). Я полагаю, что бастарны представляли собой своего рода "казачество". Я, кстати, об этом писал ещё в 2016 году в заметке Праславяне были "казаками"?. Территория проживания этого праславянского "казачества" полностью соответствует той «зоне археологической трудноуловимости», которую ранее выделил Д. А. Мачинский. Признаки КПК фазы 0 и 0/1 – открытые (возможно, изредка – укреплённые) поселения, подквадратные землянки с печью в углу и простейшая глиняная посуда, где доминируют горшки «пражского типа» в форме «матрёшки без головы», главный признак которых – отсутствие ярких признаков (нет выраженного венчика и плечика, отсутствует орнаментация). В общем, вся домашняя утварь бастарнов настолько простая и невыразительная, что она напоминает казарменный быт. 

Но нам важно то, что бастарнов ассоциируют с германцами. Это даёт нам возможность переноса на древних славян всего того, что писали древнеримские авторы о германцах. Так, например, Тацит отмечал, что у германцев брат матери смотрит на своего племянника как на сына, а некоторые даже считают кровные узы, связывающие дядю с материнской стороны и племянника, более священными и тесными, чем связь между отцом и сыном. Согласно комментарию Энгельса, «здесь мы имеем живой пережиток рода, организованного в соответствии с материнским правом, …который составляет отличительную черту германцев». «Ещё один пережиток только что отмершего материнского права можно видеть в том уважении германцев к женскому полу, которое для римлян было почти непостижимым». В женщине германцы видели нечто священное и пророческое, они прислушивались к её совету даже в важнейших делах. Так Веледа, жрица племени бруктеров на Липпе, была душой всего восстания батавов в 68–69 годах.

Монумент "Родина-мать" в Волгограде

Монумент "Родина-мать" в Киеве

О происхождении ордынства.

Возвращаясь ко вчерашнему тезису Дейвида Аберле о том, что корова, говоря метафорически, была «главным врагом матрилинейности в Африке», и к умозаключениям Энгельса: "Приручение домашних животных и разведение стад создали неслыханные до того источники богатства". "Такие богатства... нанесли сильный удар обществу, основанному на парном браке и материнском роде". "Материнское право было отменено". "Ниспровержение материнского права было всемирно-историческим поражением женского пола". "Дикий" воин и охотник довольствовался в доме вторым местом после женщины, "более кроткий пастух, кичась своим богатством, выдвинулся на первое место, а женщину оттеснил на второе".

Здесь надо расставить точки над "i". Очевидно, что богатство лишь тогда может быть использовано для разрушения какого-либо общества, когда оно выносится и аккумулируется за пределами данного общества. Одно дело, когда стадо коров принадлежит жителям деревни, и совсем другое дело, когда стадо коров принадлежит пастуху. В первом случае, селяне владеют скотом, они нанимают пастуха на работу и "скидываются" ему на пропитание и "мелкие расходы". Во втором случае, один пастух оказывается богаче, чем вся деревенская община. Ну и, как единоличный богач, он может устанавливать свои порядки в деревне, как это делает, например, современное государство.

Но как пастух может завладеть всем скотом общины? Ведь пастух — наёмный работник у крестьян-земледельцев (в русских деревнях на пастуха смотрели как на последнего человека). Очевидно, это возможно лишь при условии кражи, или, как принято говорить в постсоветской России, "прихватизации" скота. 

В свою очередь, "прихватизация" скота возможна при наличии двух условий: 1) отгонно-пастбищного животноводства, когда в течение большей части года скот содержат на естественных пастбищах, как правило, отдалённых от населённых пунктов, и 2) наличия "междусобойчиков", или братств, пастухов. Об этих братствах мы уже говорили, имея в виду мужские тайные союзы. Находясь подолгу в отрыве от человеческого общества, пастухи невольно перенимали волчьи повадки, и, как я думаю, в их среде стала культивироваться ликантропия (оборотничество). Для защиты стада от людей и тех же волков пастухам требовалось оружие, и они, естественно, вооружались кто чем мог. Объединившись в группу, банда вооружённых пастухов обладала колоссальным преимуществом по сравнению с безоружными крестьянами. Я полагаю, что примерно таким образом появлялся в Степи тот разрушительный феномен, который принято называть "ордой".

