А. Н. Дальский показывает, как царебожнический менталитет учёного формирует соответствующий нарратив. "Так, Эванс при изучении Кносса замечает, что «живая очевидность, вызываемая самим дворцом, и божественные связи, приписываемые Миносу, приводят нас к заключению, что здесь каждый царь последовательно становился священным правителем на вечные времена по законам Мелхиседека и действовал как сын бога». К такому выводу, как правильно замечает Б. Л. Богаевский, Эванс пришёл на основе «непосредственного впечатления», полученного им от величия критских сооружений и ценности и роскоши найденных в них предметов обихода. Эванс не допускает даже мысли о том, что такими крупными сооружениями и предметами из драгоценного металла мог пользоваться простой смертный, который не был, милостью бога, царём".
И ещё один характерный пример: "«Испанские авантюристы, — говорит Морган, — взявшие пуэбло Мексико, видели в Монтецуме — короля, считали вождей ацтеков — аристократией и были уверены, что о б ш и р н ы й о б щ и н н ы й д о м (разрядка моя, А . Д.), в котором по индейскому обычаю жил Монтецума со своими домочадцами, не что иное, как дворец». И даже больше того, «со временем даже термины — король и королевство показались недостаточными для выражения всей славы и пышности, созданной фантазией писателей, занимавшихся историей ацтеков. Вместо короля и королевства постепенно явились более яркие представления — император и империя»".
Комментариев нет:
Отправить комментарий