"В. Стефансон в начале XX в. наблюдал во время обеда в стойбище медных эскимосов, как жена охотника, дав по куску мяса членам своей семьи и гостю, В. Стефансону, разделила остаток варёного мяса на четыре части по числу семей в стойбище, у которых в этот день не было свежего мяса. Затем её приёмная дочь отнесла по куску мяса каждой из этих семей и только после этого села сама есть. Куски были меньше, чем те, что получила семья охотника. Как потом узнал В. Стефансон, каждая семья стойбища, которая что-либо готовила, послала по куску мяса каждой из четырёх семей, не имевших своего мяса. И в результате эти семьи получили, по мнению В. Стефансона, не меньше, а даже больше пищи, чем семьи тех охотников, которые в тот день сами принесли свежее мясо своим жёнам [1]. Сходные наблюдения можно найти почти в любой работе этого автора об эскимосах Канады [2]".
И ещё из книги Л. А. Файнберг "Общественный строй эскимосов и алеутов" (с 116-117):
"Коллективное потребление во времена голода распространяется на все запасы пищи [3]. Так, К. Биркет-Смит отмечает, что в 1920-х годах у эскимосов-карибу обычно запасы мяса, создаваемые на зиму, принадлежали отдельной семье, но во время нехватки пищи любой голодный человек может взять мясо из любого мясного склада и его не будут считать вором [4]. Путешественник Г. Клучак в 1870-х годах был свидетелем таких же обычаев у эскимосов, живущих в районе между заливом Честерфильд и островом Кинг-Вильям. «Пока в складах остался хоть кусок мяса, он принадлежит всем и его делят между всеми, особенно вдовами и сиротами»,— писал Г. Клучак в своей книге «Как эскимос среди эскимосов» [5]. У полярных эскимосов, по данным А. Кробера, американского этнографа «исторической» школы, ещё в конце XIX в. вся пища была общей собственностью. К. Расмуссен писал по этому поводу об эскимосах-уткухикъялингмиут (одном из территориальных подразделений эскимосов-нетсилик) следующее: «Люди стойбища жили вместе летом и зимой в состоянии столь ярко выраженного коммунизма, что не было даже никаких особых охотничьих долей. Все трапезы совершались вместе, как только было убито какое-либо животное, хотя мужчины всегда ели отдельно от женщин» [6]".
В СССР 30-х годов XX века произошла подмена понятий, и вместо коммунизма люди стали строить государство. А государство — это не община, не стойбище эскимосов; в государстве одни люди могут умирать от голода, а другие при этом могут жить припеваючи. В 1932-33 гг. в Ленинграде и Москве люди жили припеваючи, а в это время другие люди умирали от голода в деревнях юга России, Украины и Казахстана.
Для построения коммунизма необходима коммуна, коммунальная жизнь. И — всё. Есть коммуна — есть коммунизм, нет коммуны — нет коммунизма. Понятие "первобытный коммунизм" не я придумал, а сами марксисты. Так вот, у эскимосов коммунизм был, судя по этнографическим отчётам В. Стефансона, а в СССР его не было.
---------------------------------------------------------------------------
[1] V. S t е f a n s s о n. Savages are pleasant people. «Redbook Magazine», 1930, March, p. 116.
[2] V. S t e f a n s s о n. My life with the Eskimo. London and New York, 1929, p. 176—177.
[3] Th. Mathiassen. Material culture of the Iglulik Eskimos. Copenhagen, 1928, p. 233; T. В г e v i g. Apaurak in Alaska. Philadelphia, 1944,p. 58.
[4] К. В i г k e t - S m i t h. The Caribou Eskimos, v. I, p. 263.
[5] H. К 1 u t s c h a k. Als Eskimo unter den Eskimo. Wien, 1881, S. 233. Цит. по: E. W e у e r. The Eskimos, p. 184—185.
[6] К. Rasinussen. The Netsilik Eskimos..., р. 482.
Комментариев нет:
Отправить комментарий