В связи с этим надо обратить внимание на свиноводство и посмотреть, насколько была развитой эта отрасль скотоводства в Старой Европе. Свиньи, в отличие от коров, абсолютно неуправляемые животные, так что их невозможно "умыкнуть". Если кто-то рискнул бы "прихватизировать" стадо свиней, он "замахался бы пыль глотать", собирая их по лесам и полям.

О земледелии.

"Изобретательницей земледелия несомненно была женщина: возникнув из собирательства, этой специфической формы женского труда, земледелие долгое время оставалось преимущественно женской отраслью хозяйства". С распространением мотыжного земледелия, составлявшего преимущественно женскую область производства, хозяйственная и общественная роль женщины ещё более возросла. Сферой преимущественно мужского труда земледелие стало лишь тогда, когда оно из мотыжного превратилось в пахотное (А. М. Иванов).

А. А. Казанков о матрилинейности к югу от Сахары.

Переходя от Северной Африки к Гвинейскому побережью и народам вольтийской (гур) семьи нигеро-кордофанской макросемьи, А. А. Казанков показывает таблицы с перечнем матрилокальных народов Африки из Этнографического атласа Дж. П. Мёрдока. Перечень народов организован по регионам проживания, а внутри регионов – по алфавиту названий народов.

И он добавляет к перечислению список матрилинейных, но не матрилокальных народов Африки. Это:

"Итак, что мы видим?" - спрашивает А. А. Казанков.

"С народами банту всё ясно. Дж. П. Мёрдок, как уже говорилось, доказал, что исходная матрица их социальной организации была матрилинейной. В наибольшей степени она сохранилась у центральных банту, вследствие того, что они живут преимущественно в районах, заражённых мухой цеце и непригодных для разведения крупного рогатого скота. Ещё раз напоминаю выражение Дейвида Аберле, что корова, говоря метафорически, была «главным врагом матрилинейности в Африке» (Aberle 1961: 680). Недавно этот образный тезис был подтверждён с помощью метода формальных кросскультурных исследований (Holden, Mace 2005)".

Кстати, переворот в отношениях между полами Энгельс связывал именно с развитием животноводства. "Приручение домашних животных и разведение стад создали неслыханные до того источники богатства". "Такие богатства... нанесли сильный удар обществу, основанному на парном браке и материнском роде". "Материнское право было отменено". "Ниспровержение материнского права было всемирно-историческим поражением женского пола". "Дикий" воин и охотник довольствовался в доме вторым местом после женщины, "более кроткий пастух, кичась своим богатством, выдвинулся на первое место, а женщину оттеснил на второе". 

"Показательно, - пишет далее А. А. Казанков, - что именно центральные банту наиболее стойко сохранили матрилокальный тип поселения, что говорит о том, что и этот показатель характеризовал исходную социальную матрицу банту. Народы, говорящие на языках восточнобантиоидной группы, тоже исходно были матрилинейными, учитывая матрилинейность протобанту, значительное число матрилинейных восточнобантоидных этнических групп Нигерийского плато (дака, гуре, джибу, лонгуда, ндоро) и реконструируемую матрилинейность протоиджо.

Так же ясна матрилинейность исходной социальной организации гур, несмотря на то что в настоящее время большинство этих народов не матрилинейны и не матрилокальны, а у значительной их части – двойной десцент.

У народов атлантической группы также была наверняка матрилинейная исходная матрица, значительное число их и сейчас матрилинейно: шербро, бассери, биджого и др., а некоторые – даже вопреки исламу и государственности (волоф, серер).

Народы коньяги и бассари, живущие в районах Гвинеи, прилегающих к Сенегалу, стойко сопротивлялись исламизации, исходившей от фульбе. Они наиболее архаичны в Гвинее – как в отношении одежды (ходили почти нагими), так и в отношении религии («язычники») и социальной организации (акефальные матрилинейные общества) (Сюрэ-Каналь 1973: 66). То, что коньяги и бассари матрилинейны, заставляет предположить, что первоначальная социальная матрица всех западнобантоидных (атлантических) народов была матрилинейна.

