Лабиринты в связи с ИСС.

Из книги Карла Кереньи «Исследования лабиринта»:

"Откровенно говоря, любое исследование лабиринта должно было бы начинаться с танца. Танец, рисунком которого является лабиринт, впервые упомянут и описан в Греции на страницах «Илиады». Гомер рассказывает о танцевальной площадке («χόρος»), которую Дедал построил (ἢσκησεν) в Кноссе для Ариадны. Такие же танцы юноши и девушки танцевали на другой знаменитой площадке, которую Гефест изобразил на щите Ахилла: ухватив друг друга за запястье, «легко, словно сидящий гончар, пробующий новый круг». Вереница танцующих совершала, таким образом, круговое движение, подобное движению гончарного круга. Но эта вереница была длинной, потому что вскоре оказывалось так, что они «танцевали одной вереницей напротив другой, друг против друга». Это неизбежно происходило, если рисунком танца была меандровая спираль или круглый лабиринт: находившиеся в голове вереницы двигались навстречу тем, кто шёл за ними. 

Ещё одним подтверждением нашего вывода является делосский танец в честь Афродиты (которая там отождествлялась с Ариадной). Церемония проходила ночью. Найденные в Делосе надписи упоминают верёвки и факелы, которые использовались во время танца на празднике в честь Афродиты. Верёвка и свет факелов напоминают и о празднествах в честь Персефоны. Per manus reste data virgines sonum vocis pulsu pedum modulantes incesserunt «...поющие девушки, взявшись за верёвку, пошли, отбивая такт ногами» — так Ливий описывает «танец Прозерпины» в Риме. И здесь нам становится очевидной связь с критской культурой и с образом Персефоны. Все три богини, с именами которых связаны танцы с верёвками (не считая делосской Афродиты) — Артемида, Бритомартида и Персефона, — имеют отношение либо к смерти, либо к рождению, либо и к тому, и к другому.

О рисунке делосского танца можно судить по тому, что его танцевали вокруг алтаря, построенного из левых рогов. Налево — это в сторону смерти. Танцующие, как и в танце маро, двигались к смерти, чтобы в конце концов выйти к истоку жизни. Присутствие верёвки и название танца — геранос, «журавлиный танец» — весьма примечательны и заслуживают того, чтобы поговорить о них отдельно. 

Эти два обстоятельства тесно связаны между собой, так как шедшего во главе вереницы называли γερανουλός, «журавлём». Остальных «журавлей» вёл за собой их «вожак». Один из знатоков Греции не может при этом избежать ассоциаций, связанных со смертью: «Можно предположить, что геранос изначально был не только „танцем наподобие журавлиного”, но и „танцем времени полёта журавлей”, то есть его танцевали осенью, во время траурной церемонии в память об Ариадне».

Нужно принять во внимание ещё два фактора: женское начало, связанное с рождением, и контекст древнего Средиземноморья. К обрядам, в которых участвуют исключительно женщины — обычно они посвящены Деметре и Персефоне, — относится праздник Тесмофории, во время которого танцующие, взяв друг друга за руки, движутся по кругу. 

Всё это приводит нас в сферу, в которой главную роль играют женщины: в круг смерти и рождения. В этой сфере путь в подземный мир не является чем-то удивительным, и он уверенно ведёт к новой жизни. Но как нам понять, почему тех, кто танцует геранос, называют «журавлями»? Самое очевидное объяснение — сходство между вереницей перелётных птиц и вереницей танцующих, между собственными движениями и движениями журавлей в определённых ситуациях. Но затем понимаешь, что в этом отождествлении танцующих с птицами есть более глубокая мысль.  

И здесь впору ещё раз вспомнить о верёвке, использование которой, казалось, исчерпывающе объясняет сложность рисунка танца-лабиринта. Но ведь именно сложные фигуры в танце выполнить тем легче, чем больше свободы для движения есть у танцующих! Тем более что танец, связанный с птицами, должен содержать в себе отсылку к свободному полёту. Конечно, нам нелегко представить себя на месте «танцора-журавля». Однако, возможно, мы можем сделать кое-какие умозаключения, основываясь на ситуации, в которой ощущение лабиринта возникло у современного человека и было подробно описано. Речь идёт о лунатической ходьбе (automatisme ambulatoire), в процессе которой человек сохраняет ясность сознания, находится даже в состоянии гипермнезии, и всё же ходит, словно по лабиринту — сначала влево, потом, достигнув центра, вправо. Этот опыт неоднократно сопровождается феноменом левитации — человек чувствует, что поднимается над полом, словно его подхватывает мощный ветер. Он пытается удержаться, ухватиться за твёрдую поверхность; я беру это описание практически дословно из врачебного отчёта. При этом речь не идёт о безумце; пациентка прекрасно сознаёт, где она находится, и вообще пребывает в состоянии «двойного сознания». Она цепляется за садовую ограду, за падубы, чтобы не улететь и не утратить связь с этим миром. Возможно, верёвка служила делийским и италийским танцорам для той же цели? Было ли их ощущение полёта столь сильным, что они вынуждены держаться друг за друга и за посюстороннюю реальность?" 

-----------------------------------------------------------------------------

Из истории христианства нам известны примеры левитации святых.

Иосиф из Купертино

Все подобные случаи связаны с феноменом изменённых состояний сознания (ИСС). Очевидно, и христианская "вера", в первоначальном смысле этого слова, замешана в одном котле вместе с ИСС и чудотворением. «Истинно говорю вам: если вы будете иметь веру с горчичное зерно и скажете горе сей: "перейди отсюда туда", и она перейдёт; и ничего не будет невозможного для вас» (Евангелие от Матфея, гл. 17, ст. 20). 

Можно допустить, что подобные чудеса имели место быть и в до-христианские времена. Кстати, здесь снова можно обратиться к изображению на этрусском сосуде из Тральятеллы.

Справа от лабиринта мы видим две совокупляющиеся пары, а слева — двух всадников верхом на конях как бы выезжающих из лабиринта. По-моему, справа художник изобразил состояние экстаза, а слева — состояние полёта. Начиная от крылатого коня Пегаса, любимца муз, и восьминогого коня Слейпнира бога-шамана Одина, в мировом искусстве конь является, пожалуй, наиболее выразительным стредством передачи идеи экстатического полёта.

Ну, а то, что с ИСС связано чувство невесомости, я и сам тому свидетель. Во время занятий аутогенной тренировкой у меня, одного из первых в группе, сами собой стали подниматься руки, и я чувствовал, как меня какая-то сила разворачивает в кресле, как будто вот-вот взлетишь к потолку.