А. А. Казанков о матрилинейности в Северной Африке.

"Начнём обзор с востока и будем продвигаться на запад.

В Древнем Египте начиная с династических эпох матрилинейности не было (о ней нет никаких данных). Есть, правда, любопытный факт того, что женский статус сравнительно плавно снижался за весь период существования древнеегипетского государства – от древнего царства через Средний Египет к Египту Птолемеев (А. А. Банщикова, личное сообщение).

Совсем другая картина у ближайших южных соседей Египта – нубийцев. К тому, что реконструируемая социальная матрица нубийцев была матрилинейной, можно добавить факты типично матрилинейного наследования власти в древненубийских государствах (Мероэ и Напата) – от правителя к старшему сыну его старшей сестры – и длинную серию великих правительниц Нубии – кандаке (Кацнельсон 1970: 341; Ancient Nubia: 2). В переводе это слово означает «Великая женщина» (Fluehr-Lobban: 1). В период с 260 г. до н. э. по 320 г. н. э. в Мероэ правили по меньшей мере десять кандаке и не менее шести – в период с 60 г. до н. э. по 80 г. н. э. (Adams 1994: 5, 9). Мероитские правительницы изображались на стелах одетыми в царские регалии, в то время как Хатшепсут, самая знаменитая женщина-фараон Древнего Египта, изображена на стелах как мужчина.

Согласно Страбону, одной из знаменитых цариц Куша была Аманиренас. В 24 г. до н. э. она лично вела в бой своих воинов, которые нанесли поражение трём римским когортам (Египет был тогда под властью Рима и подвергался набегам нубийских отрядов). В этой битве Аманиренас потеряла один глаз, но это только сделало её ещё более воинственной. Её называли «одноглазая кандаке» (Страбон, География; Nubia: 4). Подвиги Аманиренас перекликаются с похожим поведением легендарной предводительницы туарегов… а также берберской воительницы Аль-Каины (Al-Kahina), «королевы берберов», которая возглавляла оборону родного Магриба от арабов в 693–698 гг. н. э. и сложила жизнь в этой борьбе (Fluehr-Lobban 1998: 1).

Беджа (народ на северо-востоке Судана и на западе Эритреи) тоже были матрилинейны в XV веке н. э. (Берзина, Куббель 1979: 302–303).

Патриархальная модель возможна, но не обязательна.

"В 1995 г. Дж. М. Фейнман предложил замечательную модель, описывающую наблюдаемые в археологии различия при переходе от сравнительно простых охотничье-собирательских обществ к обществам со значительной культурной сложностью (cultural complexity). Он предложил типологически различать две модели, два способа решения возникающих при увеличении сложности социальных структур проблем: сетевой (network path) и корпоративный (corporate path). Свидетельствами применения первой, сетевой, являются очевидные различия между домохозяйствами (в размерах жилищ, богатстве инвентаря и импортируемых редких материалов и изделий из них и т. п.), наличие специализированных видов ремесла, свидетельства дистанционной торговли (часто редкими и, следовательно, престижными предметами и материалами) и личной сетевой власти отдельных индивидов или групп связанных между собой индивидов. В случае применения обществами корпоративной стратегии все эти отличия смазаны или отсутствуют, зато очевидны минимальные экономические различия между домохозяйствами, отсутствие «демонстрации» богатства, свидетельства интеграции социальных сегментов, важности родственной аффилиации, акцент на коллективные ритуалы, возможное наличие общих храмовых сооружений" (А. А. Казанков). 

Козе понятно, что сетевая модель характерна для патриархальных обществ, а корпоративная — для матриархальных. Последнюю модель мы наблюдаем повсюду в Старой Европе. 

Об этом же говорит и Казанков: "Ясно, что классический ранний неолит Леванта даёт яркий пример действия корпоративной стратегии на пути к «неравенству», что и было отмечено Брайэном Бердом (Byrd 2000: 91–92). Этнографические параллели, которые приводят археологи реконструируемому ими поведению неолитических обитателей Леванта, весьма красноречивы. Например, Иан Кейт в статье, посвящённой ритуальным практикам периода PPNB и их возможной связи с воспроизведением и упрочением эгалитарного этоса, все свои этнографические параллели черпает из австронезийских культур Юго-Восточной Азии (Crocker 1977; Hertz 1970; Kan 1989; Kuit 1996; Lopatin 1960; Metcalf and Huntington 1991; Weiner 1976). Но именно в этих культурах в наиболее полной форме представлено поклонение Хозяйке Мира (фигуре типа Мулуа Сатене), олицетворяемой Великой Змеёй. У ряда австронезийских народов Юго-Восточной Азии (а также у жителей Окинавских островов в южной Японии) до сих пор жрицами, осуществляющими культы плодородия и являющимися хранительницами связанных с этими культами священных (устных) текстов, являются женщины".

Му-му.

В рельефах, представленных на стенах святилищ Чатал Хююка, антропоморфный облик всегда придавался только богине, мужское божество выступало в виде бычьей или бараньей головы.

 

Гёбекли-Тепе раскрывает свои тайны.

Недавно в ходе раскопок в Гёбекли-Тепе было обнаружено в общей сложности семь фрагментов черепов от трёх разных людей, на которых были вырезаны прямые и глубокие линии. Официальные лица утверждают, что эти находки - первые в своём роде в Гёбекли-Тепе. В одном из черепов было проделано отверстие. Предполагается, что череп могли подвешивать через это отверстие.

По словам Юлии Грески (Julia Gresky), немецкого антрополога и палеопатолога, которая  принимала участие в раскопках, черепа из Гёбекли-Тепе — самые древние из известных резных черепов в мире, и, возможно, когда-то они были помещены в специальные ниши монументальных храмов Гёбекли-Тепе или подвешены где-то на кожаных шнурах. "Вырезанное в черепе отверстие означает, что он предназначался для подвешивания в целом виде", - добавила она (Источник).

Помнится, несколько лет назад я назвал храмовые комплексы в Гёбекли-Тепе "фабриками по производству колдунов или ведьм". Кто хотя бы немного осведомлён касательно традиционных шаманских и колдовских посвятительных практик, не может не заметить знакомый "антураж". 

Если у этих сооружений имелись деревянные крыши, и к потолку подвешивались черепа, а в стенных нишах по периметру сооружения размещались другие черепа, то после проведённой в храме ночи человек выходил оттуда утром либо сумасшедшим, либо шаманом.

Кстати, по описанию Николая Гоголя, "хвилософ" Хома Брут не смог вынести подобного испытания и "дал дуба" прямо в храме. У него произошёл, как говорят в народе, разрыв сердца от страха.

О кузенных браках на Крите и в Эгеиде.

Международная группа учёных под руководством Эйрини Скоуртаниоти (Eirini Skourtanioti) из Института эволюционной антропологии Макса Планка (Германия) проанализировала более ста геномов людей, живших в материковой Греции и на островах Эгейского моря в период от неолита до железного века. Анализ древней ДНК показал, что ахейцы и критяне выбирали местных женщин, а приток новых генов их обществам обеспечивали мужчины с Востока. Кроме прояснения путей миграции популяций неолита и бронзового века, анализ ДНК жителей Эгейского региона дал ещё один, совершенно неожиданный результат. Оказалось, на Крите, других греческих островах, а также на материке четыре тысячи лет назад часто было принято жениться на своей двоюродной сестре. «Это стало полной неожиданностью и вызывает множество вопросов» (Источник).

Ну, для меня это вовсе не является неожиданностью, так как кузенный брак (от фр. cousin — двоюродный брат) — одна из обязательных или предпочтительных форм брака, характерная для родового общества (Википедия). Этнографами было замечено, что в обществах, сохранивших родовую организацию, параллельным кузенам, как правило, строжайше воспрещено вступать в брак, что же касается кросс-кузенов, то их браки являются не только возможными, но и желательными, а часто и обязательными. Такое явление легко объяснимо. Если в обществе существует материнская филиация, то дети сестёр всегда принадлежат к одному роду и в силу агамии не могут вступать в брак. 

Кросскузенный брак обеспечивал взаимобрачие двух экзогамных родов. Радклифф-Браун, описывая брачные правила древнего Китая, встречавшиеся вплоть до 1935 г., пишет о существовании взаимобрачных кланов, которые дважды в год встречались на праздниках весны и осени. На этих праздниках мужчина мог присмотреть себе невесту среди сородичей другого клана, но он мог выбрать в качестве жены девушку, которая была дочерью брата его матери (кросс-кузиной) или другую девушку, но обязательно из материнского клана.

Как натуфийцам удалось сохранить эгалитарность.

"Поздняя и финальная фазы натуфийской культуры характеризуются уменьшением использования зернотёрок, уменьшением числа орнаментированных предметов, объектов искусства и увеличением числа групповых и повторных захоронений (Belfer-Cohen, Bar-Yosef 2000: 25). Иными словами, возникает повод думать, что именно в этот период в истории человечества впервые возникает развитый культ предков как одна из основ религии", - пишет А. А. Казанков в своих "Этюдах о матрилинейности".

"Раскопки в бывших неолитических поселениях Айн-Газал, Йифтахел (Yiftahel) и Кфар ХаХореш показали, что одомашнивание козы стало здесь прочно установившейся традицией лишь в средней части фазы PPNB (второй фазы докерамического неолита, которая длилась примерно с 9500–9200 по 8000 гг. до наст. вр.). Иными словами, доместикация животных (кроме собаки) сильно отставала от доместикации растений, которая к началу этого периода уже распространилась на большей части Восточного Средиземноморья (включая юго-восточную и южно-центральную Анатолию), а в южно-центральном Леванте утвердилась как прочная традиция ещё на поздних стадиях фазы А докерамического неолита (PPNA). (Kohler-Rollefson, Gillespie, and Metzger 1988; Horwitz 1987, 1993; Kohler-Rollefson 1989). Фаза PPNA длилась примерно с 10 500–10 300 по 9500–9300 гг. до наст. вр.

Процесс начальной доместикации растений и животных сопровождался стрессами, дислокациями и прочими последствиями резкой смены образа жизни и увеличения плотности населения и размеров поселений. Такие перемены обычно сопровождаются усложнением социальных структур, связанным с необходимостью распределения ресурсов, организации общественных работ, урегулирования родственных отношений и отношений собственности и т. п. (Flannery 1995; Hayden, Villeneuve 2011; Lazaridis et al 2016). И, несмотря на это, общества раннего неолита Леванта, по данным археологии, оставались эгалитарными, а в некоторых отношениях (например, судя по инвентарю и погребениям) стали даже более эгалитарными, чем крупные общины осёдлых охотников-собирателей предшествовавшего натуфийского периода (Kuit 2000b; Yeshurun, Bar-Oz, Nadel 2013). Каким образом нарождавшимся неолитическим сообществам удалось «избежать», казалось бы, неминуемой стратификации?

Гностицизм как "интрузия" матриархата в христианство?

Пер Факснельд в своём сочинении "Инфернальный феминизм" (М.: Новое литературное обозрение, 2022) говорит, что "в общем и целом христианские учения о Сатане не являются «библейскими» в строгом смысле слова: они возникли в результате позднейших толкований Библии, принадлежавших главным образом ранним Отцам Церкви. Как можно заключить из слов в Книге Исайи (45: 7: «Я образую свет и творю тьму, делаю мир и произвожу бедствия; Я, Господь, делаю всё это»), в ветхозаветную пору все страдания, выпадавшие на долю человека, принимались как проявление Господней воли. Иными словами, древние евреи последовательно придерживались единобожия. В третьей главе Книги Бытия следует обратить внимание на одну важную подробность: змей никоим образом не отождествляется с Сатаной. Об их связи заговорили только позднее, однако на протяжении почти всей истории христианства существование этой связи как бы само собой подразумевалось". 

В данном контексте особый интерес представляют гностики — приверженцы радикально дуалистических групп, которые заявили о себе в I веке н. э., — в некоторых случаях они могли почитать эдемского змея как вестника гносиса (по-гречески γνῶσις — «знание»; здесь оно понимается в духовном смысле), посланца истинного Бога, который хотел помочь человеку вырваться из ложного рая, созданного злым существом демиургом (δημιουργός), который выдавал себя за Бога. Поскольку ветхозаветный «Бог» — злой демиург, восстание против него, естественно, видится благим делом. Однако не следует забывать, что ни одна из исконных гностических групп не отождествляла благосклонного к человеку змея с Сатаной — они ни в коей мере не были сатанистами. По представлению тех, кто видел в змее благую силу, он, напротив, действовал против дьявола — которого они, как правило, отождествляли с демиургом (или считали его прислужником)".

Удивительно, но у гностиков истинный Бог женского рода — София, Верховная Премудрость. Именно она производит на свет демиурга Ялдабаофа (Иалдабаофа), создающего материальный мир. В гностических текстах демиург описывался как порочный, невежественный, ограниченный демон, одним из эпитетов которого был «Саклас» («глупый», «дурак»), потому что он вознамерился сотворить материальный мир без духовной составляющей. Змей, посланец Софии, оказывается умнее Ялдабаофа. Пер Факснельд приводит характерный пример "змеиной" мудрости:

Куда ведут байки Франка де Вааля.

Франк де Вааль, известный широкой публике приматолог, рассказывает душещипательные байки о гуманизме шимпанзе-бонобо.

"Поистине удивительны бонобо, малоизвестный вид обезьян, столь же близкий нам генетически, как и шимпанзе. Когда Куни, самка бонобо из зоопарка Твикросс в Великобритании, увидела, что о стеклянную стену её вольера ударился скворец, она подошла помочь ему. Подобрав оглушённую птицу, Куни осторожно попыталась поставить её на ноги. Скворец не пошевелился, и она легонько его подбросила, но бедняга едва трепыхал крыльями. Тогда, с птицей в руке, Куни залезла на верхушку самого высокого дерева и обхватила ствол ногами, высвобождая руки, чтобы держать скворца. Она осторожно расправила ему крылья, взявшись за их кончики обеими руками, и только потом направила птицу, словно маленький игрушечный самолётик, в сторону стенки вольера. Но бедняге не хватило пространства, и он приземлился на краю рва. Куни спустилась и долго стояла, наблюдая за скворцом и защищая его от любопытного обезьяньего детёныша. К концу дня оправившаяся птица благополучно улетела.

То, как Куни обращалась с этим скворцом, разительно отличалось от того, что она сделала бы, помогая другой обезьяне. Она не следовала какому-либо жёстко запрограммированному паттерну поведения, но, оказывая помощь, подстроила свои действия к конкретной ситуации животного, совершенно не похожего на неё саму. Должно быть, птицы, пролетающие мимо вольера, навели её на мысль, какая помощь нужна в этом случае. О такой разновидности эмпатии у животных практически нет информации, поскольку она основывается на способности представить себе жизненную ситуацию другого существа. Адам Смит, основоположник экономической теории, вероятно, имел в виду поступки, подобные действиям Куни (совершаемые, правда, не обезьяной), когда более двух веков назад предложил нам самое долгоживущее определение сопереживания как «способность переноситься воображением на место страдающего».

Возможность того, что эмпатия является частью нашего обезьяньего наследия, должна была бы нас обрадовать, однако не в наших привычках признавать и принимать все стороны собственной природы. Когда люди совершают геноцид, мы называем их «животными» или «зверями». Но когда кто-то помогает бедным, мы восхваляем его за «гуманность». Нам нравится приписывать второй из этих видов поведения только самим себе. Пока однажды человекообразная обезьяна не спасла представителя нашего вида, общественное сознание не допускало возможности существования гуманности у кого-либо помимо людей. Это произошло 16 августа 1996 г.: восьмилетняя самка гориллы по имени Бинти Джуа помогла трёхлетнему мальчику, упавшему с высоты более 5 м в обезьяний вольер в Чикагском зоопарке Брукфилда. Бинти среагировала моментально – подобрала малыша и отнесла его в безопасное место. Она уселась на бревно возле ручья, держа ребёнка на коленях, несколько раз ласково погладила его и отдала смотрителям зоопарка. Этот простой акт сочувствия, заснятый на видео и разошедшийся по всему миру, тронул сердца многих людей, а Бинти прославили как героиню. Впервые в истории США обезьяна фигурировала в речах ведущих политиков, сделавших из неё образцовый пример сострадания".

"Неолитическая революция" была по преимуществу женской (2).

В продолжение записи: "Неолитическая революция" была по преимуществу женской.

А. А. Казанков пишет: 

"Часть Сиро-Палестинского региона сейчас представляет собой полуаридную зону. Это пустыни Негев, Синай и Сирийская степь. В конце верхнего палеолита (по крайней мере начиная с периода климатической амелиорации (с 15-го тыс. до наст. вр.) эти полуаридные районы были населены бродячими охотниками-собирателями, аналогичными по хозяйственно-культурному типу бушменам. Так же как и у бушменов, у них были лук и стрелы (но стрелы не отравленные), и они передвигались по довольно обширным кормовым территориям группами (предположительно билатеральными) по 25–50 человек на территориях в 500–2000 кв. км. 

Период 12,5–10,5 тыс. до наст. вр. (так называемый «Младший Дриас») характеризовался возвращением холодных и засушливых условий. Причём, наступление Дриаса было почти внезапным (по некоторым данным, оно заняло всего около 70 лет) (Stenny et al. 2001; Alley 2000). В Америке, кстати, в связи с этим геологическим событием произошло «вымирание мегафауны» (Surovell, Boyd, Haynes 2016). Но что означали эти изменения для популяций Леванта? Ко времени наступления Младшего Дриаса уровень осадков в Леванте установился на отметке примерно 600 мм в год, что было достаточно для осёдлого существования натуфийцев. Катастрофа Дриаса, снизившая эту цифру до около 300 мм, заставила значительную часть популяций вернуться к охотничье-собирательскому образу жизни, но другая (меньшая) их часть, а именно те, кто жил в долине реки Иордан, в ответ на ухудшение режима увлажнения перешли к земледелию.

У всех обществ, имевших присваивающее хозяйство, собирательством растительной пищи, как известно, занимались женщины, и они, несомненно, издавна хорошо изучили весь цикл природного воспроизводства растений. Этнография знает немало примеров, когда классические собиратели-охотники экспериментировали с высаживанием растений, уходом за ними и сбором урожая, абсолютно – по своим приёмам – равнозначными тому, что делали ранние земледельцы (см. например, Максимов 1929, Кабо 1986, гл. 7, Gammage 2011). Это делали, конечно же, в первую очередь женщины. Именно они обладали всеми знаниями и навыками, необходимыми для перехода к земледельческому образу жизни. Надо полагать, что в критический период, когда внешние вызовы потребовали кардинальных перемен в системе жизнеобеспечения и часть левантийских охотников-собирателей оказалась готовой перейти к производящему хозяйству, именно женщины сыграли ключевую роль в этом эпохальном хозяйственно-культурном переломе. И именно они стали ведущей интеллектуально-инновационной и материально-производительной силой при новом экономическом укладе. Возможно, их навыки, знания и внедряемое ими множество конкретных повседневных технологических решений, что было связано с особой интеллектуальной и психологической гибкостью, осмыслялись современниками как результат таинственной и могущественной магии. Несомненно, среди них были особо одарённые, яркие, харизматичные личности. Память о них могла породить легендарные героические образы в устной традиции – образы, которые постепенно трансформировались в народном сознании, наделялись свойствами прародительниц-демиургов, а затем и возводились в ипостаси богинь. И уж, во всяком случае, роль женщин в становлении земледельческих культур не могла не способствовать существенному повышению их статуса в целом, а новая земледельческая деятельность и новые черты быта, сформированные в соответствии с нуждами осёдлого производящего хозяйства, неизбежно должны были обрасти целым сонмом новых обрядов и верований, культовых инноваций, которые тоже, по-видимому, внедрялись преимущественно женщинами.